У книжной полки. 24 марта

Станислав Сенькин. Удивительные истории о жизни и чудесах на святой горе Афон.

Рассказы, которые составили данную книгу, объединены одной темой. Этой темой является Святая гора Афон. По мнению автора книги, Станислава Сенькина, когда православный человек вспоминает Святую гору, его сердце переполняется благоговейными эмоциями. Каждый хоть один раз мечтает совершить паломничество на Святую гору и увезти оттуда вместе с привычными сувенирами часть неповторимой афонской духовности. Сам автор три года прожил на Афоне и поэтому теперь делится с читателями тем, что видел или слышал на Святой горе. В своих рассказах он, не избегая современных художественных приемов, повествует о жизни уникальной «мона­шеской республики». Книга с этими рассказами вышла в свет в Издательстве Странник и называется – «Удивительные истории о жизни и чудесах на святой горе Афон». ***

В предисловии книги автор пишет: "Могу вас уверить, для русского человека Афон еще важ­нее, чем даже для грека. Если для греческого народа он часть их истории и культуры, то для русского, может быть, еще и по причине его отдаленности от нашей родины, Афон сим­волизирует некое «второе небо», священное пространство, где обитают святые. Этот идеал дает православным людям уверенность, что земля еще держится, раз Афон еще не ушел под воду. И в этом не только духовное, но и социальное значение Святой горы. Мне бы не хотелось, - говорит автор, - разочаровывать читателя своим восприятием Афона, я не буду говорить о созерцательности святых и о многих духовных вещах. В общем-то. сам я не ду­ховный человек. Кому-то мои рассказы могут показаться приземленными, но для меня принципиально важна та идея, что Афон — это место обитания не только святых, но и мно­гих других людей, чьи, может быть, грубые, недостатки не позволяют увидеть великое богатство их духа.

По мнению автора, если мы описываем лишь святых Афона, мы делаем его портрет неполным. Каждый монах, даже пусть и нерадивый, каждый паломник, вступающий на святую землю, становится частью этой святой земли. Она занимает уголок в его сердце, а его имя навсегда записывается где-то на невиди­мых хартиях святогорской истории. Для меня Афон, - отмечает Станислав Сенькин, - является некоей законченной полнотой, и все его несовершенства загадочным образом влекут все целое к гармонии. Поэтому я не хотел ретушировать Святую гору, как старую красавицу, нанося грим на участки повреж­денной кожи. Это было бы неправильно - выставлять Свя­тую гору перед вами, как пожилую леди перед судьями, которые скрупулезно разглядывали бы, сохранилась ли в ней часть той духовной красоты, что вдохновляла на по­двиги многих монахов других поколений.

С другой стороны, - отмечает автор, - мне не хотелось бы, в угоду времени, обнажать какие-то неприглядные детали, которые, если их умело подать, могут вызывать отвращение. Основной моей целью было донести ту правдивую ди­намику афонской жизни, которая со временем превращается в историю, а история уже налагает свой отпечаток на отвер­девшее прошлое. Сам Афон ни в коем случае не стыдится своей истории, потому что он ни в чем не нуждается - ни в одобрении люд­ском, ни в порицании. Как настоящий монах, он не зависит от мнений всего мира. Вот только мы сами нуждаемся в нем. Нуждаемся в его молитве, в том, чтобы Афон вообще был на нашей грешной земле", - заключает автор. Для примера прочитаю вам один из рассказов, который открывает данную книгу. Он называется - "Тяжелый характер". Он повествует о молодом человеке Григории, который вырос в богатой семье, соответственно был избалован, но в итоге выбрал монашеский путь.

"Если бы люди на большой земле знали, как тру­ден и скорбен путь афонского монаха, никто бы тогда не шел подвизаться, но если бы все, хотя бы на минуту, ощутили блаженство, ожидающее воинов Христовых после смерти, наверное, не осталось бы на земле людей, которые не захотели бы стать монахами, — Григорий всегда повторял про себя это изречение одного вели­кого старца, когда наступала пора искушений. А ис­кушения приходили довольно-таки часто. Он принял монашество сравнительно недавно — два года назад, был еще молод и обладал достаточно жестким и весьма неприятным для окружающих характером. Отцы чувствовали железное сердце Григория и старались смягчить его всевозможными колкостями, причиняя молодому монаху при этом огромные ду­шевные мучения.

