Беседы с батюшкой. Человек и страдания. Священник Борис Ершов

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма во имя святых Царственных страстотерпцев в поселке Раздолье Ленинградской области священник Борис Ершов. 

− Отец Борис, тема «Человек и страдания» для Вас не чуждая по многим причинам (мы сегодня о них поговорим обязательно). Когда человек страдает, иногда возникает ощущение, что и любовь, и смысл жизни пропадают по той причине, что невозможно пережить те страдания, которые человеку посылаются. И он отказывается не только от любви, но и разочаровывается в жизни. Я знаю, что Вы сталкивались с проблемами, которые, наверное, для других людей могут показаться невыносимыми. И Ваша жизнь была непростая, и при Вашем храме существует Дом сопровождаемого проживания, о котором сейчас Вы нам тоже расскажете. Но прежде всего я задам такой вопрос: зачем вообще нам нужны страдания (тем более те, которые нам кажутся невыносимыми)?

− Действительно, этот вопрос не чужд ни для кого, потому что мы все люди, все мы смертны. И в этом уже заключено очень многое для нас. Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие. Вопрос «зачем?» очень правильный, потому что в самом страдании, в боли, страхе, разочаровании смысла нет. Мы созданы не для страданий, а для радости, счастья, любви. Мы созданы для того, чтобы наслаждаться жизнью (даже в этом мире, лежащем во зле).

Вообще первый вопрос, который всплывает, − это «за что?»: «Господи, за что? Я же хороший! Почему так?» Большое видится на расстоянии, конечно. Проходит какое-то время, и мы начинаем понимать, зачем мне все-таки было дано это страдание. Без него я был бы другим. Оглядываюсь назад на мою ситуацию с травмой, на ситуации подопечных нашего учреждения «Дом на воле» (у нас сейчас живут восемь человек, которые плохо соображают, у них спастика, связанные с этим различные недуги, тяжелые множественные нарушения развития), я черпаю из этого силы. Я вижу, как они наслаждаются жизнью. Да, у них свои проблемы, они могут друг с другом ссориться, но они настоящие. Я вижу, что когда они радуются, это настоящая радость (хотя вроде бы что тут радоваться: человек с таким прошлым и ограничениями здоровья).

Итак, страдание для радости. Я бы очень хотел акцентировать на этом внимание. Никто из нас скорбей избежать не может, но мы сами можем превратить их в страдания.

− Как?

− Это наш выбор. Мы можем сказать себе: я страдаю, я жертва обстоятельств. Каждая ситуация очень разная. Но лично для меня очень действенными оказываются слова апостола Павла, который говорит: когда я немощен, я буду хвалиться своими немощами.

− Это как?

− Когда человек чувствует боль, он автоматически обесценивает себя: «Как же я мог совершить такую ошибку, которая привела меня в такое состояние?» На самом деле эта боль, эти внутренние или внешние страдания (мы больше говорим о внутренних) настоящие. Они указывают на мои силы. Выше сил Бог не дает мне страданий. Я могу с этим справиться. Если у меня такие страдания, значит, у меня много сил.

Но этого недостаточно. Следующий шаг − хвалиться немощами. Эта боль, которая тянет меня на дно, лишает любви, жизни, разделяет меня на части, является немощью. И мы можем ею хвалиться: у меня есть что-то такое, что соединяет меня со Христом, с Его страданиями. Это обнаружение любви Бога к каждому из нас. В этот момент мы становимся способными посмотреть на ситуацию со стороны: вот я, вот моя ситуация, вот моя ошибка и вот моя боль, которая сейчас у меня есть. И я воспринимаю это со стороны вечности: когда я умру, вся моя жизнь будет как на ладони, в том числе и этот момент, то, как я переживал эти страдания.

Нужно помнить, что когда я немощен, тогда силен; что это состояние мое к радости, счастью, любви, жизни, вечности, к встрече со Христом. Может быть, обстоятельства сразу не изменятся, но появляется «пространство в скорбех», как мы молимся Матери Божьей, чтобы Она  дала нам возможность не зависеть от обстоятельств.

Почему это отказ от любви? Ведь все начинается с самого себя: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Что такое благодать? Это материнские объятия. Мы знаем, как нам было хорошо, безопасно в детстве. Тогда это были настоящие мы. Для того чтобы нам страдания использовать как способ прийти к своему счастью, мы просто говорим: «Это не потому, что я плохой. Это некое задание на всю мою жизнь, и я иду своим путем. Если споткнулся, сделал ошибку, Господи, прости меня!» Страдания – это нечто очень настоящее. И узнать себя настоящего можно только через боль.

