Беседы с батюшкой. Таинство Крещения

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает священник Роман Колесников, настоятель храма святых равноапостольных Кирилла и Мефодия в Ростокино (Москва).

– Темой нашей сегодняшней передачи будет таинство Крещения. В евангельском чтении дня мы немного слышали о воде живой, которую Иисус Христос обещал самарянке. Но мы уточним, та ли это вода, которая есть в таинстве Крещения, о том ли говорил Иисус Христос. А пока начнем разговор об одном из важнейших церковных таинств. Первый мой вопрос: как таинство Крещения было установлено?

– Это таинство является не только важнейшим в нашей Церкви, прежде всего это первейшее таинство вхождения в Церковь Божию. Не нужно забывать, что Церковь Христова как живой богочеловеческий организм  – это собрание призванных, тех людей, которых позвала благодать Божия. Человек услышал зов Божий через слово Божие, через проповедь (например, апостола или священника или даже простого мирянина) и почувствовал внутри себя некий интерес к Церкви Божией. И его путь от этого интереса в Церковь, конечно, лежит через изучение слова Божия, догматов Церкви. Но входит человек в Церковь как раз через таинство Крещения.

Мы, к сожалению, привыкли к тому, что таинство Крещения – это некий красивый обряд (особенно если посвящен крещению детей), а на самом деле в обрядовой стороне таинства Крещения заложены глубочайшие смыслы. И прежде всего вхождение в Церковь Божию ознаменовано нашим трехкратным погружением в воды во имя Отца и Сына и Святого Духа. И это, конечно, отсылка к той древней практике, которую первые христиане имели, поскольку когда господин покупал своего раба, он раздевал его, давал ему новое имя, крестил его (то есть погружал в воду во имя свое) и облачал в новые одежды. Всё – прошлое этого раба должно быть забыто, теперь он целиком и полностью принадлежит новому господину и должен выполнять его волю.

Таинство Крещения как раз и показывает нам, что мы в крещении не просто узнали о Христе, не просто поверили в Бога, но крестились, чтобы исполнять волю Отца своего Небесного. В таинстве Крещения присутствует также и духовная составляющая, в том смысле, что это некий завет, ведь таинство Крещения можно по-разному называть (это и завет, и вхождение в Церковь). С одной стороны, человек обещает, что будет верным Господу, но и Господь обещает, что сохранит верность человеку. Разница только в том, что это не совсем пропорциональный завет: Бог всегда будет верен человеку, а как поведет себя человек? Как человек отреагирует – это уже дело человеческой воли.

Таинство Крещения было изначально. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» – это было даже во времена Ветхого Завета, с этого начал и Предтеча, Креститель Иоанн. Это был  общий образ, общее действие: чтобы порвать со своим прошлым, необходимо креститься. Иудеи тоже приходили на воды Иорданские, принимали крещение от Иоанна, тем самым омывались в знак очищения от своего прошлого, от тех грехов, которые совершали.

– Вы привели пример отношений раба и господина. А насколько этот пример действительно применим к отношениям христиан и Бога? Ведь, например, в полемике с язычниками или неоязычниками можно услышать: «Мой Бог меня рабом не называл, а вы рабы покорные, не имеющие права на свободу, на собственное мнение – ни на что».

– В этой полемике часто присутствует некая ловушка. Так или иначе каждый из нас является последователем чего-то, что он слышал или видел. И когда человек в наше время говорит, что он свободен от чего-то, он на самом деле обманывается. Давая возможность человеку креститься во взрослом возрасте, мы на самом деле не даем ему возможности выбора. Мир настолько агрессивно относится к человеку, что уже заставляет человека сделать выбор заранее. Поэтому это такая уловка.

Мы рабы не в неком испорченном контексте, мы на самом деле понимаем, что рабство Богу – это не унижение нас со стороны Бога, это прежде всего рабство, дающее свободу человеку. В какой-то момент мы дословно и щепетильно слушаемся того, что Господь нам повелевает через церковные обряды; например, через молитвословия. Потом человек научается чувствовать смысл Евангелия, его суть. И тогда мы слышим, как сегодня было сказано в Евангелии, что Господь ищет поклонников в духе и истине. То есть это уже не те, что цепляются просто за обряд или какие-то житейские мелочи, а люди, которые научились послушанию и через него уже знают, что мы сыны Божии, что мы призваны к сыновнему положению.

