Тюремное служение

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Александр Есенин, настоятель храма во имя иконы «Нечаянная радость», руководитель отдела тюремного служения Екатеринбургской епархии. Передача из Екатеринбурга.

– Так уж получилось, что на протяжении многих веков в России существовала добрая традиция духовного попечения о заключенных, пребывающих в местах лишения свободы. Когда к власти пришли безбожники, эта традиция была на время приостановлена. Сегодня институт тюремного духовенства существует в большинстве стран мира. В России идет возрождение этого института, в котором, вне всякого сомнения, есть большая польза для общества и государства. Вы как раз являетесь руководителем епархиального отдела по тюремному служению. Расскажите о своем пути к Богу. Как сложилось, что Вы вступили на столь непростое поприще?

– Я, конечно, никогда не думал, что мне придется нести такое послушание – вот уже второй десяток лет. Я помню, как будто вчера это было, когда пришло письменное благословение от владыки ехать в колонию. Один осужденный желал со мной встретиться. Я собрался и поехал. Конечно, я ехал со страхом и волнением, потому что все мои познания о тюремной жизни складывались из фильма «Джентльмены удачи». Я думал, что там все так и происходит, как в этом фильме. Но когда я зашел в тюрьму, меня поразило, что ко мне подошел заключенный и поздоровался. Потом второй подошел, поздоровался. Я шел через колонию, и все со мной здоровались. Еще меня поразило большое количество молодых и сильных парней, которых мы сегодня очень мало видим на улицах, потому что большинство из них находится там. Молодые, красивые, здоровые, умные. Кого-то, может быть, друзья соблазнили, а кто-то сам поддался на искушение. Кто-то решил кого-то обхитрить, кто-то, может быть, в нетрезвом виде совершил преступление на бытовой почве. Я встретился с человеком, к которому ехал, он стал интересоваться религией, Богом. У меня был с собой Закон Божий. Первая встреча состоялась в кабинете у замполита. Я удивился, что им оказался бывший замполит из пожарного училища, в котором я когда-то учился. Вот так судьбы пересеклись… Он очень обрадовался, поддержал меня. Мы поговорили с заключенным. Потом выяснилось, что в этой колонии была мини-община, человек пять – шесть, которые начали интересоваться христианством. Но они были с протестантским уклоном, настроены довольно решительно. Я с ними потом тоже встретился, поговорил. Начиналось все со споров по Библии. Потом мы совершили в колонии первое после того безбожного периода Таинство Крещения. Сначала встречались в кабинете замполита, затем нам отвели уголок в библиотеке. И беседы проводили, и литературу я туда привозил. Община стала расти. Практически двадцать лет я с этой колонией связан, дома даже шутят, что папы, мол, дома нет, он в тюрьме. Слава Богу, я благодарен за это послушание, оно необычное, интересное, хотя есть свои нюансы, как и в любом послушании.

– Расскажите, пожалуйста, об этих нюансах. Ведь в колонии собираются самые разные люди, от тех, кто не имеет высшего образования, до тех, кто может поговорить о самых высоких материях. Соответственно и вопросы самые разные. Это очень непросто. Я хотел бы спросить о специфике такого служения.

– Святитель Игнатий говорит, что поставщиком людей в монастырь является мир. Так же можно сказать и про тюрьму. Люди, которые попадают в тюрьму, разные: семейные, одинокие, молодые, старые. Недавно даже встретил человека, у которого есть награда за Великую Отечественную войну. Ему более 80 лет. Есть и малолетние преступники, есть женские колонии, к сожалению. Люди разные. Даже на примере той общины, которая начиналась с противостояния. Был интересный момент, когда мы только начинали беседы. Заключенных необходимо было привести в кабинет. Назначили старшего, которому доверяли. Он отвечал за библиотеку, мог свободно передвигаться. Старший, исполняя приказ, всех собирал и приводил, а сам садился у меня за спиной и вслух комментировал все, что я говорил, со своей интерпретацией. А потом получилось так, что он пришел к Богу, принял Таинство Крещения и стал одним из самых активных членов православной общины. Помогал, всячески содействовал, чтобы община росла.

