Беседы с батюшкой. Знать цену словам

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма во имя святого Спиридона Тримифунтского на территории предприятия ООО «Нева-Реактив», клирик храма святого пророка Илии на Пороховых священник Константин Морозов.

– Честно говоря, даже страшно начинать разговор на такую тему:  вдруг скажем что-нибудь не то. Но, тем не менее, с Богом, благословясь, попробуем разобраться, что такое слово, каково христианское отношение к слову и что значит – знать цену словам. Наверное, можно начать с определения, что есть слово.

– Думаю, что основа понимания слова лежит в Священном Писании, в Книге Бытие, когда Господь дает Адаму задание – назвать все, что Бог сотворил. И когда Адам дает названия творениям Божиим, он не только называет их, но и познает сущность этой вещи. И, безусловно, через слово происходит некая субординация между Адамом и всем творением. Благодаря тому, что он называет, он господствует над творением Божиим. Он действительно является венцом творения и владычествует над всем, что мы и видим непосредственно в этих строчках Священного Писания.

Также, когда Господь сотворяет помощницу Адаму, он ей названия не дает, а говорит: вот плоть от плоти моей, вот кость от костей моих, она будет называться мне женой, ибо взята от мужа своего. И  именем «Ева» – «жизнь»  он четко определяет сущность женщины, то, в чем состоит женское существо, – в том, что она дарительница, продолжательница жизни. Но это происходит уже позже – после грехопадения. Если говорить о субординации между мужчиной и женщиной, сокрытой в том, что Адам называет свою жену Евой,  – ее нам опять же показывает Священное Писание.

Так что, когда мы произносим те или иные слова, мы стремимся познать сущность явления или вещи – и в этом заключается момент нашей речи и слов.

– То есть для нас, христиан, слово – это, в первую, очередь дар, который нам дает Господь. Но это еще и сила, и оружие... Как к нему относиться?

– В любом случае,  в слове сокрыто очень многое, и богатство любого языка – это та палитра красок, ощущений, которые представляет его носитель.

Вы, наверное, помните знаменитую историю с Эзопом, когда ему было дано задание – принеси самое вкусное и важное из яств на рынке, и он приносит язык. «Как же ты мог принести язык?», – говорит его господин. «Но ты же мне сам сказал, чтобы я принес самое важное и вкусное. Что может быть вкуснее языка? С помощью языка мы говорим о любви. С помощью языка мы дарим счастье. С помощью языка мы можем вдохновить человека и поддержать его. Все это дарит язык». И когда хозяин наедается языком, то говорит: «Принеси теперь самое гадкое на земле», И Эзоп отвечает: «Так самое гадкое уже у тебя на столе. Это язык. Из-за языка люди убивают друг друга. Языком люди предают друг друга. Языком полководцы ведут народ на смерть» и т.д.

Действительно, мы понимаем, что в языке сокрыто как благословляющее начало, так иногда и проклинающее. Поэтому аскетическая практика относится к языку с большим вниманием.

– Когда мы читаем Евангелие, слова Христа, мы видим, что Господь говорит не так много. Бывает, что это целые страницы, когда Он хочет что-то донести до людей, и бывает, что Он изъясняется весьма кратко. Для нас, людей, стремящихся к богоуподоблению, это пример того, как говорить: пример нам дает Господь  –  достижим ли он для нас,  сегодняшних?

– Каждый человек в XXI веке общается очень много, и не только вербально. Очень много мы общаемся в соцсетях, Твиттере, Фейсбуке, мы общаемся по WhatsApp,   и т.д. И мы, к сожалению, перестаем уделять внимание тому, что и как произносим. Отсюда, конечно, происходит оскудение языка.

По языку мы можем судить и о нравственном проявлении народов и наций  –  смотря по тому, какие слова используют люди. У нас ушел большой пласт слов, который хорошо бы вернуть: допустим, слово «любезность», например, фраза «Вы очень любезны». Слово «любезность» ушло из языка, мы очень редко употребляем его. Иногда заменяем его какими-то синонимами, но глубинные слова,  выражающие очень важные проявления человеческой личности, у нас в основном ушли.

