Беседы с батюшкой. Церковные суеверия и поведение в храме

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках протоиерей Александр Абрамов.

– Господи, помоги нам в дни Рождественского поста глубже, внутренне собранно приближаться к святым дням.

– Сегодня тема нашей передачи – «Церковные суеверия и поведение в храме». Почему тема церковных суеверий актуальна? Почему Вы предложили именно ее и почему она так остро стоит сегодня, как и много лет назад?

– Думаю, она остро стоит последние четыре века уж точно. Приходишь в храм и видишь огромное количество несуразного отношения людей к святыне. А если ты человек новый,  будешь удивлен, откуда такое количество суровых людей, желающих тебя поучить, почему тебя все время одергивают и оговаривают. И в то же самое время люди, очевидным образом неблизкие к Церкви, но бывающие в храме, делают совершенно невероятные, я бы сказал –языческие вещи.

Вхожу в храм, где служу настоятелем. Там в центре есть замечательный, удивительный крест патриарха Никона, который «во всем подобен мерою Кресту Христову» (сделан патриархом в 1657 году). В нем частица мощей около трех сотен угодников Божиих. Вижу: женщина стоит и долго-долго молится. Думаю: что ж, молитва – это хорошо. Конечно, не очень хорошо, когда за вами стоит еще десять человек и вы не даете никому подойти, а люди стесняются: вы же молитесь. И вот эта женщина бедный крест и руками обняла, и какие-то иконочки стала доставать, прижимать ко кресту… Что это? Алан Чумак: новая версия? Мы что, иконочки заряжаем? Почему такое материалистическое, недуховное отношение, абсолютно языческое? Все надо перетрогать, приложить, ко всему прикоснуться.

У меня недавно была дискуссия с одной дамой. Она у креста долго совершала какие-то пассы. Я говорю: «Что же Вам так до всего нужно дотронуться?» – «Здесь частица святой, имя которой я ношу». – «Но связь с ней в первую очередь духовная». – «Нет, мне надо коснуться частицы мощей». Спрашивается: зачем? Проблема церковных суеверий в том, что люди не дают себе труда ответить на вопрос «зачем?». Надо разбираться.

– Вопрос телезрительницы: «В каком переводе читать Псалтирь?»

– В синодальном переводе на русский язык, если Вы хотите понимать современный текст. Если же Вы его понимаете и по-церковнославянски,  надо читать по-церковнославянски. Если Вы церковнославянский недостаточно хорошо понимаете, лучше взять церковнославянский текст, а рядом положить русский синодальный перевод и сличать, смотреть, чтобы каждое слово Вам было совершенно понятно. Потому что Вы должны понимать, что значит «бых яко вран особящийся на зде», а для этого обязательно нужно иметь под рукой русский перевод. Каждое слово Священного Писания должно быть понято.

Некоторые люди занимаются таким «священноубаюкиванием». «Мы прочитаем кафизму». – «Прекрасно, а зачем вы ее прочитаете?» – «Чтобы помянуть своих усопших». – «Вы понимаете, что читаете?» – «Нет, это не так важно». Как не так важно? А что тогда важно? Все должно быть абсолютно понято, тогда это сознательный дар Богу. А если это просто скороговорка священная, вы сами себя убаюкиваете. Мол, я же что-то хорошее делаю: читаю кафизму, а не газету «Правда». Ну, тогда извините, вы занимаетесь мартышкиным трудом.

– Непонимание церковнославянского языка тоже является почвой для различных суеверий.

– Церковнославянский язык не марсиане к нам занесли. Это язык, созданный на нашей, славянской почве нашими предками. Это язык умопостигаемый. Это не арабский язык учить, с которым у нас связи нет. Да, возможно, стоит подумать и о том, чтобы этот язык каким-то образом адаптировать к современности. Но такая адаптация происходит постоянно. Она происходила в XVII веке во время справы патриарха Никона, в XVIII, XIX, ХХ веках. Я говорю сейчас не о русификации богослужения. Бывают совершенно ужасные примеры русификации. Бывают удачные, а бывают плохие. Но в этих изменениях уточняются слова, сличаются переводы. В период митрополита Питирима в Издательском совете Московской Патриархии Русской Православной Церкви было очень много изменений в Минеях месячных (зеленые книги, которые используются за богослужением, в них содержатся богослужебные песнопения, посвященные дням, святым, изменяемым частям богослужения). Возьмите один и тот же текст Минеи месячной XVIII века и ХХ века – вы увидите, как текст ушел вперед, в сторону большего понимания. Сидеть и говорить «мы тут ничего не понимаем», конечно, можно, но это баловство. А попробовать понять стоит.

