Аудио |
|
Скачать .mp3 |
Никея. Это мы, Господи! Повести и рассказы писателей-фронтовиков.
Писатели-фронтовики - Василь Быков, Константин Воробьев, Александр Солженицын, Даниил Гранин, Виктор Астафьев. Эти имена в литературе и жизни стали символом мужества, честности, достоинства. Произведения этих писателей открывают пронзительную, неприкрытую и страшную правду, часто не совпадающую с отлакированной картинкой войны – с громкими подвигами, заседаниями в Ставке и победными маршами. Нет, в их произведениях – дошедшие до нас голоса солдат из окопов, их личный фронтовой опыт. Им веришь, они – свидетели суровой правды о войне, неприкрытой, многим неизвестной. Для тех, кто помнит, и для тех, кто не хочет забывать правды о Великой Отечественной войне, Издательство «Никея» предлагает подарочную книгу – повести и рассказы писателей-фронтовиков «Это мы, Господи!» Эту книгу и мы предлагаем сегодня вашему вниманию. ***
Все повести и рассказы этой книги – о человеке в бесчеловечных обстоятельствах войны, о жажде выжить, преодолеть все испытания и уцелеть, остаться в живых и победить – не только врага, но и самого себя. По свидетельству участников войны, в самые страшные фронтовые минуты солдаты вспоминали о Боге и чувствовали Его присутствие. Когда человек остается один на один со смертью, тогда даже неверующие души вспоминают своего Творца и взывают к Нему. Даниил Гранин тоже пережил такое чувство и написал об этом в повести «Мой лейтенант», главы из которой открывают этот сборник. Небольшой фрагмент этого произведения, а именно описание первого обращения героя повести к Богу, я сейчас вам прочитаю.
«Настоящий страх, страх жутчайший, настиг меня, совсем ещё юнца, на войне. То была первая бомбежка. … Звук пикирующего самолета расплющивал меня. Последний миг моей жизни близился с этим воем. Я молился. Я не знал ни одной молитвы. Я никогда не верил в Бога, знал всем своим новеньким высшим образованием, всей астрономией, дивными законами физики, что Бога нет, и тем не менее я молился. Небо предало меня, никакие дипломы и знания не могли помочь мне. Я остался один на один с этой летящей ко мне со всех сторон смертью. Запекшиеся губы мои шептали: Господи, помилуй! Спаси меня, не дай погибнуть, прошу тебя, чтобы мимо, чтобы не попала, Господи, помилуй! Мне вдруг открылся смысл этих двух слов, издавна известных — Господи... помилуй!.. В неведомой мне глубине что-то приоткрылось, и оттуда горячо хлынули слова, которых я никогда не знал, не произносил — Господи, защити меня, молю тебя, ради всего святого... Бог был здесь...»
Сокровенные переживания и личные впечатления автора, которыми он делится с нами со страниц своих произведений, по словам издателей, вызывают у читателя рефлексию – человек переносит переживания героев со страниц книги на самого себя, происходит переосмысление своей жизни или судьбы своих близких. И об этом ярко свидетельствуют читательские письма, например, о повести Даниила Гранина «Мой лейтенант». Вот одно из писем: «Читая эту книгу, я будто встретилась со своим дедом, который погиб в самом начале войны при бомбардировке эшелона, когда он еще только ехал на фронт. И вот я прочитала про это – бомбежка эшелона, идущего на фронт. В чистом поле, где негде спрятаться, неожиданно, самолетами с неба, непуганых новобранцев, у которых и оружия-то никакого еще нет… Ей-богу, это я вжималась в землю от ужаса, переставая дышать и уже заранее умирая от страха. Я встретилась со своим дедом через много лет и поняла, что он испытал в последние минуты своей жизни!..»
В повести Константина Воробьева «Убиты под Москвой» – начало войны. Гибнут кремлевские курсанты, весь мир рушится под бомбами, и из грязи, из отчаяния, из смерти возникает первозданное чувство таинственного Замысла о человеке. Курсанты держат оборону в большой и когда-то богатой деревне, и деревенская церковь становится для них и спасительным оплотом, и ориентиром, а в повести – важной метафорой присутствия Божия. И хотя люди отверглись Бога – креста на церкви давно уже нет, но Бог, как Отец, – рядом и ждет своих заблудших сыновей, которые «избрали новых богов, оттого война у ворот» (Суд. 5: 8). Константин Воробьев зимой 1941 года сражался на фронте в составе роты кремлевских курсантов, попал в плен. Ему было тогда 22 года. Прошел через тюрьмы и лагеря на территории Литвы. Бежал из плена, организовал партизанскую группу, влившуюся в литовский партизанский отряд.
Повесть «Это мы, Господи!» он написал в тылу врага. Герой повести – Сергей Костров, очень хотел жить, но не пошел на сделку, а бежал из плена. Он совершает побег на обмороженных ногах, потому что готов умереть за родную землю только в бою; потому что, несмотря на почерневшее лицо и седину, ему всего двадцать три, и надежду остаться в живых у него никто не имеет права отнять. Эта повесть во многом автобиографична. Тридцать дней, не отрываясь, писал Константин Воробьев о плене, откуда бежал. Пытки, расстрелы, каторжный труд, болезни, голод, побеги… «Во время голода избавит тебя от смерти, и на войне – от руки меча» (Иов 5: 20). Пройдя ад фашистского плена, Воробьев не скрывал своей веры, описывая обнаженное зло войны. Повесть «Это мы, Господи!» была опубликована только в начале перестройки, через десять лет после смерти автора.
