У книжной полки. Дмитрий Забелин. "Сотник". Четыре рассказа по Евангельским событиям

У каждого читающего человека есть много любимых книг и авторов. Зачастую, они становятся нашими друзьями, они нас поддерживают в трудную минуту. Утешают. Дают советы. Или просто рассказывают о том, что подобное, происходящее именно с тобой, уже было и у кого-то находились силы - это пережить. Но среди всех книг мира есть одна, которая должна быть в доме каждого христианина, и не только в доме, в его сердце. Это Евангелие. В соответствии с Евангелием верующий человек должен выстраивать свою жизнь и там искать ответы на все неразрешимые вопросы. О том, что значит Евангелие в жизни писателя Дмитрия Забелина, говорит он сам со страниц книги, которую мы сегодня представляем вашему вниманию. Она вышла в свет в издательстве Минского Свято-Елисаветинского монастыря и называется – «Сотник. Четыре рассказа по Евангельским событиям».

***

Как отмечает автор, «впечатление от первого прочтения» Евангелия, у него – «было спокойным. Удивило то, - пишет Дмитрий, - что в повествовании я не увидел ничего нового. Каким-то образом я все это уже знал!» Но «в голове вдруг стали сами собой возникать вопросы». И он снова и снова возвращался к Книге в виниловом переплете. Вопросов становилось все больше, и в жизни Дмитрия стали появляться люди, которые пробовали давать на них ответы. Оказывается, не один он задумывался о подобных вещах. С кем-то из этих людей автор был знаком, с кем-то нет. Среди них были и его современники, а были и те, кто жил десятки, сотни и даже тысячи лет назад. «Я им всем благодарен – говорит Дмитрий Забелин. - Благодарен за их личный опыт, которым они делились и делятся».

Всем нужен ориентир, точка отсчета, определяющая альфа с заключительной омегой на горизонте. Считается, что знать историю необходимо для того, чтобы избегать ошибок, которые совершали до нас. Человеческая история — это рассказ о людях. О том, как они искали, ошибались и находили верные пути. Рассказ о головокружительных взлетах и трагических падениях. Такие же люди жили на земле и во время евангельских событий. Они искали, ошибались, верили, теряли и находили. Предавали и оставались верными. Кто же они? Сквозь тысячелетия они кажутся совершенно иными, абсолютно непохожими на нас. Но так ли это?

Я, - говорит автор, - люблю Евангелие. У него, несомненно, своя цель — но даже с литературной точки зрения оно прекрасно. Люблю за то, что в нем нет карамельной елейности, нет лубочных картин, нет идеально плохих или идеально хороших людей. Есть люди, которые делают свой выбор. Об их выборе можно рассказать с помощью живописи, скульптуры или музыки. А можно — словами. Лет, наверное, десять назад для меня все и началось. Бывают моменты, когда здоровый скепсис лучше оставить в стороне. Однажды, как рассказывает Дмитрий, до него вдруг ясно и отчетливо дошел контекст очень простых слов, которые он слышал и читал не один десяток раз: «А Мария стояла у гроба и плакала»... Вдруг представилась невероятная глубина ее отчаяния. Темная бездонная пропасть, в которую ушли все надежды и вообще все, что наполняло жизнь смыслом.

А в следующее мгновение маятник чувств и эмоций делает резкое движение на самый пик счастья. Представляете? За миг. С самого дна — к самой вершине! И сдавленный крик на выдохе — «Раввуни!» И не умереть от остановки сердца при этом. Потому что такая радость — совершенна. Вот это и есть Воскресение. Но до радости Воскресения нужно пройти длинный путь. Я же, - признается автор, - совершенно не хотел по нему идти. Мне было удобно в собственном уютном мирке, и я не был готов к тому, чтобы впускать туда каких-то странных, да еще и живших две тысячи лет назад людей. А они приходили и звали меня за собой. Нет — говорил я им. Я не могу о вас писать. В конце концов, просто не смею — говорил я им. Уходите. А они не уходили. Оказалось, что они стали частью моей жизни. Уже было не отмахнуться.