Думаю, что в первую очередь каждый должен следить за своим языком, за тем, правильно ли он говорит, особенно люди, по своей профессии связанные с языком. Человек должен следить, правильно ли он расставляет ударения в тех или иных словах. Мы видим, как некоторые депутаты, политики, журналисты говорят абсолютно неграмотно. Это небрежение к языку – проявление небрежения и внутри человека, ведь он выражает свой внутренний мир только благодаря своему языку.

Вы помните пьесу «Пигмалион», когда профессор филологии учит правильно говорить простую девочку на английском языке, и делает это настолько хорошо, что ее принимают в высшем свете как равную? Раньше это было очень важно:  по тому, как говорят люди, какие языковые обороты они используют, можно было судить – и в принципе можно судить и сейчас – об их происхождении,  роде их занятий и т.д. Меня очень часто определяют как священника по тем словам, которые в обычной речи не произносятся (например, когда вместо «столовая» я говорю «трапезная»). По речи можно судить, какого рода профессия у человека или какое положение в обществе он занимает.

– Кстати говоря, можно выделить несколько категорий людей. Есть те, кто говорит просто,  их язык, может быть, несколько грубоват, но он неграмотен не потому, что не хотел учиться, а просто происходит из той местности, где у него не было возможности должным образом расширить свой словарный запас. А бывают люди,  намеренно искажающие язык, добавляя в него массу новых слов  –  и современных, и иностранных (например, мои сверстники и те, кто младше, говорят очень много слов, которые, может быть, я даже не понимаю:  у нас разная среда обитания). И бывают те, кто грамотен, но агрессивен из-за этого. Что мы можем посоветовать каждой категории людей, в особенности последним?

– Думаю, что кичиться здесь не стоит. Любой человек, вольно или невольно, не всегда говорит правильно. Есть интервью с Дмитрием Сергеевичем Лихачевым, где известный прибалтийский журналист Отт говорит: «Мне особенно трудно беседовать с Вами, человеком с идеальной речью». И Дмитрий Сергеевич отвечает: «У меня речь не идеальная, и я знаю свои ошибки. Как петербуржец, я обычно произношу „что” вместо „што”»,  и т.д. В основном,  критерием правильности в языковом отношении был московский Малый драматический театр – то, как говорили в этом театре, признавалось за правильные формы речи. И в петербургской речи есть некоторые  отличия в  речи: например, мы говорим не «батон», а «булка». На Псковщине есть некоторые слова, которые больше нигде не встретишь. Этот момент всегда будет присутствовать. Я думаю, что не стоит кичиться своей речью, самое главное – самому наблюдать за ней, правильно ли ты произносишь.

– Если говорить о внимании к словам, то мы можем обратиться к богослужению, где мы слышим Евангелие или молитвословия, читающиеся вслух, и можно увидеть, с какой внимательностью священнослужитель читает слова Священного Писания, псаломщик – слова псалмов и Часов, а люди слушают эти слова. Можно ли и нужно ли нам опираться на богослужебный язык и слова Священного Писания, которые мы слышим, как на мерило, чтобы быть внимательными к тому, что мы говорим?

– Да. Думаю, что это, в первую очередь, учит людей внимательности вслушивания в текст Священного Писания и столь же внимательно слушать и собеседника. Но это учит человека и отношению к слову  –  чтобы он внимательнее относился к тем словам, что услышал, внимательности к восприятию духовного багажа того или иного текста.

Кстати, у нас очень часто считается, что текст несет только информацию, на самом деле, он несет и свой внутренний позитив или негатив. Этим летом во время отпуска я был в Грузии. Меня по-хорошему удивило, что Патриарх Илия, чтобы вывести народ из депрессии после всех перенесенных войн, сказал: «Давайте писать друг другу записки с хорошими пожеланиями и бросать эти записки в почтовые ящики, отдавать незнакомым людям на улице или остановке» – и когда ты читаешь текст, который адресован тебе с любовью, он тебя меняет. И через это люди как-то потихонечку стали меняться, выходить из того депрессивного состояния, в котором находилось все общество. И это немаловажно.

В действительности текст несет не только информацию, но и главное –  некий внутренний потенциал, который раскрывается и в душе самого человека, и вовне. Поэтому важно, какую литературу мы читаем.