– С чего следует начать изучение церковнославянского языка?

– Как и любого другого языка – с хорошего учебника и со следования текстам. Традиционно считается классическим учебник иеромонаха Алипия (Гамановича). В любом случае самым элементарным способом понимать церковнославянский язык является его сличение с русским переводом.

Вот вы собираетесь пойти на Великий покаянный канон Андрея Критского. Он читается четыре дня первой недели Великого поста, разбит на четыре части. Есть даже книги, где эти тексты сведены: на левой половине церковнославянский, на правой – русский. Конечно, за богослужением следить за обоими переводами не нужно, но вполне можно дома, прежде чем пойти в храм, что-то посмотреть, почитать. Если не понимаешь – уточнить. И ведь никого не нужно на это агитировать, если речь идет о том, что вас реально интересует. Вот если вам попадет в руки ваша медицинская справка или история болезни, а там будет написано «синусовая аритмия», вы всех замучаете вопросами о том, что это такое и насколько это для вас опасно. Вы залезете в Интернет, в энциклопедии – потому что вам это реально нужно. А «вран особящийся на зде» – да ладно, пропустим. Так не должно быть.

– Что дает человеку понимание церковнославянского языка?

– Полноту ощущения церковного бытия. Ты не как мартышка стоишь посреди пространства, где происходит что-то непонятное, а совершенно осознанно участвуешь в службе. «Пойте Богу нашему, пойте разумно», – призывает нас Церковь. Пойте разумно. Когда человек какие-то выкрики делает, он либо пьян, либо не соображает, что делает, либо еще какие-то у него мыслительные нестроения. Вот человек говорит мне, что читает вечернее правило или правило ко Причащению и не понимает, что там написано. А зачем вы его читаете? Вам не пришло бы в голову читать арабский алфавит, если вы не изучаете арабский язык.

Смысл чтения молитв без понимания, что там написано, полностью утрачивается. Вы перед Богом разве урок чистописания выполняете? Вы хотите показать, что умеете читать? Это Христу нужно? Едва ли, ведь наше чтение правила – это наше усилие над собой, это нам нужно. А если это нам нужно, мы должны искать пути делать это лучше. А лучше – это в первую очередь с пониманием. Сердце с головой должно быть соединено. Это не значит, что сердце должно быть исключено, ни в коем случае. Но сердце яснее все понимает, ощущает свою связь с Богом, когда есть ясность, что мне говорит Бог, что я говорю Ему…

– В чем корень церковных суеверий?

– В лени и нежелании додумывать. Мы не хотим додумывать. Языческие наслоения, которые накрывают глубину христианского учения, всегда из ленивых соображений могут упростить самое высокое учение. Христос приходит, распинается за человека, приходит дать человеку свободу и правду. А нам давайте яблоки. Не надо нам свободы вашей. Свобода – это что-то непонятное, эфемерное. Вот яблоки, воду святят, яйца, куличи…

Хорошо помню день Великой Субботы (может быть, этого года). Закончилась литургия, мы стоим у Плащаницы. Люди принесли продукты, чтобы освятить их перед Пасхой, куличи, яйца. Обычно все это очень торжественно и радостно. И вот перед нами Плащаница Спасителя. Священник читает молитвы на освящение снеди, и люди начинают открывать эти корзины, коробки, шум, гам… Ощущение базара. А что поменялось? Так же лежит в гробу Спаситель, так же люди занимаются своими делами. Им невдомек, они даже не хотят подумать, что если Он сейчас из гроба не восстанет, плащаница останется лежать – и не будет никакой Пасхи. Это торжество Спасителя, отнеситесь к нему с великим почтением. В Великую Субботу говорится: «да молчит всякая плоть человеча, ничтоже земное в себе да помышляет». Вы это слышите, но пропускаете мимо ушей. «Сейчас надо бы освятить, потому что мы потом сядем за праздничный стол…» Где здесь Христос? Вам говорят: молчите, трепещите, таково учение Церкви, таково ее понимание этого дня. «Ладно, это мы поняли, служба уже прошла, давайте к главному перейдем». Если главное – еда, то так и будет всегда. Тогда вы останетесь человеком еды. Вы можете миллион крестов на себя повесить, но не останетесь христианином.

