Свет невечерний. Церковные распри

Ругались и ссорились люди всегда. Потому что, как сказано в одной древней молитве, «семя тли во мне есть». В нас действуют страсти: тщеславие, высокомерие, гордыня, зависть и много других, включая сребролюбие. Все эти болезни проникают и в церковное тело и приводят к своим разрушительным последствиям.

В церковной истории XX века немало страниц, которыми мы по праву можем гордиться (позволю себе такое нецерковное слово). Сколько новомучеников дала Церковь Русская в XX веке! Пожалуй, никакая эпоха не была настолько плодоносна. Но наряду с этим были и вещи позорные, надо говорить прямо; были расколы, которые начинались не из-за поисков истины, не из-за ревности о православии, благочестии, а исключительно из честолюбия.

Так вот, подобные истории, только более мелкого помола, если так можно сказать, происходили в церковном обществе и в послевоенную эпоху. Когда открылись семинарии, духовные академии, было позволено возродить некоторые монашеские общины, открылось довольно много приходов, почему-то такое мирное и спокойное время не пошло христианам на пользу.

У нас в городе Гомеле был открыт собор еще в годы оккупации, и в нем служили священники, которых называли западниками. Дело в том, что Восточная Белоруссия, в отличие от Западной Белоруссии, которая воссоединилась со своей родиной в 1939 году, была объявлена в советские годы полигоном атеизма. И к 1939 году в Восточной Белоруссии практически не осталось ни одного действующего храма, а если и были какие-то священники, то они служили нелегально. Поэтому совершенно естественно, что, когда в послевоенные годы открылось очень много храмов, священники представляли собой выходцев из Западной Белоруссии.

Гомель, который всегда принадлежал к восточной белорусской традиции, в конце 50-х годов узнал настоящий мятеж церковной жизни. В 1958–1959 годы гомельскую церковную жизнь сотрясали распри среди священников и прихожан. Об этом, конечно, не пишут в книгах, но можно раздобыть архивные сведения, отчеты уполномоченных, которые хранятся в государственном архиве и подробно описывают, что происходило тогда в церковной жизни. И это читать очень горько.

Казалось бы, спустя много лет после закрытия у верующих есть храм, прекрасный собор, построенный архитектором Кларком в стиле классицизма. В соборе поет прекрасный хор, которым управляет выдающийся церковный композитор и регент Николай Владимирович Бутомо. В соборе служат священники, которые получили блестящее духовное образование, замечательный протодиакон с удивительным голосом. И наряду с этим соборная общественность раскололась на два противоборствующих лагеря. Одних условно называли западниками: это были прихожане, которые ходили к «правильным» батюшкам из Западной Белоруссии. Другие прихожане признавали только тех батюшек, которые родились в Гомеле, местных, родных, которые казались, может быть, более православными.

Дошло до того, что благочинного Гомельского округа его враги среди церковной общественности поймали в притворе собора и надели на голову мешок. Распря внутри церковной общины привела к тому, что сами прихожане и их вожди-священники закрыли собор, чтобы он не доставался никому. Удивительная история.

Казалось бы, несколько лет назад вообще ничего не было, не давали служить, не только закрывали храмы, но расстреливали священников. В Гомеле в ночь на 1 ноября 1937 года были расстреляны двенадцать священников. Это были все священники, которые на тот момент оставались в Гомеле. Прошло около 20 лет после того расстрела, и сами прихожане избивают своего священника, вешают амбарный замок на дверь собора Петра и Павла, чтобы эти западники или эти восточники не служили, только чтобы им не достался собор.

Должен был вмешаться митрополит Минский, который прислал очень уважаемого священника отца Василия Копычко из Пинска, чтобы он как-то призвал прихожан к миру, потому что уже начали сгущаться тучи над Церковью. Началась эпоха, которая получила в церковной истории название «хрущевские гонения». Это были не такие жесткие гонения, как в 30-е годы, но Церковь тогда хлебнула лиха: закрывались храмы, семинарии, монастыри, преследовались священники. Шла невероятная травля в советской прессе духовенства и Церкви. Но не замечали этого ни священники, ни прихожане, которые воевали на территории собора Петра и Павла.

В конце концов вмешался замечательный гомельский священник отец Игорь Базилевич (кстати, выходец из Западной Белоруссии, получивший образование в Варшавском университете, специалист по истории Византии), который был очень любим гомельскими прихожанами (он служил в Никольской церкви, где сейчас находится наш Никольский монастырь). Этот мудрый, спокойный, очень тактичный батюшка начал мирить два этих противоборствующих лагеря. Он организовал службу в соборе Петра и Павла и выступил с проповедью перед прихожанами накануне Рождества Христова. Он сказал: «Братья и сестры! Неужели вы не видите, что происходит? Неужели не видите, что вы сами своими руками закрываете храм?..» Надо сказать, что его пророчество сбылось. Власти воспользовались этой распрей, и в 1960 году собор Петра и Павла был закрыт.

Церковная склочность делает христиан близорукими. Вцепившись друг другу в горло из-за мнимых обид, из-за мелкой мстительности, мы не замечаем, что общий враг стравливает нас, чтобы вместе с нашими врагами нас же и прихлопнуть, расправиться с нами, с нашей церковной жизнью. Это было неоднократно. Церковная история знает, к сожалению, много таких эпизодов. Но почему-то они не идут нам на пользу.

Я считаю, что наряду с капиталом святости и образцов духовной жизни есть капитал церковных ошибок, который нам нужно изучать не менее тщательно, чем образцы святости и подвижничества, чтобы не повторять этих ошибок, чтобы благополучная церковная жизнь не привела нас к мелочности, близорукости и узакониванию церковной распри. Это не делает нам чести; это говорит о том, что мы, христиане современности, не сделали никаких выводов.

Оглядываясь по сторонам, мы видим, что церковные распри продолжают плодиться на теле церковном. Это нехорошо. Это не наш путь. И как ни горько вспоминать такие эпизоды из нашей родной истории, ради пользы церковной нужно честно говорить о том, что было, и делать правильные выводы даже из истории церковной распри.

Записала Нина Кирсанова