Беседы с батюшкой. С прот. Дмитрием Смирновым

В московской студии телеканала на вопросы телезрителей отвечает протоиерей Дмитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, г. Москва.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Думаю, можно начать передачу с того, что сегодняшний день посвящен великому святому земли Русской, преподобному Сергию Радонежскому. Это действительно большой праздник. И часто встречается вопрос: почему именно преподобного Сергия мы так восхваляем, почитаем, такое важное место уделяем ему в нашей сегодняшней жизни?

– Это самый, можно сказать, важный святой угодник сложнейшего исторического периода нашего государства. В этом смысле он является спасителем Руси. Если бы не было Сергия Радонежского, сейчас уже Русского государства скорее всего не было бы. А он сумел призвать народ к покаянию, и это покаяние выросло в возвращение к христианству.

Нравственное состояние людей того времени было ужасно: князья боролись друг с другом, уничтожали огромное количество своего народа, постоянно было предательство. Люди, носящие крест, своих соотечественников отдавали в рабство. Чем-то напоминает нашу теперешнюю эпоху.

– Я только что хотел об этом сказать. Сегодня же это повторяется.

– Да, нам сейчас очень нужен такой муж. Но все-таки даже если он появится, вряд ли его голос сумеют услышать. Потому что тогда против преподобного Сергия не было ни Интернета, ни радио, ни телевидения. Сейчас тот, кто эту «музыку» держит в своих руках, собственно, управляет миром. И мы преподобного Сергия никогда не забудем, это человек безукоризненной нравственности, настоящий святой, преподобный. Какие только есть дарования, Господь всеми его наградил. Поэтому мы не можем его не прославлять, это самый великий человек. Даже понимание нашего народа о святости такое: когда человек начинает говорить об этом, преподобный Сергий перед ним предстает. Поэтому в некотором смысле он являет образ русской святости.

– Очень много вопросов по поводу Куликовской битвы. Есть такое мнение, что ее как бы и не было...

– И Второй мировой войны не было, и «Боинга» не было ни того, ни другого, и Курской битвы... Просто американцы взяли Берлин, попросили Кантарию, чтобы он водрузил флаг… И ничего другого не было.

– Вопрос от телезрителя: почему именно монахов, которые отказались от мирской жизни (даже если они были ранее служилыми людьми), отправили в помощь Дмитрию Донскому?

– Именно потому, что они были воинами. Мастерство воинское, как говорят, не пропьешь. Поэтому в укрепление и нравственного духа воинов, и их искусства... Мы не знаем степени их воинского искусства, но тогда это было очень важно, потому что не было пулеметов. Стоять на 22-м этаже и «поливать» из пулемета – это одно. Другое дело: сесть на лошадку – и прямо на противника, чтобы победить его силой, ловкостью. Это совсем другая битва.

– Вы говорите: с 22-го этажа поливать огнем. Это же событие, которое произошло совсем недавно в Лас-Вегасе.

– Таких событий каждую неделю в Америке...

– Но и у нас в России тоже…

– А как же! Это совершенно неизбежно, потому что все люди смотрят телевизор или новости в Интернете. И людям с неустойчивой психикой наши «драгоценные» журналисты подсказывают, как можно реализовать свою гордость, как можно отомстить и как о тебе будут говорить. Все, дело сделано. Если бы об этом вообще не говорить, что там было в Лас-Вегасе, то никто бы ничего и не знал. Это очень опасно, потому что люди с лабильной психикой на это очень падки. Поэтому тут есть роль СМИ (и наших русских тоже). Потому что шестьдесят новостей каждый день по пять раз, да на следующий день повтор...

– Но нас же никто не заставляет слушать. Мы можем не смотреть.

– СМИ совершенно профессиональны. А что такое «профессионально»? Профессионально – это заставить слушать. Чем больше рейтинг...

– … тем больше денег на рекламу, антирекламу...

– Да. Это такой бизнес. А мы должны платить, вносить свою лепту. Не вносим деньгами – вносим кровью.