– Абсолютно согласен. Даже если наблюдать за людьми в вагоне метрополитена – в Петербурге есть традиция, что в пути все читают, то можно заметить, что кто-то читает Достоевского, кто-то – Бродского, а кто-то – современных авторов, имен которых я не запоминаю ( эта литература не всегда бывает глубокой, сегодня много такого нон-фикшна  –  пустозвонства, о котором мы сегодня еще скажем). Что касается слова,  как продукта нашей мысли. Если человек произносит какое-то слово, обязательно ли это значит, что он мыслит именно так, как говорит, или он должен стремиться говорить так, как он мыслит?  Связь мысли и слова очень важна, ведь может вырываться некая сумятица.

– Обычно, если человек владеет мыслью, то он владеет и словом: облечь мысль в слова очень сложно, подобрать нужное слово, отражающее именно тот оттенок, который ты хотел бы передать в своих мыслях, суждениях, внутреннем духовном мире, ведь речь отображает внутреннее состояние человека. И когда мы говорим, мы, в первую очередь, хотим, чтобы другой нас услышал и понял – это основная задача нашего общения. Но проблема заключается в том, что другой может вкладывать другой смысл в те же слова – это так называемый филологический шум. Допустим, когда мама говорит своему ребенку: «Иди делай уроки», для нее это значит, что он все сделает аккуратно, хорошо и завтра получит «5», – а для ребенка «иди делай уроки» означает, что он должен 3 часа отсидеть за столом в своей комнате. Мама вкладывает в эту фразу одно, а ребенок – совершенно другое. Точно так же происходит со многими словами в общении между людьми. Допустим, когда муж говорит жене: «Я тебя люблю», это означает, что он хочет постоянно быть с ней, а жена вкладывает в слова «Я тебя люблю» смысл «я даю тебе полную свободу»: в одно и то же слово люди могут вкладывать разное понимание и звучание, поэтому очень важно договариваться, что я имею в виду, произнося то или иное.

– Спасибо за пример, который Вы привели, с советом Патриарха Илии своей пастве писать записки. Сейчас коммуникация между людьми совсем не та, что была еще лет 10 – 15 назад – даже если вспоминать время, когда не так были распространены мобильные телефоны:  люди могли знать практически всех соседей (и нередко так бывало) из своей парадной, приветствовать друг друга, знали, как зовут дворника во дворе или бабушек на скамейке –  была именно словесная коммуникация. Потом она стала постепенно прерываться: люди стали уходить в «цифру». И сейчас налицо замкнутость, зацикленность на своих проблемах и т.д. Можем ли мы что-то посоветовать всем нашим телезрителям? Может быть, писать записки или сказать какое-то слово своему ближнему, которого он не знает, но с которым живет на одной лестничной площадке, чтобы это слово имело ценность и как-то сблизило и объединило людей между собой?  Сегодня, в век разорванности, очень важно единство, преодоление этой разорванности.

– Я думаю, что прежде всего надо больше общаться со своими близкими:  мы живем в такое время, когда очень мало внимания уделяется даже своим близким. Часто это бывает из-за компьютера, соцсетей. Обычно мы общаемся с людьми, с которыми нас что-то объединяет, – работа, общее дело, совместное жилье либо мы живем с ними на одной лестничной клетке. Для человека действительно важно и комфортно, если он имеет с этими людьми общение, пусть это будет небольшое общение, но пусть оно будет.

– «Дух праздности и празднословия не даждь ми» – слышим мы в молитве, которую читаем и в Великий пост, и слышим каждый день. Что это за празднословие, и как оно может нас травмировать? Казалось бы, человек может весело болтать о ерунде, смеяться, веселиться. Святой Ефрем Сирин предупреждает нас, что празднословие может нас травмировать. Почему стоит этого опасаться?

– Потому что «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Именно из-за этого и Церковь, и святые, в данном случае, святой Ефрем Сирин, предупреждают, чтобы мы задумывались, когда веселимся, над теми словами, которые произносим. Кажется, ты произнес очень хорошую шутку, а человек взял и обиделся – ты абсолютно не хотел его обидеть, но он так воспринял твои слова.

