Архипастырь. С епископом Иринеем. Часть 1

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает епископ Орский и Гайский Ириней.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Здравствуйте, владыка! Благословите наших телезрителей.

– Добрый вечер, дорогие братья и сестры! Мир вам!

– Мы рады приветствовать Вас у нас в московской студии, и хотелось бы начать нашу беседу непосредственно с ближайшего Вашего маленького юбилея: Вы шесть лет уже в епископском сане и столько же лет управляете Орской и Гайской епархией. Шесть лет – это уже все-таки срок. Оглянувшись назад, какие итоги Вы можете подвести? Или, может быть, есть что-то, что Вы хотели бы осуществить?

– Спасибо за поздравление. Но вот что касается, отмечать ли юбилей, в нашей епархии принято следующее… Однажды один наш священник подошел к представителю нашей пресс-службы и сказал: «Я  на днях отмечал первый юбилей: пять лет назад рукоположен и стал священником. Почему информацию об этом не поместили на сайте епархии, почему меня официально не поздравили?» И на встрече со священниками я сказал: «Дорогие мои братья священнослужители! Мудрый врач вам покажет на кладбище могилы и скажет: "Дорогие мои, простите, возможно, вы здесь по той причине, что я не оказал вам внимание. Возможно, не проявил любовь, поставил не тот диагноз". Спустя годы, они понимают, что ошибались. Так и священник. В основном не знают, как поступать, не обращают внимания на что-то в первую очередь те, кто только начинает служить. И отмечать свои неудачи не стоит. Вот когда у вас появятся духовные чада, взрослые, подойдут и скажут: "Батюшка, в ближайшее время Вы отметите двадцать пять лет служения. Мы Ваши духовные чада, мы новое поколение нашей страны, позвольте нам в этот день быть рядом с Вами, радоваться и благодарить Вас за Ваше воспитание", тогда – да. А в пять, десять и более лет служения какие духовные чада? Дети. Они вас поздравить не могут. Отмечать вместе с ними? Они еще дети».

Поэтому что касается юбилеев, в нашей епархии священники отмечают двадцать пять лет  служения или пятьдесят лет, как родились. Это муж совершенный, который может научить, дать правильный и мудрый ответ. Так что спасибо за поздравление, но я буду иметь в виду, что Вы пожелали мне, чтобы быть внимательным, помнить: впереди много лет служения; и когда стукнет двадцать пять, смогу ли порадоваться? Или, наоборот, буду скорбеть и говорить: не прав, не обратил внимания, обидел и прочее... Не обижайтесь.

– Очень интересный ответ…

– А если вот так смотреть... позади уже практически шесть лет. Поехал на Орскую кафедру, до этого никогда в Оренбургском крае не был...

– Он граничит с Казахстаном; Уральские горы...

– Да. И с Челябинском и Башкирией…

– Далековато, тем более Вы родом из Молдавии. Мне кажется, есть некая трудность.

– Трудности – да, но вот что я думал: «Поеду туда. А были ли другие люди на таком же месте, как я?» Я посмотрел – да, апостолы. Они отправлялись куда-то, не зная никого и ничего, но знали одно: надо проповедовать воскресшего Христа. Главная мысль всегда – проповедь о воскресении и смерти Иисуса Христа.

Чтобы знать лучше, чем занимались апостолы, какие у них были успехи, трудности, последователи-миссионеры, я взялся читать курс «Миссиология» в нашей Оренбургской духовной семинарии. Зная о том, что лучшие умы восточной части Оренбуржья (как раз это территория Орской епархии) – в нашем педагогическом институте (индустриально-технологическом, как это сегодня звучит), я устроился преподавать в этом вузе, чтобы быть ближе к светилам науки и студентам и преподавать им то, что должен был преподавать как преемник апостолов, если имею право так говорить.

По большому счету не каждый епископ имеет право говорить о себе, что он преемник. В какой-то степени – да, но тем, чем занимались апостолы, занимается ли сегодня до конца епископ или священник?  Не всегда. Ведь апостолы шли проповедовать вне храма, а если ты – епископ – сегодня только в храме, то похож ли ты на апостола? Возможно, нет. Вот по этой причине решил устроиться официально в институте. Кроме того, имею право посещать школы на территории Орской епархии; и еду уже как преподаватель института, как профессор.