– Какой-то замкнутый круг получается.

– Он не замкнут, он разомкнут.

– Ну, то есть ничего не меняется.

– И не изменится. Слишком большие деньги.

– То есть всё в этом мире на деньгах?

– Всё ли? Для меня, как и для каждого нормального человека, деньги играют определенную роль, но, как говорят полицейские, важны денежные средства, то есть когда что-то с помощью денег можно сделать (например, что-то построить, создать, запустить какой-то проект). Вот это мне очень интересно, для этого нужны деньги.

А тут какие-то другие задачи. Вот, например, у нас Первый канал все время целенаправленно сеет оккультизм. Например, на Рождество запускают многосерийный фильм о Ванге. И сейчас есть передачи, которые просто учат магии. Нормально?

– К сожалению, я редко смотрю телевизор, не имею информации.

– Поверьте на слово. Я тоже, конечно, не смотрю эту дребедень, но те, кто смотрит, мне докладываются. А ведь это Первый (государственный) канал! И втолковывают русскому человеку магию.

– Надо посмотреть, вникнуть в тему, чтобы как-то противостоять этому.

– В эту тему вникать нечего. Магия – это древняя штука, которая была вместо религии когда-то. Если вы об этом передачу сделаете, может, это будет «контра», но все-таки Первый канал гораздо денежнее.

– И аудитория больше.

– Да. Поэтому тут не выиграть.

– Нет, можно выиграть. Есть мнение специалистов, что телевизор постепенно уходит в блогосферу, YouTube, Интернет.

– Что-то уходит, но полностью никогда не уйдет, потому что это проще. Все-таки для людей моего возраста и старше это привычно: нажал на кнопочку – а там всякие таинственные вещи о том, как у нас в некоторых озерах ихтиозавры живут.

– Это интересно. Если, конечно, это как-то аргументируют.

– Аргументы какие-то есть, ведь люди говорят: мы видели... Этот гражданин, который расстреливал сверху, может, тоже что-то видел...

(Далее диалог с телезрительницей.)

– Вопрос телезрительницы из Белоруссии: «Когда подается записка на проскомидию, частичка вынимается за одно имя или за все имена, перечисленные в записке?»

– За все.

– И второй вопрос: как готовиться к таинству Исповеди? Надо ли вычитывать все правило ко Святому Причастию? Или можно идти к исповеди просто без всякой подготовки, прочитав, допустим, утреннее (или вечернее) правило?

– Если Вы хотите ограничиться только таинством Покаяния, то для этого вычитывать не надо. А когда соберетесь причащаться, тогда очень желательно.

– Еще один вопрос. У меня в старом молитвослове, который мне подарила покойная старая знакомая, есть молитва задержания. Я ее по нужде читала. А потом ко мне в гости пришла моя подруга и говорит: не читай такие молитвы, потому что такие молитвы должны только батюшки читать. А почему тогда такие молитвы есть в молитвословах? Поясните, пожалуйста.

– Понятия не имею. Вот Вы помолились – задержали кого-то?

– Наверное, не задержала. А может быть, и задержала, я не могу понять.

– Я тоже не могу понять. В моем молитвослове таких молитв нет. Поэтому чувствую себя спокойно. Если надо кого-то задержать, звоню в полицию.

– Спасибо большое.

(Окончание диалога с телезрительницей.)

– Если продолжить тему сглаза, магии, часто говорят такие фразы: «Плохо себя чувствую, меня сглазили». Реально существует такое явление в нашей жизни, когда про тебя плохо думают или желают тебе зла, а ты плохо себя чувствуешь после этого?

– Все люди плохо себя чувствуют, если кто-то про них плохо говорит.

– А человек  же не знает, что про него сейчас наговорили.

– Есть такое выражение: «очеса призора». То есть посмотрел со злобой – и уже у человека на этот счет какие-то мысли.

– Мнительность какая-то, получается?

