Свет невечерний. Терпимость церкви

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Здравствуйте, друзья мои! Одна из первых книг о христианском благочестии, которую я прочел, будучи школьником, был Древний Патерик – истории жизни, поучения, наставления египетских подвижников. Это очень древняя книга о святых, которые жили более 1500 тысяч лет назад! Это книга безыскусная, простая и очень искренняя и, может быть, поэтому так трогает всякого читателя, который впервые открывает для себя Древний Патерик – историю древних отцов. «Патер» – значит «отец», отсюда Патерик или «Отечник» – наставления египетских отцов.

Среди рассказов-наставлений, которые содержатся в этой книге, есть история, которая будет очень полезна для сегодняшнего разговора, для решения некоторых современных церковных проблем. Эта история простая, я бы сказал, классическая для монашеской литературы.

Два брата-монаха, которые жили вместе в келье, вдруг расслабились и решили испытать все радости мирской жизни. Они пошли в мир, нашли девушек и решили предаться разного рода развлечениям, недопустимым в монашеской жизни. Предавались долго или кратко, мы не знаем, в Патерике этого не написано, но в какой-то момент, как это обычно бывает, пришли в себя и поняли, что все это было обольщением, ненастоящим и не приносит радости, которая их должна была настичь, как им казалось, когда они в келье мечтали об этой веселой жизни. И вот, посоветовавшись между собой, они решили вернуться в монастырь, упасть к ногам старцев, просить прощения и чтобы их взяли назад. Вернулись, попросили у старцев наставления и прощения, и те собором обсудили эту историю и дали им заповедь – год держать строгий пост, находиться в келье и предаваться чтению, молитве и покаянию.

Это были два брата одного возраста и одинакового телосложения, и вот целый год они провели в покаянных духовных упражнениях, а спустя год предстали перед собором старцев. И старцы были удивлены тому, что два этих брата, которые несли равное покаяние, из затвора вышли совершенно разными людьми: один был бледен, сух, постоянно плакал, имел вид удрученный и скорбный, а второй брат был весел, румян, улыбался. Старцы никак не могли понять, в чем дело? Питались братья одинаково, молитвы читали одни и те же, бодрствовали одинаково. И они спросили у бледного брата: «Как ты проводил покаяние?» Тот ответил: «Я плакал перед Господом, сокрушаясь о том зле, которое я принес, опозорив монашеский образ. Я просил Его прощения, непрестанно созерцал свой проступок и никак не мог простить его себе». Спросили у второго, улыбчивого брата, как он молился. И тот ответил, что находился в постоянной радости за то, что Господь простил ему, избавив от такого жуткого искушения и приняв в число своих служителей. И, посовещавшись, старцы решили, что покаяние этих двух братьев одинаково угодно Богу – так заканчивается эта история.

Вы спросите, какое это имеет отношение к нашей церковной действительности? Что мы можем извлечь из этой обычной, вполне монашеской истории? А я скажу, друзья мои, что эта история описывает два типа благочестия. Это очень важно понимать, потому что в церковной, религиозной жизни ровно столько типов благочестия, сколько людских, человеческих характеров.

Один человек, совершив дурной проступок, пускается в рыдания и сокрушение, другой – кается, улыбаясь и благодаря Бога. Один человек хочет класть поклоны, вычитывать акафисты, читать кафизмы, он очень усидчивый, ему нравятся длинные службы. Другой человек по-иному служит Богу: ему хочется не монотонно читать, а громко и радостно петь. Один человек хочет поститься, предаваться монашеской или почти монашеской аскезе, а другой не может понести этот труд, и пост его заключается в том, чтобы творить дела благочестия, например, помогая ближним: бедным детям, заключенным, старикам.

Почему это важно помнить? Потому что мы, религиозные люди, бываем очень жестоки по отношению к своим собратьям, прежде всего пытаясь навязать свой тип благочестия другому человеку, у которого тип благочестия может быть совсем иным.

Если бы старцы, глядя на улыбающегося брата сказали: «Ты недостаточно покаялся. Ну, марш в пещеру, пока не достигнешь угрюмости, мы не поверим, что ты исправился!» Нет, старцы были очень мудрыми людьми, они понимали, что люди разные: по-разному воспитаны, у каждого свой темперамент, свой стиль благочестия, свой ритм духовной жизни. Даже способность к перенесению нагрузок у каждого своя.

Когда мы говорим о религиозной терпимости, то чаще всего применяем это понятие по отношению к людям, находящимся вне церковной ограды, например: мусульманам, атеистам, людям других вероисповеданий и философских взглядов или, может быть, вообще к людям с отсутствующими взглядами. Но мы должны помнить о терпимости внутри Церкви. И если меня что-то раздражает в том типе благочестия, который практикует мой собрат, вычитывая, например, не такое длинное (или не такое короткое) правило, как у меня, я все-таки должен признать, что он тоже раб Божий и, как говорил апостол, «своему Господу стоит или падает». То есть он стоит или падает перед своим Господом, и он сам лично ответит перед Ним, но навязывать всем одни и те же ритмы духовной жизни – это неправильно, это жестоко. Мы все-таки должны чувствовать людей, уважительно к ним относится. Эта та самая терпимость внутри Церкви, которой нам не хватает, и я бы сказал, что это одна из актуальнейших проблем нашей Церкви.

Наша Церковь сейчас расширяется, растет. Прошли те годы угнетения церковной жизни, когда внутри церковной ограды оставалось очень мало людей. Каждый друг друга знал, все были своими, такого разнообразия не было, потому что и людей было мало. Появились люди других сословий, даже других народностей, темпераментов, люди, которые выросли уже в новое время, молодые люди, которые мыслят и чувствуют несколько иначе, чем мы с вами. Мы должны тут же проявить некоторое уважение, может быть, «подвинуться» и с благодарностью и благословением смотреть на их усилия и подвиги. Кто знает, как Господь видит наши усилия, как Он примет наши молитвы, ниш посты, наши земные поклоны. Может быть, их кроткая, простая и недлинная молитва Господу будет приятнее, чем наши длинные службы и акафисты.

Записала Мария Матуленко