− Вопрос телезрительницы Ирины: «Бывают ситуации, когда человек что-то сделал и от этого кому-то плохо стало (или он даже погиб). И человек страдает, потому что понимает: по его вине с другим человеком что-то произошло. Например, где-то теракт произошел, а обвиняли и всех родственников этой террористки. Потерпевшие, естественно, страдают, но и те, что являются причиной их страданий, страдают не меньше. И у меня в жизни была такая ситуация. Это тоже страдания, и это очень трудно пережить».

− Есть токсичное страдание − чувство вины. Оно как раз и отделяет нас от любви, лишает нас радости и смысла. Токсичная вина − это когда ты ничего не можешь сделать, ты просто виноват, и все. Это такая ядовитая вина, которая ни к чему не приводит. Где-то в глубине души ты плохой.

В Библии нет понятия «плохой» и «хороший». Есть понятия «злой» и «добрый». Но чем ближе мы приближаемся к Богу, тем больше видим своих грехов и тем больше радуемся жизни при этом (удивительная антиномия). Мы чувствуем свое недостоинство и хорошими себя чувствовать никак не можем. Хороший только Господь. Он и в ангелах усматривает недостатки, а мы просто люди…

Итак, токсичное чувство вины. Мы в себе его можем определить через тоску, которая наваливается как могильная плита. Мы страдаем и ничего не можем с этим сделать. Здесь нужно остановиться и спросить себя: зачем я притянул к себе эти обстоятельства? Для того, чтобы решить какие-то свои внутренние задачи. Мы рождаемся с какой-то заданностью: мы должны что-то сделать в своей жизни, как-то раскрыться. Я сделал ошибку (сознательно или бессознательно, это уже Господь знает), но что я могу с этим сделать? Я не мог не совершить ее, потому что я просто ошибающийся человек. Есть человек литургический, человек страдающий, а есть человек ошибающийся. Кто такие святые? Они говорят: «Мы самые грешные на свете». И это удивительно. Это не кокетство, а настоящее видение себя.

Итак, я совершил ошибку и говорю: «Да, я виновен. Господи, прости меня! Без Тебя я не справлюсь с этим. Я знаю, что не Ты дал мне эти обстоятельства, а я их притянул к себе. Но это все произошло по Твоему попущению. Теперь, Господи, скажи, что я должен делать. Я один не справлюсь, а с Тобой справлюсь». Есть разные способы избавления от страданий. И мы не можем их осуждать, потому что не можем осуждать человека за то, что он не мученик. Но самый короткий путь к избавлению от этого токсичного чувство вины – понимание того, что Бог уже взял мою вину на Себя. Нужно ее отдать Ему и попросить прощения.

Дальше токсичное чувство вины заключается в том, что я получил урок. Мне он был нужен. Вообще мы к Богу приближаемся от ошибки к ошибке, от падения к падению. И моя сила в этой ошибке, когда я признал ее. Это моя ошибка, и теперь я знаю себя лучше.

− И в этом проявляется, в общем-то, и моя сила?

− Да, но сила не наша, а Божия. И этот образ Божий, который в нас есть здесь и сейчас, наполнен любовью, от которой страдание (это внутреннее немыслимое разделение,  когда у человека, например, умерли родственники) хочет нас отделить. Способ спасения лукавые хотят сделать способом гибели. Один разбойник был благоразумный, а другой – неблагоразумный. Оба страдали, но каждый по-разному относился к своим ошибкам, которые привели их на крест.

− Для каждого человека свои собственные страдания глубоко индивидуальны, и степень их всегда выше тех страданий, которые мы видим вокруг себя. Когда мы читаем о страданиях мучеников за веру Христову, мы понимаем это умозрительно, не допуская это в себя. Но мученики за Христа – это одно, а просто мучения других людей нас тоже мало касаются, мы их пропускаем мимо, потому что боимся страданий. Но свое страдание мы ставим выше всего. Почему так происходит? И второй вопрос, из этого вытекающий, − нужно ли вообще учиться переживать страдания других людей (не только близких, но и тех людей, которые нам не очень близки) и как этому научиться?

− Здесь очень важный и обширный вопрос несения своего креста. Наши обстоятельства, душевная боль, потери выше для нас потому, что они наши. Мученики, преподобные, святые, которые брали на себя подвиг добровольно, были переполнены любовью, которой у нас нет. Мы не можем представить это потому, что у нас нет такой любви, в которой они находились. И об этом хорошо пишет святитель Лука Крымский. Он говорит о том, что раз психология может облегчить страдания и ускорить выздоровление больного, то что говорить о мучениках, которые были переполнены любовью, радостью, счастьем… Для них это был шаг вперед. Мы не знаем, что они чувствовали. Поэтому на себя примерять чужой крест нельзя.

