Таинства Церкви. О Евхаристии. Ч. 42

Беседа с протоиереем Владимиром Волгиным. 

– Сегодня протоиерей Владимир Волгин продолжает говорить, размышлять о Божественной литургии.

Отец Владимир, предваряя нашу беседу, хотела бы задать вопрос. В прошлой передаче мы говорили, что перевести большинство слов церковнославянского языка – языка молитв, Евангелия – невозможно на язык современный. Попытки были неоднократные, и мы в одной из наших передач об этом беседовали, объясняли, почему это невозможно. Попытки эти периодически возникают. С Вашей точки зрения, почему все же невозможен этот перевод? Свидетельством чего это является? Нашего какого-то внутреннего оскудения? Мы утратили какие-то, может быть, духовные понятия? Почему это невозможно? Вдруг сейчас появится какой-нибудь блестящий поэт, философ, филолог, богослов и как-то сможет осовременить этот язык...

– Еще раз возвращаясь к этой теме, хочу напомнить, Иван Киреевский говорил о том, что церковнославянский язык – это особый язык; он и назван церковным потому, что на этом языке не было написано ни одной книги безнравственного содержания. Он как бы сохраняет свою святость, некую непорочность, девственность. Это с одной стороны. С другой стороны, мы говорим об очень широкой палитре церковнославянского языка и слов, каждое из которых иногда состоит из нюансов.

Например, перед молитвой «Отче наш» (которую мы продолжим рассматривать) священник произносит слова: «И сподоби нас,  Владыко, со дерзновением неосужденно смети призывати Тебе». Как перевести на русский язык «смети призывати»? «Дать смелость», с одной стороны. С другой стороны, в этом заключается некий трепет перед Богом: «Ты мне позволь Тебя и Твое святое имя воспевать». Это какие-то другие, иные значения, которые ни в коем случае не смогут уместиться в наш современный русский язык.

– То есть полифония такая...

– Да. Вы правильно сказали, полифония языка. И Священное Писание, как и многие другие богослужебные книги, было переведено святыми людьми. Они не только безукоризненно знали язык, с которого переводили на церковнославянский, но и сам церковнославянский и все языковые нюансы знали безукоризненно. Но кроме этого языкознания они еще обладали святостью. Предположим, если бы мы приступили с дерзновением переводить богослужение на русский язык, то мы должны бы были быть святыми, блестяще знающими языки. А если бы мы предприняли этот труд сейчас, то должны были бы предпринять его только с благословения Русской Православной Церкви, с благословения священноначалия; как минимум Священного Синода, а лучше Архиерейского Собора.

В результате мы сталкиваемся с такой проблемой: святых людей найти трудно; знающих безукоризненно язык и понимающих всю нюансировку языков – тоже трудно найти. Поэтому этот труд невозможен. С одной стороны, может быть, при благоприятных обстоятельствах тексты были бы более доступными для восприятия. С другой стороны, в силу специфической особенности церковного чтения или пения и в связи с тем, что часто чтецы оказываются гугнивыми людьми, неясно читающими, для народа Божьего, который присутствует на богослужении, это мало что значило бы. Если только они сами не заинтересовались бы богослужебными текстами и не стали разбираться в них.

– То есть это был бы, по сути, подстрочник. Какой-то более-менее приближенный синоним нашли – и написали, без глубинного проникновения в основы языка.

– Да, конечно... Если позволите, вернемся к молитве «Отче наш». Мы остановились на словах «хлеб наш насущный» и сказали, что это хлеб, который поддерживает энергию, энергетичность жизни человека, и для человека вполне достаточно питаться хлебом и водой. Но еще здесь говорится именно о хлебе небесном, о хлебе, который становится Плотью, Телом Господним во время Божественной литургии. Это еще более насущный хлеб для нас. «Кто будет есть Тело Мое и пить Кровь Мою, в том буду пребывать Я». И об этом хлебе тоже говорится в этой молитве.

Когда Господь Иисус Христос в образец поставил эту молитву Господню, ученики Его еще не предполагали ничего подобного о Теле и  Крови Его. Хотя Господь Иисус Христос (в Евангелии от Иоанна) говорит: «Я есмь хлеб, сшедший с небес». Вот Кто насущный Хлеб для нас! И кто будет питаться этим Хлебом, не увидит смерти вовек. Но тогда ум человеческий не мог это вместить. Более того, многие люди даже среди учеников не могли вместить этого слова и отошли от Него. Тогда Господь Иисус Христос спрашивает учеников (после того, как многие отошли от Него): «Не хотите ли и вы отойти от Меня?» – «Нет. За кем нам идти, Господи, если не за Тобой? Ты заключаешь в Себе истину, и путь, и жизнь».

