Беседы с батюшкой. С прот. Дмитрием Смирновым

В московской студии телеканала на вопросы телезрителей отвечает протоиерей Дмитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, г. Москва.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Мы у всех вас просим прощения, если мы чем-то вас огорчили, не оправдали ваших ожиданий; может быть, чем-то невольно обидели. За все просим прощения.

– Часто я хочу примириться, а человек от меня отворачивается. Есть даже такой вопрос, с которого я хотел бы начать нашу передачу: «Моя свекровь в обиде на меня. Не хочет со мной общаться даже по телефону. Прошу у нее прощения, но она не идет навстречу. Надо ли мне искать контакта с ней или оставить все как есть?»

– Нет, мне кажется, если человек пока еще не созрел, то не надо его мучить. Я считаю, что правильней оставить в покое и спокойно о нем молиться.

– То есть добиваться от него какого-то ответа, общения…

– …незачем. Надо, чтобы человек остыл. Или, может быть, это будет и невозможно. Но, во всяком случае, Вы сделали все, что требуется. А такая доброжелательная навязчивость ни к чему.

– Нередко человек ставит ультиматум. Например, мать своей дочери, которая уже замужем, у нее своя семья. Мать настаивает, чтобы дочь сделала как ей, матери, нужно, и говорит: «Пока не сделаешь, я на тебя в обиде».

– Ну и замечательно. Надо сказать: «Мамочка, а я на тебя не в обиде. Когда пожелаешь, я всегда готова тебя выслушать, поговорить по телефону, приехать, если надо. Но обижаться нехорошо». И все. И конечно, больше не звонить.

– Камень на душе лежит. Мать в обиде.

– Лежит – и пусть лежит. Шантаж – это такое дело, которое никогда нельзя поощрять. Взрослая женщина ведет себя как маленький ребенок. Что ж в этом хорошего? Тем более не понимает, в чем воля Божия. А воля Божия в том, чтобы человек оставил отца и мать, коль создалась другая семья.

– Да у матери она одна, свет в окошке, больше нет.

– Ну так тем более. Обычно в таких случаях женщины с нерастраченным чувством материнства обрушивают свою нерастраченную любовь на одно-единственное дитя и портят ему жизнь. Но мать все-таки сделала свое главное дело – родила ребеночка и вырастила. А теперь другая семья. Мать ни в коем случае не может быть допущена к руководству семьей, иначе эта семья сгорит.

– Такой вопрос: «Вот человек мне постоянно досаждает – к примеру, собака лает у него из-за стены. Когда хозяина нет, собака воет целыми днями. С ума сойти».

– Пытались обращаться к этому человеку?..

– Пытались, писали заявления в милицию; и так и сяк. И у меня против этого человека на душе глубокая неприязнь.

– А нельзя квартиру сменить?

– Собственную?

– Ну да. Хороший метод.

– Говорят, переезд – это почти пожар.

– Я в курсе дела, но что же мучиться? Один раз пожар, а дальше – тишина, ремонт. Я бы так тоже не смог жить. Помню, мы молодыми на пленэре писали пейзажи, и если в соседнем поселке, деревеньке лаяли собаки, я уже не мог под этот аккомпанемент что-либо делать. Уходил на другое место или уезжал домой.

– Получается, что из-за нечувствия соседей столько для меня трудов и, может быть, потерь. Обида-то на них в душе остается. Даже если уеду.

– Нет, если уедешь, забудешь, всякие другие дела будут. Соседка с двенадцатью кошками… Другой совсем будет аромат.

– Есть вопрос от телезрительницы: «Я работаю на одном месте уже несколько лет, приличный срок…»

– Позвольте Вам объяснить одну вещь. Вопросом называется предложение в вопросительной форме. А то, что Вы работаете на одном месте приличный срок, – это совсем не вопрос. Это рассказ части своей биографии. Для нас предпочтительнее, чтобы Вы задали вопрос.

– Телезрительница: «Правильно ли, с точки зрения православного христианина, молчать, когда наш работодатель присваивает себе денежные средства? Или мы должны идти в вышестоящие организации, искать правды, защиты?»