– Вопрос телезрителя: «Когда у нас идут молебны, мы стоим со свечами. Я стоял у лампады с другой стороны от кануна. Прихожанка попросила меня, чтобы я зажег свечу. Я зажег. И тут же начались возмущения, почему я зажег свечу именно от лампады (а надо, чтобы огонек был именно с кануна). Прихожанка эту свечу задула и зажгла заново. Это правильно или неправильно?»

– Это не имеет никакого значения, конечно. Чтобы не размышлять, что действительно важно (о жертве Христовой, о том, какой ты христианин, что ты можешь сделать для Церкви), мелкие людишки придумали мелкие правильца. Вот это можно зажигать только так, а не сяк, а левой рукой нельзя, а это можно только так повернувшись… А Спаситель исцелял в субботу, хотя в субботу исцелять было нельзя. Спаситель срывал колоски и ел, хотя в субботу этого делать было нельзя. Такие ревнители, о которых Вы сейчас рассказываете, Спасителя выгнали бы из храма, потому что Он обязательно сделал бы что-нибудь то, что нельзя. Они бы спросили: «Ты кто такой?» – «Я Христос». – «Ты что-то не так зажег, не туда встал и не так сделал». Так и Спасителя можно выгнать вместе с людьми, потому что выгнать можно любого, когда нет любви.

Почему люди придумывают эти мелкие правильца? Потому, что им в них комфортно. Встали, перекрестились налево, направо, центрально, поставили свечу и думаем, что этим выполнили свой долг перед Богом. Да вы даже не начали не то что исполнять этот долг перед Богом, вы даже думать о нем еще не начали. Потому что ты должен льна курящегося не угасить и трости колеблемой не преломить, как Спаситель говорит. Ни в сказке сказать, ни пером описать, сколько людей ушло из Церкви навсегда из-за хамства «завсегдатаев» Церкви. Церковь – не ваша дача, не пивной бар. Не устанавливайте там правила. Откуда вы взяли, что тогда-то можно зажигать свечу, а тогда нельзя?  

Сведения и знания совершенно дикие, примитивные, убогие. Спрашиваешь о чем-нибудь серьезном: «Ну, это мы не особо разбираемся», а вот куда чего поставить, вы всегда разбираетесь. Постыдились бы, сидели бы и молчали, прислушивались к тем, кто лучше знает.

– Вопрос телезрителя: «Почему в храме нужно покрывать голову и нужно ли молиться дома с покрытой головой?»

– Речь идет о женщине. Исходная традиция,  покрытие женщиной головы, – это знак ее послушания, смирения. В нашем случае это перенос – почитание Церкви. Я лично не вижу в этом какой-то острой, принципиальной проблемы. Если человек внутренне созрел для того, чтобы носить головной убор, это очень хорошо. Если человек пришел в храм впервые и с непокрытой головой, беды нет. Лучше он встретит отношение любовное, искреннее, сердечное, а потом сам придет к мысли, что стоит надеть платок или берет. Но это совсем не главное.

Что касается дома,  я не вижу здесь никаких оснований совершать молитвословия с покрытой головой. Должен быть ясный критерий. Вы дома ходите в платке? Если ходите, тогда и молитесь в платке. Если вы дома в платке не ходите, то и молитесь без платка. Нельзя придумать другую реальность. В Церкви все по-другому, отсюда начинаются эти выдуманные истории: «Спаси Господи, брат»… Да ты же не относишься к нему как к брату! А если относишься, помоги ему во всем, что ему нужно. Ты готов это делать? Нет. Ну зачем придумывать язык, какие-то жесты? «Ангела за трапезой»… Какого ангела, за какой трапезой? Что вы хотите этим сказать? А жизнь религиозная не обособленная. Это не так, что у вас есть четыре комнаты в доме: одна для религиозной жизни, другая для рабочей, третья для семейной, а четвертая для гостей. И вы четыре разных человека. Нет. Если вы ходите дома без платка, молитесь без платка; если ходите дома в платке, молитесь в платке. Ваша вера и ваша каждодневная жизнь должны быть абсолютно нераздельны. Это сплав, который нельзя расплавить.

– Вопрос телезрительницы: «Говорят, в день причастия Святых Таин нельзя целовать умершего. Правда ли это?»