– В рясе, с панагией?

– Да, конечно, но без панагии. Могу с панагией, могу без нее, но я еду туда как преподаватель. Ведь получается так, что учителя школ приезжают в наш институт и подтверждают свою квалификацию, порой принимаю экзамены у них или читаю им лекции. Если в институте они подчиняются мне, то почему, приезжая куда-то, не могу пойти в школу и сказать: «Дай-ка я посмотрю, чем ты занимаешься»? Так не говорю, было бы грубо, но все равно посетить, посмотреть, порадоваться за тех учителей, которые трудятся в селах, просто обязан.

– Ведь это не так сразу получилось. Вы же не могли прийти в институт и сказать: «Возьмите мена на работу». Как вообще происходит процесс Вашего преподавания в школах, в институте, ведь не все же радуются, когда священники приходят в институты? Как Вы выстраивали взаимоотношения со светскими властями, с преподавательской корпорацией? Это очень интересно.

– Вы знаете, я же в системе образования практически двадцать лет. И строить уроки, беседу со студентами мне намного легче, чем пойти договориться с каким-то начальником: дай мне деньги на стройку или еще на что-то. Пусть этим занимаются другие люди, кто умеет. Что касается того, почему они меня взяли? Посмотрели автобиографию, а я все время преподавал.

– К Вам было отношение как к преподавателю, а не как к епископу, представителю церковной власти?

– Да. По большому счету это уже на втором, третьем месте. Прочитали статьи, которые постоянно появлялись (я очень много писал), посмотрели книги, и после этого было принято решение заключить договор. Заключили договор с институтом, и потом я уже приезжал и просто читал какие-то лекции. А дальше уже официально был оформлен как преподаватель.

– А лекции по каким предметам? На каких специальностях?

– Сегодня, допустим, я читаю «Религиозный взгляд на ключевые вопросы современности». Или, по-другому: «Социология». Но когда приезжал, читал тоже разные лекции по вопросам, которые поступали или от преподавателей, или от студентов. Я с ними периодически встречался. И никто не посмотрел криво, плохо, почему, мол, священник или епископ приходит… Нет. И для них важно, что прихожу я не один, всегда беру с собой какого-то специалиста из той или иной области. Если говорю о медицине (это суррогатные отношения или кремация, другие темы), беру врача. Бывает о войне. Ведь для православного, для любого верующего человека любой конфессии понятия «священная война» и «священные границы» воспринимаются с осторожностью. Свят может быть Бог, предметы культа, а каким образом граница сегодня становится свята здесь, а завтра она в другом месте? Вот эта территория, которая отошла или перешла к нам, тоже свята? Или каким образом, как освящается? Много вопросов – беру с собой или пограничника, или представителя ОМОНа, или кого-то из военных.

– То есть представителей силовых ведомств?

– Да, у нас есть ракетные войска, приезжают офицеры. Мы с ними беседуем, смотрим один подход, другой... И если у меня на курсе бывает тринадцать-пятнадцать человек официально, то в аудиторию приходили сорок и пятьдесят, и уже ректор говорил: «Хорошо, просятся многие, но давайте так, дорогие студенты, с каждого факультета можете приходить по несколько человек, но предупреждайте вашего преподавателя». Потому что мне самому некомфортно было: преподаватели остаются в аудитории – там несколько человек, и многие приходили ко мне. Понятно, темы были интересные, важные, но и обижать коллег тоже не имел права. Но они радовались, что студенты начали думать.

И вот моим студентам дал задание в ближайшее время подготовить семинар. «Представь себе, что ты классный руководитель; у тебя в классе несчастье, погиб ребенок, тебя пригласили или на отпевание, или за поминальный стол, попросили сказать слово. Что ты скажешь? Как? Хвалить ребенка? Добавляешь этим слезы. Не упоминать – тоже. Что ты скажешь?» И они это в письменном виде должны готовить. Или кто-то выходит замуж. Поздравить. Какими словами? День учителя, первый звонок, последний звонок в школе, пришли и главные представители образования города или района, глава города или районного центра, директор хочет тебя послушать, у тебя выпускной класс. Скажи слово. В каком порядке обращаешься, как обращаешься, на кого обращаешь внимание? Готовят речь. Дальше – Новый год, кого поздравить, кого забыть...

– Забыть?