– Насколько таинство Крещения вообще необходимо? Можно ли спастись без него?

– Невозможно спастись без веры в Господа нашего Иисуса Христа, в Его спасительную жертву, без признания и осознания этого. Что касается таинства Крещения, если мы скажем об обрядовой стороне, то в церковной истории были разные случаи, когда крестились даже песком (это описывается в житиях святых). Как говорит Тертуллиан, есть христиане, которые омылись мученической кровью и тем самым крестились (были и такие случаи). То есть здесь вопрос о том, что в неспокойное время бывали разные ситуации, но в наше спокойное время, конечно, необходимо войти в Церковь Божию. Потому что спасение в христианском православном представлении – это не просто знания о Христе, это значит быть частью Тела Христова. Питаться благодатью Божией через таинство Тела и Крови Христа, через Евхаристию, возможно, только если мы пройдем через крещение.

– Кто может совершать таинство Крещения? Только ли священник?

– Классически – да, совершает священник. Но в неспокойные времена, в экстренной ситуации таинство Крещения может совершить и верующий человек-мирянин. Если мы видим, что на наших глазах умирает человек, то любой мирянин может подойти к нему и спросить: «Веруешь ли ты в Бога, в Отца и Сына и Святого Духа, в Иисуса Христа, Сына Божьего?» И если услышит утвердительный ответ на вопрос: «Желаешь ли ты креститься, стать чадом Божиим?», может взять воду, покропить этого человека со словами: «Крещается раб Божий (называется имя) во имя Отца, аминь, и Сына, аминь, и Святого Духа, аминь». И Церковь признает такого человека крещеным. Но если в этой ситуации человек выздоровеет, он должен прийти в храм и дополнить таинство Крещения другими молитвословиями, уже священническими, и таинством Миропомазания.

– Вопрос телезрительницы: «Зачем христианину крещение, если, например, разбойник вошел в рай без крещения?»

– Действительно, часто люди задают такой вопрос, но ситуация была другая. Здесь акцент на то, что вера является самым главным содержанием нашего крещения. Если крещение только формальное, то, конечно, такое крещение остается просто обрядом. Важно понимать, что у разбойника произошло перерождение. И в таинстве Крещения происходит перерождение. Поэтому в обычной ситуации человек принимает крещение как знак признания им того, что он христианин и хочет быть в Церкви Божией. Церковь Христова всегда подчеркивала, что вера должна обязательно проявляться вовне. Одним из таких проявлений является таинство Крещения: «Я стал членом Церкви Христовой».

– Вы говорили про песок... Обычно крещение совершается в воде, а для этого должна быть купель. Или можно совершать его еще где-то?

– Есть разные формы, и в Древней Церкви были разные обряды. Кто-то крестил полным погружением, кто-то – только в воде живой (в проточной воде), как сказано в Дидахе. И считалось: поскольку в таинстве Крещения мы приобщаемся к благодати Божией (под живой водой как раз и понимается Божия благодать), то обязательно нужно крестить в проточной воде. Но в Церкви были разные ситуации. Потом стали крестить в стоячей воде, в купели или просто окропив человека водой (или обливанием).

Вопрос ведь не в этом, а в том, с чем человек приходит к таинству Крещения. Если он верит в искупительную жертву Спасителя, в Святую Троицу и намерен кардинально поменять свою жизнь, то уже не так важно, каким объемом воды его крестить. Само таинство совершается внутри сердца человека, человек выходит обновленный, а уже обряд этому просто сопутствует, указывает на то, что жизнь человека поменялась.

– Есть погружение и обливание? В чем между ними разница?

– Погружение – это когда человек полностью в воде. Обливание – когда священник берет воду в ладошку и льет ее на голову крещаемого.

Я служу также в следственном изоляторе «Матросской тишины», и мы совершаем таинство Крещения. Возможности крестить человека полноценно там нет, но именно там происходят перед таинством Крещения исповеди, переворачивающие человека напрочь. И когда я стал крестить в следственном изоляторе, понял, что внешняя сторона таинства на самом деле на пятом месте, если не дальше. Что внутри человека? Если внутри его просто стремление красиво поучаствовать в таинстве Крещения, то это просто обряд, ничего не происходит. Даже можно его погрузить в воду, сделать все чинно, по уставу. У нас же есть такие выражения: если тебя не погрузили в воду полностью,  надо перекрестить заново. Даже в средние века, в Требнике Петра Могилы, была такая формула: «Крещается раб Божий (имярек), аще не крещен».