Дальше по поводу сопереживания. Своя рубашка ближе к телу. И в этом нет ничего зазорного. Выготский говорил о ближайшей зоне развития: Бог дает мне чуть-чуть больше, чем я могу понести, чтобы я ухватился за Христа сильнее. Следующий шаг – мне надо еще приблизиться к Богу. И это очень хорошо.

– Вопрос телезрительницы: «Без страдания нам Бог не нужен. Адам и Ева не страдали, поэтому они и нарушили завет Божий. Чем больше мы страдаем, тем ближе к Богу. Человек нам не поможет в нашем страдании. Каждый день прошу: «Не введи меня во искушение», – не хочу страдать, но без страдания мало молитвы. Господь взял наше иго, наши грехи на Себя. Допустим, я исповедовалась, Господь взял мою вину, но я опять грешу. Объясните мне, сколько раз я так могу обращаться к Господу?»

– Очень хороший вопрос. Адам и Ева согрешили не потому, что не страдали. Ева несколько раз ошиблась, когда передавала заповедь Божию змию. Там есть ясное указание на то, что она заменила любовь на страх: «Не прикасайтесь, чтобы вам не умереть». Есть целый ряд таких ошибок, которые указывают на то, что Ева уменьшила свою любовь к Богу,  именно поэтому сатана смог к ней приблизиться. Понятно, мы не можем никого заставить любить. Так же и со страданием: страдания Христовы, Страсти Христовы – это вечность. Бог не спасает нас за добродетели наши, за то, что мы перестали грешить. Он спасает нас по Своей милости. Он хочет нас помиловать.

Если у меня повторяются грехи, значит, я убегаю от страдания. Я не хочу узнать себя настоящего. Все это от недостатка любви. Любовь начинается с себя. Если я себя уничижаю, то это уничижение образа Божьего во мне. Я вроде как знаю, что нужно делать для себя, а не делаю. Я не умею выбирать лучшее для себя. Я выбираю для себя худшее, то есть страдаю. Господь меня через страдания возвращает к Себе. Но страдания от недостатка любви. Черную дыру, которая появляется внутри нас, когда мы себя отвергаем, невозможно заполнить ни едой, ни осуждением, ни праздностью. Сколько туда ни пихай, все равно дыра будет требовать еще, еще и еще, пока страдание не остановит человека.

Итак, если вы повторяете грехи, это от недостатка любви. Это совершенно четко нужно понимать и принимать. У меня нет любви, поэтому я такой, какой есть. Дальше: без Бога я не спасусь. Если я повторил грех, говорю: «Господи, прости меня». Затем я пришел на исповедь и с чистого листа постарался начать новую жизнь. В древнем патерике есть такой случай. Ученик приходит к старцу и говорит: «Отче, я пал». – «Вставай». Проходит некоторое время, ученик опять приходит: «Отче, я снова пал». – «Значит, вставай». Третий раз – то же самое. Ученик начал сомневаться в старце: «Когда же это кончится? До каких пор Вы будете мне это говорить?» – «Пока не умрешь», – ответил старец. Если Господь тебя застанет в падении, так и будет. Если застанет в покаянии – спасешься. Зачем нам падение? Для того, чтобы мы встали.

Я наблюдаю наших подопечных, мам особых детей – там очень большие травмы, это чувствуется, когда рядом с ними стоишь. Они очень переживают из-за отношения окружающих, семьи, из-за мужа, который ушел, из-за родных, которые их не принимают, уговаривают сдать ребенка в детский дом… Я пришел к такому выводу: конечно, без трудностей нам прожить нельзя, но мы можем выбрать такой вариант (вектор нашего духовного развития): скорби, страдания воспринимать как светлую печаль. Вот это так, для чего-то мне нужно. Я могу спросить себя: для чего мне это? Я притянул это к себе или по воле Божьей все происходит? Себя спросить, оглянуться вокруг, не спешить.  И еще очень важно: когда мы оказываемся в состоянии страдания, нам больно, тяжело, трудно, нужно находить для себя покой. Понять происходящее можно только из состояния покоя.

Когда человеку больно, он старается избежать боли, ищет возможности убежать от нее. А надо посмотреть ей в глаза и сказать: «Зачем ты мне, дорогая моя боль? Что ты мне даешь?» Там бездна благости Божией, там милость Божия. Только нужно не бояться идти за Христом, взяв крест.