– Правды никакой не надо искать. А если Вы в государственном учреждении, то есть целая структура – прокуратура, которая следит за законностью. Это очень даже положительно. Если человек ворует, то вор где должен быть?

– Телезрительница: «В тюрьме!»

– О! Так что Бог в помощь.

– Вопрос: «Серафим Саровский говорил, что обращаться к Богу нужно только со значительными и важными для спасения мыслями. А за все незначительное в обращении мы будем давать ответ перед Богом. С этих пор я стала меньше обращаться к Богу, боясь Его тревожить пустяками. Но это очень печалит меня. Можно ли просто разговаривать с Богом?»

– Смотря о чем.

– О своих горестях, трудностях…

– О пустяках нельзя. Это не то что для Бога неприемлемо, а просто неучтиво по отношению к Отцу Небесному, Который повелевает ангелами, движет небесными светилами, спасает нашу душу. А мы будем о всяких пустяках.

– Вообще в житейских мелочах человек может утонуть, бесконечны они…

– Да, конечно. Ведь в Писании сказано: не в многословии будете услышаны.

– Ищите Царствия Небесного.

– Да, это надо искать, а не устройства каких-то мелочей. Что-то самому надо делать. Вот сегодня у нас был чин прощения в храме. После чина прощения ко мне подошли пять человек с просьбой благословить на пост. Я задавал вопрос, слышали ли они молитву, которую я читал в начале, а после этого: «Благословение Господне на вас». Спрашивается, что еще нужно? Нет, человек хочет чего-то персонального, что ли? А Церковь у нас Соборная. Как-то это странно.

– Может, не поняли, что происходило.

– Или: «Батюшка, благословите еще раз!» Это же не русский романс: «Эх, раз, еще раз, еще много-много раз!» Надо чуть-чуть понимать, что это такое. Ну, не буду говорить… Страх-то Божий надо иметь, какие тут могут быть «еще раз»? Прочитали молитву, всех благословили. Что еще надо?

– Вопрос от телезрителя Вячеслава.

(Далее диалог с телезрителем.)

– Вы часто говорите о том, что детская психика…

– А зачем Вы мне рассказываете, драгоценный мой Вячеслав, о том, что я часто говорю? Раз я часто говорю, значит – знаю, о чем говорю.

– Хотел бы уточнить, какие книги Вы бы порекомендовали, чтобы подготовиться…

– Я давно уже не читаю никаких книг, кроме Священного Писания. Это упражнение для пятиклассника. В Интернете все книги по педагогике изданы на русском языке.

– Но есть вредные, есть невредные.

– Вот почитайте, определите.

– Может быть, Вы могли бы из опыта поделиться?

– То, что я Вам говорю, – это из собственного опыта. Да, когда-то я читал Корчака, Сухомлинского, Макаренко. В институте у нас был учебник по педагогике, возрастной психологии, физиологии. Что-то из этого я помню. А сейчас когда мне читать-то? Мне надо на «Союз» ехать, на вопросы отвечать.

– Спасибо Вам.

– Да не за что. Очень рад, что Вас разочаровал.

(Окончание диалога с телезрителем.)

– Вопрос: «Господь сказал: Царство Небесное внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Но я его не ощущаю, почему?»

– Потому что Он это говорил апостолам, а не всем подряд. У апостолов Царство Божие уже начало возрастать, а в нас еще пока нет. Поэтому и не ощущается. А когда оно начинает возрастать, человек не может этого не заметить.

– То есть человек должен способствовать возрастанию в нем.

– Да. Есть даже понятие такое – синергия. Две энергии соединяются – Божественная и человеческая, и получается результат. Одно без другого не бывает.

– Но порой человек и жизнь прожил, и полжизни в храм ходил, а этого так и не ощутил.

– Что ж, и мыши в храм ходят, и коты, и воробьи залетают. Это не способствует их возрастанию в Духе Святом; только осмысленное обучение через молитву, богослужение, писания святых отцов и Священное Писание. Осмысленное. Это как человек, который не знает, что надо молиться за обижающих. Значит, он ничего не знает. Как спастись, не зная Священного Писания? Вообще не представляю. Надо наизусть знать.