– Когда люди не веруют в Пресвятую Троицу, на них все это действует. Собака завыла, лемех упал с «луковицы» (лемех – это одна из деталей, чем на Севере раньше крыли крыши храма)... Люди подвержены этому. Почему? Потому что они не веруют в Пресвятую Троицу и в Господа нашего Иисуса Христа; они не понимают ни слова Господня, ни одной Его притчи и никогда про это не читали. А если читали, то говорят: я ничего не понимаю... А тут – все ясно: сглазили!

– Как отговорка...

– Да, конечно. Страшно. И этот страх начинает в них действовать. Православный человек должен двух вещей бояться: Бога и греха. А не сглазов, порчи, паспортов каких-то. Это о чем говорит? Что они вообще не веруют, не являются христианами. Поэтому они и других стращают, и сами в ужас входят.

– Вопрос телезрителя: «В молитвослове есть Богородичная молитва и написано, что ее нужно читать сто пятьдесят раз. Второй момент к тому же: в Дивеево, когда идешь по Канавке, тоже сто пятьдесят раз необходимо прочитать Богородичное правило. В Интернете пишут, что некоторые молитвы нужно сорок раз читать либо сорок дней подряд. Почему именно такое количество: сорок, сто пятьдесят? А если я вдруг, идя по Канавке, ошибся и прочитал не сто пятьдесят, а сто шестьдесят раз? Что в этом случае произойдет?»

– Произойдет землетрясение, все храмы рухнут, Вы сломаете себе обе ноги. Конец света произойдет.

– Телезритель: «Я тоже так думаю».

– Молодец. Вот это и есть суеверие. А почему сто пятьдесят раз? Потому что четки составляют пятьдесят молитв, а тут трижды по пятьдесят. Вот какое-то такое чувство меры.

– Если продолжить разговор о суевериях, паспортах, чипах и так далее, сейчас у нас активно действуют биометрические паспорта (особенно на Украине появился безвиз по биометрическим паспортам). Есть такое мнение, опять же из разряда народной молвы, сарафанного радио: кто-то не хочет брать эти паспорта, считает, что число зверя пришло...

– Не хочет – останется с визой, а безвиз ему не светит. Вот и все. Можно вообще паспорт не получать. Человеку исполнилось четырнадцать лет, а он говорит: не хочу... И никто его не заставит.

– У меня есть знакомый, который в девятнадцать лет паспорт получил. Потому что родители считали, что паспорт – это зло. А он не мог даже нигде учиться.

– И не надо. А зачем учиться-то? И пусть мама с папой его кормят до седых усов.

– Но это же проблема общества, получается.

– Любая проблема одного человека  есть проблема общества. Допустим, если человек «кушает» героин – это же проблема всего общества. Или пьет много пива – это тоже проблема общества. Все, что касается одного человека, в той или иной степени касается всего общества, всего народа. Поэтому всякие такие бредни, конечно, отражаются на всех. Потому что люди очень зависимы от того, кто их пугает. Чтобы завладеть человеком, нужно его обязательно напугать. Этим пользуются цыгане: сначала напугают, человек рот раскроет – и деньги потекли из одного кармана в другой. Такой у них бизнес.

– Слава Богу, не сталкивался.

– Вы еще молоды, у Вас все впереди.

– Если такое будет, надеюсь, немного денег у меня будет в этот момент.

– Это хорошо бы.

– Что касается денег, часто из-за них проблемы в семьях, обществе...

– Смотря сколько денег. Может быть столько денег, что вообще проблем нет, то есть они все решаются. Хотите иметь двести иностранных паспортов – пожалуйста. Хотите иметь все средства передвижения и плюс космический корабль – пожалуйста, вам к подъезду подгонят, полетите куда хотите, только стоит это вот столько-то. Поэтому все зависит от количества.

– Вопрос телезрительницы: «Скажите, пожалуйста, что такое благие намерения, которыми вымощена дорога в ад? Кому она вымощена – тому, кто дает эти благие намерения, или тому, кто их получает?»

