Беседы с батюшкой. Теология в гуманитарном образовательном пространстве

В екатеринбургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает кандидат педагогических наук, доцент кафедры профессионально-педагогического образования Российского государственного профессионально-педагогического университета, доцент кафедры теологии Миссионерского института священник Иоанн Парамонов.

– Батюшка, давно не были у нас в студии. Добрый вечер!

– Здравствуйте, уважаемые телезрители! Здравствуйте, Дмитрий! Спасибо, что позвали, очень рад.

– Наша сегодняшняя встреча неспроста. Вы были участником Первой Всероссийской научной конференции «Теология в гуманитарном образовательном пространстве», которая прошла в Москве с 14 по 15 июня. Очень хотелось бы узнать о том, как это было, какие темы обсуждались, в каких круглых столах Вам довелось принять участие. Но чтобы мы сейчас подготовили нашего зрителя к этому вопросу, я предлагаю начать программу, в принципе, с того, что такое «теология», что это за наука.

– С удовольствием. Действительно, есть о чем поговорить, и результаты конференции, я думаю, обрадуют многих наших телезрителей. Но об этом чуть позже. Что же такое теология, насколько теологическое знание востребовано в современной социокультурной ситуации, насколько оно значимо и необходимо?

«Теология» – это слово вошло в русский язык, и мы понимаем его как богословие  («Теос» – Бог) – комплекс знаний о Боге, Церкви, о том, что и как формирует ценностное бытие самого человека. Это знание, которое формирует в итоге человеческую культуру, антропологические практики; это знание, которое, так скажем, очеловечивает человека. Поэтому теологическое знание на сегодняшний день как некий интеллектуальный продукт (если секулярным языком выражаться), безусловно, находит свое место в научных исследованиях, в формировании тех или иных социальных программ. Особенно мы это видим в европейских государствах. Дело в том, что там теология развивается естественно. Под этим естественным путем я понимаю отсутствие некоего искусственного притеснения, которое было у нас в России за годы государственного атеизма. В Европе тоже не все было сладко и гладко, тоже были свои взлеты и падения, но там не было официального государственного преследования, и теологическое знание сохранилось в европейских университетах до сегодняшнего дня.

Мы знаем, что первый университет в Европе появляется с XI века, и самый первый факультет был факультет богословский, теологический. Поскольку если мы научим людей теологии, то всему остальному мы сможем научить. Это очень важный тезис, который на сегодняшний день есть во многих университетах Европы. Этот тезис, кстати, министр образования и науки О.Ю. Васильева озвучила на конференции, которая проходила в Москве. Она была в Европе несколько лет назад, еще тогда, когда возглавляла кафедру, еще не была министром и удивлялась, почему в Европе одни из престижнейших факультетов богословские. Во-первых, они имеют глубокие исторические традиции, корни, это большая информационная база (представляете, библиотека этак с XII или XIV века в университете) и особый контингент учащихся, которые получают именно богословское образование.

Ведь не секрет, что богословское образование именно образование, а не профессия, это особая мировоззренческая парадигма, особый взгляд на мир, человека, на процессы, которые тебя окружают, через призму того Божественного Откровения, которое дано человеку. А уже как человек реализует свое богословское образование, показывает практика, показывают культурные, политические, экономические тенденции в том или ином государстве, но в любом случае оно востребовано, значимо и необходимо.

Поэтому теология ведь не просто разговор о Боге, это прежде всего исследование в области библеистики, в области христианской антропологии, исследование в области аксиологической (то есть ценностной) сферы бытия человека. Это исследование в области вероучения Церкви, которое тесным образом связано с историей. Поэтому это комплекс знаний; его необходимо всячески изучать для того, чтобы сохранить ту преемственность, которую нам необходимо продолжать, следовать ее традициям, чтобы сформировать национальную, религиозную и культурную идентичность. Вот что такое теология на сегодняшний день в Европе; и вот что такое теология, наверное, у нас в России на сегодняшний день.