– Бывают моменты, когда нужно кого-то забывать поздравить или, наоборот, на кого-то обратить внимание в первую очередь.

– А почему забывать? Что в этом такого?

– Иногда надо, например, поздравить всех, но стоит ли при этом забывать стариков? Нет. Как показывает практика, очень многие люди пожилого возраста уходят из жизни только по той причине, что считают себя никому не нужными: «Меня забыли, что мне делать?» Вот об этих людях ни в коем случае нельзя забывать. Но если тебе дали несколько минут, чтобы поздравить, то ты должен кого-то забыть. Своих родителей публично ты будешь поздравлять? Возможно, нет, потому что у тебя будет встреча с ними отдельно. Соседа или еще кого-то тоже нет, лучше упустить. Главу города? Ну хорошо, в лице главы всех жителей – и всё. Тебе коротко надо. По этой причине надо знать, что стоит в первую очередь выбрасывать или пропустить…

Многие вопросы, конечно, студенты должны готовить в письменном виде; кроме того, читать книги. И преподаватель радуется: наши студенты обязаны читать и рассказывать  что-то кроме того материала, что им преподают. Есть у меня пятнадцать человек на курсе, считайте: первое полугодие все знают пятнадцать книг, второе полугодие – еще пятнадцать: тридцать книг в течение года. Так это замечательно, хотя бы знаешь содержание книги.  А ты должен выписать от руки, кто автор, название книги, главную мысль и какие-то хорошие цитаты. То есть человек полистал книгу, и хорошо, если бы взял ее с собой, чтобы я посмотрел на нее и тоже запомнил.

– Интересно. А другие какие-то светские праздники?..

– Да, тоже надо поздравить… Но у меня будет второе полугодие, поэтому я тоже дам им задание и в День Победы, и поздравить родителей с днем рождения, и для друзей… Поэтому праздники есть. Мои студенты будут готовы, уверен. Это не только студенты нашего института, практически то же задание получают и студенты духовной семинарии. Я же читаю курс «Миссиология», они должны просвещать в том числе и меня. Меня радует, когда они что-то новое рассказывают.

– Очень интересно. Тогда тема пусть будет несколько в сфере образования. Вы преподавали в Московской духовной академии…

– Я преподавал в Москве, в Перерве...

– В Перервинской духовной семинарии...

– ... и в Кишиневской семинарии.

– Да. То есть Вы имеете отношение к нашему брату, к семинаристам. Оренбургские семинаристы, специфика региональной семинарии – в чем отличие от тех семинарий, которые находятся в центрах?

– По большому счету все зависит, говорят, от качества образования, преподавателей. Конечно, подальше от центра нет таких светил, какие есть в Московской духовной академии, но наши преподаватели стараются и дают знания, и я рад, что выпускники Оренбургской семинарии поступают в магистратуру (или в Московскую, или в Санкт-Петербургскую)... Все равно и мы готовим кого-то. Да, надо признать, уровень не тот. Но если выпускник Московской или Санкт-Петербургской духовной семинарии придет и скажет: «Вы знаете, где я учился? Вы знаете, кто у меня преподавал? А вы знаете, что я больше, выше...» – и прочее, то такому человеку я скажу: «Дорогой, хвалить ты имеешь право преподавателей, но не себя. Заслуги преподавателей присвоить себе ты не имеешь права. Докажи, что ты умеешь...»

– Как говорится, не место красит человека, а человек место.

–  Докажи, что ты достойный ученик того или иного профессора, что выше, лучше, чем наши местные.

– Даже есть такой случай. Если я не ошибаюсь, в какой-то монастырь пришел выпускник академии и ему сказали: «Иди работай на скотный двор». А он: «Я богослов, куда же я пойду?»  Мол, я же ого-го...

– Вы знаете, может быть, с одной стороны, понять можно и выпускника, если его отправляют на скотный двор. Конечно, издеваться над человеком только по той причине, что он окончил, тоже нельзя, но и сам выпускник не имеет права сказать: я выше, я лучше, раз учился в Москве.

– То есть нужно быть скромнее.

– Ты должен показать свои знания, делиться ими, и тогда местный семинарист скажет: ты лучше нас, помоги нам. А не наоборот: я над вами.