– Думаю, это не каждодневная ситуация, и не всякий раз, когда вы причащаетесь, вам приходится целовать умершего. Но если вы причастились и в этот день идет отпевание близкого человека, люди приходят отдать последнее целование, естественно, причастие и последнее целование никак друг другу не мешают. Иными словами, с усопшим человеком прощаться можно, в том числе и целовать его. Что можно делать после причастия, а что нельзя? – Грешить нельзя после Причастия. Нужно стараться провести время в тишине, во внутренней собранности. Но вот скажешь «в тишине»… Заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет. Говорили святые отцы: старайтесь соблюдать тишину. А как это выглядит на самом деле? Подходишь к человеку: «Извините, Вы не подскажете?..» А он машет руками, шепотом: «Я причастился!» Ну что ты несешь? Поведение кикиморы какой-то…

Тишина и мир – это то, что чувствуют другие люди. Человек ведет себя скромно и тихо, видно, что у него радость на сердце, он эту радость не хочет расплескать. Это совершенно другое.

– Как благоразумно обращаться со святынями в храме и в чем здесь могут быть суеверия и ошибки?

– Мне сегодня нужно было побывать в Елоховском соборе, помолиться, попросить Бога об одном тяжко болящем младенце. Я никогда к этому не прибегал, но хочу попросить всех зрителей «Союза» включить в свое молитвенное поминовение тяжко болящего младенца Алексия. Это новорожденный, он страдает тягчайшим генетическим заболеванием. Если ему не найдется помощи, он окажется в очень тяжелом положении. Здесь практически ничего нельзя сделать деньгами, почти ничего нельзя сделать, кроме молитвенного поминовения. Прошу поминать младенца Алексия и зрителей «Союза» тоже.

Так вот, мне нужно было приехать в Елоховский собор, чтобы у мощей святителя Алексия и у Казанской иконы Божией Матери обратиться к Богу. Стоит очередь к Казанской иконе Божией Матери. Перед иконой стоит женщина: минуту, другую, пять, семь… Так приложится к иконе, так подойдет. И я понимаю, что это совершенно нецерковный человек, потому что церковный человек уважительно относится к другим. Он видит, что за ним еще двадцать человек стоят: подойдет, деликатно приложится, отойдет в сторонку и будет молиться, понимая, что физический контакт со святыней – это не самое главное. Ты пришел, ты здесь, деликатно приложился и отошел. А что у нас повсеместно? Например, на исповеди мы ведем себя точно так же, как вели бы себя в районной поликлинике. Мы будем сердиться на то, что пациент, которого сейчас принимает доктор, занимает очень много времени, но как только  дорвемся до заветного кабинета, будем там час сидеть, и нам совершенно наплевать, кто  ждет в коридоре. Так же с исповедью. Подошел к аналою – и давай рассказывать, какая теща плохая, сын не слушается, кто-то болеет. Но это не имеет никакого отношения к духовной жизни.

Так же со святыней. В этом желании урвать есть что-то от советского отношения к магазину. С мясником надо наладить хорошие отношения: он тебе говядину получше даст; а тут вот сапоги «выбросили». Этот подход, к сожалению, еще остается. Привезли какую-то святыню – надо в нее вцепиться, хорошо бы еще отщепить кусочек или вынуть ниточку. В этом совершенно нет целомудрия. И не будет ответа. Нужно проявлять деликатность. Вот святыня перед тобой: обратись к ней, приложись, отойди, дай другим людям возможность это сделать. Не случайно же в наших огромных храмах (например, в Храме Христа Спасителя) даже вынуждены ставить волонтеров в помощь при привозе святыни, потому что еще немного – и люди просто под мышкой унесут эту святыню... Так нельзя, это очень грубо и примитивно.

– В чем смысл церковных свечей, что они выражают и почему так много суеверий с ними связано?

– Совершенно понятно, уже миллион раз говорено, что это жертва Богу. Это символ твоего к Нему обращения. Для меня очень больно, когда идет литургия и в храм заходят люди нецерковные (мне не нравится слово «захожане», я не понимаю его смысла), для которых эта служба ничего не значит. Это что-то там, в каком-то закутке происходит. И они спокойно, как автоматную очередь, свечи по всем святыням поставили, перекрестились, на секундочку стали серьезнее и с лицом, изображающим страдание (почему-то в церкви надо обязательно изображать страдание и скорбь), выходят из храма. А почему нельзя улыбаться, выходя из храма? Почему нельзя радоваться? Это удивительная вещь. Люди все время с кислыми минами. Они считают, что кислая мина – это синоним церковности. А это совершенно не так. Если до революции на службу надевали лучшую одежду, то сейчас надевают что-нибудь потемнее, черное, хиджаб какой-нибудь, так что ты уже не понимаешь, мужчина или женщина перед тобой; какой-то мешок на человеке надет. Так же нельзя.