Я здесь изначально умолчал и не сказал о мистической составляющей богословского знания. Для человека верующего, воцерковленного, я думаю, очевидны вещи: богословие как возможность соединяться с Богом уже здесь, на земле. Здесь я как раз именно подчеркнул не сказать секулярную, но некую институциональную сущность богословского знания: оформленную, важную, необходимую, в том числе в академических кругах. Вот что такое богословие. И обращение к богословскому знанию – это обращение, что называется, на злобу дня. Всегда, когда общество стоит в тех или иных критических позициях, обращение к богословскому знанию сглаживает градус конфликта, сглаживает те противоречивые вопросы, которые так или иначе задает себе человек. Еще раз повторю: богословское знание очеловечивает человека – один тезис. Второй тезис – богословское знание обоживает человека. Но это уже для людей воцерковленных, религиозных.

Поэтому те тенденции, которые на сегодняшний день намечены и у нас в стране, не случайны; это особое обращение к богословскому знанию, в том числе на высоком государственном уровне. И свидетелем тому я как раз и был.

– Вы говорили про школу богословского образования европейских стран, которая, в общем-то, не прерывалась, и востребованность этого образовательного продукта (может быть, так можно выразиться) была и есть. А если говорить про нашу страну, то длительный промежуток времени, почти целый век, всяческим образом пытались духовность, духовное образование искоренить. И в 90-х годах началось интенсивное возрождение духовных школ, возвращение церквей, люди начали приходить в храмы и вновь зародился интерес к получению богословского образования, теологического образования. И можно сказать, что сейчас мы, наверное, находимся еще на этапе его возрастания. Правильно?

– Безусловно, конечно же.

– Тогда сейчас какое его состояние?

– Вы знаете, богословское знание дает, наверное, подлинную свободу человеку. Все остальное закрепощает человека идеологически, закрепощает, может быть, экономически, культурно, еще как-то. А богословское знание как раз дает возможность человеку посмотреть на себя с позиции вечности, определить себя в вечности и здесь, на земле. Поэтому на сегодняшний день богословская наука в России – это наука, которая начинает возрождаться. У нас, к большому сожалению, прервана связь с той развернутой традицией богословского образования, которая была до революции. При этом мы начинаем сейчас не просто с нуля, а порой даже в некоторых моментах и с минус единицы.

Например, библеистика: это ведь особая область теологического знания, которая исследует Библию как сакральный текст, как текст культуры. И понятно, что в нашей стране за семьдесят лет никакие исследования в области библеистики не велись, они были просто под запретом, и судьба человека, который занимался бы этим, была предрешена. А в Европе данные исследования набирали свою мощь. И на сегодняшний день студенты, которые изучают библеистику, обращаются к трудам католических, протестантских исследователей, где представлены достаточно интересные работы, раскрывающие сущность той или иной эпохи, те или иные культурные коды, те или иные библейские артефакты и так далее.

Поэтому на сегодняшний день отечественная богословская школа как раз ищет себя. Но она ищет себя, опять же, не на пустом месте, а на той святоотеческой традиции, которая есть. И одна из фундаментальных задач сегодняшнего дня, как сказал также и митрополит Иларион на конференции, – поддержать духовные школы именно выпуском новых учебников. Ведь не секрет, что до сегодняшнего дня многие богословские дисциплины (например, основное богословие, сравнительное богословие, пастырское богословие) изучались по дореволюционным учебникам. Не потому, что Церковь так сравнительно отстала, а потому, что за семьдесят лет богословская наука находилась в стагнации. А за двадцатипятилетний период некоего ценностного плюрализма уже есть достаточно новые интересные исследования, интересные научно-методические работы, которые необходимо всячески тиражировать, и митрополит Иларион это поддержал.

Московская Патриархия начинает новый проект – выпуск учебников порядка шестидесяти направлений, которые освещали бы совершенно по-иному как историю Церкви, так и существующие тенденции в области богословского знания. Это важный проект, он сродни, наверно, «Православной энциклопедии», которая существует. Например, у Римско-Католической Церкви нет такой энциклопедии, а у Русской Православной Церкви есть. Это говорит действительно о многом, о том, что священноначалие особым образом заботится о продолжении существующих традиций и о связи времен до семнадцатого года с современной ситуацией.

Поэтому подвожу итог своим рассуждениям. Современное богословское знание начинает как бы выходить на новый академический уровень, и благо, что те тенденции, которые на сегодняшний день есть, тому способствуют.