Конечно, как и в любом коллективе, верующий человек вызывает непонимание у окружающих. Они считают, что раз человек стал ходить в храм, он стал ненормальным, психически заболел. Потому что они сидят вместе по десять – двадцать лет, едят и спят в одной казарме и вдруг видят, что человек начинает меняться на глазах. Это вызывает удивление. У меня был интересный случай. Есть такое понятие, как подельник. Два человека, которые вместе совершили преступление, вместе и сидят. Они – надежные друзья. Один из них обратился к Богу, стал ходить в храм. Его товарищ освободился раньше. Друг ему из тюрьмы начал писать письма о вере, об исповеди, о том, что он общается со священником. Тот его жене сказал, что ее муж психически заболел в тюрьме. И вот верующий друг должен был освобождаться за примерное поведение. Мы для этого не раз служили молебен, читали акафист. Вроде никаких препятствий не было, а его все не отпускали. Тут ему пришло письмо от жены: «Ты домой не возвращайся, ты нам не нужен». Представляете, что наделал его друг? Но потом наш верующий все-таки вернулся домой. Жена увидела, что муж изменился, стал хорошим, добрым – и все наладилось. Судьба второго человека сложилась печальнее, он опять встал на путь преступления. Вот так Господь их особыми путями спасает. Бывает, что в тюрьме и сны какие-то особенные снятся, которых, наверное, на свободе не бывает, и проявляются какие-то особые чудесные случаи, которых мы в обычной жизни не замечаем. По-разному люди относятся к тому, что они туда попали, по-разному все переносят. Радостно бывает, когда приходишь, а человека уже отпустили. Такая текучка кадров, слава Богу.

– Вопрос от телезрительницы из г. Санкт-Петербурга: «У меня знакомый был пресс-секретарем у владыки Иоанна, главным редактором православной газеты, очень любимый нами. В итоге что-то не понравилось властям, и он отсидел три года в тюрьме. Он же ни одной заповеди не нарушил. Как Церковь вмешивается в таких случаях? Ведь он все-таки не песчинка какая-нибудь, такую должность занимал у владыки Иоанна».

– Я уверен, что часто к Вам с такими вопросами и простые люди обращаются. «За что? Почему?» Люди уверены в своей невиновности. Как Вы отвечаете на такие вопросы? Как люди сами на эти вопросы со временем отвечают? Как вера помогает им смириться?

– Дело в том, что для Бога нет такого разделения: этот человек – песчинка, а этот какую-то должность занимает. Для Бога каждая душа дорога. Должность должностью, жизнь жизнью. Мы в своей душе не можем разобраться, как мы можем говорить о других людях, виноват или не виноват. Человек мог допустить какой-то промах, а потом это ему аукнулось. Церковь не вмешивается в мирские дела, а ходатайствует о людях, которые находятся в темнице. Церковь же и осуждают, почему она вступается за этого человека. В нашей епархии поднимался шум, как смеет владыка вступаться за такого-сякого человека. Перед Богом человек сам будет отвечать за свои грехи. Наше дело – молиться за людей, находящихся в узах. И я пишу ходатайства, и владыка при необходимости обращается к властям, но говорить о том, виновен человек или невиновен, – не в нашей власти. Может, и невиновен. Когда на преподобного Серафима Саровского напали в лесу преступники, избили и он стал согбенным на всю жизнь, мы же не говорим о том, был ли он виновен или невиновен. Это было попущение Божие, мы не знаем, для чего Господь попускает ту или иную скорбь. Допустим, здесь тюрьма, а в другой стране ураган поднялся, город смело с лица земли. Почему так? То есть на протяжении жизни человек задает такие вопросы, на которые он не может ответить. Мы знаем высказывания некоторых новомучеников Российских, которые выходили из застенок и говорили, что они не могли больше так хорошо молиться, как там. Господь посылал им ту или иную скорбь для очищения, совершенства, для более сильной, крепкой молитвы. Поэтому, может быть, и в данной ситуации Господь останавливает человека. Для человека бывает большое искушение преступить закон, когда он занимает ту или иную должность, независимо от того, в каком учреждении он работает. Может быть, это предупреждение, чтобы не было большей беды. Может быть, это за какие-то грехи. Мы этого не знаем. Необходимо принимать, а не говорить так, что этот человек точно невиновен, он исполнил все заповеди. Это неправильно.

– Вы упомянули об истории двух друзей. Один из них в конечном итоге пришел к вере. Рассказали о человеке, который сидел за спиной на ваших беседах. Что людей подталкивает к тому, чтобы они пришли к вере, взяли в руки Священное Писание, захотели принять Таинство Крещения, начать церковную жизнь?

