Канон. Матушка Людмила Кононова

В новом выпуске музыкальной программы - встреча с певицей, автором песен, участницей популярных телевизионных проектов, матушкой Людмилой Кононовой. Она поделится со зрителями интересными рассказами о приходе к Богу и появлении творчества в жизни. Кроме того, матушка исполнит в студии несколько своих песен.

Сегодня в гостях певица, автор песен, член Союза писателей России матушка Людмила Кононова.

Людмила Кононова родилась в Перми. Писать стихи начала в 12 лет. Окончила музыкальную школу по классу скрипки, затем Пермский институт культуры и искусств. Работала в Кировской и Пермской филармониях. В середине 80-х певица начала приобщаться к Церкви. Уволилась из филармонии и стала выступать с собственными композициями. Это был тяжелый период. Выйти из кризиса помогла встреча с будущим мужем Андреем Кононовым, который тоже писал стихи, рассказы и был верующим человеком. В 90-е годы супруг принял сан священника и вместе с семьей перебрался в Вятку. Певица стала матушкой и многое делала вместе с мужем, восстанавливала храмы. Вместе они вырастили троих детей. Сегодня матушка продолжает творческую деятельность, пишет песни, выступает с концертами. Широкой аудитории Людмила Кононова стала известна после ее участия в популярных телепроектах «Голос 60+» и «Ты супер 60+». Сегодня матушка Людмила в гостях у программы «Канон».

– Сегодня Вы не одна, пришли с Юрием. Ваш давний товарищ по творчеству.

– Да, коллега, помощник, поддержка, плечо.

– Поможет нам сегодня послушать хорошую музыку… У Вас есть замечательная песня: «Все, что свято было в детстве, вслух пытаюсь произнесть». Давайте мы с этого и начнем. Расскажите о своем детстве, каким оно было.

– Обыкновенное советское детство. К сожалению, отец, когда мне было 5 лет, из семьи ушел. И я только сейчас понимаю подвиг моей мамы, как она вкладывалась в меня, чтобы жизнь была лучше, чем та, которой жили они: она ребенок военного времени. Это музыкальная школа, это скрипка. У меня об этом есть песня «Девочка со скрипкой в руках». Если зрители захотят, ее можно найти в Интернете.

– Как-то Вы грустно о скрипке говорите. Не любили в детстве?

– Вы знаете, это была, конечно, моя мука. Да, я очень хорошо понимаю Моцарта и Паганини, которых скрипкой мучили, но результаты у них были лучше, чем у меня. Скрипка тем не менее, конечно, заложила нужный вектор и опору музыкальную. И я только потом оценила, что скрипка мне дала, а в то время, конечно, это было очень тяжело.

– Но вообще заниматься музыкой нужно детям? Вы многодетная мама. Нужно ли заставлять тут детей?

– Это зависит от их способностей все-таки. Познакомить нужно. Я сожалею сейчас, что хотя бы начальное музыкальное образование сыновьям не дала. Дочка у меня окончила колледж музыкальный, а сыновья нет.

– Матушка, по биографии вашей семьи можно изучать историю нашей страны. Вы в одной песне поете о своем деде… В этих строчках чувствуются не просто тяжкие испытания Ваших предков, а такое ощущение, что Вы сами все это прочувствовали и увидели.

– Я много об этом рассказывала и рассказываю в интервью. Дело в том, что моя мама родилась на советской каторге. Это город Магнитогорск, которого тогда на самом деле не было, они как раз и были те, что его строили. Родители ее были туда сосланы, она там родилась. А я выросла под ее рассказы. То есть ей это надо было проговаривать. И для меня это была как бесконечная сказка, протяженная. Это очень мрачная сказка. Но ребенок этого не понимает. Он это воспринимает как сказку про кощея, иглу в яйце, бабу-ягу. У ребенка вообще другое восприятие, для него злодею голову отрубить как-то правильно, нет в этом ужаса. Я именно так это и воспринимала, но это впечаталось в меня. Поэтому так много песен об этом. Из этого, конечно, выросла и царская тема в конце концов, когда мы стали узнавать о реалиях гибели царской семьи, когда она еще не была у нас прославлена. Я им очень сочувствовала. И тем, кто ушел безвестно, безвинно в 30-е, 40-е.  Даже было сильнейшее ощущение, что они взывают к тому, чтобы быть услышанными через наши голоса.