– Я дорасскажу притчу. И ему ответили: «Ты богослов? Есть только Иоанн Богослов, Григорий Богослов и Симеон Новый Богослов. Вроде три, а четвертого не знаем».

– Я просто жил в разных монастырях, посещал разные монастыри, видел в том числе порой и хамское отношение к богословам. Да, защитил работу, да, богослов. Писать – это труд, поэтому оценивать необходимо труд человека, но пусть другие будут тебя хвалить, твои поступки, чем ты сам себя.

– Но Вы считаете, что богословие имеет место в нашей современной науке, должно преподаваться в университетах?..

– Исходя из того примера, что сам преподаю… Кроме того, беру многих наших священников, они едут со мной в институт, преподают, готовят заранее какую-то тему, выступают. Да, если я смотрю, что что-то не получается у кого-то из моих священников, сам вступаю, обязательно направлю дальше в нужное русло, и все идет слава Богу. Если ты сможешь объяснить так, чтобы было понятно не только тебе или человеку из твоей среды, а понятно было всем людям, тогда – да. Если же не можешь объяснить кому-то, один раз послушают из вежливости, второй раз, а на третий раз скажут: «Простите, но Вы не соответствуете, мы Вас попросим к выходу».

– Я так понимаю, у Вас идет активная работа, взаимодействие с духовенством...

– Наши священники лучшие, трудятся больше, чем в Москве, я просто имею полное право сравнивать, потому что как-никак семь лет служил в Новоспасском монастыре и знаю, как трудятся в Москве. Если взять всех священников...

– Но здесь больше священников.

– Правильно, здесь больше, но если взять всех и взять всех наших, то процент, кто чем занимается, выше в Орской епархии. Вот смотрите, в Москве не нашли священника, который стал бы помощником ректора военного университета, нужно было приглашать из Орской епархии, и наш протоиерей Димитрий Солонин в Москве является помощником ректора военного университета. Он в Москве в командировке. Человек несколько раз побывал в Сирии, до этого чуть больше пятнадцати раз побывал в горячих точках в Дагестане, Чечне, сопровождая ОМОН. У человека опыт. Если не нашли в Москве, а нашли в Орске, – Орск выше, лучше, и слава Богу.

– Да, это хорошо, но в каждом есть...

– Хвалить я буду наших!

– Это очень приятно, когда начальник...

– Вы знаете, надо понять, что такое начальник. Если я поставлен, чтобы командовать, кричать и только давать указания, то – нет.

– Кстати, архиерей – это начальник? Как правильно?

– А вы помните тропарь святителей?

– «Правило веры, образ кротости...»

– «Правило веры, образ кротости, воздержания учителю...» И все вот эти качества и понятие сегодняшнего начальника – они близки или не очень?

– Где-то близки, а зачастую не очень.

– Вот если говорить о начальнике, то хотелось бы стать начальником – человеком, который покажет, подскажет и будет отстаивать интересы подопечных...

– А вот про духовенство хотелось бы подробнее, потому что Вы рассказывали, пока мы с Вами готовились к передаче, о священниках-врачах.  Расскажите о них.

– Да, есть ли в Москве какой-нибудь врач-хирург – священник? А в Орской епархии есть.

– Ну, мы не знаем, не будем говорить...

– Если бы он был, я бы знал, я так предполагаю. У меня есть другие врачи, но врач-хирург тоже приносит счастье людям, проповедует Христа, возвращает здоровье и предлагает больным приходить еще получить духовную пользу в храме. И низкий поклон нашему священнику Вячеславу Кочкину за то, что он подтвердил квалификацию, сегодня работает. К нему обращаются больные из двух районных центров, он делает операции. И я верю, что в ближайшее время Архиерейский Собор рассмотрит положительно вопрос и позволит нашим врачам (они есть, их немного) продолжить свое служение и в храме, и в больницах, ибо они приносят огромную пользу. Ставится вопрос: «А может, не надо? Есть риск: пролитие крови и прочее...» Надо честно понять и признать, что пролить кровь в автомобильной аварии или еще в чем-то – это одно, а здесь совсем другое: он спасает людей.

– А если врач-хирург не спасет пациента? Как здесь быть?

– Риск, конечно, есть всегда, но если по его вине кто-то умирает, это одно. Если же привезли к тебе практически покойника – и ты пытаешься что-то делать… Он умирает, но ты виноват?