– В застенках все сконцентрировано, даже воздух. Когда туда приходишь, даже запах от одежды специфический. Также и страсти, раздумья находятся в большой концентрации. И изменения видны как на ладони. Они же друг про друга многое знают, видят, как человек живет, как он относится к жизни. Человек стремится на свободу, а про него говорят: «Он скоро обратно заедет». По тому, как он относится к жизни, его сотоварищи знают, что он долго там не протянет, снова вернется. Все мы слышали, что лучшая проповедь – личный пример. Если мы открываем Библию, зовем на богослужение – это не всегда действенно. Лучшая проповедь – когда человек начинает меняться на глазах. Сначала они считают, что у него что-то не в порядке, потом видят, что на самом деле он просто не хочет больше жить так, как прежде. Многие задумываются, для этого у них достаточно времени. Зачастую это шанс от Господа остаться в живых. Допустим, родители наркомана все состояние истратили, лечили его, кровь переливали, психоаналитики с ним работали, чего только не делали, ничего не помогает. Ему срок дадут на три – шесть лет, он может прекратить употреблять наркотики, трезво пожить и задуматься о своей жизни.

Уже не один год в колонии принимают обет трезвости. Я даже удивился, зачем он в колонии? Но сам обет трезвости включает в себя не только обет против винопития, которого там и так нет, а и обет не играть в карты, против сквернословия, табакокурения. Это страсти, которые мешают человеку жить, расслабляют, оскверняют его. Особенно сквернословие. На год берут благословение, потом просят, чтобы продлили, говорят, что очень помогает благодать Божия. Господь действует на человека. Был один человек, стал другой. Люди начинают интересоваться: «Что же там происходит, что же с ним сделали в часовне, в храме?» Тоже начинают приходить.

Другая причина – это, конечно же, скорби. Все мечтают о доме, многих ждут жены, у кого-то болеют пожилые родители. Человек не знает, когда освободится, дождутся его родители или нет. Еще бывает, когда человек не может жить с тем, что он кого-то не простил, например, сотоварищи его подставили. Внутри у него все горит, возникают помыслы отмщения, как у графа Монте-Кристо. Он себя весь извел, жить спокойно не может, думает об этом день и ночь. Сидеть ему лет десять, а он все: «Я освобожусь, я им покажу». А потом проходит время, Господь его смиряет, он вдруг обретает мир и говорит: «Пусть они живут со своими грехами, а я за свои буду отвечать». Потом открываются глаза на свои грехи, преступления – и приходит покаяние.

– Вопрос от телезрителя: «Работники ФСИН, с которыми Вы сталкиваетесь, – верующие люди или нет? Как они ведут себя по отношению к заключенным, по-христиански или нет? Может, там тоже большое поле для Вашей работы?»

– Поле большое. Поступали даже жалобы от офицеров: «Вы ходите-ходите, с ними все няньчитес ь, про нас-то не забывайте». Конечно, в 90-х годах это смотрелось как диковинка: пришел священник, поговорил, потом пришел раввин или муфтий, раньше протестанты рвались… Все люди верующие. Только одни верят в одно, другие в другое. Сотрудники ГУФСИН, конечно, тоже разные люди. Это структура офицерская, все зависит от начальства. Как начальство себя ведет, так и подчиненные. Если начальник хорошо к нам относится и понимает необходимость такого сотрудничества, то будут хорошие результаты. Если начальник к этому относится скептически, то и результат соответственный. Интересные бывают моменты в жизни. В книге «Отец Арсений» (очень интересная и популярная книга) повествуется о долгих годах, проведенных этим человеком в заключении. Автор рассказывает, что отец Арсений думал, что его сотоварищи, друзья – это христианское поле, а позже ему Господь открыл, что тот или иной надзиратель тоже имеет благодать Божию, потому что он заключенным помогает, относится по-христиански, служит как может… В 90-е годы, когда американские протестанты рвались в тюрьмы, перед ними открывались двери настежь.

– С чем это связано?

– Им были необходимы адепты. Они приехали в «дикую» страну проповедовать христианство. У их страны двухсотлетняя история, а приехали к нам проповедовать, с таким самомнением. Было их очень много разных, диковинных. Представляете, в то время как они были запрещены у себя и в некоторых других странах законом, у нас могли выступать в ДК, да и в тюрьмы рвались. Стоял вопрос, как нам с этой бедой быть, потому что они не только проповедовали христианство, но и преследовали меркантильные цели. Интересно, что офицеры, которые проявляли бдительность и не пускали протестантов, оказались не православными, а мусульманами. Я был этим очень удивлен. У нас есть большая мусульманская община, мы с ней дружно, хорошо живем, помогаем друг другу. У нас и соревнования проходят, и в них участвуют мусульмане, иногда получают призы – медали и кубки – от нашей епархии.