– Спрашиваешь: знаешь, что нужно молиться за врагов? Отвечают: да, знаю. Молишься? Нет.

– На нет и суда нет. Знаешь такую поговорку?

– А дальше следует вопрос: как мне избавиться, достичь, изменить…

– Род сей изгоняется молитвой и постом. Воздерживаться от греха и молиться Богу об избавлении от этого греха. Что тут непонятного?

– Такой вопрос: как мне покаяться?

– Сначала нужно этот грех исповедовать. А потом опять молитвой и постом.

– То есть как-то ставить препятствия на пути этому греху.

– Да. Собственной волей и молить об этом Бога день и ночь.

– Вопрос от телезрительницы.

(Далее диалог с телезрительницей.)

– У меня внучке два года. Мы хотим ее покрестить. Ее отец некрещеный, нам сказали, что ее не покрестят. Так ли это?

– А зачем ее крестить, можете мне объяснить? Это зависит от того, зачем крестить. Какая цель?

– Будет она береженная Богом, все же мы под Богом ходим; ангел будет у нее свой, будет беречь от всех бед.

– Ангел дается человеку при рождении. У нее есть ангел. Потом, Вы слыхали, мы каждый год празднуем такое событие, как победа в Великой Отечественной войне. Вы знаете, сколько миллионов крещеных людей там погибло?

– Очень много… Половина погибших, наверное.

– Нет, гораздо больше. Погибло крещеных 25 миллионов человек. И что, где же ангел-хранитель?

– Но мы хотим ее покрестить…

– То, что Вы хотите, я понимаю. У меня только один вопрос: зачем?

– Ну, ребенок же не виноват, что отец  у нее некрещеный. Мы найдем крестных отца и мать…

– Ребенок вообще ни в чем не виноват. Я только не понимаю, зачем Вы хотите крестить ребенка. Из-за того, что он виноват, что ли?

– Почему же он будет некрещеным?

– А зачем быть крещеным?

– Как зачем?

– Ну, так. Вот я крестил свою дочку маленькой, я знаю, зачем я это делал. А Вы не знаете. Поэтому какой смысл крестить, если Вы даже не знаете, зачем крестят детей?

– Вы мне объясните…

– Это Вы должны сами узнать.

– Я крестилась во взрослом возрасте. Заболела, мне сказали пойти поставить в церкви свечку за руки врача-хирурга. Я была некрещеная. Медсестра мне сказала покреститься, и вроде как все обошлось хорошо.

– Ну, слава Тебе, Господи! А если еще чем заболеете, что будете делать?

– Молиться.

– А почему нельзя молиться за девочку?

– Она же должна быть крещеная… Вы мне подскажите, пожалуйста. Нам откажут в церкви, да?

– Если будет разумный священник, то, конечно, откажут. Пока Вы не узнаете, зачем крестят людей. Вас покрестили, а толку ноль.

– Если ее папа еще к этому не подошел, может быть, он когда-нибудь подойдет?

– Так Вы сами еще не подошли, моя хорошая. Вы хотя бы Евангелие почитали. Хотя бы по воскресеньям начали в церковь ходить. Что толку вас крестить, если Вы даже в церковь не ходите?

– Я весь год ходила, все соблюдала…

– Обождите, что там надо соблюдать? Вы расскажите, какую Вы молитву знаете?

– Я своими словами молюсь.

– А церковные молитвы хоть одну знаете?

– Да уже памяти нет.

– А читать можно. У меня память тоже плохая.

– Конечно, есть у меня книги почитать.

– Книги-то есть, а Вы не читаете. Какой смысл вас крестить, расскажите мне? Никакого.

– Уберечь ребеночка.

– Да не надо. Берегите, держите за руку, переходя через дорогу. Если заболела, вызывайте врача. Недавно пришла к нам в храм девочка двенадцати лет. Сама. Некрещеная. Видите, ребеночек интересуется. Так и ваша внученька. Заинтересуется – придет, мы с ней поговорим, научим ее православной вере.