Свечи: кто-то приносит их с собой, кто-то что-то выбирает. Я такую вещь сделал. У нас за ящиком есть свечи, о которых написано, сколько мы просим за них пожертвовать (например, 5 или 10 рублей). И еще мы положили свечи, когда люди сами решают, какое пожертвование за них дать. А пожертвования за свечи, чего греха таить, позволяют храмам оплачивать нужные вещи (коммунальные платежи, платить тем, кто трудится в храме; например, хористам). И люди все время встают в тупик: что это за пожертвование, непонятно. Если ты не назначаешь цену, может, это все не совсем настоящее? Вот за пять лучше возьмем, потому что здесь четко сказано, что пять рублей.

Но это совершенно естественный подход: сколько хотите, столько и жертвуете. Вы почему-то все время думаете, что храм существует в безвоздушном пространстве. Храм существует за счет ваших пожертвований. Вы его содержите. Вы прекрасно понимаете, сколько стоит собрать ребенка в детский сад или сколько стоит учиться в вузе, что-то другое, а тут делаете вид священного неведения, святой простоты. «Ой, а вам за воду надо платить…» А вам не надо? «Вам надо налоги платить». – «А вам не надо?» Что такое свеча? Свеча сейчас – это знак обращения к Богу, а для храмов – жертва.

– Вопрос телезрителя: «Свеча в храме – это источник света или она обладает мистическими и целебными свойствами? Это суеверие, когда говорят: „Поставлю свечку за упокой“? Или все-таки за упокой и здравие надо молиться, а не свечки ставить?»

– Вы задали два разных вопроса. Целебными свойствами (в значении ароматерапии или восковой терапии) свеча, конечно, не обладает. Вы же приходите не в физиотерапевтический салон. Это храм. Конечно, свеча не обладает какими-то физическими свойствами, которые от нее ожидают. Это знак, символ вашей любви к Богу. Свечи могут ставиться перед изображениями Спасителя, Божией Матери, святых. А когда говорят «за упокой», это означает, что они ставятся на поминальный стол. В храме всегда есть поминальный стол, так называемый тетрапод. Это место, около которого совершается поминовение усопших. Свеча, поставленная туда, означает, что это поминальная свеча в память об усопшем человеке. Ничего другого это не означает. В поминовение усопших мы ставим свечи в особом месте храма.

Если же мы хотим помолиться о людях живущих или попросить Бога о том, чтобы Он помог нам в той или иной ситуации, то это можно делать в любом месте храма, перед любым образом. Например, в нашем храме есть очень почитаемая икона Божией Матери «Благодатное Небо». Смотрю, некоторые люди даже пишут записки с просьбой поставить свечи в определенное время. Оказывается, люди планируют свои путешествия, в том числе воздушные перелеты, и просят поставить свечку как знак их просьбы о том, чтобы их путешествие было безопасным и мирно закончилось. Это вполне допустимо.

– Вопрос телезрителя: «Мне 11 лет. Моя мама – верующий человек и ходит в церковь, но мой папа против этого. Ему хочется, чтобы она всегда была рядом с ним, дома. Как нам донести до него, что мама молится за нас всех, особенно за папу, так как он инвалид?»

– А Вы какую позицию занимаете? Вы с мамой ходите или нет?

– Телезритель: «Мы с мамой ходим, а папа против».

– Он не может ходить?

– Телезритель: «Не может».

– А вас трое всего, да?

– Телезритель: «Да».

– Я думаю, что здесь надо находить компромисс. Видите, ваш папа смотрит на вещи не совсем так, как Вы. Очень часто у людей, которые болеют, может быть такое чувство, что их бросают. Вы ушли в храм, вместо того чтобы побыть с ним, и он чувствует, что его бросили, о нем не заботятся, для него все это может быть очень болезненно. Поэтому вам надо находить способ и в храм ходить, и с ним быть. Это очень тяжело, но возможно. Что это значит? Может быть, не каждое воскресенье нужно сходить в храм. Если чувствуете, что ему особенно плохо и он нуждается в вашей поддержке, тогда можно остаться. Или, например, маме можно сходить в храм не в воскресный день, а в другой перед работой. Это зависит от того, как и где вы живете.

