Беседы с батюшкой. Почему распадаются браки

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает председатель Комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Санкт-Петербургской епархии, руководитель Санкт-Петербургского епархиального центра Православного объединения "Супружеские встречи" протоиерей Александр Дягилев.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Пожалуйста, благословите наших телезрителей.

– Да благословит Господь телеканал «Союз», всех, кто его смотрит, и нас – провести этот эфир, чтобы он был на пользу всем нам.

– Сегодня у нас очень важная тема, звучит она так: «Почему распадаются семьи?» Статистика, которую можно встретить, конечно, часто очень пугает. Когда я готовился к нашему эфиру, встретил разные цифры. Пишут, конечно, что на сто процентов браков пятьдесят процентов разводов, то есть половина. Но доводилось встречать и иную статистику, что на сто процентов браков сто процентов разводов – то есть вообще совершенно ужасающая цифра. И возникает вопрос: почему так происходит? Может быть, начать как раз стоит с того, чтобы озвучить ту статистику, которой Вы на данный момент обладаете по этому поводу?

– Я отслеживаю статистику достаточно давно, пользуюсь сайтом gks.ру. Это сайт Федерального агентства по статистике, и, в принципе, там данные опубликованы. Тенденция следующая: по Российской Федерации примерно в течение многих лет количество разводов составляет где-то 60%, если брать соотношение зарегистрированных браков в ЗАГСах и количество браков, в которых подали на развод и были там же разведены. Конкретно за 2016 год это 62%. И есть, к сожалению, тенденция в последние годы к тому, что процент разводов растет. Хотя я обратил внимание, что на самом деле скорее падает количество заключенных браков, а количество разводов остается примерно стабильным. Почему так? Один из ответов, почему такие цифры, – это, возможно, из-за того, что люди, к сожалению, выбирают путь греховного сожительства. Также, может быть, потому, что именно сейчас пришло время жениться, выходить замуж тем, кто родился в так называемые лихие 90-е годы, когда (я помню) встретить беременную женщину или женщину с коляской было диковинкой. Если так, то надеюсь, что со временем цифры несколько изменятся в лучшую сторону все-таки, но сейчас ситуация такова.

В Санкт-Петербурге за 2016 год распалось 49% браков, чуть меньше половины, так что на общероссийском уровне вроде как даже и неплохо, хотя все равно цифра ужасающая. А, например, в Ленинградской области – 81%. Насчет ста процентов  не слышал, я знаю, что максимальные цифры разводов в Еврейском автономном округе и на Дальнем Востоке, прежде всего в Магаданской области. Но в других регионах тоже цифры далеко не самые лучшие. Очень хорошие результаты в Чечне, Ингушетии. И мы видим, что религиозность общества, конечно же, заметно влияет. Даже независимо от того, какая религия, – влияние есть.

Очень важна церковная статистика. Для нас, пожалуй, она самая интересная. На меня возложено очень непростое послушание: все, кто хочет получить так называемый церковный развод в Санкт-Петербургской епархии (фактически это не церковный развод, а признание факта того, что брак расторгнут), перед тем как обратиться в Епархиальное управление, звонят мне. И моя задача, побеседовав с человеком, понять, можно ли там еще что-то исправить. Честно могу сказать, что чаще всего это единичные случаи, потому что в большинстве случаев люди уже по нескольку лет вместе не живут и часто уже где-то на стороне новые семьи. И вдруг они вспомнили, что когда-то были венчаны, что надо вроде как развестись. Когда можно что-то изменить, я приглашаю людей поговорить, и иногда получается, но, честно сказать, в одном проценте случаев. Там, где принимают прошение о расторжении церковного брака, ведется своя статистика, а все приходы нашей епархии, как и во всех епархиях, регулярно подают в Епархиальное управление данные о количестве крещений, отпеваний и, разумеется, венчаний. Я решил эти цифры сопоставить, уже три года это делаю, и цифры таковы. В 2014 году было 1700 венчаний, в 2015-м – 1600, в 2016-м – 1550. То есть цифра венчаний, к сожалению, тоже снижается. А процент разводов остается примерно стабильным, где-то 850 или 900 в год.

– Это именно церковных разводов, которые через епархию решаются?