– Вы сказали интересную фразу по поводу того, что богословие и богословское образование – это прежде всего образование, но не профессия. При этом мы говорили, что это образование востребованное. Хотелось бы поговорить о том, где в наших реалиях реализовать себя человеку, который получает богословское образование, где применить эти знания?

– Какой вопрос Вы задаете! Во-первых, это знание для себя, это, кстати, тоже очень важно. Ведь есть учебные заведения Русской Православной Церкви, куда идут люди уже с неким багажом знаний (с одним, со вторым высшим образованием) и хотят получить еще и богословское образование. Это люди, которые уже социально успешны, у которых семья, работа, некая социальная стабильность, но они хотят получить образование для себя, образование как мировоззрение. Это первый момент.

А второй момент – это, конечно же, возможность послужить Церкви, Отечеству, людям на таком, может быть, нелегком, но весьма благодатном служении в качестве миссионера, катехизатора, преподавателя воскресной школы, преподавателя «Основ православной культуры»; возможно, это дальнейшая научная и преподавательская деятельность в области теологии, почему бы и нет… Все зависит от самого человека, я думаю. Мне приходится постоянно сталкиваться со студентами, которые так же задают такие вопросы: «Вот я получу богословское знание – и куда?» Например, в Миссионерском институте Екатеринбургской епархии уже было несколько выпусков бакалавров теологии. И знаете, еще никто не пожалел о том, что учился в Миссионерском институте, получил соответствующее образование, никто не высказывался о том, что это образование нигде в социуме не востребовано.

Ведь на сегодняшний день миссия православного человека порой заключается даже в рамках одной квартиры или лестничной площадки. Говорить о Христе и быть православным человеком, отвечать на многие вызовы современного дня призван каждый человек, а человек, наделенный богословским образованием, – вдвойне. Поэтому чем больше людей будут богословски подготовленными, образованными, тем мир будет, наверно, чище, лучше, прекраснее, возвышеннее и совершеннее, если можно так сказать. Поэтому богословское знание еще никому не повредило, никого не обидело, а, наоборот, помогло, во-первых, самому в жизни определиться, а во-вторых, помогать людям на всех профессиональных уровнях, где бы ты ни служил, будь то в Церкви или в миру.

– Безусловно, образование для себя в любом случае полезно. И если человек получает богословское образование и знание о Боге для удостоверения его веры, – это необходимо. Но где, помимо церковной ограды, такой человек сможет себя реализовать, имея только богословское образование?

– На сегодняшний день, если вернуться как раз к нашей заявленной теме, к конференции, которая проходила в Москве 14–15 июня, мы можем сказать следующее. Впервые (надо это запомнить, и я очень рад, что был участником этого исторического форума) в истории нашего Отечества после 1917 года государственная система аттестации признала за теологией право быть наукой. На сегодняшний день высшая аттестационная комиссия разрабатывает паспорт специальности «теология», и уже можно будет защищать диссертации по теологии на соискание ученой степени кандидата и доктора теологии. Не как было раньше, когда искусственно диссертационная работа «подгонялась» под философию, историю или педагогику (как правило, под философию), теперь мы будем называть вещи своими именами. В продолжение темы востребованности теолога – это научная деятельность.

Следующий момент: раз государство признает за теологией право быть наукой, значит, возрастает роль и кафедр в светских вузах, которые называются кафедрами теологии. И как раз на конференции прозвучала мысль о том, что необходимо готовить комплексный учебник по теологии. Как есть учебники дисциплины «философия» в вузовском образовании, так и должна быть дисциплина «теология», которая ориентировала бы человека в некоем ценностном поле, создавала бы некую аксиологическую матрицу в деятельности. Это как раз работа, связанная с экскурсионной деятельностью; работа, связанная с социальным попечением и заботой.

Вот если бы Вы, Дмитрий, получив богословское образование, задали мне такой вопрос, куда Вы могли пойти бы как теолог, я бы Вам ответил: у нас на сегодняшний день на приходе есть востребованность помощника благочинного по молодежной работе. Это соответствующий оклад, который равняется окладу диакона, и нагрузка будет соответствующей. Значит, есть соответствующий спрос, чтобы человек работал с молодежью, работал с отделами администрации, которые отвечают за молодежную политику и так далее. Такие люди необходимы и востребованы (по крайней мере, в той ситуации, в которой я нахожусь).