– Дело в том, что благие намерения не дают. Благие намерения – это то, что человек хочет совершить. Например, женщина хочет развести своего сына со снохой. Говорит, сноха плохая, в их дела вмешивается. Но она всем рассказывает, что делает это потому, что желает блага и сыну, и всем остальным подружкам, которые ей поддакивают. А в силу того, что Богу это не угодно, то когда она добивается этого, семья разрушается, и в результате страдают и духовно гибнут дети. Понятно, что ответственны за это родители, и вот эта дорога к разводу ведет их в ад. А намерения декларировались самые благие. Благие – значит хорошие. Но не все то, что человек старается облечь в такую добрую форму, является благом.

Все люди, особенно политики, всегда облекают свои намерения во что-то благое. Например, нужно уничтожить целую страну, допустим Ирак. Поэтому на протяжении нескольких лет нужно говорить, что руководитель этой страны злодей, такой-сякой; и нужно объявить ему войну. И вот война начинается, его вешают, страна разоряется, гибнет миллион человек. А намерение очень благое – повесить руководителя. Благими намерениями, но дорога вымощена в ад, потому что убит миллион человек безнаказанно. И все, кто отдавал приказы, разрабатывал операции, политики, генералы, даже если они лауреаты Нобелевской премии, и сейчас в аду, и после смерти будут в аду. Вот, собственно, и все.

– Отец Дмитрий, а почему Вы говорите, что они уже в аду? Есть какие-то критерии, что Вы можете утверждать, что эти люди уже погибли?

– Человек, убивший даже одного, несет на себе Каинову печать. А если человек ответственен за миллион? Что же тут непонятного? Все ясно как Божий день.

– Мы уже говорили об информационном давлении на наше общество. Хотя мне, например, кажется, что мы добровольно все впитываем в себя.

– Нет, это называется добровольно-принудительно.

– Но я же могу не смотреть новости, не интересоваться этим.

– Дело в том, что задача стоит так, чтобы заинтересовать. Специально нажимают в психике человека такие кнопочки, чтобы человек не мог оторваться.

– А Вы смотрите новости?

– Один раз смотрю.

– В день?

– Нет, реже. По какой-нибудь теме.

– Недавно был праздник – День учителя. Много разных разговоров по поводу учителей, много интересных вещей возникает. На канале «Россия 24» недавно смотрел программу, где замечательный журналист приводит примеры современных учителей, которые родились в конце 80-х и начале 90-х (то есть мои сверстники). Совершенно интересные вещи происходят. Есть действительно очень талантливые, строгие учителя именно советской закалки. Это образ строгой учительницы в очках, которая неподкупна, непримирима, очень принципиальна. И современные учителя, как раз мои сверстники 26-28 лет, которые...

– …подкупные и без очков?

– Нет, они ведут себя достаточно просто. Например, кто-то читал урок про правление Ивана Грозного речитативом в стиле рэп. Или, допустим, активно пользуется Instagram, с детьми фотографируется и так далее, много разного… И журналист делает вывод: нет надежды, что в будущем вырастут хорошие инженеры, строители и так далее.

– Но вырастут рэперы. Это же крайне «необходимый» контингент.

– Он приводит статистику: тридцать процентов желают сдавать ЕГЭ по физике после 11-го класса, из них 25 процентов сдают на «неуд». Вот такая ситуация. Насколько я знаю, Вы учились в педагогическом вузе. Хотелось бы услышать Ваше мнение (из Вашей практики, из большого общения с разными людьми), что же происходит в современной школе. Ведь наши дети тоже пойдут в эту школу...

– Ничего не происходит. Дело в том, что уже все произошло.

– Что произошло? Крах?

– Похуже, чем крах. Школа не знает, чему учить и как. Современная школа просто к этому не способна. Поэтому несчастные детки одиннадцать лет зарабатывают себе сколиоз…

– У меня есть сколиоз. Заработал.

