Таинства Церкви. О Евхаристии. Ч. 43

Беседа с протоиереем Владимиром Волгиным. 

– Сегодня с протоиереем Владимиром Волгиным мы продолжаем разговор о Божественной литургии.

Батюшка, я очень рада, что Вы сегодня с нами. Всегда большое удовольствие лично для меня и для телезрителей тоже (не сомневаюсь) слушать Ваши беседы о Божественной литургии.

– Мы остановились на молитве «Отче наш». Я постарался очень простыми словами истолковать эту молитву. Безусловно, каждому православному христианину она знакома. Помните, есть такая поговорка у русского народа: знать, как «Отче наш»? То есть все знали эту молитву. Думаю, все, кто знал и знает эту молитву, вряд ли нуждались в том истолковании, которое я преподнес слушающим, тем не менее повторение – мать учения. Мы напомнили о смысле этой дивной молитвы, которой Иисус Христос предложил всем нам молиться. Она очень содержательная, очень глубокая,  разносторонняя, многосмысловая и многое может исправить в нашей жизни, направив нас в ту сторону, которой мы всегда должны придерживаться в нашей жизни.

Молитва заканчивается возгласом священника: «Яко Твое есть Царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святого Духа». Опять упоминание Святой Троицы. Мы все стремимся к единственной цели нашего бытия, нашей жизни – к спасению. Утерян рай, и мы этой жизнью, порой многоскорбной, приобретаем Царствие Божие.

И здесь я хотел бы, с одной стороны, чуть-чуть уклониться от нашей темы. С другой стороны, то, что я скажу, тоже вплетается в структуру Божественной литургии, в структуру нашей непреложной веры в Пресвятую Троицу. Ведь Бог, Пресвятая Троица есть любовь. Любовь Божественная, безусловно, превосходит любую любовь человеческую: матери, отца, жены, детей, мужа, кого бы то ни было. И для многих людей является необычным то, что наша жизнь наполнена большими скорбями, воздыханиями, болезнями и многими нестроениями. Что же такое происходит? Как это возможно сочетать с Божественной любовью? Как это сочетать с этим возгласом: «Яко Твое есть Царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святого Духа»? Где же, Господи, Твоя сила, когда я страдаю, когда я несчастен, когда меня одолевают многие болезни?

А мы с вами, в общем-то, относительно здоровые люди. Но ведь рождаются и другие люди, инвалиды с детства. Где же любовь Божия? Как Иван Карамазов плакал и сетовал в отношении слезинки ребенка... Безусловно, это отношение Ивана Карамазова и часто наше такое отношение к Богу свидетельствует, с одной стороны, о неверии Богу, Богу любви, о неверии в Его благой Промысл. С другой стороны, это вызывает у многих людей порой ропот: как же так? Почему вокруг меня другие находятся в более счастливом состоянии, а я нахожусь в такой бездне переживаний и страданий?

Да, с одной стороны, этот вопрос закономерен. Но он не является вопросом верующего человека; вопросом человека, осмысливающего свою жизнь, свою судьбу и всех тех проявлений со стороны Божественного Всеблагого Промысла. Ведь Господь стремится только к одному – не сделать нас счастливыми в этой жизни, а сделать нас наследниками Царствия Божьего и блаженства в будущей жизни.

Раньше святые, преподобные (как мужи, так и жены) налагали на себя разные дополнительные аскетические подвиги. Кто-то спал на голой земле, кто-то спал под открытым небом, кто-то не принимал омовений, питался один раз в неделю, а порой Великим постом и весь пост выдерживал без пищи. Кто-то накладывал на себя вериги. Святой пророк Божий Иоанн Креститель, например, имел одежду из верблюжьего волоса, колющего обнаженное тело человека, носящего такую одежду.

Я позволю себе такое лирическое отступление. Однажды я молол шиповник (это очень полезный плод для нашего организма), превращал его в пыль. И эта пыль оседала на моей верхней одежде. Я пытался эту пыль стереть, но в конечном счете она настолько проникла в структуру ткани, что я весь день чувствовал себя неуютно – мелкие колючки покалывали тело, доставляя постоянный дискомфорт. Но это вряд ли сравнится с верблюжьим волосом. Мне пришлось переодеться, чтобы этот дискомфорт с себя снять. А такие подвижники, как Иоанн Креститель, наоборот, в мыслях имели: чем хуже для плоти, тем лучше. Они носили вериги, изголовьем их во время сна был камень и так далее.