– Сложный вопрос.

– Нет. Почему «сложный»? Человек уже практически труп...

– Понятно, каждую ситуацию нужно разбирать, и тогда будет результат.

– Да, но пока, слава Богу, Господь миловал нашего священника. И, скажем так, дал ему все; его золотые руки творят чудеса.

– Тем более с молитвой делает.

– Да.

– Другое отношение.

– Конечно, радует, что наш священник, протоиерей Сергий Баранов, расписывал наш собор, другие храмы, много икон и был приглашен на Гору Афон, расписывал один из храмов этого замечательного места. Он расписывал во славу Божию, но для нас честь: представитель Орской епархии был приглашен, ему доверили… Есть у нас и учителя-священники.

– В том числе и Вы...

– И в деревнях священник читает лекции в школах, я радуюсь.

– Что за лекции?

– Например, даже и биологию читает один мой батюшка. Пусть читает, дает одну точку зрения и другую. Я понимаю, в школе все учителя должны давать только одну точку зрения по большому счету – вот общая позиция. Дальше уже в институте изучают разные точки зрения, разные взгляды, как думают разные мыслители по тем или иным вопросам. Но этот священник дает и другую, христианскую точку зрения. И слава Богу, для любого ученика это плюс: узнали еще что-то. Потому что все равно люди знают: да, в храме, в церкви об этом говорят. Батюшки говорят, что не таким образом произошел человек (не от обезьяны), говорят о Боге и обо всем остальном…

– То есть аргументированная, четкая позиция...

– Да, священник сказал: «Ребята, знаете, есть и другая точка зрения, послушайте, может быть, когда-то пригодится». Важно, что «Основы религиозных культур» тоже наш священник читает. Это радует.

– А вот священники, которые преподают в обычных общеобразовательных школах, там во славу Божию или на зарплате?

– Нет, получают зарплату.

– То есть, как у настоящих педагогов, идет стаж...

– Да, и у меня тоже есть зарплата. Конечно, и врач тоже получает зарплату. Правда, врачи сегодня, увы, получают копейки. И те люди, которые еще остались, и где-то подальше от больших городов трудятся, – это наши подвижники, святые наших дней; низкий поклон им.

– Вы еще, кроме студентов и нашей молодежи, работаете с детьми, со старшеклассниками. Это 9–11-е классы. Вы классный руководитель 10-го класса.

– Да.

– Об этом расскажите подробнее, это интересно. Я никогда не слышал о том, что архиерей преподает, да еще и классный руководитель. То есть Вы собираете родительские собрания, ругаете учеников? Как это происходит?

– Ругать можно любого, но лучше сказать: «воспитываем». Привить любовь к науке,  труду, научить уважать друг друга – ты просто обязан это делать. Встречаюсь с родителями, встречаюсь с учениками и порой родителям говорю: «Мне нужно поговорить с ними так, чтобы они меня слышали; для этого и отжиматься предлагаю ребятам...

– ...приседать.

– Ну, приседать нет, у них сила есть. Или, допустим, на прошлой неделе взял ребят (не только школьников, но и других), и мы поехали в одну деревню и своими силами заложили небольшой храм. Сами копали фундамент, опалубку установили и заливали бетон.

– Я так понял, Вы не только командовали...

– Могу сказать, что не командовал по той причине, что тут есть специалист. В данном случае нужно довериться ему, но что касается «сделаем, вперед», то да – выступал, говорил, и все с любовью шли.

– Это православная школа?

– Да, наша православная гимназия. Но работали не только наши школьники, были и представители спортивных секций, которые есть у нас при соборе. У нас есть секции айкидо и боевого самбо, преподают при соборе наши тренеры, готовят хороших воинов.

– А много детей вообще? Тех, кто занимается?

– Сейчас только год начался, поэтому не могу сказать, много или мало, через какое-то время уже более-менее определимся, потому что обычно 17 сентября у нас проходил первый урок воскресных школ; с этого момента только начинают открываться воскресные школы. Поэтому сейчас я не могу сказать точное количество, и даже наши преподаватели до конца не скажут, но через какое-то время будем знать. Что касается того учебного года, который уже прошел, то занималось очень много ребят. Там были и танцы, и все, что есть хорошего.

– Вы являетесь наставником, начальником и учителем; много у Вас функций...