Конечно же, есть регионы, где на сегодняшний день теолог может быть и не востребован как специалист, ему нет возможности предоставить целую ставку, соответствующую зарплату и так далее. Но я уверен, что это вопрос времени, эта ситуация так или иначе изменится, поскольку сам вектор церковно-государственных отношений уже начинает направляться совершенно в другую сторону. И здесь нет вопроса какого-то церковного засилья, проникновения Церкви в какие-то государственные структуры – вопрос не в этом. Вопрос в том, что мы вступаем в нормальные, здравые европейские отношения, когда религия воспринимается и как социальный институт, а богословское знание воспринимается как именно знание, говорящее человеку о ценности его бытия.

– То, что я задал этот вопрос, не означает, что у меня должно быть или не должно быть теологическое, богословское образование. Я могу себе ответить на вопрос, где себя теолог может применить. Но для наших зрителей, думаю, раскрыть этот вопрос будет интересно.

– Я думаю, что теолог нашел бы свое применение и на телеканале «Союз».

– Безусловно, это знание о Боге... Кстати, можно еще такой вектор задать нашей беседе: все-таки одно дело – знание о Боге, а другое дело – вера в Бога. В советский период преподавали атеизм, когда человек мог блестяще знать Библию, Священное Писание и чуть ли не пересказывать целые отрывки, но при этом считал себя атеистом,  не верил в Бога, и это было для него именно наукой. Как не допустить того, чтобы научное образование не затмило собой (наверное, неправильное слово я подобрал) веру или, по крайней мере, было в дополнение к вере.

– Вопрос веры и неверия, конечно же, глубоко личностный, и здесь надо смотреть индивидуально. Мы же сейчас говорим о некой знаниевой парадигме. Мы говорим о том, что люди, которые как бы пытаются отделить богословское знание от гуманитарного знания в целом, – это люди заведомо себя обедняющие, лишающие себя определенного культурного кода. А что касается вопроса соединения знаний непосредственно с уже живой верой, здесь, конечно же, вопрос личностный. Ведь мы знаем русскую пословицу: «Невольник – не богомольник». Бог может все; единственное, чего Бог не может, – насильно, против человеческой воли спасти самого человека. Поэтому это вопрос очень сложный, и Вы правильно сказали, что здесь есть масса проблем, а не ответов на вопрос, который вытекает из всех последних тенденций.

Как соединить? Практика показывает, что, как правило, на сегодняшний день получать богословские знания идут люди уже воцерковленные либо люди, ищущие ответы на мировоззренческие вопросы. Они уверены в том, что изучение богословских дисциплин даст им ответ на многие вопросы. И люди, получая богословские знания, начинают воцерковляться. Это феномен как раз теологических факультетов в светских вузах. Это феномен, например, нашего Миссионерского института Екатеринбургской епархии, когда люди идут целенаправленно получить богословское образование не ради того, чтобы потом стать священнослужителями либо регентами церковных хоров, а идут именно за образованием как за возможностью ответить для себя на вопросы. То есть в любом случае это человек уже так или иначе внутренне предрасположенный к этому.

Я с трудом могу представить теолога, который был бы настроен атеистически, это уже будет все-таки не теолог, а в какой-то степени религиовед. Поэтому надо разделять теологическое образование и религиоведческое. Теологическое образование – это образование как некая рефлексия внутри определенной конфессии. А религиоведческое образование связано с осознанием сущности и тенденций религии как таковой, социального института как такового.

– И не одной, а тех, которые есть.

– Да, конечно же. Поэтому здесь есть разница. И об этом, кстати, говорили на конференции, на которой я был, что необходимо разъединять именно теологические исследования и религиоведческие исследования. Это очень важный момент, и благо ВАК в этом нас (имеется в виду – Церковь) поддерживает. Действительно, это разные степени осмысления религиозного опыта как такового. То есть теология подразумевает личностное участие так или иначе, личностную рефлексию осмысления тех или иных феноменов. А религиоведение выступает за некий объективный взгляд, хотя, опять же, доля объективизма здесь...