– Батюшка, мы записываем программу в день Марии Египетской – у нее вообще одежды не было.

– Да, Мария Египетская прожила в пустыне несколько десятилетий. Ее одежда истлела. Как она вообще жила под открытым небом, как укрывалась от зноя? Чем питалась? Трудно себе представить. Но Господь питал ее, предлагая какие-нибудь коренья или еще что-то, что взращивает пустыня.

Так вот, сейчас время подвигов прошло. Например, когда ко мне обращаются за благословением на сухоядение (или вообще не есть), я говорю: «Не занимайтесь всем этим. Ешьте во время поста ровно столько, сколько вы хотите, но только постную пищу, и благодарите Бога за то, что Господь облегчает наш пост». Потому что сейчас продукты питания, хотя и постные, но настолько разнообразные и вкусные, что невозможно это назвать постом. Как говорил великий старец, отец Иоанн (Крестьянкин), нам, современным людям, даны скорби и болезни вместо всяких вериг, вместо разного воздержания, вместо аскезы. Он говорил: «Скорбям и болезням нужно в ножки поклониться».

– Я как раз хотела спросить: а он был аскетом?

– Наверняка да, но не таким заядлым. В чем заключался его аскетизм? Во-первых, безусловно, в сохранении своего девства (он был девственником от начала своей жизни и сохранил девство до конца). Он наверняка был абсолютным послушником тому священноначалию, которому подчинялся в той или иной епархии и в последнее время в монастыре. Он принимал скорби. Ведь его слова о том, что скорбям и болезням нужно в ножки поклониться, – это, безусловно, его личный опыт. И он кланялся скорбям и болезням, которых у него было в преизбычестве. Он употреблял пищу в меру. Если я, например, вкусной пищи могу переесть (да простят меня слушающие), испытав тяжесть в своем организме, то отец Иоанн (Крестьянкин) сохранял меру. И наверняка вставал из-за стола с чувством легкого голода, я так предполагаю. Когда в монастыре отмечались праздники и монашествующим (и архимандритам, и игуменам, и монахам; разного ранга монашескому сословию) наливали шампанское или вино, он мог немного и пригубить, никогда этого не отрицая...

– Наверное, не хотел обидеть окружающих...

–…Он постоянно придерживался золотой середины. Как-то я спросил у отца Иоанна (Крестьянкина): «Как надо одеваться? Какие одежды нам, христианам, нужно носить?» И помню его замечательный ответ: «Не слишком модно и не слишком старомодно». То есть во всем он соблюдал эту меру, середину. И эта святая середина соделала его тем, кем он стал, – святым человеком.

Отец Иоанн (Крестьянкин), перед тем как его осудили на семь лет заключения, во время очной ставки бросился с поцелуями, с любовью на грудь священнослужителя, донесшего на него разную информацию, которая послужила к тому, чтобы отца Иоанна посадили, и это так ошарашило того человека, что он упал в обморок. Безусловно, это говорит о качестве и свойстве любви, приобретенной отцом Иоанном, благодаря молитвенному подвигу, воздержанию (не чрезмерному) и благодарению Бога за все.

– То есть он простил своего обидчика за семь лет лагерей.

– Да. Отец Иоанн (Крестьянкин) относился с благодарностью ко всему, что испытал. И он говорил, что годы, проведенные в тюрьме и заключении, были самыми лучшими годами в его жизни. Вряд ли найдется сейчас человек, который сможет так сказать. Мы всегда сетуем на свои болезни, огорчения, тем более на то, что нас незаконным образом обвиняют в чем-то, в чем мы не виноваты. За что судили отца Иоанна (Крестьянкина)? За его святую жизнь его осудили враги рода человеческого, духи злобы поднебесной через людей.