– Я могу сказать, что меня тревожит 2017 год, потому что количество звонков заметно увеличилось. Если раньше я получал три-четыре звонка в день, то сейчас иногда до десятка доходит. Я не знаю почему, не знаю из-за чего, но это тоже интересный момент. В общем, получается, что распадается,  по данным на 2016 год, 54% венчанных браков, и это самое печальное. И мы, конечно, можем говорить, что, к сожалению, многие люди венчались в свое время, отдавая дань моде. И когда распадается светский брак, то распадается и церковный. Но я могу сказать и о том, что в этой статистике есть и браки верующих людей. И приходится быть свидетелями того, что он верит, она верит – искренне, а вместе ужиться не могут, у них начинаются какие-то большие сложности. Ну и плюс такая вещь, о которой у нас как-то не очень принято говорить, но тоже факт есть факт: очень часто буквально трещат по швам семьи у клириков, священников, и с этим нужно что-то делать. Проблема есть, она налицо.

– А каковы причины? Вам удается побеседовать с этими людьми? Серьезная действительно цифра – до десяти звонков в день. Может быть, есть у Вас тоже какая-то статистика по причинам? Хотя они, конечно же, самые разные, но, может, их можно как-то классифицировать?

– На первом месте супружеские измены, алкоголь, наркотики и вмешательство родителей одной из сторон либо обеих сторон конфликта. Это то, что я бы прежде всего выделил. Часто это несбывшиеся ожидания. Когда начинаешь беседовать, сразу в этом не признаются, но потом выясняется: «а я-то ожидал (а), что будет так-то, а оно по-другому пошло». Разница воспитания, разница темпераментов, каких-то психологических реакций. Часто причиной разводов являются деньги, неотданные кредиты, потеря работы, то есть какие-то такие факторы. Религиозная разница: часто возникает ситуация, когда она верит, а он не очень-то, она настаивает на венчании, потому что ей батюшка духовник благословил венчаться, а он: «Тебе надо, так давай». А потом начинаются сложности. Бывает наоборот: она неверующая, он верующий. Но чаще все-таки когда она верующая. Могут быть, в принципе, даже оба верующие, но разной степени воцерковленности, у них разные духовники.

– Это вопрос: один духовник или разные? Мы, наверное, его еще поднимем.

– Да. Что касается родственников, родителей, чаще всего их вмешательство идет из лучших соображений, вроде как пытаются помочь, поддержать, но... Возможно, наши телезрители даже сталкивались с такой классической манипуляцией, когда чаще мать говорит своему ребенку: «Жен (или мужей) у тебя может быть много, а мать у тебя одна». Это манипуляция. Кто сказал, что жен или мужей должно быть много? Особенно у матерей-одиночек есть такое желание не отпустить своего сыночка (доченьку), чтобы всегда были рядом, чтобы контролировать, что там у него (нее) происходит. И это непрошеное вторжение во внутрисемейную жизнь, особенно при совместном проживании, – одна из частых причин распада семей.

Это и незрелые мотивы для вступления в брак. Например, блеснуть белой фатой, прокатиться на черном лимузине, «а вот друг такую вечеринку закатил, и я тоже хочу». Здоровье, особенно в интимной сфере, дурные привычки и зависимости (чаще алкоголь, наркотики, иногда игромания, например). И одной из причин является, как ни странно, появление детей. Когда в семье появляется ребенок, семья проходит очень сложный и важный этап своего развития; буквально первые дни он дает некое воодушевление и вдохновение: «Ура, у нас теперь ребеночек». Это момент встречи из роддома.

А дальше начинаются будни: надо пеленки гладить, надо их стирать, жена (хочет она того или нет) вынуждена с головой уйти в заботу о ребенке на какой-то момент, а мужчина чувствует себя оставленным. Нет, он тоже любит ребеночка и, более того, чувствует свою ответственность, он с головой уходит в работу. «Как же теперь? Надо еще одного кормить». В итоге она чувствует себя брошенной мужем (он все время на работе, стал дольше задерживаться), он чувствует себя брошенным женой (приходишь домой, а она уже спит с ребенком; ни поговорить… ничего нельзя). И этот момент длится года два или два с половиной, пока грудной ребенок, пока мать вынуждена почти все силы на него тратить. Некоторые семьи этот момент просто не переживают, поэтому это миф о том, что появление ребенка автоматом укрепляет семью. Я знаю такие случаи, когда люди рожали пять, шесть, семь детей в надежде на то, что родят много – станут крепкой семьей, в итоге потом разводились.

– И дети страдают...

