Свет невечерний. Христианский трагический оптимизм. Принятие смерти

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Священник должен утешать, в общем-то, это наша профессиональная обязанность – говорить о хорошем, поддерживать. Но вы знаете, что христианский оптимизм– это не ходульное позитивное мышление,для христианского мировосприятия скорее характерны трагические нотки, это такой «трагический оптимизм», когда человек знает, что жить – это больно и невозможно остаться добрым, хорошим человеком и не пораниться, обойтись без трагического опыта.

И, может быть, самый тяжелый и сложный наш опыт (тот самый, от которого мы всячески убегаем, стараемся забыть, даже не упоминать о нем) – это опыт смерти, опыт умирания, который в каждом человеке появляется очень рано как опыт утраты, разлуки. Потому что однажды мы потеряем своих друзей, родителей, близких и любимых, и в конце концов сами пойдем «путем всей земли».

Это очень тяжело и сложно, и вы знаете, что Священное Писание и тексты святых отцов насыщены разного рода советами о том, что христианину следует помнить о смерти, так как тот, кто помнит о смерти, вовеки не согрешит, поскольку смерть есть суд над душой. Смерть есть суд и встреча с Богом, но мы всячески стараемся о смерти забыть и не вспоминать обо всем этом.

В нашей современной культуре вы наблюдаете некоторую уязвимость человека перед самим фактом смерти. А что,–скажете вы, – нам теперь надо постоянно размышлять о смерти, забыть о жизни?Когда же радоваться, веселиться? Все-таки христианство – религия радости, не так ли завещал нам апостол Павел: «Всегда радуйтесь!»? Разве Пасха – это не победа над смертью? Не есть пасхальное торжество – торжество над смертью и естественное, самое натуральное состояние самого христианина, его жизни?Что же нам теперь угрюмыми ходить, постоянно размышляя о смерти?

Нет, друзья мои, мы не улавливаем самого главного: люди, которые были по-настоящему мудры, умели совмещать эту радость с трагическим приговором к смерти. Так говорил апостол Павел во Втором послании к Коринфянам, называя «приговором к смерти» судьбу человека и то, что мы сами себе выносим этот трагический приговор.

И я вовсе не призываю вас думать о смерти, но призываю размышлять о ней: и о своей смерти, и о смерти своих близких, родных, поскольку мы с вами живем в очень уязвимое время. Уязвимыми сделали нас комфорт и удобная жизнь.Что означают «комфорт», «удобство», от которых мы не можем отказаться? Кстати, я не призываю вас от них отказываться, поскольку сам всякий раз благодарю Бога за то, что родился в наше время, где есть обезболивающее, горячая вода и много других комфортных вещей, к которым я уже привык. Но жить – это больно. И без боли в этой жизни мы никак не можем обойтись, но прятаться нельзя, искать ее не следует, а принять этот факт необходимо.

В традиционной культуре люди, которые жили в крестьянских семьях и вышли «от земли», несли в себе противоядие от тревоги смертной, от страха перед болью. Ведь по большому счету страх смерти – это страх боли,страх уязвиться, израниться, оцарапаться о смерть,об утрату.А человека традиционной культуры, который рос на земле и не боялся труда, с детства приучали правильно переносить боль, смиряться с мыслью о том, что надо похоронить своих родителей, потому что это достойно взрослого человека, это путь всей земли, который мы должны пройти.

Если ты трудишься, значит будь готов терпеть боль, ничего в этом страшного нет. Ничто и никто так нас не изранит, так не ударит, как сама жизнь.Жить – это больно, но ничего страшного в этом нет.

И всякий раз когда мы вспоминаем о смерти или встречаемся с утратой, мы, люди, избалованные комфортом и удобством, так растерянны, так тяжело переносим утрату своих близких: родителей, супругов, детей, друзей, что иногда это превращается в навязчивый невроз,даже некую психическую болезнь, когда человек готов умереть, лишь бы не бояться.

Вот и одна из страшилок нашей современной жизни –боязнь умереть от рака. Говорить об этой болезни сейчас совершенно не принято, мы даже не произносим само слово, а говорим «нехорошая болезнь».Болезнь, о которой даже не говорят, – это очень страшно, но старец Паисий Святогорец говорил, что рак – это благословение Божие. Почему же вдруг? Что христиане снова взялись за мазохизм? Если не страдать, так и жизнь не мила? Непременно нужно пострадать? Нет, это очень упрощенное понимание христианского трагического оптимизма.

Ведь мы точно знаем, что умрем, но не знаем дату. Старец Паисий говорил, что онкология – своего рода пророчество, милость Божия,заранее сообщает, что нам осталось немного:так приведи свои дела в порядок, закрой все вопросы, подготовься к смерти. Ведь мы все живем в суете, постоянной беготне, в поиске призраков различного рода, потому что нужно трудиться и жизнь такая. Так вот здесь есть возможность подготовиться. Я встречал старых людей, которые с благодарностью воспринимали эту болезнь. Одна старушка говорила мне: «Я вот только одно хочу успеть сделать – дочитать Библию. Я все время суетилась, не ходила в церковь: не была так воспитана, потом не было возможности из-за суеты, воспитания детей …Вот хочу дочитать, хочу успеть!».Она принимает эту болезнь как возможность подготовиться, воцерковиться, как возможность постом, подвигом молитвенным очистить свою душу и принять смерть как должное, как мудрый человек, который не трусит, не боится, а с мужеством принимает этот удар, потому что жить –это больно.

Я вовсе не призываю опускать руки перед болезнью, потому что, как говорили старые люди: помирать – помирай, а пшеничку сей, то есть трудись. А что такое труд? А труд – это и есть инстинкт выживания. Так вот когда мы находимся в тяжелой болезни, надо всеми силами выживать, бороться изо всех сил, но ни в коем случае не бояться, не отчаиваться, смотреть прямо в глаза, потому что мы все всё равно умрем– это нормально, это путь всей земли. Слишком много хороших людей умерло, и мне не грех присоединиться к этому сонму. Поэтому, друзья мои, с этим трагическим оптимизмом, с этим вкусом к жизни, радостно и мужественно нужно вступать в единоборство с последним врагом, имя которому – смерть.

 

Расшифровка: Мария Матуленко