– Это прямо миссия Ваша, получается?

– Ну да, наверное, так надо было. Все благодаря тоже моей маме. Уже когда мне исполнилось много лет, а мама была еще жива, перед своим уходом, за полгода, наверное, она снова и снова мне начала обо всем рассказывать. Снова и снова это проговаривала. Это очень важно для нее было: оставить память… Но при этом это было всегда интересно. Хотя я слышала это миллион раз. С подробностями, с деталями. Но это очевидец, это участник рассказывает... И песни остались, стихи остались.

– Матушка, подарите нам одну из своих песен. Что Вы нам можете исполнить сейчас?

 – Песня называется: «Молись, мама, молись».

Молись, мама, молись, когда радость вдали,

За ту взрослую жизнь, куда дети ушли.

Забудь, мама, забудь, что ты им отдала,

И неведомый путь покрой взмахом крыла.

Любви вечной твоей врагу не отменить!

Не лей слезы, не лей, тяни тонкую нить:

 Проси, мать, за детей, когда мир как война,

Благой Деве скорбей шепчи их имена.

Зови, мама, кричи, когда кажется – край!.. 

А коль рухнешь в ночи, вставай, мама, вставай.

И верь, чья-то рука ведет каждого ввысь,

И сил хватит пока, держись, мама, держись. Молись.

Мама, молись, забудь. Мама, забудь, держись.

Мама, держись, молись.

Мама, молись.

– Удивительно, что в пору страшных испытаний, наоборот, ярче проявляется сила русского духа и сила веры, как это ни странно. Сейчас у нас в стране тоже непростые времена, и я знаю, что Вы неоднократно выезжали в горячие точки, выступали для наших бойцов. Можете рассказать об этих поездках?

– В проекте «Ты супер, 60+» я участвовала во время пандемии. Концертов практически не было. Было очень трудно. А делать что-то нужно было. И я всегда чувствовала, как говорила Анна Андреевна Ахматова, что была с моим народом. Хотелось как-то людей поддержать, ободрить каким-то своим малым вложением. И я подала заявку на участие в проекте. Хороший проект, человечный, я бы сказала… Это люди со всей страны, в основном мое поколение, которое, я считаю, вынесло на своих плечах 90-е и дало продолжение этой жизни. Я считаю наше поколение плодотворным во всех смыслах. Это люди состоявшиеся, глубокие, интересные. И вот из этого знакомства выросло уже в 2023 году приглашение в город на юге страны, куда войска приходят на отдых. К офицерам, солдатам приезжают туда семьи, они там встречаются. Для меня это были первые встречи с такими людьми. Меня поразили их лица, их глаза, их собранность, уверенность и какое-то спокойствие – та мужественность, которую мы, казалось бы, потеряли.

Стоит мужчина намного моложе меня, но я вижу, что он какой-то прямо родной, защитник. За мной шел офицер, я думаю: «А что я так просто иду? Надо же что-то доброе сказать». Я поворачиваюсь к нему и говорю: «Мы за вас молимся». Он смотрит на меня и говорит: «А мы чувствуем». Вот и все, что между нами сказано было, но я увидела это.

– Это о силе маминой молитвы?

– Да, о силе маминой молитвы. Было два больших концерта во Дворце культуры, полные залы, приезжали участники из проекта «Ты супер». А потом мы уже выезжали по точкам – близлежащие границы, города. Поездка в бригаду спецназа оставила сильное впечатление. Знаете, так странно: ко мне подошел после концерта боец спецназа (не знаю, солдат или офицер; лицо интеллигентнейшего человека, такая же речь) – поблагодарил за эту песню «Молись, мама, молись». Потом другой, как будто из былины богатырь. Я спросила, как их зовут, и сказала, что буду за них молиться. Стараюсь.

– Будем все молиться. Дай Бог, чтобы бойцы все вернулись живыми.

Матушка, как Вы сами осознанно нашли свою дорогу в храм? Вы рассказывали о том, что у Вас было простое советское детство. Мамины рассказы помогли?