– ...весьма субъективна.

– Да, истинную правду глаголете.

– Есть кафедры теологии в светских вузах (их немного, но они есть), а есть православные высшие учебные заведения, в которых есть кафедра теологии, в частности Миссионерский институт Екатеринбургской епархии (далеко ходить не будем). Если говорить про православный вуз, то понятно, о вере в какого Бога, о каком Боге на занятиях будут рассказывать и какой вектор вообще будет задан всему образовательному процессу. А если в светских вузах существует кафедра теологии, то она предполагает наличие разных направлений, изучение разных религий. Возникают с этим какие-то проблемы или нет? Доводилось ли Вам преподавать на кафедрах теологии в светских вузах?

– Как Вы говорите, далеко ходить не будем, возьмем Екатеринбург, Горный университет, при котором уже несколько лет существует кафедра теологии – кафедра выпускающая; готовят бакалавров теологии. Так вот, именно на этой кафедре есть два направления: одно христианская теология, а второе – исламская теология. То есть когда мы говорим о теологическом знании, то говорим о том, что теологическое знание не может быть каким-то абстрактным, оно всегда имеет конфессиональную окраску. На сегодняшний день подчеркивается, что выделяются три направления теологии: христианская, исламская и иудейская. ВАК пока рассматривает три данных направления.

Поэтому опыт такого взаимодействия существует, он реальный, он продуктивный. И за все время существования кафедры теологии в Горном университете (думаю, не ошибусь, если скажу) не наблюдалось случаев религиозной вражды, непонимания. Все идет своим чередом; везде люди прежде всего постигают азы теологии, богословского знания и пытаются найти применение этим знаниям. Поэтому такой опыт есть, он реален, востребован, существует, это не что-то из пальца высосанное, а достаточно активная кафедра, которая себя хорошо зарекомендовала на высоком академическом уровне как в области православной теологии, так и в области исламской теологии.

– Как много кафедр теологии в светских вузах вообще у нас в России?

– Я, к сожалению, сейчас не располагаю такой цифрой, но эта цифра далеко за пятьдесят – это точно скажу, но конкретно, к сожалению, сказать не могу. И это кафедры, как правило, выпускающие. На сегодняшний день существует стандарт в области бакалавра теологии и магистра теологии. Как правило, распространен бакалавриат, потому что магистратура требует особых научно-методических условий для того, чтобы она была открыта, но в ряде вузов магистратура есть. Конечно же, для нас является неким маяком в этом плане Свято-Тихоновский гуманитарный университет, который как раз изначально занимался стандартизацией теологии в качестве специальности научного направления, там также открыты и бакалавриат, и магистратура. Если мы берем Екатеринбург, то в Миссионерском институте существует бакалавриат, и в ближайшем будущем (думаю, со следующего года уже пойдет активная работа) мы планируем открытие магистратуры. Магистратура у нас будет единственной в области теологии на сегодняшний день на Урало-Сибирский регион. Благо мы обладаем всеми условиями и возможностями для того, чтобы открыть магистратуру в области теологии.

– Надеюсь, что для наших зрителей мы в общем и целом обрисовали, что такое теология, на каком месте она находится на сегодняшний день вообще среди образовательных процессов и стандартов в России. Вы уже несколько раз обращались к теме конференции – чувствуется, что просто жаждете поделиться с нашими зрителями теми открытиями, той новой информацией, которую Вы для себя почерпнули, а может быть, и той, которую и так знали, но в которой убедились. Вам довелось поучаствовать в этой Всероссийской научной конференции «Теология в гуманитарном образовательном пространстве». Расскажите, как это было.

– Конечно же, очень много эмоций и впечатлений. Я очень рад и благодарен священноначалию, что меня командировали быть участником этой исторической конференции. По сути, как я уже сейчас думаю, конференция была подготовлена именно к очень важному моменту, о котором я уже сказал, – к подписанию министром образования и науки приказа о том, что теология входит в состав научных специальностей и за теологией признается право быть самостоятельной наукой. Это историческое судьбоносное решение, которого Русская Православная Церковь в лице Свято-Тихоновского гуманитарного университета добивалась в течение двадцати пяти лет. Представляете, четверть века прошло, целое поколение выросло, пока теологию признали на таком высоком академическом уровне.