Почти с завистью глядел Григорий на тех послушников, которые были кроткими в общении и смирялись под игом послушания. Для него же любое слово, сказанное повелительным тоном, пре­вращалось в бич, которым его загоняли, как какого-то паршивого мула в стойло". Собственное несмирение огорчало молодого монаха и он думал: «А как же другие все переносят?» Григорий даже не представлял себе, как эти святые мужи из патериков выносили сильней­шие оскорбления и унижения с улыбкой на лице, да еще и молились со слезами за своих обидчиков. Воз­можно ли это? Объемистые книги патериков и житий святых значили для него одну из двух вещей: либо он сам настолько слаб, что не может повторить и сотой доли того, что переживали эти великие отцы, либо их жизнеописатели несколько преувеличивали.

Молодой неопытный монах решил обратиться по этому вопросу к духовнику обители — почтенно­му старцу Евфимию, поделиться своими сомнениями и получить взамен вразумление и добрый совет. После окончания вечерни он договорился с ним о беседе и, выстраивая в уме предстоящий диалог, по­шел на трапезу... "Что ты хотел спросить у меня?" — отец Евфимий был очень добрым, благообразным и рассудительным монахом. Его любили все, и слово его редко кто осмеливался нарушить. "Я не могу понять, - ответи Григорий, - почему Господь призвал меня в монахи? Как ни стараюсь я смирить себя, ничего у меня не выходит. Даже на маленькие замечания я реа­гирую нетерпеливо, а иногда даже и злобно. С таким характером, как у меня, можно жить только в пустыне, подобно дикому зверю. Пусть я никого не трогаю, и меня пусть никто не трогает. А иначе, отче, я больше не могу — сердце мое изнемогает от постоянных обид. Я понимаю, что это неправильно, но ничего не могу с этим поделать".

Отец Евфимий подумал немного и размеренно, как бы вкрадчиво, начал свое вразумление: "Ты понимаешь, какое дело, Григорий, смире­ние и кротость — добродетели разного порядка. Кротким может быть не каждый. И даже, я тебе ска­жу, далеко не каждый. А вот смириться под силу вся­кому человеку". "Да, но ведь смирение — это именно кроткое перенесение обид без какой-нибудь потери душевного мира. А я и обид не переношу, и душевный мир теряю. Какое же тут смирение!" - ответил Григорий. Отец Евфимий продолжил: "То смирение, о котором ты говоришь, это дар Божий и признак святости. Человеческими силами та­кое смирение не стяжать. Мы можем только своими делами показать Богу свое произволение и желание прийти в такое состояние, а уж только от Него зависит, кому раздавать Свои благодатные дары. Но, помимо смирения-дара, есть еще и смирение-делание, когда мы принижаем себя как в собственных глазах, так и в глазах других людей. И даже если ты, Григорий, не можешь смириться с нудными поучениями отца Гервасия, ты можешь, по крайней мере, смириться с тем, что ты никак не можешь с ними смириться".

После этого разговора с духовником Григорий стал проситься отпустить его в пустыню, где он тихонько будет жить один, не будет ни с кем ссориться, и не будет никому докучать. Опытный духовник не стал отговаривать Григория, но прежде дал ему одно задание. Выполнив его, молодой монах получил хороший урок, благодаря которому понял, как он заблуждался. Какой это был урок, читатели узнают сами, открыв книгу Станислава Сенькина - «Удивительные истории о жизни и чудесах на святой горе Афон».

*** Этот сборник рассказов, наполненный юмором, любовью и тонким знанием быта святогорцев, по мнению издателей, будет инте­ресен и воцерковленному читателю, и только начинающему инте­ресоваться православием неофиту. Мой Афон, - пишет автор, - это сообщество святых, праведников, нера­дивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников. Все они составляют некое сообщество, в котором Дух Святой управляет все к общему благу. Молюсь Матери Божьей и прошу Ее, чтобы все напи­санное послужило на благо как читателям, так и автору.