У книжной полки. Михаил Эпштейн. Отцовство

По словам священника Владимира Зелинского, «мировая литература наполнена историями о любви, которые простираются от земли до неба — как «Божественная комедия», оканчиваются гибелью влюбленных — как «Ромео и Джульетта», состоят из разных увлекательных авантюр — как «Манон Леско». Но много ли мы знаем поэм или трактатов, содержанием и двигателем которых была бы любовь отца к своему ребенку?» Не ко взрослому чаду, которое уже встало на ноги, но к совсем ее маленькому, только появившемуся на свет Божий, созданию? Именно этот возраст служит отправной точкой для путешествия в мир новорожденной дочери, а также и самого себя автора книги – «Отцовство. Опыт, чувство, тайна». - Михаила Эпштейна. О его книге, вышедшей в свет в издательстве Никея, далее в нашей программе.

***

Автор этой книги — известный философ и филолог, профессор университетов Дарема (в Великобритании) и Эмори (в Атланте) Михаил Наумович Эпштейн. Автор 30 книг и более 700 статей и эссе, переведенных на 24 иностранных языка. Отец четверых детей. Несмотря на широкий литературный и интеллектуальный контекст, размышления автора в книге «Отцовство» обращены не только к любителям философии и психологии, но и ко всем родителям, которые хотели бы глубже осознать свое призвание. Первый год жизни дочери, «дословесный» еще период, постепенное пробуждение самосознания, способности к игре, об-щению, эмоциям подробно рассматриваются любящим взором отца.

Отцовство — здесь, в этой книге, — это, по словам священника Владимира Зелинского, «и опыт, и состояние души, и философия, и даже исповедание. Но прежде всего оно есть новое качество жизни, обращенной, прикованной к другому человеческому существу. Жизнь, наполненная радостью о другом, называется любовью. «Любовь сорадуется истине», — говорит апостол Павел, ибо одарена тем особым зрением, которое открывает нам истину другого и нас самих. Сразу, с первых же строк своей книги автор вводит нас в «сюжет» этой радостной ис-тины, указывая на религиозный исток своего замысла:

«Отцовство, пишет он, — ближайший и доступный каждому человеку, независимо от профессии и таланта, опыт прямой сопричастности миротворению. Становясь отцами, мы начинаем постигать тайну создания нас самих». Как отмечает автор, предварить эту книгу ему хочется словами апостола Павла: „Совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его" (Кол. 3:9-10). Рождая и постигая новорожденного во всей его поражающей новизне, отец сам обнаруживает в себе образ предвечного Отца — и обновляется по этому образу вместе со своим творением».

Как отмечает отец Владимир, «русская литература, по давнему наблюдению Виктора Шкловского, состоит большей частью из писем о любви. «Отцовство» в этом смысле следует законам жанра: это нескончаемый разговор с любимым существом. Объяснение в любви нередко переходит исповедь. Исповедь для того, чтобы ей состояться, нуждается в надежном свидетеле. Свидетель — это тот, кто «невидимо стоит, приемля» чужую душу, и ручается за подлинность сказанного. Надежность, крепость, искренность исповеди подтверждается не столько словами, в нее вложенными, сколько реальным присутствием свидетеля.

Исповедание «Отцовства» Михаила Эпштейна обращено к младенцу, который — рождаясь, возникая, собираясь жить — пробуждает внутреннюю речь отца. И тем самым делает его уже отчасти иным по отношению к «ветхому человеку», которого он как бы «совлекается» в испове-ди. «Совлечение ветхого человека» — по слову Апостола — начинается с открытия ближнего, с узнавания его в Боге и делах «рук Его». Но что бывает ближе рожденного нами ребенка? Автор «Отцовства» учится узнавать его в себе, находит себя в отражениях младенчества, подносит их к свету, разглядывает сквозь «кристалл» мыслящего взгляда. Он — мастер любящего наблюдения и словесного рисунка, вырастающего из внутреннего диалога. Диалога с ребенком, но не только.

Вся эта книга «безмолвно» обращена к Отцу, Который познает нас в Своем творении. Общение с Ним возникает тогда, когда мы стараемся разгадать Его мысль. Вспомним еще раз апостола Павла, который говорит: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло гадательно, тогда же лицом к лицу. Теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор. 13: 11-12). Автор книги пытается, насколько это возможно, узнать себя в отражениях младенчества. Но, оставив младенческое, его взрослое узнавание проходит через этапы, начиная от диалога с ребенком, еще пребывающим во чреве, вплоть до нового узнавания — чуть подросшей героини книги, но уже как будущей старшей сестры.

Эта книга, как говорит автор, — «о начале жизни, о первых двадцати месяцах: с момента, когда отец впервые слышит биение новой жизни в животе матери, — и до момента, когда подросшая дочь начинает ходить и говорить и родители уже думают о втором ребенке. За это время происходит становление бытия из небытия — со многими приключениями, любовными коллизиями и трагедией взросления и отчуждения. Как отмечает Михаил Наумович, авторы, пишущие о детстве, обычно обходят стороной или торопливо минуют самое его начало, как не выраженное в языке и не закрепленное в памяти ребенка. (Из всей русской литературы, кажется, только Сергей Аксаков и Иван Бунин оставили несколько драгоценных страниц).

Однако младенчество не прячет своих тайн, напротив, хочет раскрыться, для чего и приходит в этот мир, нуждаясь лишь во встречном движении нашего слова. Именно потому, что младенец не умеет говорить, вся ответственность за открытие смысла в его молчании ложится на близких. Никакая другая ответственность не дарит столько удивительных привилегий, как эта». В этой книге отец наблюдая за собой, прежде всего, хочет понять и увидеть по-настоящему своего младенца. И он находит тот младенческий язык вещей, взглядов, прикосновений, который позволяет ему встретиться на несколько мгновений с миром лицом к лицу, с миром, каким он был создан. Эти мгновения заботливо собраны в книге. Она рассказывает об отцовстве как о самом захватывающем приключении, о чуде сотворения новой жизни и побуждает глубже почувствовать и осознать то, что многие наблюдают в своих детях, но мало об этом задумываются.

***

Эта книга выходит в свет, когда общественные разговоры о кризисе семьи становятся все более частыми и как бы само собой разумеющимися. «Отцовство», понятно, не вступает в эти разговоры и не собирается с кем-либо спорить. Оно лишь рассказывает о том новом качестве, пожалуй, даже призвании, которое пробуждается в человеке вместе с появлением ребенка и ставит отца в особые отношения с тайной существования человека. Задача этой книги, в том, чтобы разделить с читателем опыт самопознания автора в любимом существе и тем самым научить нас любить.