– Подождать, пока она вырастет, что ли?

– Ну да, а что делать… Если у нее такая бабушка – ничего не знает и ничему не учится.

– Так среди населения большинство такие, как я.

– Вот. А мы хотим, чтобы больше такого не было, а чтобы все население было ученое в христианской вере.

– Так-то мы, конечно, по совести живем.

– Понимаете, совесть у людей бывает очень странная.

– Я же понимаю, Бог – это любовь, это совесть.

– Это верно. Но почему совесть называется совестью, а Бог называется Богом? Если Бог – это совесть, тогда почему совесть – это отдельное слово? Надо, голубчик мой, Вам во всем разобраться. Вы алфавит знаете?

– Ну а как же.

– Вот. Книги читать умеете?

– Конечно!

– Купите себе «Закон Божий», Евангелие и начинайте читать. Всему научитесь.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

(Окончание диалога с телезрительницей.)

– Вопрос: «Почему в мире такой бардак? Ведь Всемогущий Бог мог не попустить, чтобы один народ убивал другой, чтобы люди не обижали друг друга, чтобы не было зла».

– Конечно, мог. Для этого нужно всех людей истребить.

– Такое мы уже проходили.

– Такое уже проходили, не помогло.

– В одном праведном семействе и то грех сохранялся.

– Да. Это уже Господь испробовал, ничего не помогло. Теперь пробует другое, другой «проект». Послал в мир Единородного Сына, чтобы научить. Но народ-то… Вот сейчас с женщиной разговаривал – она упирается. Ей вот вынь да положь, что она хочет. А мне охота совсем другого. Так же и Господь. Поэтому человек должен просветиться светом Христовой истины. И те, кто просветится, те и спасутся.

– Хочется, чтобы Бог все управил – и зло истребил…

– …и денег дал.

– И здоровье.

– И жизнь продлил, и талию уменьшил без операции. И чтобы на работе не воровали. Вообще человек, как и всякое млекопитающее, хочет в жизни устроиться. А Бог хочет, чтобы человек сам за правду Божию и трудился, и воевал, и страдал. Для чего? Чтобы показать Богу, что ему действительно это надо. А то вот бабушка. Сейчас ей разреши – покрестит внучку, и все. Потом ноги заболят – за ноги свечку поставит. Отит – за уши будет ставить свечку. Свечек много, болезней еще больше. Вот и ставит. То за глаз, то за ухо, то за горло, то за нос. Чтобы Христос пришел, чтобы девочка была защищена – и от наезда автомобиля, и от падения самолета, и от утопления в море, и от нападения в лифте. Само. А я ничего не буду. Иди, деточка, гуляй во двор, поиграй с дядей. А оно само будет происходить. Все хотят, чтобы за них кто-то что-то делал. Хотят Бога бесплатно нанять к себе на службу. По-моему, это по отношению к Отцу Небесному совсем несправедливо.

– Вопрос от телезрительницы: «Почему принято в Церкви читать по усопшим именно Псалтирь? В 17-й кафизме, 118-й псалом, сказан, в принципе, о каждом человеке («научи мя оправданием Твоим…») А если человек не читал Псалтирь, особо не знает ничего, почему именно она читается? В основном Псалтирь, особенно этот псалом, обо мне, о каждом из нас, как жить, а при чем же тут усопшие?»

– Дело в том, что пройдет совсем чуть-чуть времени, Вы не успеете оглянуться, как будете усопшая. И вот эти слова Псалтири Вас настроят на серьезный лад. И Вы, чтобы не лежать  в гробу бездумно, этим самым подготовитесь. Вот при чем. Усопший нас всех собрал.