– Мамины рассказы, несомненно, помогли. Я знала, что есть правда, которую нам не озвучивают, – это первое. А второе, как бы сказал Пушкин, что пройдет, то будет мило; это советское прошлое, которое прошло, уже сейчас многим мило. У многих ничего плохого не было. Два сорта колбасы в Москве, сыр, масло – все было как будто. Я-то жила в городе Перми на рабочей окраине, там у нас по-другому немножко было. Но дело не в продуктах, а было ощущение безвоздушного пространства не только у меня, а у людей, скажем так, более или менее тонкой душевной организации. Мы не понимали, почему это. Это поменялось тогда, когда я начала воцерковляться, это 1983–1984 годы. Был тупик: дальше что? смысл в чем? ради чего живем? Русский человек волей-неволей задает этот вопрос себе, этому миру и не находит его.

Я благодарю Бога, что мне встретились люди, которые сказали: «А ты сходи в храм и постой у иконы Божией Матери». Пермь – огромный индустриальный город, в то время в нем был открыт один-единственный храм. Я туда пришла, а там большая икона Божией Матери на колонне. И вот я стою перед ней и думаю: «Ну доска, как с ней говорить?» Я что-то сказала: «Матерь Божия, помилуй». Но это, конечно, накопление генетической памяти предков, это многие поколения моих глубоко верующих православных, которые веру пронесли и сохранили там, на этой каторге.

– А когда, как Вы сказали, от этой доски стали поступать ответы в жизни? Когда Вы это почувствовали?

– Когда я причастилась первый раз. Мне сказали: «Тебе надо причаститься». Я вообще не понимала, что это такое. Ну, пришла... Я не знала, что надо правила читать, не знала, что такое исповедь. Мне сказали – я пришла. Тогда не существовало индивидуальной исповеди, ее еще запрещали (это был 1984 год), была общая исповедь. Выходит достаточно молодой священник (как я сейчас понимаю), а нас собралось человек двадцать, и говорит: «Я сейчас буду перечислять грехи. Кто узнает свои грехи, кайтесь». И начинает длинный перечень. А в храме сумерки, какие-то свечи отдельные горят… Он говорит, а я понимаю, что и в этом грешна, и в этом, и в этом…  И когда я поняла, что грешна во всех, у меня слезы градом просто хлынули. Вы знаете, тогда и было пережито настоящее покаяние. Потом я еле выстояла службу. Меня ломало, болела спина... И каждые пять минут я думала, что вот сейчас я уйду. Нет, ладно, еще пять минут постою… Достояла до конца, все пошли к Чаше, и я пошла. Причастилась, не понимая, что это такое. И вот я выхожу из храма и ощущаю, что на мне нет ничего, что тяготило меня. Оказывается, я с собой таскала мешок с камнями, с валунами, который меня гнул к земле. И вот этого ничего нет! Я не знаю, можно об этом говорить по телевидению или нет, но это было ощущение, что я как будто бы над землей на несколько сантиметров плыву. Это ощущение абсолютной гармонии, легкости, радости детской.

– Матушка, об этом не только можно, об этом нужно говорить по телевидению. Я предлагаю об этом еще поговорить в следующей программе. А этот выпуск давайте завершим Вашим музыкальным произведением. Чем Вы нас порадуете?

– Я спою песню из моего последнего по времени выхода альбома. Он вышел как раз перед самой пандемией, в 2020 году. Она называется: «Как пройти посередине?» Человеку русскому очень трудно выбирать средний путь, золотую середину, потому что мы все помним слова Достоевского: «Широк русский человек, слишком даже широк, я бы сузил».

Как пройти посередине –

Не по краю, не по льдине?..

Что услышу я в гордыне?..

Как пройти посередине?

Где дорога с крестным древом,

Между робостью и гневом,

Между прелестью и чревом,

Между правым, между левым...

Как пройти тропою царской

Между лестью и коварством,

Между внутренним и внешним,

Торопливым и неспешным?

По шажочку, по шажочку,

То вдвоем, то в одиночку –

Побрели да полетели

То бегом, то еле-еле,

Босиком и в экипаже –

К воротам Небесной стражи…

 

Ведущий программы Александр Крузе