– Вопрос телезрительницы Юлии из Москвы: «Я почему-то решила, что у меня есть психологические проблемы, послушала православного психолога и попала в очень плохую ситуацию. Мечтания, сразу бесы подключились... Я впала в ужасное состояние, которое в психологии называют панической атакой. Когда я рассказала об этом духовнику, он меня отругал, сказал: зачем психология, если есть Христос? Святые отцы прямо рассказывают, что это за состояние: жар поднимается к горлу и так далее; и все рецепты у них уже есть. Действительно, молитва моментально помогает в такие моменты. Сложно различить: это духовное нападение или психологические проблемы. Я слышала, что Вы, батюшка, ходите к какому-то специалисту. Зачем это нужно, если только Христос может исцелить душу и тело человека, ведь Он все создал?»

– Очень хороший вопрос, спасибо. Мы, к сожалению, часто понимаем отцов по-советски. Это вкручено в нас глубоко, и советская пропаганда потрудилась, ведь семьдесят лет наши родители, прародители в этом жили. Мы разучились понимать отцов.

Есть такое мнение, что страдать нужно обязательно. Евангелие – Благая Весть – о том, что Бог стал Человеком. И Он в нас вложил такую ценность, с которой ничто в мире сравниться не может. Каждое мировоззрение имеет свою психологию, то есть учение о душе. Родоначальник православной психологии – Феофан Затворник. Святоотеческая психология – это ценно и полезно. Когда человек не имеет смелости зайти в ту боль, которую он носит в себе, ему на помощь приходит православная психология, которая дана нам у святых отцов. Но отцов нужно уметь понимать. Почему я начал говорить о советской парадигме восприятия православия? На самом деле отцы не учат ненавидеть себя, это против Евангелия. Они учат ненавидеть то, что приносит нам страдания, ненавидеть грех. И все те симптомы, которые Вы описали, вполне могут быть уврачеваны. Молитва и терпение – это здорово, но есть еще способ: принять что-то из младенчества, детства, юности, из прошлого, принять и простить кого-то. Прощение совершает чудеса в жизни человека, и это происходит мгновенно. Психология может в этом помочь. Если это не какие-то шарлатаны.

– К кому из специалистов Вы обращались?

– Специалист по психосоматике Надежда Лунина моя хорошая знакомая, которая сама избавилась от аллергии на различное цветение через прощение. У нее был свой путь, свои этапы прощения, принятия. Мы с ней близко общались. В связи с черепно-мозговой травмой я обращался к остеопату, который массажем и манипуляциями улучшил кровообращение в головном мозге, и я отказался от целого ряда лекарств, от которых уже чувствовал, что разваливаюсь, спать не мог.

У меня язва на ноге 18 лет. Я к Надежде ходил долгое время. Помогло. И она спросила: «А что же у Вас язва не заживает?» Я говорю, что клапанная недостаточность. Она говорит: «У многих клапанная недостаточность, а почему язва-то не заживает?» И я начал об этом думать. И мы вместе с ней нашли эту причину: мои созависимые отношения, недостаток любви от родителей, который я пытаюсь притянуть от окружающих. Эти созависимые отношения я и привнес в ту жизнь, которая была до этой работы над собой. И я понял, что я не принимаю моих алкоголиков дедушек, один из которых самоубийца. Почему он самоубийца? Потому, что он много переживал, я не знаю, что там происходило, но я понял и принял его поступок до конца. Почитание – это принятие, безусловная любовь.

Психолог объяснил мне, что у меня нет безусловной любви и принятия того, что происходило тогда и происходит сейчас. Очень сложно увидеть, что я их осуждал, не принимал. Сложно увидеть себя настоящим. Это результат  работы над собой. Православная психология помогла мне принять это до конца. Я стал радоваться жизни и наслаждаться ею, какая она есть. И язва зажила.

Мы не отказываемся от медикаментов, но они начинают действовать гораздо эффективнее, если ты в любови, принятии, если зависишь только от Бога, а не от окружающих, не ищешь от них подпитки того, что недополучил в детстве. Если ты зависишь только от Бога и принимаешь это как данность. Не говоришь: «Вот я плохой, поэтому страдаю», а говоришь: «Я иду своим путем, и хорошо, что у меня все так, а не иначе. Мне нравится быть собой. Я рад, что я – это я». И проблемы со здоровьем выравниваются. Потому что болезни даются за грехи. Каемся в грехах, и болезни проходят. Это работает.

– Получается, что страдания приносят радость.