Прозвучал хороший академический доклад владыки митрополита Илариона, ректора Общецерковной аспирантуры и докторантуры, который как раз обозначил узловые моменты хода вот этой дискуссии между государственными академическими структурами и Церковью по признанию теологии как науки. Митрополит Иларион подчеркнул, что сделано очень многое, но еще больше предстоит сделать. То есть теология должна найти себя в научных кругах благодаря тем исследовательским работам, которые будут; а вслед за исследованиями это и научные журналы, и конференции, и научно-методические работы, и учебники, и грантовая деятельность (то есть получение денежных средств со стороны в том числе государства на проведение тех или иных научных изысканий). То есть эта колоссальнейшая машина должна вскоре заработать. И в этой связи особая роль отдается кафедрам теологии, где как раз и должны быть реализованы вот эти проекты совместно с государством и Русской Православной Церковью (либо с другими религиозными организациями, если мы говорим об иудейской или исламской теологии).

Государство совершенно по-иному начинает смотреть на кафедры теологии. Если раньше кафедра теологии была как некий совместный проект той или иной епархии в том или ином вузе («Вы проводите, мы готовы поддержать» и так далее), то на сегодняшний день за кафедрами теологии закрепляется прежде всего некая воспитательная составляющая, формирование национальной, культурной и религиозной идентичности. Тому, как я уже ранее сказал, должны способствовать научные исследования и преподавательская деятельность профессорско-преподавательского состава кафедры.

Еще очень важный момент, но он, может быть, чисто для научных кругов, для вузовской профессуры, преподавателей, управленцев – это государственное лицензирование и аккредитация кафедр теологии, тех направлений бакалавриата и магистратуры, которые реализует кафедра теологии. Это очень сложный процесс; там говорят на птичьем, непонятном языке, на языке бумаги, цифр, и человеку далекому очень сложно воспринять те стандарты, которые существуют, компетенции, которые мы должны отразить в нормативных документах организации образовательного пространства и процесса в кафедре теологии. Эта проблема также  поднималась, освещалась, и мы благодарны (думаю, все вузовские теологи меня поддержат) учебно-методическому отделу, который достаточно подробно занимается реализацией вопросов лицензирования, аккредитации, помогая кафедрам теологии и богословским вузам епархиальным. Поэтому этот момент очень важный.

Второй момент, которым мне хотелось бы поделиться, – то, что конференция проходила в Национальном исследовательском ядерном институте «МИФИ» на кафедре теологии. Вроде бы ядерный исследовательский вуз, а существует кафедра теологии. Многих, наверное, это удивляет, настораживает. Но все вопросы были сняты на конференции, поскольку действительно нельзя выпустить просто физика-ядерщика как такового, как  выпускали в советские времена, – важно выпустить прежде всего человека, который осознает и понимает, что те знания, которыми он обладает, должны быть востребованы на формирование социального конструкта, на то, чтобы дать человеку надежду послужить этими знаниями обществу. В наш век плюрализма, размытости ценностных ориентаций, как сказал ректор данного учебного заведения, физикам необходимо дать ценностную основу, и здесь теология должна сказать свое слово. Там, где не может сказать философия, может сказать теология. И опыт взаимодействия профессорско-преподавательского состава в этом техническом центре, университете с кафедрой теологии положительный – то, что нам было описано, представлено реализованным.

Многие участники данного форума делились своими впечатлениями и той существующей практикой, которая есть на местах: как взаимодействуют кафедры теологии с другими кафедрами в вузе, какие существуют проекты, что реализовано, что нет, какие существуют планы, как можно реализовать эти планы. Поэтому в рамках форума были три круглых стола. Первый круглый стол, о котором я уже сказал, посвящался вопросам аккредитации, лицензирования кафедры теологии. Следующий круглый стол был посвящен вопросам практики реализации теологических программ в светских вузах. И третий  касался уже непосредственного взаимодействия Церкви и вузовской среды в епархиях – создания епархиального теологического совета.