Произведения писателя-фронтовика Василя Быкова вызывают горячие споры и очень глубокие размышления. Повесть «Мертвым не больно», также вошедшая в данный сборник, была опубликована в белорусском журнале «Молодость» (в 1965 году) и в центральном российском журнале «Новый мир» (год спустя), и сразу подверглась резкой критике как «литературная диверсия». После первой публикации книгу не печатали по-белорусски 17 лет, в русском переводе она не выходила 23 года. Повесть Быкова «Сотников» затрагивает вечные вопросы бытия. Жизнь или смерть – третьего война не дает, – но какой ценой? Что заставляло многих делать слишком страшный выбор, становиться в иной лагерь борьбы? Можно ли быть уверенным, что в схожей ситуации сам не поступил бы еще хуже, не пал бы еще ниже? На многие вопросы действительно трудно ответить, и остается надеяться, что выбор между жизнью и честью нам делать не придется. Повесть «Сотников», несущая свет Евангельской истины, вызвала культурный резонанс: по ее мотивам режиссер Лариса Шепитько сняла художественный фильм «Восхождение» (1976). Сценарист Юрий Клепиков писал после прочтения повести: «Обжигающе философская притча, которая сталкивает высокое духовное начало человека с его понятным стремлением сохранить тело как вместилище духа». Фильм сразу попал под запрет, хотя история о том, как один предает другого, стара как мир.
В эту книгу вошла также повесть Александра Солженицына «Адлиг Швенкиттен». Русский поэт, публицист, искусствовед Юрий Кублановский высоко оценил это произведение. Вот что он пишет: «Маленькая повесть „Адлиг Швенкиттен“ - о боях в Восточной Пруссии в январе 1945-го - настоящий шедевр позднего Солженицына. Бессмысленное, стратегически не мотивированное выдвижение бригады в прусскую ночь, когда штабные отключили от себя связь, расслабившись за горячим ужином. Бессмысленная гибель множества лучших солдат и офицеров, сформировавшихся именно в годы войны во всей своей внутренней мужественной самостоятельности, — таков сюжет повести. Но у нее - мнится - гораздо большая глубина». Двадцать лет назад, к 50-летию Победы, Александр Солженицын сказал: «Война по-разному видится в истории: для участников и современников — и отдаляясь. Нынешнему поколению невозможно себе представить, как не неделями, не месяцами, — четыре года подряд армия шла по минным полям, под пулеметным обстрелом, на колючую проволоку, под бомбежкой сверху, под артиллерийскими и минными разрывами, через переправы, пожары, на плацдармы, и удерживала эти плацдармы. Этого — представить нельзя».
Однако, читая рассказы писателей-фронтовиков, мы можем увидеть прожитые ими события их глазами, увидеть и понять, как завоевывалась победа в Великой Отечественной войне. Завершает данный сборник рассказ Виктора Астафьева «Мелодия Чайковского» – одно из последних произведений писателя. Это рассказ о том, как насквозь прозябшего, неделями уже не вылезавшего из промокшей одежды и обуви солдата возрождает к жизни чудесная музыка. Слушая ее, молодой солдат-телефонист, доведенный до полного физического и морального истощения и отчаяния, захлебываясь слезами, спрашивает, обращаясь неведомо к кому: «„Кто украл мое детство? Кто съел мою юность? Кто гробит и гложет мою молодость?“. И все же в этой музыке он услышал другое, это была музыка – воскресения, она уносила в «другой, прекрасный мир, светлым сиянием спускающийся с небес над родной землей, над всеми нами, все вытерпевшими и перестрадавшими».
*** По словам издателей, это книга правды о войне. Неприкрытой, многим неизвестной. Она — для тех, кто помнит, и тех, кто не хочет забыть. Здесь нет салютов, маршей, криков «ура!» и рукоплесканий народов, встречающих армию победителей. Нас «накрывают» другие звуки: разрывы бомб — такие, что земля дрожит, рев танков, сиплые от стужи и ужаса голоса людей... Вся боль и отчаяние человека, рожденного для жизни и идущего на смерть. Беззащитного, поначалу растерянного — перед бездушной махиной войны. Ему и остается-то только — вцепиться в родную землю-матушку, которую он врагу ни за что не отдаст, и воззвать к черным от дыма небесам: «Это мы, Господи!» И выстоять. И победить. Как отмечают издатели, эта книга настолько правдивая, жесткая и пронзительная, что не стоит больше ничего говорить… Ее надо просто читать, чтобы узнать, а как же все это было на самом деле. И не забывать.
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Слушаем святых отцов
Слушаем святых отцов
Слушаем святых отцов
Слушаем святых отцов
Слушаем святых отцов
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!