Но ни в коем случае не надо ставить перед папой «вилку»: или мы будем ходить, потому что за тебя молимся, или будем ссориться. Ни в коем случае не должно быть ссоры. Может быть, хорошим решением было бы, даже если папа неверующий, попросить священника прийти в дом, поговорить с ним. Это вполне может быть так. Или мама могла бы рассказать о том, как она была в храме, или Вы могли бы рассказать. Вы молодой человек, а папы любят сыновей. Вы могли бы найти какие-то добрые, сердечные слова. В любом случае надо делать и то, и другое.

– Во время богослужения есть определенный порядок поклонов. Может ли человек сам, по своему желанию, совершать поклоны, когда ему хочется, делать земные поклоны, если у него есть к этому расположение?

– Это то, о чем всегда говорят священники и что никто никогда не хочет соблюдать. Уж сколько раз твердили миру, что земные поклоны, например, в воскресный день противоречат смыслу богослужения. Христос воскрес, какие поклоны, какое покаяние, какое чувство приземленности? Наоборот, совершается литургия, «Бог Господь и явися нам». Христос воскресает, и весь смысл покаянного настроения земных поклонов в воскресенье упраздняется. Но тут и там видишь, что народ бухается на колени. Спрашиваешь: зачем вы это делаете, вы же знаете? «Мне так захотелось, потому что у меня есть внутреннее чувство». Это просто неуважение к людям. Ты считаешь себя умнее всех остальных, духовнее и религиознее? Почему это плохо? У нас есть правила келейных поклонов, ну ладно, это дома. А здесь происходит смущение людей. Другие люди стоят и не знают, надо в этот момент кланяться или не надо, почему она кланяется, а священники нет...

А потом, уж извините меня, это все на публику. Иди домой, соверши пятьдесят земных поклонов и, если останешься после этого жив и кости у тебя будут целы, в другой раз подумаешь, как это соотнести с Уставом Церкви. А тут ты на самом деле показываешь, даже невольно, какой ты в действительности религиозный и благочестивый человек. Это подход совершенно фарисейский. Даже просто из послушания Церкви тебе хочется на колени встать, а ты не встанешь, потому что знаешь, что воскресный день. Потом встанешь, найдешь возможность, где встать на колени. Устав относительно употребления плодов на Преображение каков? Он очень простой: не есть плоды свежего урожая до праздника Преображения. А если до этого ели, то потом месяц не есть, чтобы не разрушать Устав. Вот такое дисциплинарное отношение. Сказали: так не надо делать; нет, все равно... Ну хорошо, раз все равно, тогда еще месяц не ешьте. Сами себя загнали в глупую ловушку.

– Когда произносят: «Святая святым», – кто-то совершает поклон, а кто-то не совершает.

– Здесь бессмысленно объяснять общие правила. Самое общее правило – земные поклоны в воскресный день не совершаются. В будний день за литургией на «святая святым» земной поклон можно совершить. А можно и не совершать. Это не так принципиально по сравнению с тем, чтобы хранить благоговейную тишину, не шастать по храму, быть сосредоточенным на богослужении. Во многих храмах, если вы службу не понимаете, дается последование, чин с переводом. Например, у нас в храме так делается и во многих других, я знаю. Следите за службой, будьте в ней, будьте сосредоточенны.

– О чем следует помнить человеку, чтобы оградить себя от всех суеверий? Какие могут быть маячки, ориентиры, чтобы человеку выйти на правильное, благоразумное отношение к храму и к поведению в нем?

– Во-первых, волос не упадет с вашей головы без воли Отца Небесного. Если ты хочешь себя с помощью святынь от всего на свете обезопасить, значит, ты человек, не верящий Богу, ты тревожный человек. Как суеверные люди: здесь красную ниточку намотать, здесь амулетик… В самолете я видел очень странную картину. Некая благочестивая дама была увешана иконами, как пулеметными лентами. Она достала десятка с два разных маленьких бумажных иконок, разместила их на кресле перед взлетом самолета и начала громко и истово молиться, так что на весь салон было слышно. А я думаю, при посадке в самолет нам говорят: «Приведите спинки ваших кресел в вертикальное положение и закройте откидной столик». Ты просто нарушаешь правила технической безопасности и искушаешь этим Господа, потому что если сейчас полет пойдет не так, то этот столик войдет тебе в легкие. И то, что на нем находятся бумажные иконочки, ничего не значит. А если ты реально благочестивый человек, тебе достаточно просто глаза закрыть, сказать «Отче наш…», «Господи, благослови», перекреститься; если ты мирянин, себя и самолет крестом благослови и лети с миром. Не нужно избыточности, нарочитости.