– Я люблю учеников, люблю студентов. И хочу сказать, что шестнадцать студентов получают архиерейскую стипендию: от двух до пяти тысяч в месяц.

– В зависимости от успешности?

– Зависит от учебного заведения, в разных городах плачу.

– То есть это из епархии выделяются средства на содержание?

– Бывает, что-то из епархии, что-то еще от кого-то, ну и мои личные деньги буду давать. Я помню, когда был студентом Московской духовной семинарии и академии, мне помогали, и я поставил цель – буду помогать. Пока есть силы, буду помогать, не отступлю.

Но если мне нужно приехать в учебное заведение (колледж, какой-то институт), где мои студенты получают стипендию (а представители администрации учебных заведений выбирают лучших по успеваемости и общественной работе), если нужно встретиться со студентами и преподавателями, конечно, никто не скажет «нет». Хотя бы по той причине, что я как-то связан с этим учебным местом. Пускают… Да, Господь открыл двери, только надо было стучаться.

– У Вас есть духовник, какой-то авторитет, кого Вы слушаетесь? Видно, что Вы действительно человек, который умеет принимать решения и эти решения воплощать в жизнь. А Вы советуетесь с кем-то? Есть у Вас наставник?

– Я первый раз попал в лавру, когда мне было лет четырнадцать. До этого мои родители уже ходили к отцу Науму. Первый раз я пошел к нему, и с того момента моя жизнь связана с этим человеком. Правда, когда нужно было пройти ставленническую грамоту, стать дьяконом, священником, я пошел к нашему академическому духовнику, отцу Илариону (низкий поклон батюшке, поминаю), и исповедь прошла у него. А вот когда рукополагали и я стал иеромонахом, пошел к отцу Кириллу (Царство Небесное). А так все равно все время с отцом Наумом.

– А в вашей епархии монастыри есть?

– В нашей епархии есть духовник, рад за него, выпускник наших Московских духовных школ, хороший батюшка; и если он отсутствует, то секретарь епархии, тоже духовный человек, протоиерей Сергий Баранов, исповедует. Если и его нет на месте, тогда священники подходят ко мне. Или, если есть необходимость, я иду к священникам, исповедуюсь у наших. То есть у нас есть доверие друг к другу: они не боятся, и я не боюсь. Отношения хорошие. Приезжаю к ним, останавливаюсь у них дома, могу приехать в районный центр послужить, приезжаю на несколько дней, отпускаю водителя, остаюсь...

– То есть Вам интересно увидеть быт, чем живет Ваш подчиненный?

– Да, и со священником еду по деревням, вместе кушаем с людьми при храме, не где-то отдельно. Люди радуются. Знаю очень многих людей, могут и подойти, и вопросы задать – отвечаю. При соборе читаю лекции в воскресной школе для взрослых.

– Как Вы успеваете всё?

– Вы знаете, молитва верующих… И, конечно, низкий поклон моему наставнику, профессору Осипову, его школа. Ему часто звоню и у него, особенно в последнее время, спрашиваю, как быть. Рад, что он в здравии; и дает мудрые ответы. Владыку ректора помню. Вот люди, которые сформировали меня.

– У меня возникает вопрос: из какой Вы семьи? Я знаю, что крещение Вы получили в младенческом возрасте. Получается, Вы родились в верующей семье. Расскажите о Вашем детстве, становлении. Ведь взрослый человек получает задатки своего характера, его отношения к людям, к жизни именно в детстве. Интересно было бы услышать, как Вы росли, какая была вера у людей в то время. Ведь это было советское время.

– Родители глубоко верующие люди. Работая в архивах в Кишиневе, Москве, я находил сведения, где было написано, что верующие нашей деревни просили дать им священника, открыть храм, и среди этих людей был мой папа, не боялся даже в то время, хоть было и страшно, и трудно. Рад, что родители воспитывали меня в таком духе, рад за них, никогда не слышал, чтобы они между собой ссорились. Никогда не видел, чтобы папа ходил пьяным, никогда не ругался матом, никогда не курил. Низкий поклон им за такое воспитание.

Что касается того, чем занимался, что любил делать в детстве… Всегда, когда играл, говорил: я – учитель. Брал папку, указку и ходил, начинал спрашивать: «Так, повторяйте… Нет, еще раз».

– У кого Вы спрашивали?