– А что за соревнования?

– У нас в епархии есть спортивный отдел, и мы с ними совместно проводим мероприятия по всем колониям. Мы даже охватили те колонии, в которых сидят пожизненные заключенные. Далеко-далеко на север специально ездил руководитель отдела и офицеры. Сейчас офицеры ФСИН нас поддерживают, потому что опыт показал, что мы никаких других целей не преследуем, кроме той, чтобы человек вышел на свободу и начал жить по-другому.

– Вы являетесь настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Нечаянная радость», который находится при СИЗО. Как удается совмещать и есть ли какие-то отличия в служении? Расскажите об этом храме. Как зародилась идея построить его?

– Дело в том, что очень часто, говоря о людях, которые находятся в темнице, мы забываем об их родственниках. У одного человека, а он сам прошел через колонию, возникла идея построить храм для родственников заключенных. Им тяжелее всего. Для них это – отсутствие кормильца, мужа, жены, дочери, сына. Мы видим горе родителей, их переживания. Допустим, наркоман не сразу туда попал, сначала кровь всю выпил из родителей не за один год. Потом совершил какое-то преступление… а мать все равно носит передачки, купленные на последние деньги. Это круги ада, которые никому не пожелаешь. Для того чтобы поддержать родителей, и был построен храм в честь иконы Божией Матери «Нечаянная радость». Икона была подарена мэром нашего города. Мы общаемся с родственниками, стараемся утешить. Здесь тоже мы видим, как Господь помогает. Родители начинают обращаться к Богу, молиться, и их сыновья освобождаются. И там, в СИЗО, люди меняются, их крестят, исповедуют, причащают. До начала Великого поста каждую пятницу в Храме-на-Крови в 18:00 мы будем проводить встречи с родственниками.

– Вы сказали, что эти встречи проходят в Храме-на-Крови?

– Да, в конференц-зале. Мы развесили объявления, чтобы родственники могли прийти, поговорить, поделиться наболевшим. Для многих ведь это величайшее горе, неожиданность. Люди пребывают в унынии, печали, не знают, как и почему это произошло. Поэтому стараемся беседовать с ними, встречать, утешать. Конечно, порой они так бывают этим горем накрыты, что даже плохо слышат, все внутри себя держат. Но я бы хотел привести такой удивительный случай. Когда мы начинали строить в колонии часовню, мама осужденного, который должен был скоро освободиться, помогала. Она молилась за него, думала, куда его устроить, и поехала советоваться к старцу Николаю (ныне покойному) на остров Залит. Заготовила вопросы, подошла к двери старца, а он дверь открыл, поздоровался с ней и говорит: «Благодари Бога, что твой сын сидит в тюрьме». И закрыл дверь. И у нее было ощущение, что вопросы, которые она написала, вообще не нужны, они все рассыпались. Такие слова, вроде бы сначала непонятные, а у нее в этот момент сразу пронеслось, что его могли в армию призвать, на Чеченскую войну, или он бы с такими друзьями связался, неизвестно, что бы его ждало. Бывает, что Господь через такое испытание человеку дает шанс. Многие говорят, что если бы не тюрьма, они бы уже не остановились. Как паровоз, который без тормозов летит, и не может его ничто остановить, только такое вразумление. Может быть, он там впервые духовную книгу откроет, а беспризорники, может, первый раз на чистой простыне поспят и их накормят нормально. Может быть, их бравада здесь и пройдет, и начнут дальше жить нормально.

– В чем же все-таки заключается миссионерское служение именно тюремного отдела в таких условиях, за каменными стенами, за колючей проволокой?

– Проповедь заключается в том, что и там человек может встретить Христа, и очень многие встречают. Это очень благостно, потому что, наверное, основная победа диавола – это суета мирская. Человек суетится, бегает, и ему все некогда. Завра-послезавтра, когда я стану пенсионером, тогда начну в храм ходить и так далее. В тюрьме люди ничем не обделены с духовной точки зрения. Практически во всех колониях есть храмы, молельные комнаты. Людей крестят, исповедуют, причащают, соборуют, венчают, все Таинства совершаются. Целые библиотеки приличного уровня духовной литературы, можно оттуда выйти богословом, если есть желание. Есть возможность передохнуть от этого угара страстей, пожить немножко другой жизнью, помолиться без суеты. И это очень хорошо, потому что где еще человек сможет так встретить Христа? А бывает, люди выходят – и опять все понеслось быстро-быстро.