Я тоже часто отпеваю. Бывает, умер человек известный, приходит две-три сотни народу, и по лицам видно, что они ничего не понимают – ни в жизни, ни в смерти, ни, конечно, в богослужении. Но может, какие-то слова донесутся до сердца. Например, «Господи, помилуй!» И человек начнет размышлять. И вообще столкновение со смертью человека настраивает на серьезный лад. А тут ему – раз! – Псалтирь. Древнейшее, можно сказать –гениальное произведение великого пророка. Узнает человек и об оправдании Божием, и о том, как вообще к Богу нужно относиться, – и может быть, что-то его душу затронет. А об усопшем и ектенья: «Упокой, Господи, усопшего раба Твоего». Потом молитва: «В месте светле, в месте злачне, в месте покойне». Это об усопшем. А остальное – для тех, кто принес усопшего в церковь. То есть для Вас, для меня тоже.

– Бывает так, что воцерковление человека начинается с Псалтири. Именно когда ему порекомендовали, что принято читать Псалтирь.

– Это древнейшая традиция.

– Человек начинает читать, и что-то у него в голове начинает меняться.

– Конечно. Псалтирь – это древнейший молитвослов.

– Вопрос: «Батюшка в храме не допустил до Причастия. На мой взгляд, из-за пустяка, несправедливо. Как быть в следующий раз, если готовишься, а батюшка не благословляет?»

– В суд подать.

– «В этот раз подошла к другому – он благословил».

– Вот!

– Но раз спрашивает, значит, на душе-то не все хорошо.

– А чтобы на душе было хорошо, для этого Прощеное воскресенье. Сегодня Прощеное воскресенье, у меня на душе хорошо.

– Когда человек просит прощения, у него просветляется душа.

– Я надеюсь.

– Если священник сказал «нет», стоит ли пытаться его переубеждать или лучше смириться и отойти?

– Смириться лучше всегда. При любых обстоятельствах. Помню, летел на самолете и случилось авиационное происшествие. Некоторые граждане, особенно женщины, волновались вокруг. А я думаю: волнуйся или не волнуйся, а будет то, что будет. И стало на душе спокойно. Гляжу в иллюминатор, там уже пожарные машины собираются нас гасить. И ничего, сели нормально; и пожар не случился, хотя выжгли большую часть керосина. Оказалось все довольно спокойненько.

– Это когда веришь Богу…

– Я всегда верую в Бога. Что волноваться? Неужели есть на свете кто-то, кто достоин Святого Причащения? Так же не бывает, чтобы человек был достоин. Прими как свое недостоинство. А можно с батюшкой поговорить: «Батюшка, а можно Вас подождать после службы, побеседовать минут пять? Я бы хотел для пользы своей души, чтобы Вы мне разъяснили, в чем причина, на что мне в следующий раз обратить внимание». Думаю, не найдется такого священника, который откажет. Если сегодня ему некогда, – «А когда можно Вас побеспокоить?» И все. Спокойно и вежливо.

– Вопрос: «Моя мама в молодости сделала два аборта. За этот грех были и болезни, и жизненные испытания у всей нашей семьи. Ничто не прошло бесследно. Могу ли я молиться за убиенных братьев и сестер? Могу ли я им как-то помочь?»

– Человек ничего не может. Он может только упросить Бога. А Бог может все.

– Хочешь помочь – молись, всю жизнь.

– Да, это одно из важнейших дел человека.

– Вопрос от телезрительницы.

(Далее диалог с телезрительницей.)

– Я бы хотела попросить прощения у отца Александра и у Вас, отец Дмитрий…

– Это Вы очень здорово придумали. А Вы попросите от меня прощения у Вашего соседа, которого я в глаза не видал. Ладно?

– Хочу спросить, мы не можем оформить опекунство…

– Не знаю. Я оформил. Надо справку из милиции.

– Мы все сделали. Я прошла школу навещающих родителей, просто мы не можем оформить…

– Вы спросите у чиновников из опеки, в чем еще причина, почему они не оформляют Вам опекунство. Они обязаны сказать.

– И семья рушится. Как нам быть?

– Вы меня слышите или нет?

– Да.

– А что же Вы свое продолжаете, когда я Вам говорю, что надо делать? Если они не объяснят, Вы скажите, что придется вам в прокуратуру писать. Опека очень боится прокуратуры. А сначала нужно написать в отдел образования (опека подчиняется ему) вашей местности.