– Да. Человек поцарапался, ему больно, потому что плохо руке. Мы что делаем? Не говорим: «Ты плохая, моя рука, зачем так болишь? Лучше я тебя отрежу вовсе». Мы живые; если какая-то часть у нас болит, это значит, что она находится в опасном состоянии. Мы с течением жизни приобретаем некий душевный, духовный опыт. Относительно этого опыта Господь снимает с некоторых наших ран обезболивающее и говорит: «Ты можешь теперь с этим справиться». Что мы делаем, когда болит рука? Мы ее лечим, гладим, целуем, бинтуем, бережем ее, ждем, пока она заживет. Мы ее прижимаем к себе, принимаем.

– То же самое, когда ребенок болеет.

– Да, это как бы рефлекторно, на уровне естественного стремления... Прижать к себе больное место, погладить, полечить, и тогда боль проходит. Это благодаря боли. В нее надо вливать любовь, безусловное принятие. «Ну что поделать, порезался, бывает. Я просто человек. Господи, прости, помоги». Боль для того, чтобы нам выздороветь.

– Вопрос телезрителя Олега из Санкт-Петербурга: «Мы с Вами один раз встречались. У меня брат погиб в 2015 году в катастрофе в Непале, и Вы были на встрече родственников погибших.  Я слышал такую цитату: живые будут завидовать  мертвым. Она библейская или нет?»

– Вы переживаете до сих пор о происшедшем. Почему мы страдаем? Потому, что мы зачем-то выбираем это страдание. Живые завидуют мертвым, как будто мертвые не страдают. Если мы в течение своей жизни выбрали страдание, то Господь это принимает для нас и пытается нас спасти через эти страдания в течение нашей жизни. Если мы погружаемся в них и не хотим вылезать из этого болота отчаяния, уныния, то тогда мы это забираем с собой, и завидовать тут не придется.

Мы созданы не для страданий, мы созданы для радости, для жизни, для счастья. Все, что с тобой произошло, для того, чтобы ты смог почувствовать себя живым, стал самодостаточным, независимым. Насколько человек независим от обстоятельств, от людей, настолько он зависит от Бога. Полная зависимость от Бога – это самодостаточность. Все это для того, чтобы быть счастливым, наполниться настоящей радостью. Как Иов Многострадальный, самый праведный человек на земле. У него был свой уровень, но Бог дал ему больший талант, – талант встречи с Собой. Когда человек замыкается на своей праведности («вот у меня все хорошо»), талант оказывается закопанным в землю, и Господь дает такие обстоятельства человеку, которые помогают выкопать этот талант.

Что это за талант? Талант святости, талант близости к Богу, талант настоящей радости. Это для того, чтобы почувствовать себя настоящего и прийти к себе, к этому образу Божию. Господь внутри нас. В нас может уместиться Господь. Нам все доступно. Все могу в укрепляющем меня Иисусе. Надо только захотеть. Мир изобилен вокруг нас. Но Господь учитывает наши желания. И это прекрасно, потому что мы можем выбрать, что будет с нами дальше. Выбираем сейчас. Принимаем ли мы наши трудные обстоятельства, обиды, несправедливость, смерть близких? Если ты это не принимаешь, значит,  выбираешь страдание. Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее. Виктор Франкл: «Сказать жизни: “Да!”» Прекрасная книга. Кто идет в эту боль и говорит жизни «да!», тот сберегает душу и становится счастливым здесь и сейчас. Царство Божие внутри нас.

– У апостола Павла было «жало в плоти», какое-то постоянное страдание, о котором мы мало что знаем, но знаем, что это было. Он не мог от этого избавиться, и Господь сказал ему: довольно для тебя благодати Моей. Это удивительно.

– Борьба со страданием – это тупик. Это превращается в борьбу с самим собой. Здесь победителя быть не может. Здесь лукавые подыгрывают и засасывают человека в бездну непонятно чего. Страдание – это не борьба, а выход. Мне сейчас дано задание, с которым я могу справиться. У меня много сил, чтобы справиться с тем, что у меня есть. У меня есть слова апостола Павла и это состояние: все могу в укрепляющем меня Иисусе. То, что я переживаю сейчас боль, не говорит о том, что я плохой. Просто сейчас для меня доступно еще большее приближение к Богу. Для меня доступно сейчас то, что не было доступно вчера или позавчера. Сейчас я могу сделать шаг навстречу Богу. Он опускает вертикаль для меня, на которую я должен вскарабкаться. И я могу это сделать.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Наталья Богданова и Анна Вострокнутова