– Да, совершенно верно. И еще две причины я бы выделил: это непонимание чувств друг друга, то, что называется «не сошлись характерами», и неумение правильно и грамотно выстроить диалог. Если удается решить эти две проблемы – понять чувства друг друга и грамотно выстроить диалог, – то, как показывает практика, удается решить все остальные проблемы. Поэтому на эти два момента стоит прежде всего обратить внимание, когда мы думаем о том, как помочь семьям преодолеть сложные ситуации.

– Действительно, много причин. Тоже доводилось сталкиваться с примерами, когда все разваливалось, к сожалению. А Ваши собеседования с людьми, которые Вам звонят, могут на них как-то положительно повлиять? Бывало такое, что вдруг человек, например, мог задуматься и потом оказаться у Вас на «Супружеских встречах», чтобы брак, трещавшим по швам, как-то вывести в нужное русло?

– Да, такое бывало, и не раз, когда казалось, что семья уже невосстановима. Кстати, у нас на «Супружеских встречах» мы принципиально берем пары, которые находятся либо в венчанном браке, либо хотя бы в зарегистрированном браке. В качестве исключения  берем пары, которые находятся в разводе, при условии, что за время развода они не вступили в другие браки. Тогда мы их берем как семейную пару, если они хотят попробовать поработать над отношениями и, может быть, их восстановить. Такие пары нам тоже попадались… О «Супружеских встречах» мы чуть позже поговорим, это выездная программа. Обычно мы используем загородный отель. В момент оформления в отель в пятницу вечером приезжает семейная пара, и видно, как люди бросают вещи и садятся на разные концы дивана. Проходят сутки, вечер следующего дня – и эти два человека держатся за руки и смотрят друг другу в глаза. И вот когда видишь это, понимаешь – другого больше ничего не надо, это счастье.

– Да, слава Богу, что такие примеры тоже есть. Что касается еще одной причины... Наверняка приходится сталкиваться и с подобными вещами. Есть такое понимание, что семья должна быть или может быть патриархальной: глава семьи – муж, жена мужа слушает и у них  такая гармония. Апостол Павел в Первом послании к Коринфянам очень красочно все это описывает.

Но, конечно, сегодня существует масса других мнений, есть, например, такая «зараза», как феминизм. Я уж не знаю, как к этому могут отнестись наши телезрители, но часто феминизм – это какой-то перебор и крайность. И этот спор о  равенстве… Или то, что жена себя ставит гораздо выше, словно мужчина ей нужен как какой-то придаток. Вопрос: патриархальные семьи тоже разрушаются и подобные виды семьи сегодня невозможны? Или эта модель все-таки остается традиционной, наиболее крепкой в плане брака и решения, может быть, каких-то проблем, которые там могут возникнуть?

– Вы знаете, мы живем в уникальное время, нравится нам это или нет. Оно отличается от тех времен, когда жили наши предки, в том числе и святые отцы. И как нам себя вести в это время? На самом деле мы далеко не всегда найдем ответ и в Священном Писании, и в святоотеческой литературе в виде четкой рекомендации. Понятно, что остается идея: люби Бога, люби ближнего. Как считают археологи, пять тысяч лет человечество пользовалось лошадьми, были свои культуры, упряжи плуга, как на лошади скакать, как воевать, формы седел, кнута, уздечки.

И вдруг в  XX веке это все стало никому не нужно. Сейчас лошадь – экзотика. Многие ли из наших телезрителей знают, как запрячь лошадь? То же самое произошло и с семьей.  То есть семья многие века, буквально от Адама и Евы, была одной, а сейчас вдруг стала другой. Действительно, она была патриархальной. На чем строится патриархальная семья? Давайте представим себе: чистое поле, мужчина и женщина – что им нужно сделать, чтобы выжить?

– Построить дом?

– Построить дом. Кто будет строить?

– Мужчина.

– Хорошо. Вода нужна? Кто будет копать колодец?

– Мужчина, сыновья...

– Да, если уже родились. Печку в доме надо сделать? Кто?

– Тоже, опять же...

– Дрова. Женщина может хворост натаскать, но вот пойти в лес, завалить деревья, напилить, наколоть – кто?

– Мужчина.

– Так посмотришь, оценишь: вспахать поле кто может? Мужчина. А поначалу, пока урожай не вырос, пойти в лес, медведя или лося завалить – кто? Опять же мужчина. Мужчина был действительно главой семьи, от него зависела судьба и жены, и детей. Задача женщины была рожать, рожать, рожать как можно больше, потому что мои сыновья – это мои помощники и мои защитники, мои дочки тоже работницы, плюс я их потом выдам замуж за соседей, соседи станут родственниками и на меня уже не нападут. Пенсий-то не было. Если у меня много детей, они вырастут. У них будут свои сложности, скорби, проблемы, но они по чуть-чуть скинулись, себя не обделили, а престарелым родителям хватает вполне, можно без пенсионной системы вообще обойтись. Поэтому дети и воспринимались как благословение, как благословенная старость прежде всего.