– Ребенок с нами живет уже семь месяцев.

– Если они не выполняют свои функции, для этого есть специальный надзорный государственный орган – прокуратура.

– Спасибо.

– Пожалуйста, на здоровье, обращайтесь, всегда к Вашим услугам.

(Окончание диалога с телезрительницей.)

– Вопрос: «Младший сын злоупотребляет спиртным. Даже курил какую-то дурь. Грубит, ругается, оскорбляет, дважды был в коме и все равно образ жизни не меняет. Последнее время в Интернете пропадает на сайтах черной магии. Сердце мое обливается кровью, видя, как сын мой гибнет. В жизни моей он единственный, ради него еще и живу. Я молюсь Господу о прощении и спасении моего сына, но ничего не меняется. Почему Господь не слышит мои слезные мольбы о спасении сына?»

– Господь слышит, но Он не может спасти человека насильно.

– Но Господь может дать человеку видение своего греха.

– Может, конечно.

– Или страх…

– Не каждому. Человек должен знать. К сожалению, вопрос в письменном виде. Можно у мамы спросить: дорогая мамочка, а твой ребенок знает «Отче наш»? А когда он причащался в последний раз? А ты читала ему «Закон Божий»? Слышал ли он что-нибудь о посте? Если ребенка не воспитывали в вере, то что с него, бедного, взять? Значит, его воспитывала улица. А что на улице? Мат, пьянка и наркота. А потом тюрьма. Все очень просто. Либо мы воспитываем детей, либо воспитывают дурные сообщества, которые губят нравы.

– Обычно говорят: «Я тогда тоже была далека от Церкви…»

– А кто ж теперь виноват? Это Бог, что ли, виноват? Он все слышит. Ни одна молитва не пропадет. Может быть, он еще и жив, потому что она молится.

– Вопрос: «Апостол Павел в Послании к Коринфянам пишет: никто не ищи своего, но каждый пользу другого. Разъясните, пожалуйста, эту фразу, как мне искать пользу другого?»

– Бог надеется, что каждый человек, кто хочет быть христианином, будет, как ангел, выполнять волю Божию. Воля Божия заключается в том, чтобы каждый человек служил своему ближнему.

– А ближний с удовольствием садится на шею.

– Нет, это надо делать с умом, потому что так можно и детей воспитывать: что они заказывают, то и играть. Нет, тут надо все делать разумно. Тогда будет польза. И причем речь идет больше о пользе души. Это главная польза.

– Вопрос от телезрительницы: «Как известно, Бог есть любовь. По окончании земного пути каждого христианина ждет Страшный Суд. Как Тот, Кто есть безусловная любовь, может судить человека Страшным Судом?»

– Страшный Суд – это название человеческое. Для любящего Бога все споспешествует ко благу. И суд Божий для человека, который Бога любит, совсем не страшный, а радостный. Поэтому апостол Павел даже хотел поскорее умереть, чтобы встретиться с Богом. Суд страшен для тех, кто Бога не знает, не любит. Даже говорится в Писании: смерть грешников люта (Пс. 33, 21). Лютая смерть. Понимаете? А смерть человека, который любит Бога, не лютая.

– В прошлое воскресенье мы читали о том, как Господь будет судить праведников.

– Читали.

– Там все написано.

– Но это мы читали, а мы же не знаем, читала ли эта женщина; а если читала, то поняла ли что-нибудь.

– Войдите в радость Господа вашего. Где ж тут страшный?

– Конечно, да.

– Вопрос: «Есть ли какой-либо предел изучения Писания? Мне 17 лет. В последнее время начала изучать свою религию, стараюсь дорасти до христианства, но родственники переживают, что я много времени этому уделяю. Действительно ли это плохо и есть ли какие-нибудь рамки?»

– Нет, это процесс бесконечный. Мне уже давно не семнадцать, но начал изучать я чуть раньше, чем в семнадцать. И до сих пор не перестаю изучать и удивляться.