Вот вы пришли на работу к начальнику: «Здравствуйте, Иван Петрович». Он вам: «Здравствуйте, Маша». А вы снова: «Здравствуйте, Иван Петрович!» И так несколько раз. В конце концов он вам скажет: «Маша, идите работайте, займитесь своими делами!» Здесь то же самое. Не нужно «доставать» Господа, беспрерывно к Нему с ерундой всякой приходить, даже если она вам кажется важной. Доверьтесь Христу, не бегайте по любым святыням. Святыни – это не предмет коллекционирования, не марки, не монеты. Требуется трезвость. Как достигается трезвость? Читайте Писание, изучайте его, задавайте вопросы, не смущайтесь священников спрашивать, если вам что-то непонятно. Читайте святых отцов, задавайте вопросы. «Вот здесь я не согласна, что здесь происходит?» Уточняйте, выясняйте. Вы так бы делали в любом другом случае за пределами духовной жизни. Здесь тоже надо все знать.

– Вопрос телезрителя: «Алексей Ильич Осипов говорит, что во время Евхаристического канона следует делать земные поклоны. Но если служба идет в воскресенье, значит, их делать не нужно. Возникает противоречие. Вообще когда еще не следует делать земные поклоны?»

– А что, Алексей Ильич Осипов совершает Божественную литургию? Почему его мнение в этой ситуации должно носить определяющий характер? Русская Православная Церковь существовала несколько столетий до Алексея Ильича Осипова и просуществует, Бог даст, еще несколько столетий после него. Поэтому отнесемся к этому просто как к мнению живущего ныне достойного человека, профессора. Мы не совершаем земные поклоны, они упраздняются в такие периоды, как, например, пасхальная Светлая неделя, пасхальные сороковины и вообще во все дни, когда в Церкви доминирует торжествующее, праздничное настроение. Но совершенно не нужно, говоря примитивным языком, заморачиваться, когда именно. Устав о поклонах есть в каждом церковном календаре. Если вы хотите четко ему следовать, следуйте; исходя из того, как написано там. Если вы не готовы к тому, чтобы этому подробно следовать, смотрите за тем, как принято в той или иной общине, как советует приходской священник, и руководствуйтесь этим и здравым смыслом.

– Что является главным в поведении в храме?

– Сдержанность и благоразумие. Памятование о том, для чего вы пришли. Вы пришли помолиться. Вы пришли не для того, чтобы показать, что вы здесь главный (как очень многие говорят, «я здесь уже двадцать лет стою»). Ну и что? А храм с XVI века, здесь только людей стояло и двадцать, и больше лет. Какое это имеет значение, чтобы на это обращать внимание? Ты пришел не для того, чтобы унизить другого, не для того, чтобы рассказать девушке в штанах, какая она плохая и не спасется, а девушке с накрашенными губами то, что нельзя красить губы. Ты не за этим пришел. Ты пришел испрашивать прощения в собственных грехах и благословения на собственную жизнь. Веди религиозную жизнь, духовную жизнь. Видение собственного греха есть надежда на спасение. Силуан Афонский говорит: держи ум свой во аде и не отчаивайся. Свой ум, а не чужой ум запихивай во ад.

– Прошу Вас подвести итог нашей теме.

– Друзья мои, вы должны знать, мы все должны знать: от того, как мы, христиане, ведем себя в храме, будет зависеть, придут ли туда другие люди, станет ли вера Божья народной верой. Оттолкнем мы человека или не оттолкнем? Господь бросает девяносто девять овец ради сотой. Мы должны помогать Спасителю. Если Он идет за сотой овцой, значит, она Ему дорога. Но овцы слушают пастыря, а пастырь говорит: «идите за Мной, научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем». Кротость и смирение сердца есть то, к чему мы должны стремиться. Не наглость, не поучительство, не хамство, а кротость.

Господи, благослови встречать предстоящий праздник Введения во храм Божией Матери и совершать течение Рождественского поста. Христе, помогай нам.

Ведущий Денис Береснев

Записала Маргарита Попова