Слова имеют огромное значение для человека, и каждый из нас должен следить, что он произносит, и не произносить слова, ударяющиеся в пустоту:  любая речь может как обогатить человека, так и опустошить его. Мы часто бываем свидетелями такой пустоты, когда ты вроде бы пообщался с человеком, все ему рассказал, объяснил, но внутренне ты выжат как лимон:  он тебя не услышал, и все, что ты говорил, оказалось впустую. Этого в общении надо избегать.

– Святые отцы говорят о молчании  –  в основном,  это отцы, которые занимались аскетическими опытами и сопровождали в них свою братию; например, авва Дорофей в «Душеполезных поучениях» уделяет этому  много внимания. Очень трудно представить, чтобы в современном мире мы могли бы много молчать. У нас звонит телефон, у нас миллиард раздражающих факторов, мы должны постоянно взаимодействовать с другими людьми – очень мало остается времени для молчания. Какова его роль в том, чтобы знать цену словам?

– Я бы посоветовал выделять хотя бы 20 минут или полчаса в день, когда ты действительно не отвечаешь ни на что и бываешь самим собой, когда молчишь.  Ведь Господь встречается в тишине. Недавно мы праздновали память пророка Илии. В его житии есть эпизод, когда Господь проводит перед ним «парад стихий», и он ищет в  нем Господа, а Господь является ему в легком дуновении ветерка.

И, как об этом часто говорится, мы действительно находим Бога в тишине и спокойствии сердца, когда сердце наше не колеблется никакими эмоциями, страстями. Чтобы достигнуть тишины сердца, нам надо пребывать в молчании:  любое слово нас духовно колеблет, как те колебания, когда ты проводишь чем-то по воде или по воздуху. Чтобы не было духовных колебаний и душа стояла в состоянии спокойствия, где мы могли бы встретить Господа, святые отцы применяют молчание.

– Наверное, очень важно применять молчание и там, где с наших уст может соскользнуть слово, которое точно не должно прозвучать, как это происходит, когда человек гневается?

– Да, конечно. Но, в первую очередь, я бы сказал, что люди одинокие очень хотят говорить. Есть большая разница между одиночеством и отшельничеством, когда человек сам уходит от мира. Одиночество – это когда ты закрыт снаружи, а когда у тебя ключ изнутри, это воспринимается совсем по-иному. У святых отцов затворничество и отшельничество – это ключ, закрытый изнутри, не снаружи. Человек, испытывающий одиночество, страдает и, наоборот, хочет с кем-то поделиться и поговорить.

– Неоднократно доводилось встречать людей, которым нужно было именно высказаться. Здесь слушающему часто необходимо большое терпение, чтобы понести небольшой подвиг и выслушать этого человека. Слушающий может торопиться, его может раздражать говорящий, и, наверное, надо знать цену слову, чтобы ответить, может быть, всего лишь одним словом.

– В моменте уединения – это дверь, закрытая изнутри, а в одиночестве – дверь, закрытая снаружи, поэтому смотря что преследует человек.

– Что касается оскорбительных, бранных слов, мата... Многие даже не то что засоряют такими словами свой язык или они так или иначе проскакивают в речи, но есть люди, которые просто разговаривают матом. Есть целые профессии, где молодому специалисту мастер, используя исключительно язык мата, может объяснить, как работает тот или иной аппарат, устройство и т.д.

– Это всегда было в языке. Мы должны помнить, что матерные слова – это всегда агрессия. Даже когда говорящий сознательно не вкладывает в подобные слова агрессию, мы все равно воспринимаем их как проявление агрессии. В приведенном вами примере, когда мастер объяснял, как работает станок, молодой рабочий все равно воспринимал эту форму языка как проявленную по отношению к нему агрессию.

В действительности, агрессия всегда ведет к искажению подлинных отношений между людьми и их проявлений, выраженных в языке. Поэтому люди так внимательно относятся к сквернословию, когда мы произносим скверну и укоризненные слова. В первую очередь, они, конечно, влияют на душу самого произносящего их, на искажение его внутреннего мира, его отношений к миру – это самое основной урон от сквернословия. Многие из нас сталкиваются с этим и всегда видят в этом агрессию.

– Что касается ценности слов сегодня и раньше: есть такое ощущение, что сегодня слова в принципе обесцениваются – это мнение я неоднократно встречал и у современных философов-постмодернистов, и еще у наших классиков оно встречалось.