Знаете, был высказан такой вопрос: «А почему совет называется епархиальным?» Что, мол, вы его так к Церкви приписали? На что был дан достаточно хороший, внятный ответ: дело в том, что Церковь, в лице епархиальных структур, выступает за создание такого совета, всячески способствует тому, чтобы объединить вузовскую профессуру в рамках теологического знания, образования. Ведь теология – это не просто конкретные богословские дисциплины; богословское знание присутствует и в других, прежде всего в гуманитарных, дисциплинах: это литература, языки, история. И здесь, как никогда, необходим здравый, адекватный взгляд на богословское образование. Вот этому были посвящены круглые столы.

А в целом конференция, конечно, прошла на очень высоком ориентационном научном уровне. Приятно было видеть людей со всех уголков нашей страны: это и Владивосток, и Симферополь (Крым родной), и глубинка, провинции, и Санкт-Петербург, и Москва. Это заинтересованные люди, которые по-доброму радуются, что наконец-то было снято какое-то немыслимое противоречие очевидных вещей.

Первого июня была защищена первая в истории нашей страны кандидатская диссертация по теологии в существующем диссертационном совете. И в интернет-среде как раз эта защита вызвала бурную реакцию со стороны ученых-естественников, в частности биологов. Владыка митрополит Иларион подчеркнул, что на диссертацию было получено шесть отрицательных отзывов! Вы представляете, что такое шесть отзывов на диссертацию в каком-то обычном совете? И авторы подчеркивали именно отсутствие метода исследования у теологии: мол, каким образом тут исследуется, где здесь объективный взгляд на те или иные моменты? Хотя диссертация была защищена, если мне память не изменяет, по митрополиту Филарету (Дроздову); и так или иначе она касалась вопросов истории, его богословского наследия и так далее. Тем не менее это хорошая богословская диссертация. Но вот как-то ученые-естественники выступили против теологии. На что было, конечно, предложено, что если биологи считают нужным сказать слово в теологии, то, наверное, и теолог может сказать (если ему есть что сказать) что-то в области биологии.

Поэтому многие вопросы, которые обсуждаются естественниками, гуманитариями, на сегодняшний день находятся на стыке, в неком соприкосновении. Мы видим, что идет процесс интеграции научного знания в целом. И многие вопросы, на которые не могут найти ответ биологи, я думаю, дадут ответ теологи; и наоборот. Тем не менее мы видим активную дискуссию. А когда есть дискуссия, когда есть «за» и «против», значит, есть интерес.

Поэтому к теологии есть живой, неподдельный интерес на сегодняшний день. И конференция как раз поставила хорошую жирную точку в том, что мы победили. Победили не мы – победил здравый смысл, вот это самое главное. Потому что ведь мы говорим пока о некой знаниевой, когнитивной парадигме, говорим, что эти знания необходимы. А уже как вы к ним отнесетесь, верующие вы или неверующие… но без этих знаний никак на сегодняшний день, они просто необходимы. Если мы их выхолащиваем из существующего сознания, скрываем, отодвигаем на периферию жизни, значит, заведомо себя обедняем. Но мы этого в XXI веке делать не будем, потому что любим нашу Родину, потому что дорожим нашими традициями и желаем, чтобы и наши дети любили Родину и традиции и были людьми, которые вписались бы в существующую цивилизационную модель.

– Спасибо Вам, отец Иоанн, за этот красочный рассказ. Очень коротко, но емко рассказали про прошедшую конференцию. Действительно, очень странная ситуация, когда у нас есть образовательный стандарт бакалавра или магистра теологии, а дальше как бы двигаться в научной сфере некуда. Поэтому, слава Богу, с мертвой точки дело сдвинулось. И, возможно, в ближайшее время пополнятся ряды кандидатов, докторов теологических наук.

Спасибо Вам за беседу, за этот разговор. Те, кому интересно богословское, теологическое образование, кто нас смотрит из Екатеринбурга, заходите на сайт Миссионерского института Екатеринбургской епархии, а москвичи – на сайт Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Я думаю, в том городе, где вы живете, если попытаетесь найти кафедры или вузы, предлагающие такое образование, то вы сможете это сделать или в крайнем случае приехать туда, куда вам ближе и удобнее добраться.

– Спасибо! Приходите к нам.

Ведущий Дмитрий Бродовиков

Записала Нина Кирсанова