Вот какой насущный хлеб – Причастие; хлеб жизни. Хлеб нашей вечной жизни, а не только этой земной. Допустим, сегодня я поел хлебушка; и завтра тоже захотел хлеба, иначе могу умереть от голода. И к Причастию так же стремится душа, без него душа будет умирать от голода по Богу.

«Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Какие долги? Ведь мы должники перед Богом. А в чем мы должники перед Богом? В том, что не являемся точными исполнителями Его заповедей. В том, что постоянно, так или иначе, в большей или меньшей степени грешим. И это наши долги перед Богом, мы должны отдать долг. Что значит отдать долг? Это значит, с этого времени, начиная жизнь как бы с чистого листа, я должен стараться исполнять Его волю, заключающуюся в исполнении заповедей Божиих.

«Остави нам долги наша, как и мы оставляем должником нашим». «Не судите и не судимы будете», – говорит Господь. Кого не судите? Людей, согрешающих перед нами. До скольки раз мы можем прощать? До семи ли раз? Господь говорит: «Не до семи раз, но до седмижды семидесяти раз». То есть пятьсот раз в день мы должны прощать человеку его согрешения, его как бы долги перед нами. И если мы, по слову Божьему, будем стараться не осуждать людей, то и Господь (мы надеемся на это и преисполнены этой надежды) нас тоже не осудит на Страшном Суде и так же простит нам страсти и грехи, которыми мы обременены, а значит, мы будем помилованы.

Но еще мы можем иметь и другие долги – материальные.

– Да. Материальные долги, батюшка, всех особенно волнуют.

– Например, я занял и не могу отдать. Что Господь говорит в Евангелии? Когда ты даешь взаймы, не надейся получить обратно. И мы таким образом начинаем богатеть в Духе Святом и в Боге, когда отдаем человеку и не надеемся это получить от него обратно.

В свое время я читал книгу Сергея Михайловича Соловьева «История Российского государства», о влиянии христианства, Христа и Его призыва на душу русского народа. Он приводил очень много замечательных примеров, как богатые люди, купцы или помещики перед смертью делили свое имение среди, допустим, крепостных крестьян. Как богатые люди, которые давали взаймы средства, не требовали отдачи этих денег; тем более когда видели, что человек не может их отдать.

Сейчас современный мир, наоборот, ищет эту возможность; чтобы должники отдали средства, часто прибегают к криминальным людям, которые имеют силу и возможность воздействовать на человека физически (может быть, иногда даже и до смерти).

Господь же призывает к тому, чтобы мы прощали эти долги. Я научился этому. Когда у меня просят какие-то средства в долг, если у меня есть возможность, я даю и внутренне прощаюсь с той суммой, которую отдаю, потому что знаю, что 90 процентов людей не возвращают долги в силу обстоятельств.

– Отец Владимир, но это не значит, что мы, православные люди, не должны стремиться вернуть долг человеку. И, прося в долг, мы должны понимать, что у человека это могут быть последние деньги, что он тоже рассчитывал на них, чтобы потратить, например, на лечение, на строительство дома, на обучение детей. Мы должны это учитывать и понимать. Обманывать мы не должны.

– Безусловно. Но я говорю о тех людях, которые дают в долг. А те люди, которые принимают долг, безусловно, должны преисполниться ответственностью перед человеком, который дал им в долг, и по возможности, безусловно, возвратить этот долг. Иначе это безнравственно и будет похоже на воровство.

– То есть нельзя кивать на это: «остави нам долги наша». Все-таки понимать надо правильно. Действительно, бывают ситуации, когда человек не может отдать, а вот когда может, но не хочет – это уже из разряда другой болезни. Правильно я понимаю?

– Да, правильно, конечно. Я полностью с Вами согласен.

Далее в молитве Господней идут удивительные слова, которые часто для православного человека оказываются неясными. «И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого». Разве Господь – проповедник или носитель возможных искушений, которые нас одолевают? Конечно, нет! Дерзну сказать, может быть, это не совсем правильный перевод. Во всяком случае, толковниками этой молитвы говорится о том, что Господь никогда никого не вводит в искушение. Господь может попустить искушения.