Предположим, современный человек обещает, что сделает что-то, он легко это произносит  – и не делает. Но если мы читаем средневековые романы, то видим, что, давая обещание, человек потом проделывал огромный путь, порой длиной в целую жизнь, чтобы обещание сдержать. Здесь же иначе. Или, например, слово «любовь»  –  «люблю картошку-фри, люблю кока-колу, люблю смотреть какие-то передачи». Между фразами Бог есть любовь и «Люблю картошку-фри» огромная разница, хотя слово используется одно и то же. Вопрос о ценности слов сегодня: теряют ли свою ценность в языке, для тех, кто их произносит, и т.д.?

– Думаю, что слово не может потерять своей ценности. Но часто это зависит от того, что мы не используем всей языковой палитры. Путешествуя по Грузии, я увидел удивительную икону, где был изображен крест, на котором написан весь грузинский алфавит, а над крестом написано: В начале было Слово.

Действительно, восприятие слова, как проявления Божественной любви в мире или отображение чего-то очень важного и ценного между людьми,  у нас утрачивается и «замыливается», иногда от того, что мы произносим какие-то слова очень часто и не к месту, хотя язык очень глубок и всегда можно найти те или иные слова, отражающие какую-то очень важную составляющую в отношениях между людьми. С помощью языка мы можем сказать о жертвенной любви, о полной самоотдаче человека.

Когда вы говорите о восприятии средневековым человеком  данного им слова, то он вкладывал в это слово и часть своей личности, и сдерживание слова означало проявление себя в этом мире. Сейчас мы так часто проявляем себя по-разному, что понятия девальвируются и становятся более упрощенными. Раньше этого не было.

– Простая ситуация: надо поддержать разговор  –  например, оказавшись наедине с человеком в ожидании чего-то, в очереди или в пути. В такой ситуации молчать как-то неловко, и часто тема разговора оказывается настолько, как говорится, высосанной из пальца, что лучше бы  промолчать. Вопрос, возникающий в таких ситуациях, – что лучше? Ведь общение – это не только слова…

– …но и взаимодействие друг с другом людей и их духовных миров. Когда у нас возникает ни к чему не обязывающий разговор, садимся ли мы в такси и общаемся с таксистом, едем ли мы в поезде и общаемся с человеком, который с нами заговорил, – это всегда определенная встреча с человеком.

Она может быть очень интересной или очень скучной, в зависимости от того, о чем вы говорите, но это всегда встреча с чем-то неизвестным, а все неизвестное интересно. Поэтому надо выстраивать свои разговоры с людьми так, чтобы в дальнейшем они могли перерасти во что-то более значимое и глубокое.

– С помощью слова мы можем нанести раны. Бывает, что раны, нанесенные нашему ближнему, настолько глубоки, что человек становится для нас бесконечно далек и больше не подпускает нас, замыкаясь в себе – нам к нему больше не подойти и ничего не сказать. Вопрос: как можно, не имея возможности исправить что-то тет-а-тет, попросить у другого человека прощения за слова, нанесшие ему глубокие раны?

– Я думаю, в этом случае только своим поведением, когда человек поймет, что ты относишься к нему совсем иначе, нежели он думает. Если нет никакой коммуникации, тогда только своим поведением и отношением к этому человеку.

– Празднословие и пустословие – есть ли разница в значении между двумя этими словами?

– Праздные слова – пустые слова, сказанные, например, во время вечеринки, ни к чему нас не обязывающие, произнесенные в каких-то праздничных ситуациях. А пустословие – это  когда ты слова произнес, но ответственности за них не понес. Такой акцент можно сделать в этих моментах.

– Наверняка Вам, как священнику, приходилось сталкиваться с людьми, которые говорили: «Я больше не могу, в той или иной ситуации мой язык для меня действительно враг». Например, «Я не хочу и все равно вру» или «Я не хочу, но все равно пустословлю»,  и т.д. С чего человек может начать путь своего исправления, если он увидел, что это действительно страсть и он не может обуздать ее  –  как коня, который несется и тащит его за собой?