Интересная ситуация: с кем мы играем? Это Бог не знает, крещен человек или нет? Или мы что-то там восполняем? Но перекрещиваться ни в коем случае нельзя. Любой человек, который крещен законным, рукоположенным священником, по-настоящему крещен. Точка. А уже дьявол начинает глумиться над таинством и призывать человека усомниться в этом таинстве.

Бывает, пожилые приходят к священнику и говорят: «Сынок, не знаю, крещена я или нет». И в этом моменте священнику очень важно не торопиться. Нужно помолиться, подождать, поспрашивать обстоятельства жизни этого человека. Потом выясняется: люди вспоминают, что крещены, к тому же они ведут церковный образ жизни, то есть причащаются Святых Христовых Таин, и тогда слава Богу, что священник не крестил такого человека.

Святой Дионисий Александрийский участвовал в полемике: что делать, если в Церковь Божию приходят люди из еретических сообществ. Церковь Христова не признает их крещение, но так получилось, что они стали причащаться Христовых Таин. И святой Дионисий говорит: поскольку они уже причащаются Христовых Таин, ведут церковный образ жизни, то он их не перекрещивает, таинство Евхаристии уже в них живет, они полноценные члены Церкви Божией.

– После этих богословских споров, наверное, в Символе веры появилась фраза: «Исповедую едино крещение во оставление грехов».

– Да, тут очень важно понимать, в том числе и церковным людям, что сила веры нашей не в том, что мы просто покрестились или приняли участие в таинстве Исповеди, а верить, что Господь прощает наши грехи, которые мы совершили перед таинством Крещения. Потому что очень часто бывает так: человек исповедовался перед крещением, совершилось таинство Крещения, а потом дьявол напоминает грехи этого человека до крещения, и тот опять приходит на исповедь и кается в своих согрешениях. А где же моя вера? Для чего тогда я крещусь? Или я крещусь с верой, что Господь прощает мне эти грехи, или я этот багаж все равно несу с собой в жизни после крещения.

– Вы говорили о разнице между погружением и обливанием. Действительно, есть мнение, что обливание – это какое-то неполноценное крещение и, может быть, даже еретическое.

– Я думаю, что в наше время разговоры об этом часто от праздности, поскольку мы на самом деле очень спокойно живем и уже начинаем друг к другу придираться по поводу каких-то обрядовых моментов. Мне хотелось бы донести мысль, что самое главное в таинстве Крещения – это вера. Если человек приходит в Церковь Божию с решимостью расстаться с грехом, с решимостью следовать за Евангелием, вести церковный образ жизни, абсолютно неважно, как совершится таинство Крещения. Бывает, что в таинстве Крещения священник что-то сократит, но ведь на веру крещаемого это не влияет. Конечно, есть разные мнения. Есть те, которые перекрещивают неправильно крещенных, со всякими формулами, какими-то обрядами. Но нужно смотреть, кого мы крестим.

Какая была логика у святого Дионисия? Если человек, даже некрещеный (то есть крещенный в еретическом сообществе), причащается Христовых Таин в нашей Православной Церкви, ведет церковный образ жизни, он уже является полноценным членом этой Церкви. Зачем его перекрещивать? А у нас действительно бывают случаи, когда священники перекрещивают человека, который ведет церковный образ жизни. Зачем? Он уже Божий. Выветривается значение таинства Крещения. Таинство Крещения нужно для вхождения в Церковь Божию. Всё – человек пришел. А уж если правильно окрестить (с погружением, с вычитыванием всех молитв, и по нескольку раз), но церковная жизнь не наступила, тогда вопрос: вошел ли человек в Церковь Божию? И этот вопрос открытый. Да, над ним совершилось таинство, он даже причастился Христовых Таин, а дальше  выпал из сообщества Божьего.

– Помимо веры какие еще должны быть обязательные условия, чтобы таинство Крещения совершилось?