– Когда расстреливали Серафима (Звездинского), епископа, в постановлении тройки было написано: человек святой жизни. Представляете? Удалось поднять документы (на Самокатной улице, где он служил в храме Живоначальной Троицы), тогда еще были открыты архивы. В документах так и написано: «Человек святой жизни. Расстрелять». За святость...

– Вообще для тех людей, которые так написали в то время, это тоже был подвиг правды – признать человека, априори осужденного на смертную казнь как враг народа, святым человеком. Много чудесного видит земля.

– Да. Я Вас благодарю, отец Владимир, за такое отступление по поводу отца Иоанна (Крестьянкина) и за очень разумные наставления. Потому что, бывает, перебарщивают в аскезе обычные миряне, и это приводит только к раздражению и непониманию с близкими.

– Хочу закончить это лирическое отступление тем, что когда человек накладывает на себя какие-то подвиги воздержания без благословения своего духовника (да даже если и с благословения не очень опытного духовника), то он начинает превозноситься над другими людьми и тем самым этим духом тщеславия перечеркивает все свои подвиги.

– Батюшка, спасибо за наставления.

– Итак, возглас: «Яко Твое есть Царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков». Дальше священник преподает: «Мир всем», – и молится совершенно замечательной молитвой. Я все больше и больше вижу прихожан, которые следят за Божественной литургией по Служебнику. Но я не очень люблю смартфоны, по которым люди следят за богослужением, потому что когда погашен паникадильный свет, когда нужен молитвенный мрак, смартфоны вдруг начинают светиться – и этот свет отвлекает людей. Мне кажется, что достаточно приобрести Служебник и следить за богослужением по нему.

– А зачем следить? И так все понятно. Смысл слежения?

– Могу сказать. Потому что некоторые молитвы, которые читаются священником про себя, а должны были бы читаться велегласно, то есть громко, пропускаются прихожанами, стоящими в храме. Это я, например, в храме читаю громко. А во многих храмах эти молитвы читаются очень тихо либо про себя. Я ни в коем случае не хочу преподнести какой-то укор некоторым священнослужителям, которые считают, наверное, особой духовностью, когда они произносят возглас, который должен слышать народ Божий, очень тихо. По всей видимости, почитают это за какую-то особую, проникновенную духовность, которую они вкладывают в этот возглас. А молитва прихожанами не слышится. Поэтому нужно иметь Служебник, чтобы следить за всеми молитвами, в которых каждый прихожанин должен участвовать при богослужении.

После того как священнослужитель произносит: «Главы ваша Господеви преклоните», –священник читает замечательную молитву. Только вдумайтесь в ее смысл: насколько глубоко, насколько разноцветно это звучит в духовном смысле!

«Благодарим Тя, Царю Невидимый, Иже неисчетною Твоею силою вся содетельствовал еси и множеством милости Твоея от небытия в бытие вся привел еси». То есть этот мир был небытием, и Господь привел его в бытие. И самым центральным творением был человек, мы с вами. Мы из небытия в бытие приведены. Какое чудо и какая великая любовь Божия, явленная в отношении человека!

«...Сам, Владыко, с небесе призри на подклоньшия Тебе главы своя (то есть на тех, которые преклонили свою голову); не бо подклониша плоти и крови (то есть я не поклоняюсь своим страстям, плоти и крови, которые разгорячают меня на те или другие отступления от Бога), но Тебе, Страшному Богу (подклоняю свою выю и главу). Посмотрите, насколько глубоко! То есть отторжение от мира, ведущего нас в ад, и прилепление себя к Богу.

«...Ты, убо, Владыко, предлежащая всем нам во благое изравняй, по коегождо своей потребе: плавающим сплавай, путешествующим спутешествуй, недугующия исцели, Врачу душ и телес».

Как замечательно! То есть все выровняй, Господи! Чтобы не было никакого недостатка в Твоей любви в отношении ко всем людям, совершающим те или иные движения в этой жизни.

– Батюшка, так жалко завершать программу! Я надеюсь, что наше расставание будет недолгим и в следующей программе Вы продолжите рассуждать о Божественной литургии. Спасибо!

– Спасибо всем слушающим и видящим нас!

Автор и ведущая программы Любовь Акелина

Записала Нина Кирсанова