И вдруг в XX веке все меняется. Сначала по России (можно сказать, по всему миру) прокатились катки из нескольких войн: Первая мировая, потом в России революция, гражданская война, потом поток страшных репрессий, в которых прежде всего уничтожались активные, здоровые, инициативные мужчины. Их раскулачивали, ссылали в лагеря строить всевозможные каналы, горы сворачивать, ядерную бомбу создавать где-то в Магадане, на Колыме. Потом Великая Отечественная война, опять гибли мужчины, самые смелые, инициативные, кто первый вставал в атаку, кто вел за собой товарищей. Они же первыми и падали под пулями врага. Значит, выбивался лучший мужской генофонд, выбивались те мужчины, которые потом показали бы пример своим потомкам, а они уже не могут его показать.

Многие из тех, кто выжил на войне, выжили благодаря тому, что прятались за спины товарищей, как-то старались первые в атаку не идти. А вернувшись с фронта, начали пить, пить страшно, и можно понять почему. Одно наложилось на другое. А женщины научились выживать без мужчин, стали получать образование – такое, как мужчины. Раньше все-таки социальный статус женщины был ниже, а тут образование такое же, зарплата такая же, женщины встали за станки, сели на трактора, стали инженерами, учеными. Нравится или не нравится, но это факт. Я сейчас произнесу некоторую фразу, и если наши телезрительницы эмоционально на нее отзовутся (милые дамы, почувствуйте это в вашем сердце), если их эмоционально кольнет в любую сторону, значит, в вас это сидит. А фраза следующая: «Я должна быть сильной. А что делать? Жизнь такая, мужикам доверять нельзя». Это установка, которую приобрели наши женщины во время войны, после войны, и она стала клонироваться через поколения в наших женщинах. Уже третье, четвертое поколение после войны, а наши женщины, наши девочки растут с этой установкой.

– Да, эта идея очень живая.

– А у мужчин, наоборот, пошел инфантилизм на фоне пьяных прадедов, дедов, которые после войны немощные, беспомощные. Жена у мужа зарплату забирает, иначе он всю пропьет. А у кого зарплата, тот и определяет, что в семье; тот и глава семьи. А с другой стороны, раз мужчина зарплату отдал, с себя ответственность снял, он перестал чувствовать ответственность за семью. Тогда же девочки пошли в педагогические вузы, а мужчины почти перестали туда идти, потому что возникла идея, что воспитание детей – это не мужское занятие. Вот последствия той колоссальной травмы, которая была тогда, мы пожинаем это до сих пор.

И тогда семья перестала быть патриархальной, возникла другая идея: ладно, нам плохо, мы друг друга гнобим, причиняем страдания, но жизнь такая; давайте сделаем счастливыми наших детей. «Все лучшее – детям». «Наше счастье – в детях». Я бы это сформулировал так: «Давайте причиним счастье нашим детям». Правда, их не спросили, хотят ли они «быть счастливыми», мы за них решили. Вот тебе лучший детский садик, лучшая школа, по блату в институт и т.д. Правда, потом выкатывается счет: я тебе то, се, я на тебя жизнь положила, а ты не ценишь, жениться удумал, уйти от мамы. Тогда и появляется манипуляция: мать у тебя одна. Этот тип семьи называется детоцентричной, когда все вокруг ребенка; мол, ребенок должен быть один, максимум два. Потому что три – «плодить нищету», это появилась такая идея. Кто сказал, что плодить нищету? Ну, вот такая установка. Один, максимум два, потому что счастливым сделать легче одного. Правда, дети потом это счастье не ценят.