– Это вера, желание измениться, изменить себя по лекалам евангельским, желание сочетаться с Церковью Божией, это стремление не возвращаться к прежней жизни. Древний человек, первый христианин, понимал: когда он говорил, что отрекается от сатаны, это не просто образное выражение, речь идет о конкретных языческих церемониях, в которых участвовали все языческие жители во имя тех богов, которые прославлялись. А в таинстве Крещения он отрекается от этого, он не хочет больше к этому возвращаться. Для этого требуется еще решимость поменяться – то, чего сейчас очень мало. Есть много разговоров, философствований и размышлений, но нет дела, нет решимости. Посмотрите, никогда такого не было, чтобы православный христианин так много читал, но так мало делал.

Преподобный Марк Отшельник рассказывает про одного подвижника, юношу. Он пришел к своему духовнику и говорит: «Авва, я хочу спастись, что мне прочитать?» Тот дает ему книжку, этот юноша приходит домой, открывает книгу и видит первую строчку: «Если ты будешь в своей жизни поступать по совести, ты недалеко отойдешь от спасения». Этот юноша закрывает книжку, уходит в пустыню и подвизается. Через много десятилетий его находят уже престарелым опытным подвижником. Всего одна фраза!

– Какие грехи прощаются в крещении? Вы говорили уже об этом: человек должен после крещения поверить в то, что грехи ему простились. А какие это грехи?

– Все грехи человеку прощаются. Наш Господь так Себя проявил в этом мире, что показывает: если человек просит прощения у Него, обязательно получит прощение всех своих согрешений, кроме одного греха – неверия в прощение Божие. Если человек не верит в прощение Божие, тогда этот грех не прощается. Хула на Духа Святого – неверие в благодать Божию. Кстати говоря, это большая проблема даже в современных исповедях, потому что человек все время кается в одном и том же. И в этом может сказываться именно его недоверие Богу. По сути, человек сам не умеет прощать и проецирует это непрощение на Бога: «Как Он может меня простить, если я не прощу?»

– Мы так говорим в молитве «Отче наш»: «Оставь нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим».  Значит, если мы не прощаем, то и Он нам не прощает. Может быть, отсюда это идет?

– Конечно, если по-честному, глубоко вдуматься в то, что мы читаем, в том числе в молитве Господней, то получается: «Прости нам долги наши в той мере, в какой и я прощаю». Но речь не о том, что «Ты, Господи, не прощаешь, поэтому и я не прощаю». Ни в коем случае. Ты-то прощаешь, но я не умею прощать, я еще Тебе не верю.

Когда мы говорим о том, что еще нужно для таинства Крещения, то это вера, решимость, но нужна еще вера как доверие. Мы же сами с усами, мы же пришли в церковь, но всё и так знаем. Есть такое крылатое выражение: «На все воля Божия». Воля Божия, но хочется и самому что-то сделать. И получается эта игра: если что-то по-нашему – это воля Божия, а если не по-нашему, то «не всё слава Богу», как говорится. Нужно понимать, что духовная жизнь – в сердце, человек решает внутренне жить не по обрядам, а так, что благодать человеку подсказывает именно в сердце. А здесь требуется доверие.

На самом деле во всей духовной жизни есть только две большие добродетели, которые нужно стяжать. Это благодарность (потому что в благодарности много и от смирения) и доверие Богу, когда человек действительно понимает: что бы с ним ни произошло, поскольку он в Церкви Божией, поскольку он с Богом, Господь это видит. Нужно перетерпеть и трудности, и скорби, и искушения, приобрести опытность, чтобы это все понимать и принимать.

– Вопрос телезрительницы: «Хотим с мужем крестить дочку. Как правильно выбрать крестную и крестного? Нужны ли оба или можно выбрать кого-то одного?»

– Спасибо огромное за вопрос. Таинство Крещения совершается в присутствии восприемников. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, откуда взялись восприемники. В древности, прежде всего, крестили взрослых людей (я имею в виду не из церковных семей, а пришлых).

Происходило это примерно так. В церкви мы все знаем друг друга, но вдруг человек (например, Иван), член Церкви Христовой, говорит: «У меня есть сосед-язычник, который захотел стать христианином. Я приведу его». Иван приводит этого язычника в церковь и становится его восприемником, то есть поручителем. Он говорит: «Я знаю жизнь этого язычника. Он порядочный человек. Ему можно верить».

Язычник начинает готовиться к таинству Крещения. Во время крещения Иван свидетельствует перед Церковью Божией, что ее новый член будет полноправным христианином.

Прошло время. Сейчас мы видим, что восприемники, которые приходят к нам,–малоцерковные люди (схема уже разрушена). Многие сопротивляются подготовке к таинству Крещения, говорят: «Нам это не надо. Вы понапридумывали. Десять лет назад никакой катехизации не было».

