«Благая часть» с протоиереем Евгением Попиченко. Выпуск от 12 мая

– Иногда приходится слышать, что священники бездельники: что трудного в том, чтобы кадилом помахать, какие-то вещи проговорить… У меня во время пасхальной службы случилось внутреннее осенение: я себе представил, сколько тысяч разных операций должен знать священнослужитель, чтобы служба, прихожане, все структуры прихода, как шестереночки в точных швейцарских часах, шли одна к одной. Сколько всего нужно иметь в голове, чтобы все это работало хорошо...

Прихожанам снаружи кажется: пришли на службу, и здесь совершается действие потрясающей красоты, хор поет, алтарники, как ангелы, выходят, свечи горят, храм украшен удивительным образом. Сама атмосфера храма, все мелочи (ленточки, цветочки, композиции, деревца) – все гармонично сочетается. В самой литургии от начала и до конца много действующих лиц, которые все в свою секунду вступают на свое место. Если кто-то замешкался, уже начинается сбой, возникает какая-то фальшь, как будто сбой в хоре. И все это как-то движется, а человеку кажется, что все это само собой: он пришел, свечку поставил, насладился этим богослужением, зашел в лавочку, куличик пасхальный взял. А чтобы этот куличик изготовить, десятки человек трудились.  

И мы это все как-то естественно воспринимаем и иногда допускаем лукавые мысли. Попробуй поживи со священником хотя бы один день в его рабочем режиме. Рядышком постой, походи, поезди. Это колоссальный труд. И в первую очередь, конечно, эмоциональный, потому что столько приходится священнику слушать о человеческом горе, утешать и поддерживать... Причем у него же нет некой почасовки, как у психолога. У психолога час времени. Время закончилось, и если трудный клиент, то: «Приходите в следующий раз». И еще: психологическая служба сейчас очень недешевая.

А к священнику мы часто приходим и думаем: батюшка обязан слушать все, что у человека наболело, что он собрал в своей жизни (и нужное, и ненужное). У нас ведь часто проблема в том, что мы формулировать не можем. Пока человек начнет издалека, доедет до сути, батюшка стоит и все это терпеливо слушает по нескольку часов. А очередь – десятки людей, у каждого своя история. И так изо дня в день и из года в год.

В то же время смотришь – батюшки не унывают, психотерапию не проходят, жизнерадостные, бодрые, всегда на позитиве, всегда могут поддержать, ободрить, пошутить. Потому что они знают, где зачерпнуть из источника радости, внутренней уверенности, поддержки; они живут в литургии, в тесном общении со Христом. И Он, конечно, взбадривает, дает Свою бодрость, радость, энергию, силу. Священник молится Богу не только за себя и за своих, он молится за всех прихожан, у него в памяти десятки, иногда сотни людей со своими семейными проблемами, с какими-то нуждами, болячками. И все просят и в урочное, и во внеурочное время, потому что батюшек особо не жалеют, он же должен, обязан служить, раз взял этот крест.

Поэтому не позволяйте бросать камень в этот огород. В семье не без урода, всякое бывает, и уж кто-кто, а сами собратья священники знают про свои немощи. Но в основной своей массе это очень трудолюбивые, искренние, жертвенные, отдающие себя на служение Богу и людям муравьишки, которые тянут этот огромный груз, потихонечку карабкаются немного вверх и вперед, навстречу Христову Воскресению.

Воистину Христос воскресе!

Записала Елена Кузоро