– В каждом из этих проявлений все по-разному. Если человек, допустим, врет, он должен начинать замечать за собой, не приукрашивая, говорить правду и стараться соответствовать тому, о чем он говорит. Если это, например, пустословие, то в какой-то момент взять на себя подвиг молчания или быть менее говорливым: бывает, что человек говорит, и его просто не остановишь. Он говорит постоянно  –  на все у него есть какие-то свои истории, впечатления, отношения, и,  когда человек это замечает за собой, он должен понимать, что в разговоре есть некая мера.

Очень часто бывает, что люди повторяются в силу возраста, рассказывая об одних и тех же сюжетах. Часто это очень не нравится молодежи:  она помнит, что он рассказывает тебе это уже в сотый раз. В таких ситуациях молодым людям надо относиться снисходительно (в любом случае общение учит нас снисходительности к другому).

– Остановимся на примере, который мы уже упомянули:  человек сочиняет или врет. Мне доводилось общаться с такими людьми, и для них понять, что у них есть такая проблема, – все равно что прыгнуть через голову. Сначала у них есть склонность к гиперболизации, а потом они просто завираются и не могут вырваться из этого круга. Если мы понимаем, что такого человека надо остановить и мы можем ему помочь, как лучше поступить: сделать вид, что мы полностью доверяем его словам или же, как говорится, вывести его на чистую воду, что может сказаться на нем весьма болезненно?

– Думаю, что, как при любой болезни (и особенно если это болезнь, тяжкая для человека),   выводить его на чистую воду. Так как за враньем чаще всего стоит тщеславие, разоблачение бывает болезненным: разрушается тщеславное состояние, в котором пребывает человек. Любое лечение болезненно для человека. Иногда надо выводить такого человека на чистую воду.

– Что касается библейских и святоотеческих примеров, мне кажется, что мирянину очень трудно ориентироваться на упомянутого уже авву Дорофея, который был великим аскетом и в своих «Душеполезных поучениях» описал свой аскетический опыт. Тем не менее, если взять кого-то за ориентир, в том, чтобы знать цену словам, кто это может быть? Например, апостол Павел, который был очень говорлив, и мы видим в его посланиях и юмор, и патетику, и даже раздражение на свою паству, но, тем не менее, все очень взвешенно…

– У каждого может быть свой учитель, и в отношении к языку в том числе. Я начал с того, что язык – это всегда выражение внутреннего мира человека, проявление его в этом мире, поэтому язык зависит, прежде всего, от устремленности души человека. Какова душа человека, таков и его язык. Отсюда следует, что в первую очередь надо работать над собой.

– Если стоит вопрос, разговаривать ли человеку в принципе или не разговаривать и провести день дома, не разговаривая со своими ближними?

– Если человек накладывает на себя  словесный пост, это очень важно. Мы часто находимся в больших постах, а человек, например, не может воздерживаться от тех или иных продуктов, запрещенных в посту, тогда он может накладывать на себя словесный пост, в том числе меньше разговаривать, общаться, больше молиться:  слова молитвы настраивают наш язык на то, чтобы он действительно был богопомазанный.

В слове сокрыто очень многое. Иногда святые говорят с такой силой духа, что их слова действительны –   сказаны в Духе. Это то, что мы видим, допустим, у апостола Петра, когда он выходит на проповедь после схождения Святого Духа на апостолов. То же и у апостола Павла. Их слова говорятся силой Духа, поэтому они так действенны для людей, могут обратить, исправить человека. И, чтобы это произошло, в посту действительно стоит воздерживаться от разговоров.

– Напоследок скажите пожелание нашим зрителям, ведь все, кто смотрит наш телеканал и трудится на нем, могут быть светом мира и солью земли, в том числе и в словах.

– Я бы пожелал, чтобы мы больше следили за своей речью, за своими словами, за тем, что и как мы произносим, чтобы наша речь была богата словами, которые выражают наш внутренний мир.

– Сегодня у нас была очень ответственная миссия, которую я ощущал весь сегодняшний эфир, и старался, чтобы мы проговорили ситуации, которые часто встречаются в нашей жизни, чтобы люди знали, как поступать в них и действительно знать цену словам. Благодарю Вас за беседу.

– Тема о речи и словах, конечно, огромна и обширна, но мы постарались как-то ее осветить. Спасибо Вам.

Ведущий Михаил Проходцев

Записала Ксения Сосновская