Поэтому у родителей возникает вопрос: кого взять в крестные? Самое идеальное – взять в крестные церковного человека, как это и задумано. Если нет такой возможности, то, по крайней мере, это должен быть порядочный человек из близкого круга вашей семьи.

Назначение восприемника в том, чтобы помогать родителям ребенка духовно наставлять новокрещенного. Крестный должен напоминать родителям о необходимости посещения чадом церкви Божией, чтения Евангелия, молитвы. С учетом этого и надо выбирать крестных.

В русской традиции принято выбирать двоих крестных родителей (отца и мать). Во вселенской традиции это не всегда исполнялось, поэтому для мальчика достаточно того, чтобы был крестный отец, для девочки – крестная мама. Если вы выбрали крестных, посмотрите на их церковную жизнь, на их способность к ней.

Перед крещением мы приглашаем исповедоваться и причаститься Христовых Таин и родителей, и восприемников, чтобы они духовно соединились с чадом, которое будет креститься.

– Из каких частей состоит таинство Крещения как обряд?

– Первая часть – огласительные молитвы: священник читает молитвы, призывающие благодать Божию, для привлечения человека в Церковь. Читаются запретительные молитвы: отгоняется злой дух, дьявол; новокрещенный плюет в сторону дьявола, свидетельствуя тем самым, что он больше не будет работать греху, страсти. Затем он читает Символ веры – наше кредо, 12 пунктов нашей веры: человек произносит, во что он верует.

В средние века во время таинства Крещения Символ веры произносился трижды, чтобы точно подтвердить решимость. Если крестят ребенка, то Символ веры читают крестные.

Затем начинается таинство Крещения, в первой части которого мы молимся, чтобы освятилась вода. Потом совершается крещение и таинство Миропомазания. После этого крещаемый с крестными ходят вокруг купели в знак вечного союза человека с Богом. Читается Апостол, Евангелие.

Во время апостольского чтения напоминается, что те, кто крещен был во Христе, облачились во Христа: умерли для греха, ожили для Христа, жизни вечной, жизни по Евангелию.

Дальше – несколько обрядов, во время которых стригутся волосы, омывается святое миро, которым помазывался крещаемый. Этим таинство заканчивается.

Считается, что завершением таинства Крещения является таинство Причащения Христовых Таин, когда человек не просто воцерковился, то есть прочиталась особая молитва в храме Божием, в который его привели, но и причастился, потому что полноценное единение с Церковью Божией происходит в таинстве Причащения Христовых Таин, Евхаристии.

– Правильно ли совершать три таинства в одно время, в один день: таинство Крещения, таинство Миропомазания и таинство Причащения?

– У нас исторически сложилось, что таинства Крещения и Миропомазания объединены в одном чинопоследовании. А что касается таинства Причащения, я в своем храме так не делаю. Если мы крестим в субботу, приглашаем причаститься в воскресенье. Тем самым новокрещаемый с крестными входит в Церковь Божию как в собрание верных – тех людей, которые причащаются Христовых Таин. Если их причащают сразу после крещения, многие не приходят в церковь, а так есть возможность прийти в храм еще.

– Это действительно хорошая попытка побудить людей хотя бы еще раз прийти в храм.

– Да. Очень ценно, что человек приходит на литургию, видит верующих людей. Особенно в воскресный, праздничный день, когда вся полнота Церкви (прихода, общины) собирается и празднует день Евхаристии.

– Вы знакомы с последованием крещальной литургии, когда таинство Крещения встраивается в чинопоследование Божественной литургии?

– Да.

– Наверное, есть какие-то отголоски последования Великой Субботы?

– Конечно. В древности в Великую Субботу новокрещенные в определенный момент входили в собрание верующих – и становились полноценными членами Церкви Божией: уже все вместе причащались Христовых Таин.

– Это, видимо, означало, что они входят в эту общину. Все смотрят на них – и воспринимают как своих новых товарищей.

– Конечно. Крещение не может быть частным делом. Это сейчас мы крестим в крестильнях.

– Я добавлю: когда никого нет в храмах.

– Это издержки современности. В древности это был праздник. Вся Церковь поет: …елицы… во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. Сейчас мы говорим, что пасхальный крестный ход (ночной) – это хождение жен-мироносиц за Христом. А в древности это было вхождением новокрещенных в Церковь Божию. Потому что это общий праздник, общецерковное событие.