Через какое-то время «не могу писать» трансформировалось в «не могу не писать». Но как писать о тех, память о ком содержится в лучшем случае в десятке строк в полной антиномий книге? Это оказалось самым сложным — их увидеть. Не скопировать, не додумать, не истолковать, а именно увидеть. Меньше всего, как отмечает автор, - хотелось писать «альтерна-тивное Евангелие от...». В мире и так написано достаточно апокрифов. Поэтому здесь не столько повествование об известных событиях, а рассказ о встрече людей с Богом. Увидеть эту встречу и легко, и сложно одновременно. Сложно, потому что невозможно заглянуть в чужую душу и увидеть, как она меняется. А писать нужно только о том, что хорошо знаешь, иначе лучше не писать вовсе. Это закон. И это стена, о которую автор долгое время безуспешно бился.

Но в итоге верный ответ оказался самым простым. Они ведь, - говорит автор, - давно уже стали частью меня. Я не могу рассказать о них, но я могу рассказать о себе. Можно посмотреть внутрь себя, вглядеться и увидеть там их. Или присмотреться к тем, кто рядом, как к себе са-мому. Для этого нужно попробовать хоть на время полюбить. Без притворства, условий и фальши — как есть. Принять и соединиться в Любви. Любящему сердцу порой открываются поразительные вещи. В этой книге – четыре рассказа автора о Встрече людей с Богом. Как говорит Дмитрий, это не наглая интерпретация и не «альтернатива». Во многом это — исповедь. Личный опыт, попытка принятия описанных здесь людей. Для меня, - отмечает автор, - они действительно стали реальными. Не просто — когда-то жили-были: а вот сейчас и здесь, они — моя реальность. Я — это они. Они с Ним встретились. Значит, возможна и моя Встреча. Вопрос в том, какой она будет. Или уже есть...

Четыре истории. Встреча, Мытарь, Сотник. Мариам. Рождество, Проповедь. Смерть, Воскресение. Воскресение из них — больше, но первой стала все-таки не Мариам. Первым был Симеон. Ох и устал же он за свои три с лишним сотни лет. Но не перестал ждать. И верить. Каким-то совсем непонятным образом к Симеону добавлялась Анна, к мытарю — слепой, к Лонгину — Шимон Киринеянин. А к Мариам совсем уж неясно как — Лука и Клеопа. И это только те, о ком хватило смелости рассказать. Их на самом деле гораздо больше. Например, апостол Фома. Упрямый, не слишком доверчивый, по всей видимости, не самый легкий в общении человек. Но он первым из учеников исповедал Христа Богом и первым предложил: «пойдем и мы умрем с Ним». Пронзительные, пророческие, удивительно верные слова в устах простого рыбака: чтобы воскреснуть со Христом — нужно сначала умереть с Ним. А есть еще гадаринский бесноватый. Дивная история о том, как Истина делает свободным Продолжать можно долго. Их множество — людей со своими сомнениями, со своей болью, которую они несли и несут Спасителю. Но из этой книги пред нами предстают только четверо из них.

***

Как отмечает автор, Евангелие — это не просто книга в виниловом или дорогом переплете. Оно писалось для того, чтобы его главы стали вехами жизни вне зависимости от места и времени. Текст забыть можно, а вот забыть или пропустить свою жизнь... ну зачем тогда жить? Пожалуй, у каждого есть то, о чем он хочет спросить или попросить Бога, когда окажется перед Ним. Но многие вопросы отпадают сами собой, когда души касается Главное. Точкой отсчета земной жизни становится первый крик и перерезанная пуповина. Точкой отсчета для вечности и «началом нашей судьбы», по слову Антония Сурожского, становится момент, когда Господь находит человека, а тот находит в себе силы встать перед Ним и произнести: «Вот он я. Господи...»