– У ребятишек во дворе. Я с малых лет знал, что стану учителем, готовился к этому, очень сильно этого хотел. Для меня учитель – это святой человек, который отдает себя на служение окружающим людям. Он свои беды, трудности оставляет в семье, приходит в школу и отдает самое лучшее. Этот образ учителя я полюбил, увидел такое отношение преподавателей в нашей академии и еще больше захотел стать учителем.

– Вроде как получается, судя  по отзывам и такому огромному количеству Ваших публикаций. Наткнулся на статью, которая называется так: «А верующий ли президент Путин?» Понятно, что это статья есть в открытом доступе, но у нас есть возможность спросить о ней напрямую.

– С одной стороны, есть статья в Интернете, с другой стороны, вышла книга «Религиозный взгляд на ключевые вопросы современности». Там, в частности, эта статья помещена. Я говорю так: России повезло, что есть такой верующий президент, и знаю многие случаи из его жизни, когда он принимал те или иные решения, имея в виду то, как учат по этому поводу в Русской Православной Церкви. А то, что у него духовник, что он периодически причащается, что носил крестик всегда, даже в советское время, – все знают или многие об этом слышали. Конечно, может быть, не все знают: когда он поехал в Казань на праздник, юбилей города, снял пиджак, то многие увидели крестик (его попросили там умыть лицо молоком). Может быть, кто-то думал, что если приехал к ним в Казань, их не обидит...

– Все-таки это мусульманский край...

– Да, мусульманский край... И снимет крест?  Нет. Вот это радует. Когда любой руководитель, принимая решение, помнит об интересах Церкви, о народе, – это хорошо. Ведь не просто так в Константинополе, когда приходил к власти следующий император, патриарх приносил землю, сок и говорил императору: «Из земли взят, в землю вернешься. Ходишь по этой земле, посмотри на нее, обрати внимание на людей». Это было важно. И здесь то же самое. Трудности есть, они будут, без них никуда, но есть стремление помочь народу – и слава Богу.

– Мы с Вами встречаемся в канун праздника преподобного Сергия, но передачу наши телезрители увидят немного позже, после праздника мы покажем ее в записи. Все-таки Ваше пребывание в стенах Троице-Сергиевой лавры, в Московских духовных школах что для Вас значит?

– Я родился в дни, когда отмечался праздник Святой Троицы, а крестили меня в день памяти преподобного Сергия. Мои родители назвали меня Сергием.

– То есть 18 июля Вас крестили?

– Да. Я благодарен, что в лавре сформировался, был рукоположен, здесь получил первый опыт. Находиться рядом с преподавателями Московской духовной семинарии и академии – это великое дело. Ребята, пока вы учитесь, если есть возможность принимать сан, воспользуйтесь этим. Я получил огромный опыт и от того, что владыка ректор назначил меня на руководящую должность: был помощником благочинного Московской духовной семинарии и академии. Низкий поклон епископу Тихону за то, что взял меня, я стал его помощником. Я научился управлять людьми. Помню, преподаватели говорили: «Ты поставлен Богом, скажи, что нам делать: кому идти на исповедь, кому на причастие, кому крест давать» – и прочее. Рад, что они поддерживали, помогали, несмотря на то что я был студентом, а они моими наставниками. Но в храме они понимали: ты поставлен Богом, скажи, что делать.

– Я хотел попросить Вас, чтобы Вы обратились к нашим телезрителям, подытожили нашу сегодняшнюю передачу и обратились с каким-то наставлением.

– Дорогие братья и сестры, помните слова Священного Писания: «Всякий, кто будет исповедовать Меня перед людьми, того Я буду исповедовать перед Моим Отцом Небесным». Мы можем не успеть творить добрые дела, совершать молитву и прочее, но у нас есть возможность иметь Заступника, если мы будем говорить о Христе людям. Можно словами, но лучше своим поведением. Бог вам в помощь!

– Дорогой владыка, спасибо Вам за сегодняшнюю беседу. Мы желаем Вам Божией помощи, крепости и сил в Вашем служении. Надеюсь, что в следующее Ваше пребывание в Москве Вы вновь придете к нам в студию и мы снова сможем пообщаться с нашими телезрителями.

– Спаси Господи, буду рад!

Ведущий Сергей Платонов

 Записала Елена Кузоро