– Вот. Я Вас поздравляю.

– Но я считаю, что я получил хорошее образование, у меня были замечательные учителя; до сих пор их помню.

– Слава Богу, бывают исключения.

– Но физику я знаю плохо.

– Я даже не представляю, как можно плохо знать физику, потому что там же все на базе математики, там все строго. С химией или географией может быть сложнее, там нужно учить очень много материала. А с физикой-то что?..

– А мне с географией было проще почему-то. Кому как.

– Не знаю, может быть, у вас была какая-то программа усеченная или особо даровитые учителя именно по этому предмету. Но сейчас школа, во-первых, совершенно беспомощна. Что такое современный ученик? Как нам показывает тот же «любимый» телевизор, это же просто хамы законченные. Я даже не представляю, чему их учить. Я бы им всем пятерки поставил – и гуляй, Вася. Зарплату получил... Что с ними биться? Они никому не нужны: ни родителям, ни государству. Это одни лишь декларации. Было бы хорошо, если бы школа опять наполнилась содержанием и желанием чему-то выучить своих деток. Поэтому я вообще противник государственных школ.

– То есть должны быть частные школы?

– Частные – это промежуточно. Я за домашнее образование.

– Думаю, мы вернемся к этой теме, а пока послушаем вопрос телезрительницы.

(Далее диалог с телезрительницей.)

– Телезрительница: «Я прочитаю отрывок из 23-й главы Евангелия от Матфея: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших. Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну? Теперь вопрос. Сейчас у нас по всем каналам, и по православным тоже, происходит осуждение столетней революции, расстрела Николая II и его семьи. Не являемся ли мы теми же порождениями ехидниными?»

– Я как-то не понял, как это связано.

– Но мы же осуждаем революцию, осуждаем поступки наших предков.

– А Вы считаете, что это хорошие поступки, когда люди убивают людей?

– Вот я Вам и задаю вопрос: как Вы относитесь к этим словам Самого Господа нашего Иисуса Христа?

– Дело в том, что эти слова совершенно о другом. Мы можем сейчас поговорить с Вами об авариях на наших дорогах: тридцать пять тысяч смертей каждый год. А потом поговорим о революции. Приведем какой-нибудь пример, и –  «горе вам, книжники и фарисеи!..» И что теперь? По-русски это называется: «слышал звон, да не знает, где он».

– Я не понимаю, поэтому и задаю вопрос. Потому что осуждение, которое сейчас происходит...

– Не осуждение. Мы же осуждаем явление. Допустим, человек в трамвае залез другому человеку в карман. Я несколько раз в жизни был свидетелем такого; даже ко мне раз в карман залезали, я от этого уклонился и спас свой кошелек. Я не могу назвать, что человек, который залез другому в карман, совершил хороший, добрый поступок, это неправильно. Я могу его не осуждать. Парень, который попытался залезть мне в карман, такими жалостными глазами на меня смотрел, чтобы я его не сдал в милицию, что я не стал его сдавать. Но свой кошелек не дал, мне он дорого достается. И что, я не могу сказать, что вор есть вор?

– Вы мне объясните тогда эту главу. К чему это относить? К чему относил Господь эту фразу?

– Нет ничего проще, как объяснить этот кусочек, который Вы прочли. Дело в том, что фарисеи сказали такую фразу: если бы мы жили во времена, когда пророка убили, мы бы так не поступили. А на самом деле, когда пришел Христос, Который Пророк всех пророков, они именно Его убили. Поэтому им только казалось про себя, что они чрезвычайно хорошие люди. На самом деле, когда пришел Сам Христос, Мессия, они Его убили. Вот о чем говорится.

(Окончание диалога с телезрительницей.)

– Мы остановились на школах. Вы говорите, что Вы противник государственных школ и за то, чтобы частные школы были как промежуточные...

– Поневоле. Дело в том, что любой родитель (он же учился в школе) может и своего ребенка выучить. А если что забыл – открыть учебник, прочесть и все ребенку изложить.