И на излете XX века, в XXI веке появился новый тип семьи, который называется демократическая, супружеская или супругоцентричная. Во главе угла сами отношения между мужем и женой, когда «нам с тобой хорошо», когда возникает вопрос: «А зачем нам вообще дети? Наша пенсия обеспечена, у нас хороший счет в банке». Особенно сейчас это свойственно  Западной Европе, Америке. Я хорошо зарабатываю – и ты, у меня хорошее образование – и у тебя, я без тебя проживу – и ты без меня. Абсолютно равны. И вот они принимают решение вроде как жить вместе. Пока все хорошо – они рядом, но стоит чему-то пойти не так – и разбежались. Это то, что мы сейчас, к сожалению, можем видеть у наших кинозвезд, у наших миллионеров, живущих в наши дни и в России, и за границей. Конечно, понимают, что развод – это плохо, но... У такой семьи может быть много детей. Кстати, это могут быть очень верующие люди, и большое количество детей вполне может быть объяснено религиозной мотивацией. А может быть и наоборот, отказ от детей, идеология чайлдфри: «Зачем нам вообще дети? Пусть у нас будет много секса». И женщины делают себе операцию, чтобы не иметь возможности забеременеть. Это все отсюда. И опять-таки нравится или не нравится, но вот так сейчас.

Вы задали вопрос: «Сохранилась ли патриархальная семья?» С моей точки зрения, она сохранилась лишь там, где продолжается традиционный уклад жизни, потому что она зиждется на традициях, на том, что дети живут так же, как жили родители, как жили бабушки и дедушки. Тогда продолжается традиционный патриархальный уклад. Может быть, где-то в Сибири, у старообрядцев, в кочевьях, где юрты, в степи... Какой-то пародийный вариант на патриархальную семью может быть в семьях  миллионеров, когда он – добытчик, у него счета на миллиарды долларов, а она – фотомодель, которую он взял себе для представительских целей. Ее задача – обеспечивать интим для мужа, держать себя в форме, чтобы муж, когда придет с работы, был всегда рад. Развиваться умственно, эмоционально она не собирается. «Вот тебе, милая, фитнес-тренеры, Мальдивы, Канары – что хочешь, езди куда хочешь, но твоя задача – быть в форме, чтобы меня обслужить». Как-то так, но это не совсем патриархальная семья, это скорее пародия на нее.

А так, в общем-то, в современном обществе мегаполисов мы можем говорить о том, что патриархальная традиция утрачена. Утрачена ли она навсегда – пророчествовать не буду, но для возвращения патриархальной семьи необходимо, чтобы либо резко вырос социальный статус мужчины, либо упал социальный статус женщины (это образовательная, социальная разница). Однако, во-первых, сейчас сами женщины на подобное не пойдут, а во-вторых, нет экономических, исторических предпосылок для этого. И в-третьих, сложный вопрос: «А можно ли вообще возродить традицию?» Я считаю, что нет. Традицию, если она утрачена, можно реконструировать, изучать, писать о ней книги, диссертации. Могут быть любители традиционных народных танцев, ремесел, но это не возрождение традиции, это скорее ее изучение, реконструкция. Традиция возрождается как традиция лишь тогда, когда она является нормой жизни (не экзотикой) хотя бы для двух-трех поколений подряд. 

Вот если что-то изменится в нашем обществе и три поколения подряд будут жить в патриархальных устоях, может быть, тогда патриархальная семья возродится. А сейчас ситуация такова, что приходится учитывать новые условия. В них живут в том числе и верующие православные христиане, и значит, возникает потребность в особых школах по обучению диалогу в семье, потому что традиции предков автоматически, по умолчанию, не работают в наших семьях.

– Вопрос от телезрительницы: «Я думаю, моя судьба будет знакома очень многим россиянкам: это не работающий очень долгое время муж, который очень озлоблен, сердит на все и вся; по отношению ко мне абсолютно паразитический настрой. Я знаю, что мне делать, то есть спасать свою душу и постараться по мере сил любить его и видеть в нем образ Божий, насколько я могу это сделать и насколько это в моих силах. Но сил у меня нет. Что Вы посоветуете таким женщинам, потому что их очень много? И пятидесятилетнему мужчине в городе очень трудно найти себя, если он "выпал из обоймы"».

– Сразу возникает вопрос: «А какова история семьи, из которой вышел ее муж? Как вел себя его папа?» Я покажу телезрителям очень важное учебное пособие, которое с собой ношу... Здесь головной мозг. Желтым цветом обозначена так называемая лимбическая система, в народе ее называют подкоркой, но это не научное название. Лимбическая система отвечает за бессознательные реакции – как врожденные (глотание, дыхание – мы даже не задумываемся, как это делаем), так и приобретенные. Информация этой системы формируется прежде всего в младенчестве. Считается, что в первые три года формируется большая часть того, что у нас записано в наших лимбических системах, мы это не осознаем. И когда мне что-то или кто-то нравится или не нравится, почему это так? Вам какая каша больше нравится: манная, геркулесовая или гречневая?