Пятидесятница, Великая Суббота, Крещение, Рождество Христово – это общецерковные праздники. Белое облачение, потому что новокрещенные пришли в Церковь Божию.

– Сейчас это невозможно представить. Неужели люди в храме должны как-то приветствовать новокрещенных? Если священник кого-то крестил, то прихожане храма могут не знать, кто эти люди. Неужели должно быть по-другому?

– По идее, должно быть по-другому. Это тоже издержки современности, когда прихожане не знают друг друга по имени. Это неправильно, потому что приходская жизнь должна быть общинной. «Литургия» – это «общее дело». А как она может быть общим делом, если это «мое частное дело»?

Смотрите, как у нас все в сознании перевернулось: мы причащаемся – берем благодать для себя. Даже до того договорились, что в день, когда причастился, нужно обязательно молчать: больше спишь – меньше грешишь. Такая психология. Мы привыкли больше беречь себя в духовной жизни, нежели раздавать. Вот и получается, что каждый сам по себе. При такой психологии невозможно создать общинную жизнь. А Церковь Божия была задумана как община.

– Я живу с мнением, что человек идет в храм получить утешение, мир, исцеление – и обрести это в таинствах. То есть человек приходит в храм, молится (не дай Бог, его кто-то потревожит; не дай Бог с кем-то поговорить, потому что это разрушит молитвенное состояние), потом причащается. После этого он должен молчать, чтобы это состояние мира сберечь. В этом состоянии он возвращается домой.

Почему для него важно обрести на богослужении это состояние мира? Потому, что дальше – рабочая неделя: суета, отношения на работе, может быть, неудачные и так далее. Правильный ли такой подход: я прихожу в церковь для того, чтобы обрести для себя мир и спокойствие?

– Проблема в том, что мы думаем, будто обретем мир и спокойствие, если никто не будет нас трогать. Христианская логика, Божественная логика, приглашающая человека в христианскую Церковь, другая. Мы умножаем благодать Божию, когда делимся ею. То есть при ее умножении мы сами расточаемся, мы себя отдаем.

Любой человек знает радость от служения другому. Для человека, который хочет закрыться и получить мир, этот мир хрупкий, до первого встречного. У нас люди так и говорят: «Искушение: встретил соседку…» Но, простите, это не христианская психология.

Благодать, которую мы принимаем в таинстве Евхаристии, не для нас. Она для окружающих. Служение другому человеку предполагает деятельное участие в этом, сопереживание. Мы не гладкие шарики, которые соприкасаются друг с другом в одной точке. Мы живые личности, способные служить другому человеку не абстрактно, а  деятельно.

Поэтому большая ошибка, если человек ждет мира, приходя в Церковь. Он же может не получить этот мир. Тогда происходит разочарование – и возникает вопрос: значит, таинства-то не действуют? Это дьявольская уловка, чтобы увести человека от Церкви Божией.

Первые христиане особенно почитали мучеников. Мученики не сидели в норках. Это были люди, которые после причастия не боялись сказать: «Я христианин». Не боялись пойти на подвиг, на некое действие. А было гонение на Церковь: запрещалось собираться вместе, читать слово Божие. Тем не менее, превозмогая свои страхи, христиане шли на эти подвиги, служили другим, болящим людям, умирающим. Здесь невозможен мир в обычном понимании.

Настоящий, глубокий мир возможен только в служении другому человеку. Это нереально без соприкосновения с другими.

– Как обрести мир в служении другому, если это служение предполагает, что ты работаешь с другим, терпишь его, вынужден мириться с его недостатками? Какой же это мир?

– Природа этого мира совершенно другая. Нам кажется, что мир – это просто тишина внутри от ничегонеделания или какого-то минимального движения. Этот мир Божественный. Он не дается за лежание на диване. Он дается за действия, не формулируется словами или выражениями. Это как любовь: она дается за тот труд, к которому человек понуждает себя ради другого человека. Ее невозможно сформулировать, а она теплится.

– Очень интересное рассуждение. Мне было приятно это услышать. Люди приходят в храм за внутренним успокоением, поэтому они не готовы ни с кем общаться – лишь бы немножко побыть в тишине, может быть, насладиться атмосферой храма.