– А то, что родственникам не нравится такое погружение в священные книги…

– У родственников могут быть разные понятия. Мне с родственниками повезло, они мне такие глупости не ставили препятствием.

– А то чуть ли не в фанатизме обвиняют.

– Я не отказываюсь от такого названия, что я фанатик, и чего? Называй хоть горшком, только в печь не ставь.

– Фанатизм всегда ассоциируется с чем-то плохим.

– Это у кого как. У меня никаких ассоциаций, в нашем православном изводе, нет. «Сами себя и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим». Разве это не фанатизм? А пожить для себя? Если весь живот свой Христу Богу предадим, а для себя когда пожить?

– Да, людям мирским, конечно, непонятно. «Талант зарываешь, ты себя губишь…»

– Почему себя губишь, если вы все умрете? И я в том числе.

– Ну вот именно что пожить надо успеть.

– Что такое жизнь? Отец архимандрит Кирилл (Павлов) – разве он не для себя пожил? Разве душа не вошла в Царствие Небесное? Разве он не стал наставником для тысяч и тысяч людей? Разве хоть один из родственников этой молоденькой девушки соберет на свои похороны десятки тысяч людей? Кому они все нужны? А тут у отца Кирилла, даже не знаю, были ли какие-нибудь родственники, но он нам самый родной человек. Проводили генетические исследования. Восемьдесят процентов русских состоят в родстве. Так он нам родной человек! Не только по крови, но и по духу. Разве это не прекрасно? Скромнейший человек, а достиг такой славы – и на земле, и на небе. А что родственники могут предложить? Стать экономистом, чужие деньги считать, что ли? Какая скука!

– Вопрос от телезрительницы.

(Далее диалог с телезрительницей.)

– Сегодня Прощеное воскресенье.

– Да что Вы! Какая хорошая новость! Простите меня, пожалуйста!

– И меня простите!

– Как удобно незнакомого человека прощать!

– Я сегодня ходила в храм, исповедовалась, причастилась…

– А я сегодня два раза ходил, и еще с утра ходил, и еще вечером. И тоже причащался. Совсем не хуже Вашего. Я еще поисповедовал человек сто.

– Скажите, как правильно поститься? Я взялась пост держать за дочь. Она не может пост держать, и я как мать за нее взяла.

– Что-то не знаю. А я за кого тогда должен поститься?

– Как правильно поститься?

– Правильно все делать ради Христа. Слыхали про Христа?

– Да.

– Вот. Это же Он первый постился сорок дней в пустыне. Читали?

– Нет, я не читала.

– О-о! Я Вам назначаю такое упражнение. За весь Великий пост прочтите четыре Евангелия. От Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Потом позвоните после Пасхи, я у Вас приму экзамен.

– Хорошо.

– Договорились.

(Окончание диалога с телезрительницей.)

– Батюшка, такая практика всегда была: человек, например, в трудных обстоятельствах или в болезни, и за него не только молятся, но и могут пост накладывать на себя.

– А за него можно поесть? Вот он хочет кушать, а я взял и за него поел его порцию. Он хочет спать – я за него поспал. Он хочет устроиться на работу, а я забежал вперед и устроился первый, за него.

– Ему пользы от этого не будет.

– Ну вот. А от того, что я за него пощусь, для него польза будет? Никакой.

– То есть только труд самого человека. Большой ли, маленький…

– Конечно. Я молюсь Богу и хочу, чтобы моя молитва была более действенна. Ведь у молитвы два крыла, как известно из опыта святых молитвенников. Первое крыло – это милость, а второе – пост. Поэтому я принимаю пост и молюсь за дочь, чтобы она человеком выросла. Могу назвать это постом за дочь, да пожалуйста. Но все равно это не за дочь – мы молимся, чтобы быть услышанными Богом.

– А она пусть сама – сколько сможет, сколько хочет…

– Да, тут другого быть не может.

– Батюшка, нас просят заканчивать.

– Всего вам доброго, до свидания, все нас простите. С Богом начинаем с понедельника Великий пост.

Ведущий протоиерей Александр Березовский

Записала Маргарита Попова