– Геркулесовая.

– Почему?

– Я не знаю, просто пришлась по вкусу.

– Это правильный ответ: «Не знаю». Что-то было в детстве, давно забыто, но нравится геркулесовая, а гречневая нравится меньше. Кому-то манная больше нравится и так далее. Даже милая женщина, которая сейчас позвонила, из миллионов мужчин, прошедших перед ее глазами за ее жизнь, почему-то выбрала именно его, вот этого. А каковы были отношения ее папы и ее мамы? Потому что информация лимбической системы формируется не знаниями, там логики нет, логика вся в коре (мозга); она формируется примером того, что я вижу и слышу вокруг себя в детстве. И это усваивается как норма.  Если у папы с мамой было все сложно, если папа не работал, вел паразитический образ жизни, то бессознательно ребенок (мальчик) усваивает, что так должен и он себя вести. Если женщина в детстве видела маму, которая тянула на себе пьяного папу и решала за него его проблемы, спасала его всю жизнь, то она обязательно из миллионов мужчин выберет себе такого же мужа, которого  будет спасать всю жизнь и потом страдать. Причем ведь и разведется, и выйдет замуж опять за такого же.

Это называется «психологический сценарий». К сожалению, мы, порой не осознавая, как по рельсам идем по нему, и сейчас я даже больше говорю не как священник, а как психолог. Я получил психологическое образование специально для того, чтобы более эффективно помогать семейным парам. И вот эту картинку я показываю практически всегда на встречах и объясняю людям: «Задумайтесь, как много мы делаем бессознательно, без логики, даже, наоборот, порой антилогично. Но делаем, считая, что все так делают. Хотя не все».

Что посоветовать? Обратиться к грамотному психологу, к грамотному священнику. В нашей комиссии по семье есть телефон, люди звонят, когда хотят расторгать церковный брак. На самом деле лучше бы звонить, когда вы еще разводиться не собираетесь, а просто у вас все сложно. Хорошо бы попасть на наши программы. Помимо «Супружеских встреч» у нас еще много чего есть. Телефон: +7921 316 7007. Просто позвоните, и договоримся о встрече, о том, как помочь.

– Вопрос телезрительницы: «Как можно познать себя? Вы говорите, что надо близких познать, а как можно познать тех, кто рядом, если даже себя не можешь познать?»

– Первое – это внимательность к себе, ведение дневника чувств. Например, очень важная тема: у нас на «Супружеских встречах» мы говорим о непонимании чувств. Умение понимать чувства очень важная способность человека, которую ему можно и нужно развивать, чтобы понимать как свои чувства, так и чувства другого человека. А с другой стороны (как показывает практика, и не только практика), все психологи прекрасно знают: психолог сам себе помочь не может. Собственно говоря, и священник сам себе помочь не может. Многие из нас дают духовные советы людям, а сами периодически нуждаются в духовных советах. И мы, священники, регулярно ходим на исповедь друг к другу, регулярно советуемся друг с другом. И это нормально. Поэтому обратитесь  к человеку, который поможет вам разобраться в себе, понять внутренние мотивы, внутренние установки.

– Естественно, нужно  каким-то образом разбираться с теми причинами, которые мы озвучили. Для этого и существуют  программы по работе с семейными людьми, с теми, кто собирается вступить в брак. Расскажите, пожалуйста, о них, чтобы люди с ними познакомились и могли каким-то образом обратиться к вам, узнать об этом.

– Что, в принципе, мы можем делать? Мы можем готовить молодых людей к вступлению в брак – такая катехизация перед венчанием; мы можем работать с теми, кто уже в браке; можем помогать тем, кто в кризисе; можем (и этому тоже необходимо учить в наши дни) обучать  взаимодействию с детьми, правильно выстраивать с ними отношения. Дальше юридическая помощь, общесемейные проекты, лекции, конференции и так далее, чтобы как-то популяризировать правильные семейные ценности, основанные на православной традиции, на православном понимании того, что такое брак.

Большинство наших проектов исходит из того, что есть эти направления деятельности. Первый проект, о котором я бы действительно хотел сказать, это наш флагманский проект – «Супружеские встречи». В Санкт-Петербурге этот проект был запущен в 2010 году, так что уже восьмой год мы его реализуем. Сейчас существует Центр супружеских встреч в Екатеринбурге, его возглавляет отец Дмитрий Ваулин; у вас даже был его телефон.

– Да, для Екатеринбурга телефон следующий: +7912 202 5252.