– Иногда я говорю своим прихожанам, что храм – это не место для молитвы в том смысле, к которому мы привыкли. Потому что место для молитвы – это наша келья: мы закрываем двери, зажигаем лампадки или свечечки, отстраняемся от внешнего мира. Человеку это нужно.

Но храм – это место собрания. Христос сравнивает Церковь Божию с брачным пиром. Представляете, на брачном пире все сидели бы вот так? (Положил руки на колени.) Я не представляю. Тем более это были восточные люди: обязательно был смех, песни, вино, радость. Как по-другому выражать свою радость?

Поэтому нужно понимать: ты приходишь в храм прежде всего потому, что ты христианин. Ты приходишь в гости к Отцу Небесному. Как мы приходим к своим родителям? Мы приходим не за миром, а потому, что соскучились по ним. Здесь наш стол, братья, сестры, папа, мама. Мы смеемся, разговариваем.

То же самое и в церкви: кто-то передал свечку, кто-то попросил что-то поправить или отойти. Это не должно нарушать наш мир. На самом деле в любой ситуации он нарушается нашим эгоизмом: в очереди в магазине, в храме, на работе. В этом виноваты только мы сами.

Храм – это место, где собрались чада Божии: братья, сестры. Как мы собираемся на вечере встречи выпускников? Не сидим же с постными лицами. Нам интересно, как у кого дела. Мы радуемся общению. То же самое происходит в церкви.

– Часто человек, стремящийся обрести в церкви покой, не получает его: человека все беспокоят, тревожат и раздражают в храме. Он уходит – и задумывается: зачем вообще идти в церковь, если можно молиться и дома? Таинства в таком случае, как Вы уже сказали, как будто не помогают (покой-то не обретается: первый встречный его разрушает). Как бороться с таким мнением? Как переубедить человека? Как дать понять, что мир, за которым он идет, – это не совсем тот мир, который должен быть?

– Во всех разговорах о переубеждении есть некая искусственность и бессилие, потому что невозможно переубедить в этом человека, если в нем не будет благодати Божией. Если она теплится, даже некоторые слова, подсказки о том, что так неправильно, человек воспримет и задумается: а как правильно?

Мы настолько скованы своим эгоизмом, что не можем воспринять эту широту. Почему наши прихожане не верят в Божье прощение? А как можно в это поверить, если  сам не имеешь опыта прощения другого человека? Почему Господь говорит в Евангелии: …если вы будете прощать…то простит и вам Отец ваш Небесный? Потому, что мы должны учиться «расширять» себя, вмещать другого человека с его инаковостью. Представляете, как его переубедить? Да никак не переубедишь! Если он живет в скорлупе – так все и останется. Нужно разбить эту скорлупу. А разбивается-то она скорбями. А от скорбей мы бежим. Замкнутый круг!

Человек живет сам в себе. Ему так нравится. Он привык так жить. Для того чтобы его переубедить, необходимо, во-первых, за него молиться; во-вторых, пригласить его в Церковь Божию, по-настоящему пригласить к воцерковлению.

– Сделать то, что когда-то не получилось, наверное, в таинстве Крещения?

– Да.

– Отец Роман, я хотел бы попросить Вас кратко подвести итог нашей программы и что-то пожелать нашим телезрителям.

– Сегодня пятая неделя по Пасхе. Это особый день, когда мы вспоминаем слова Христовы о том, что Господь ищет тех людей, которые будут поклоняться Ему в духе и истине. Я хотел бы пожелать всем нам задуматься о том, что на самом деле важно для нас в Церкви, за что мы держимся, что второстепенно, что является главным. Задуматься о содержании нашей веры, способны ли мы вместить эту радость Божию от Пасхи Господней? Что мешает нам радоваться во Христе Иисусе?

Это те вопросы, которые требуют особого осмысления. Каждый из нас должен самостоятельно (не мне, не окружающим людям, а себе!) по-честному на них ответить, чтобы от этой честности оттолкнуться – и перейти к нормальной, настоящей церковности и воцерковленности.

– Спасибо Вам большое, отец Роман, что были сегодня с нами. Мы поздравляем Вас с завтрашним престольным праздником, который Вы будете отмечать в храме в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» (возле строящегося храма). Желаю в мире провести оставшиеся пасхальные дни и дни после Пасхи тоже.

– Благодарю.

Ведущий Александр Черепенин

Записали Елена Кузоро и Светлана Волкова