– Господь – любовь, и Вы все время об этом говорите.

– Да. Источником зла, безусловно, Господь быть не может, никогда не был и не будет. Но в мире существует не только Господь и Его ангелы. В мире пока существует дьявол и его ангелы, поэтому Господь иногда попускает нам испытание нашей веры для возмужания в ней. Какие-то искушения попускает.

В этом отношении очень характерной, яркой и образной является Книга Иова. Мы помним, как дьявол предстал перед Богом, и Господь спрашивает его: «Где ты был?» Дьявол говорит: «Я обошел всю землю, видел разных людей, которые находятся в отступничестве от Тебя». – «А видел ли ты Моего праведного Иова?» – «Видел. А что ему не быть праведным, когда он богат, имеет семью, которую любит?.. Тогда Господь говорит: «Ты можешь, если хочешь, сделать все для испытания его веры, только жизнь его не трогай, оставь его живым».

Источником болезней и нестроений в жизни, безусловно, являются духи злобы поднебесной, которые хотят нас сделать нищими, хотят лишить нас нашего здоровья, наших близких людей и так далее, чтобы как-то поколебать нашу веру. С целью не просто поколебать веру, но и отвратить нас от Бога.

Приведу пример. В одной семье моих духовных детей умер племянник. И это так потрясло эту семью, что они возроптали на Бога и задумались о том, ходить ли им теперь в церковь. Правда, они  не искали и не ищут встречи со мной. Во всяком случае, такая обида произошла на Господа, что они задумались, продолжать ли им быть церковными людьми, продолжать ли молиться, причащаться, поститься и так далее. Вот для этого трудятся духи злобы поднебесной, по попущению. То есть Господь как бы отпускает эту ситуацию, чтобы посмотреть, что же произойдет с человеком – может быть, он еще более обогатится верой в Меня, в Господа?

Поэтому Господь попускает искушения, но не является их источником. Любым автором искушений является лукавый, дух злобы поднебесной. Бывают духи чревоугодия, духи злобы, раздражения; мы можем наименовать их в связи с заповедями Божиими. Например, дух воровства, дух убийцы и так далее. Поэтому мы и просим Господа избавить нас от лукавого, который старается нас искусить, сбить с пути истинного. Чтобы Господь избавил нас от источника зла, от источника всех тех преступлений, которые совершаются на земле из-за духов злобы поднебесной тогда, когда человек забывает Бога и не обращается к Нему за помощью об избавлении от той или иной страсти.

Я вспоминаю, в прошлом году мы читали об авве Антонии Великом. И, в частности, об авве Аммоне, ученике Антония Великого. Они жили в полупустынном монастыре. Три километра до каждой кельи (два поприща друг от друга). И авва Аммон пишет, что он четырнадцать лет молился Господу, чтобы Господь Бог избавил его от духа гнева.

– Ничего себе!

– На кого он там гневался? На комаров, аспидов? На кого?

– Да, странно.

– Вот он ощущал в себе присутствие этого духа гнева.

– Неважно на кого, но злюсь. Хоть на самого себя.

– Вот я пытаюсь вести внимательный образ жизни, но иногда чувствую, как мою голову как бы стягивает некий обруч раздражения – дух раздражения, и он ищет жертвы для себя. Если я вовремя спохватываюсь, начинаю молиться Господу, чтобы Господь этот дух отогнал, то такой жертвы я не нахожу.

– Батюшка, увы, время передачи истекло, а такое ощущение, что мы только начали программу. Не знаю, чувствуют ли зрители атмосферу храма. Может быть, и чувствуют. Иногда хорошая атмосфера, обстановка в храме передается даже через телевизионный экран. Батюшка, сердечно Вас благодарю. В оставшуюся минуту несколько слов как напутствие, пожелание нашим зрителям...

– Я желаю всем нам провести благоприятно Великий пост. Постараться с помощью Божией, а значит – вооружившись молитвой, хотя бы частично справиться с теми страстями, которые одолевают наши сердца и души.

– Спасибо большое! Батюшка, о чем мы будем говорить в следующей передаче?

– Будем говорить о причастии священнослужителей, причастии народа Божьего и о заключительной части Божественной литургии.

– Спасибо огромное, батюшка, еще раз за то, что Вы уже столько лет вместе с нами и столько лет дарите радость нашим зрителям, размышляя о Божественной литургии.

Автор и ведущая программы Любовь Акелина

Записала Нина Кирсанова