– А для Санкт-Петербурга телефон тот же: +7921 316 7007. Сейчас создается Центр (и надеюсь, что все-таки он будет запущен) в Алма-Ате. Было уже два выезда. В Минске недавно прошел выезд. И в Москве. В планах этого года у нас еще Калининград, так что мы потихоньку растем.

Основное направление деятельности – работа с супружескими парами. Мы предлагаем семейным парам выехать в загородную гостиницу, где обеспечиваем каждую пару отдельной комнатой и питанием, снимая с них полностью бытовую нагрузку. Потому что давайте подумаем: чем занимается большинство семей?

– Как раз бытом.

– Двадцать четыре часа в сутках, восемь часов спим, остается шестнадцать. Восемь часов на работе, остается восемь. Транспорт туда и обратно – час; значит, шесть часов осталось. Пойти в магазин, купить продукты, принести домой, почистить, сготовить, съесть, вымыть посуду, причем кушаем мы в среднем три раза в день. Сколько на это уходит? Еще часа три-четыре. Остается два часа. Эти два часа – телевизор посмотреть, социальные сети… И сутки кончились. Вот так у людей проходит день, два, три; год, два, три... Друг на друга времени вообще не остается.

И здесь мы (порой впервые за много лет) предлагаем им отложить встречи с друзьями, телевизор, быт, детей (приезжают они без детей) и заняться только друг другом. Поначалу для многих это просто шок. И многие признавались, что впервые за двадцать лет совместной жизни наконец-то остались наедине. Это вечер пятницы, целый день субботы и воскресенье примерно до половины пятого. За это время мы предлагаем им одиннадцать встреч. У каждой встречи своя тематика. В конце каждой встречи даем задание, которое они идут выполнять к себе в номер. Что они там делают, мы не спрашиваем, экзамены они не сдают. Может, они целуются, может, ругаются – это их личное дело, но мы объясняем им, что и как им надо делать, каких ошибок стоит избегать. Работают ли они, стараются ли избегать тех самых ошибок, это мы не проверяем, это их личная жизнь, их выбор. Но как показывает практика, тем, кто проявляет усердие, действительно удается проговорить очень сложные ситуации, которые порой годами мешали им жить, отравляли жизнь. И результаты положительные. Хотя суббота очень тяжелый день, в субботу мы часто видим слезы, но в воскресенье, как правило, на лицах уже улыбки. Уже к вечеру субботы ситуация как-то разгружается.

И что важно: это церковная программа, на ней всегда присутствует священник, каждая встреча заканчивается краткой молитвой. В субботу вечером служится вечерня (на всенощное там просто времени не остается) и бывает исповедь. А в воскресенье прямо в этой гостинице мы служим Божественную литургию. Митрополит благословляет, берем с собой антиминс,  у нас есть престол, жертвенник, облачения, сосуды – все как положено. Если где-то рядом есть храм, то тогда на литургию идем в ближайший храм, договариваемся. А часто возникает такая ситуация, что есть отель и рядом храм, но, например, какие-то завышенные цены, людям их не потянуть, а тот отель, который устраивает нас и по цене, и по качеству, не имеет рядом храма. Но поскольку Основы миссионерской концепции Русской Православной Церкви допускают служение литургии в миссионерских целях во временно оборудованных часовнях, мы делаем в одной из комнат такую часовню и прямо там, в отеле, совершаем Божественную литургию.

Кстати, очень часто многие первый раз в жизни причащаются на таком выезде. Та самая ситуация, когда жена верующая, а муж неверующий; и тут вдруг муж идет на исповедь, причащается. И что важно – продолжает причащаться потом. То есть, оказывается, у «Супружеских встреч» есть еще очень важный  миссионерский аспект. Потом тех, кто был на таком выезде, раз в месяц мы приглашаем на встречи по вечерам. Рассматривается лишь одна какая-нибудь тема, это как бы встречи-продолжения, чтобы не забывались принципы диалога, понимания чувств. У каждой встречи своя тема. Встречи более непринужденные, проходят за чашкой чая, за дружеским общением. И тем, кто был на выезде и регулярно посещает эти последующие встречи, мы говорим, какой будет следующая тема, и предлагаем кому-то из них взять ее на себя. Если какая-то семейная пара говорит, что им эта тема близка, супруги ее берут, раскрывают; и если у них получается хорошо, они становятся ведущей парой. А для выезда требуется минимум три ведущих пары (или хотя бы две) плюс священническая пара.