– А как потом аттестат получать?

– Прийти в школу, зарегистрироваться там как совершающий домашнее обучение. Сдаст объем – получит пятерки.

– Но ведь получается, ребенок растет вне среды своих сверстников. Ведь в школе происходит основное общение.

– Да, поэтому он не ругается матом, не пишет всякую похабщину «ВКонтакте», не обсуждает постоянно, кто в кого влюбился, не смотрит порнографию и не обменивается ею в социальных сетях. Хороший ребеночек, который вот эти вопросы в самой скабрезной форме не обсуждает со сверстниками настолько постоянно и часто, что желание говорить об этом (это очень влияет на психику) полностью вытесняет желание учить физику. Это чрезвычайно вредно. Но если человек живет внутри школьного коллектива, дети говорят только об этом. Некоторые частные школы ставят этому барьер, и тогда что-то можно сделать. Но лучше это сделает семья. Поэтому те родители, которые заинтересованы вырастить нормальных детей, идут параллельно со своим ребеночком, проходят материал. Любой взрослый умнее же ребенка, он может научить. Но это трудно. Большинство родителей, как только ребеночка родили, либо пытаются сразу сдать его в детский садик, либо бабушке.

– Бабушка – не самый худший вариант, наверное.

– Смотря какая бабушка. Мы уже про некоторых бабушек сегодня говорили. И про дорогу, вымощенную в ад. Поэтому тут кому как повезет.

– Но мне кажется, ребенок, который воспитался в школьной среде, более приспособлен к жизни.

– Вот Александр Сергеевич Пушкин был более к жизни приспособлен, чем другие его сверстники, которые не учились в лицее? Вы не помните, как он закончил свою жизнь?

– Помню, конечно.

– У Вас дети есть?

– Пока нет.

– А когда будут, Вы бы захотели, чтобы Ваших детей перестрелял на Черной речке какой-то офицер нетрадиционной ориентации?

– Нет, не хотел бы.

– Ну вот. А с Пушкиным это случилось, потому что ему привили такие качества, что он не мог не отреагировать. Геккерн, так сказать, не хотел в этом участвовать, но у него был партнер – Дантес, он все выполнил, потому что на деньги Геккерна и существовал. Вот и все. И «погиб поэт, невольник чести, пал, оклеветанный молвой»... Мало ли что молва говорит? Что ж, из-за этого, во-первых, хотеть убить, а во-вторых, самому получить пулю? Это же бред. А кто такой Пушкин? Это умнейший, образованнейший человек эпохи начала XIX века. И попал в такую ловушку, потому что зависел от этого общества, куда мы стремимся отпустить детей пройти социализацию, которая его и убила. Он подчинился этим правилам, не смог освободиться и стать выше этого. Он был от них зависим, хотя это общество ему не нравилось; он потихонечку все это презирал, потому что был умница. Но это надо понимать.

– На самом деле очень страшно, когда смотришь на школьников. В силу моей профессии, учебы я вижу очень много роликов на YouTubе, которые как раз говорят о не очень хорошем нравственном, духовном положении наших детей.

– Не говоря уже о том, что они с крыш прыгают.

– Это Вы про «Синего кита»?

– Таких много групп…

– А я пытался зарегистрироваться в такой группе, меня не пустили.

– Что же они не понимают, что ли? Люди, которые этим занимаются, тоже профессионалы.

– А зачем это надо, я не могу понять? Ладно, бесовщина какая-то...

– Любой грех – это бесовщина. Но это же власть, а власть так же сладка, как и деньги. Человек много-много денег, скажем условно, заработал, потом – во власть, смещает правительство, организовывает открытое для всякой помойки общество, внушает определенные мысли...

А вот дети, которых воспитали родители, – самостоятельны, у них мышление совершенно не зависит от детского коллектива, а скорее от того, что по тому или иному поводу скажет папа. Это гораздо надежнее.