Пятнадцать лет исполнилось, как наш отдел ведет заочные катехизаторские курсы. Идет переписка с осужденными, они сдают контрольные работы, их проверяют, отправляют следующие задания. Начинали с нашей епархии, сейчас из многих колоний по всей России пишут в наш отдел. Слушают лекции, смотрят фильмы. Мы стараемся показать, что есть иная жизнь, что можно жить по-другому. Если человек задумается, то есть шанс, что он не станет снова на путь преступления. Это самая главная задача. И, конечно, здорово, когда в городе тебя останавливает человек: «Помните, вы меня крестили». Прилично одет, доволен жизнью, есть работа, женился. Это действительно такие крупицы радости! Не зря многие священники служат в тюрьмах. Это приносит плоды, слава Богу.

– Вопрос от телезрителя из г. Москвы: «Мы Вас очень любим, Вы очень добрый и чистый человек, видно по Вашим глазам. Я русский, мне 43 года. С 95-го года я принял ислам. Вы недавно говорили, что в лагерях с мусульманами у Вас хорошие взаимоотношения. В нашей стране преобладают православное и исламское вер оисповедани я. Залогом нашей безопасности является мирное сотрудничество, сосуществование ислама и христианства. В связи с последними событиями в мире (например, карикатура на пророка Мухаммеда) дайте какой-нибудь совет всем нам, чтоб нам жить мирно, по-доброму, по-хорошему?»

– Вы знаете, вопрос непростой, потому что грех в человеке живет, и, чтобы нам жить мирно, лучшая проповедь – это как представитель той или иной религии ведет себя по отношению к другому человеку. Если некий человек считает, что здесь живут аборигены и их надо просвещать Библией, то он получит точно такую же отдачу. Если православный священник заходит в мастерскую или автосервис, где одни азербайджанцы, которые исповедуют ислам, и они к нему относятся с уважением – это лучший показатель того, что они действительно верующие. Они правильно относятся к своим истокам и правильно исповедуют свою веру. К сожалению, и среди православных бывают радикалы, и среди мусульман, и среди иудеев. А Бог есть любовь. Если человек уважает и любит другого человека, независимо от того, какой он национальности или религии, значит он на правильном пути. А те, кто разжигает страсти, ненависть, оскорбляет чувства, – это люди неверующие, которые служат себе или нечистым духам. Для чего надо было всколыхнуть весь мир, карикатуру нарисовать? Это явное неуважение. Поэтому я не переношу шутки на религиозные темы, считаю, что надо образ Божий в человеке уважать. Если мы будем так себя вести в нашей стране, тогда будет мир и дружба.

– Вопрос от телезрителя из Удмуртии: «Если все грешные и все виноваты, то, может быть, просто всех посадить в тюрьму?»

– С Вас начнем? Дело в том, что если бы тюрьма делала человека святым, то, может быть, да. Но давайте откроем жития святых первых трех веков христианства или книги о новомучениках Российских. У нас вся страна полита кровью новомучеников, прошедших через тюрьмы, колонии. Даже Спаситель наш находился в темнице, и апостолы были в узах. У нас в храме, который находится рядом со следственным изолятором, для утешения родственников есть образ «Спаситель в темнице», который очень распространен в Греческой Церкви. На иконе изображен Спаситель, закованный в кандалы и сидящий в темнице. Буквально несколько дней назад один из родственников спрашивает: «Почему Господь не накажет этих людей?» Я показываю на икону: «Посмотрите, что люди сделали со Спасителем, у Него на ногах кандалы, сидит на каменной плите». Из тюрьмы, бывает, выходят преступники, а бывает – святые люди. Пребывание в темнице может быть для человека свободой, а пребывание на свободе – темницей. Это даже очень часто бывает.

Я хотел бы попросить, чтобы мы все молились за узников (есть специальные молитвы в молитвослове) и помогали им. Этим всегда отличался русский народ, который никогда не забывал об узниках. Давайте будем помнить, что рядом с нами находятся люди, которые оступились или по иной причине туда попали, за них надо молиться, и им надо помогать. Это отразится и на нашей душе. Наша душа оттает и не будет такой жестоковыйной.

 

Расшифровка: Наталья Маслова