У супружеских пар есть второе направление деятельности – программа «Счастье навсегда»: те же ведущие пары проводят программу подготовки молодых людей к вступлению в брак. Это пары, которые еще не в браке, но они уже нашли друг друга, уже подали заявление в ЗАГС или думают его подать. Или, бывает, что уже в браке, но не так давно, только-только поженились, обвенчались. Такая вот «школа молодого бойца». Идут девять занятий в течение девяти недель, то есть тоже раз в неделю. И там тоже своя последовательность тем, такая глубокая катехизация перед венчанием. Получается, что где-то два с половиной месяца уходит на эту программу.

Далее, когда мы стали заниматься этими проектами, встал вопрос: «Хорошо, есть муж, есть жена, мы им помогли. А есть дети – что с ними-то делать? Можно ли те же принципы диалога, понимания чувств друг друга использовать в общении с детьми, в воспитании детей?» И вот так возник третий проект «Школа для родителей и воспитателей». Это отдельный от «Супружеских встреч» проект. Если там ведущие пары обычные семьи, просто специально подготовленные, то здесь все-таки мы приглашаем профессионалов: психологов, педагогов. Это десять занятий, фундамент тот же самый, те же самые идеи и принципы, поэтому те, кто был на «Супружеских встречах», очень органично переходят в школу для родителей и какие-то темы проходят более глубоко, там все-таки профессионалы.

Еще одно направление деятельности – помощь парам в кризисе: это отвечать на звонки, пытаться «вытаскивать» людей на разговор. Здесь прежде всего работают наши психологи, то есть те, кто имеет психологическое образование из числа наших ведущих «Супружеских встреч» и из числа тех, кто задействован в «Школе для родителей и воспитателей». Я тоже получил психологическое образование, поэтому иногда тоже консультирую людей в такой ситуации. Но, как правило, итог консультации такой: разгрузив здесь и сейчас сложную ситуацию, все же предлагаем потом поехать на выезд «Супружеских встреч», потому что по эффективности выезд дает больше, чем даже двухчасовая консультация.

У нас тоже действует проект балов. Когда исчезла танцевальная культура (и народная, и бальная), исчез очень важный момент умения людей взаимодействовать друг с другом, чувствовать друг друга без слов, а  это крайне важно в семье. Когда два молодых человека танцуют, они могут понять, что они из себя представляют даже на телесном уровне, без интимных отношений. Когда исчезли танцы, когда бальные танцы стали уделом небольшой кучки любителей хореографии, народные танцы – уделом небольшой кучки любителей фольклора, а большинство людей не танцует или танцует в ночных клубах, где не танцы, а, простите, «выпендреж», когда нормальных танцев нет, то у молодых людей ничего другого не остается, кроме как, познакомившись, скорее в койку. И начинается грех, начинается то, что мы сейчас видим: так называемые гражданские браки и все прочее. И есть вот этот аргумент: «Ну как же? Мне же нужно как-то понять, с кем я буду жить, прежде чем жениться». Оказывается, раньше этому помогали танцы, то есть без греха можно было понять, с кем ты имеешь дело. Таким образом, развитие танцевальной культуры – это профилактика внебрачных отношений, профилактика греха, это помощь людям даже в более глубоком понимании друг друга, не только в интимном плане, но и в бытовом. Потому что кто ведет в танце: он, она? Интересно даже...

– Да, это важный момент.

– В итоге мы стали эти балы регулярно устраивать. И если раньше как-то Церковь относилась к танцам скорее негативно, то сейчас очень часто всевозможные балы организуются молодежными епархиальными отделами, межвузовской ассоциацией «Покров» и так далее, то есть церковные структуры стали организовывать танцевальные программы.

– Слава Богу, это очень ценно. Я хотел бы пригласить Вас принять участие в наших последующих передачах. Сегодня было много звонков, на которые мы, к сожалению, в силу ограниченности времени ответить не успели. И, конечно же, остается еще много вопросов; о каких-то отдельных направлениях, может быть, стоило бы поговорить подробно и телезрителям на вопросы ответить, поэтому буду рад, если Вы придете к нам еще.

– Спасибо большое за приглашение, надеюсь тоже быть в этой студии еще не раз. И, может быть, действительно есть смысл подумать о том, чтобы в последующих передачах чуть больше дать возможности ответам на звонки. Я понимаю, что хочется сказать все (и проблема насущная), но время неумолимо.

Ведущий Михаил Проходцев

Записала Елена Кузоро