Слово в образе. Алтарь Вита Ствоша

– Сегодня мы поговорим с вами об одном из чудес европейской культуры, шедевре эпохи Возрождения, но находится он не в Италии, не в Испании, не во Франции, а в Польше. Это, наверное, самый знаменитый католический алтарь, который находится в Мариацком костеле города Кракова и который был создан мастером из Нюрнберга, что известен нам  как Вит Ствош. В некоторых польских документах его имя сохранилось как Витас, хотя на самом деле это всего-навсего транскрипция. Его по-настоящему звали Фейт Штос, и, хотя он числился из Нюрнберга и там, в Нюрнберге, окончил свою длинную и не очень счастливую, надо сказать, жизнь, – он вообще-то родился не в этом знаменитом ремесленном торговом центре Германии. Он родился в небольшом городке Хорб-ам-Неккар, это Северный Рейн-Вестфалия, недалеко от Карлсруэ.

Важно, что этот человек, родившийся где-то в середине 40-х годов XV века, в возрасте 30 лет уже обладал таким мастерством, что его рекомендовали для работы в кафедральном костеле Польского королевства.

Мариацкий костел по сию пору имеет официальное название Архипресвитериальный костел Вознесения на небо Приснодевы Марии. Это самый главный храм Польского государства.

В возрасте 30 лет Вит Ствош приехал в Краков и приступил к работе, которая его обессмертит. Он начал работу в 1477 году, и к 1483 году он вчерне свою работу завершил. Вчерне. И представил ее на утверждение магистрату. И магистрат был поражен, восхищен, он совершенно одобрил работу немецкого мастера, не просто одобрил, он даже освободил его от налогов, а затем до 1496 года Вит Ствош будет свою работу завершать. Не только ее он будет делать. Параллельно с этим будет сделано еще несколько работ, в том числе и в Мариацком костеле; и, в частности, гробница короля Казимира IV. Он покажет себя мастером не только резьбы по дереву, но и мастером работы по камню. И блестящим мастером портрета, если мы имеем в виду изображение самого Казимира на саркофаге.

Что из себя представляет этот алтарь? Это, в общем-то, огромное сооружение, 13 метров в высоту, состоящее из четырех створок. Две створки только кажутся створками, они на самом деле неподвижные, они непосредственно с двух сторон примыкают к основному объему этого алтаря.

В центре – главный деревянный щит, разделенный на два яруса.  В нижнем ярусе мы видим рельеф с изображением Успения Приснодевы Марии, в верхнем ярусе мы с вами видим рельеф Вознесения Приснодевы Марии. Но если мы с вами продлим свой взгляд выше, над основным объемом алтаря, по центральной оси мы увидим с вами еще одну композицию, удивительно богатую по резьбе. Это Коронование Приснодевы Марии. Две створки, слева и справа, подвижные, и мы с вами видим, что они разделены каждая на три композиции: это Благовещение Пресвятой Богородицы, это Рождество и это поклонение волхвов.

Другая створка тоже разделена на три яруса, и это композиции, связанные уже с жизнью Христа. Это Воскресение Христа, это Вознесение Христа и это Сошествие Святого Духа.

Если те створки, которые подвижные, внутренние, мы закроем, то мы увидим с вами большую композицию, панно, состоящее из двенадцати рельефов менее богатых, менее детализированных, которые посвящены темам Нового Завета. Все это сделано из липового дерева. Говорят, что жители Кракова приносили мастеру из Нюрнберга огромные липовые пни тысячелетнего возраста. Нам сегодня даже трудно представить себе объемы этих деревьев. Их нужно было разрезать на пластины, а затем уже приступить к вырезанию фигур, которые мы сегодня видим, и нам трудно представить тот уровень мастерства нюрнбергского мастера, с которым это сделано.

Обратите внимание: ни одна из фигур во всех этих рельефах не повторяется. Более того, если мы с вами приглядимся, мы, в общем-то, поймем, что Вит Ствош запечатлел на этих рельефах современных ему жителей Кракова, это портретные изображения. Столь они индивидуализированы. Создав памятник таким образом не только христианству, не только алтарь, но еще и памятник жителям Кракова эпохи Возрождения, он проявил себя как совершенно последовательный гуманист, достойный великих мастеров, своих современников итальянского Возрождения.

Каждый раз себя спрашиваешь: а до конца ли это все было вырезано, не использовал ли мастер поверх деревянной фактуры для того, чтобы более детализировать изображения, скажем, какую-нибудь мастику? Как это есть на знаменитом портрете, скульптуре Нефертити, работе Тутмоса из города Ахетатона. Там ведь каменное основание дополняется алебастром, который уже мастер детализирует. Но здесь, в этом краковском алтаре, мы с вами точно знаем: нет, Вит Ствош не использовал никаких мастик, не использовал никаких дополнительных средств для того, чтобы создать большую детализацию, не было в этом необходимости.

Он все это вырезал из дерева. Да, липа податливое дерево, но тем не менее это  грандиозный труд. И какие нужно было иметь сильные руки! И с каким искусством все это тонировано, как подобран цвет… Это сам Вит Ствош нашел эти сочетания цветов, это он таким образом выявлял акценты и обогащал, динамизировал композицию в своих больших панно. Да, эта работа обессмертила мастера, и она хорошо была оплачена: 2800 гульденов стоила работа Вита Ствоша. А это, между прочим, годовой бюджет города Кракова. Вот только эти огромные деньги не составили счастья мастера из Нюрнберга.

Когда он вернулся в свой родной город, когда он там приступил к заказам – что-то произошло, и это «что-то» рассказывают по-разному. Кто-то говорит о том, что он занимался коммерцией и не очень удачно доверился своему компаньону. Кто-то говорит о том, что он доверил деньги, полученные у жителей Кракова, и эти деньги банкир утаил. В общем, случилось так, что он был поставлен на грань разорения и решился в отчаянном состоянии на то, чтобы подделать вексель, а это карается очень сурово. Ему пришлось бежать из Нюрнберга, его вернули обратно, его осудили, его заклеймили. Да, за него заступился император Максимилиан I, но город Нюрнберг, свободный имперский город, счел, что император не вправе вмешиваться в эти вопросы, что этим он нарушает права нюрнбергского магистрата.

По одним данным, все-таки городу Нюрнбергу пришлось в какой-то момент признать ходатайство императора и, что называется, обелить Вита Ствоша, или простить. Но деньги-то ему не вернули, и клеймо, нанесенное раскаленным железом на его щеке, так и осталось с ним до конца его долгой жизни.

По другим данным, Нюрнберг так и не признал прошение императора. Так ли уж это важно? Хорошо уже то, что это замечательный мастер, Вит Ствош, о котором мы, в общем-то, мало что знаем. Был он хорошим человеком, был он злым или добрым, обладал ли чувством юмора – каждый из нас может иметь свой образ во всех отношениях замечательного и непревзойденного в своем деле мастера, равного своим великим современникам итальянского Возрождения. Вот такой он, Вит Ствош.

Записала Полина Митрофанова