– Очень интересно.

– Я считаю, что это не интересно, а жизненно необходимо.

– Но, опять же, сложный вопрос: родители должны работать, бабушки не у всех есть, поэтому детский сад – это выход.

– Обождите, что значит «должны»? Кому?

– А как детей кормить? Жить? Много вопросов решают родители.

– Много. Но ведь есть папа, есть мама, можно распределить обязанности. Работать, чтобы купить лишние колготки, – это важнее, чем воспитать и образовать собственных детей?

– Вопрос телезрительницы: «В утренних и вечерних молитвах все читается в мужском роде (например, «помилуй меня грешного…») Нужно менять на женский?»

– Это все равно, необязательно менять. Когда Вы выучите молитвы наизусть, можно будет и менять. Но к тому времени, как Вы выучите, это уже не будет Вам мешать.

– Отец Дмитрий, недавно я познакомился с одной компанией очень добрых, радушных людей, но половина из них – выходцы из протестантской среды.

– Лучше сказать, из сектантской. Хотя сектанты часто называют себя протестантами, но такими не являются.

– Да. Они организовали у себя на производстве в каком-то подсобном помещении совместную молитву. Я спросил, что за молитва (думал, может, утренние молитвы читают). Они говорят, что все вместе становятся и каждый читает что умеет. Это нормальная практика? Я им посоветовал обратиться к священнику.

– Это для сектантов нормальная практика.

– Но они себя считают православными, ходят на православную литургию. Кто-то воцерковляется, кто-то уже давно в вере.

– На домашней молитве человек может молиться так, как ему нравится.

– Но тут именно коллектив.

– Да хоть два коллектива.

– То есть это ненормальное явление?

– Это редкое явление. А нормой считается общераспространенное явление.

– То есть если ты один перед иконой читаешь свои молитвы, которые сам же как бы придумываешь на ходу...

– Можно и втроем.

– Хорошо.

– Конечно, хорошо. Молиться всегда хорошо.

– Время нашей передачи подходит к концу, нам нужно ее как-то подытожить. Сейчас, как все знают, у нашего канала есть определенные финансовые проблемы. Просим Вас обратиться к нашим телезрителям и попросить помощи...

– Вы уже попросили. Я предлагаю что сделать: взять и на неделю закрыть вещание. Сказать: всё, дорогие, так как вы нас не снабжаете, мы будем теперь вещать раз в неделю. А так как большинство наших зрителей смотрят канал «Союз» каждый день, они задумаются над этим.

А так что каждый раз клянчить? Это как-то не очень прилично. Этот канал принадлежит православным. Если им надо, они откликнутся. Канал не просит: давай сюда каждую вторую пенсию; речь идет о совершенно маленьких суммах. Это просто лень, нежелание, неумение. Потому что многие так и не знают, как перечислять. Но ведь можно внука попросить и так далее.

Такая косность идет как раз из Страны Советов; привыкли, что всё получают даром. А сейчас другая эпоха. И люди не понимают, насколько дорогое производство – телеканал. Поэтому на неделю выключить вещание и пустить строку, что в связи с отсутствием средств вещание закрывается до тех пор, пока вы, дорогие братья и сестры, нам не поможете. Я бы так сделал.

– Очень интересное предложение. Опять же, не нам его решать.

– Не вам. Там начальство есть.

– Спасибо, отец Дмитрий, за сегодняшнюю беседу.

– Рад стараться.

– Очень интересно, познавательно. Лично я для себя некоторые выводы сделал. Думаю, что и многие телезрители тоже.

– Всего вам доброго, дорогие братья и сестры, до следующих встреч в эфире.

– Дорогие телезрители, благодарим вас за то, что вы с нами, что всегда пытаетесь задать вопросы в прямом эфире, интересуетесь. Мы говорим вам: большое спасибо! Очень приятно, когда есть неравнодушные люди.

Ведущий Сергей Платонов

Записала Нина Кирсанова