Посещение в тюрьме

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Олег Скоморох, настоятель храма св. вмц. Екатерины в пос. Динамо города Павловска, глава отдела по тюремному служению Санкт-Петербургской митрополии. Передача из Санкт-Петербурга. Эфир 11 июля 2014 г.

 

- Добрый вечер, дорогие телезрители. В эфире телеканала «Союз» программа «Беседы с батюшкой». Ведущий – Михаил Кудрявцев.

Сегодня у нас в гостях настоятель храма святой великомученицы. Екатерины в пос. Динамо города Павловска, глава Отдела по тюремному служению Петербургской митрополии протоиерей Олег Скоморох.

Здравствуйте, батюшка. Прошу Вас по традиции благословить наших телезрителей на начало.

 

- Здравствуйте. Благословение Господне на вас. Всех поздравляю с наступающим праздником святых апостолов Петра и Павла.

 

- Дорогие друзья, наша сегодняшняя тема связана с основным служением отца Олега «Посещение в тюрьме».

Господь в Евангелии говорит, что посетивший заключенного в тюрьме, посетил Его Самого. Но сейчас представление о тюрьме, как о месте, как бы прокаженном, которого не хочется касаться. Почему так произошло, и как быть?

 

- Очевидно, что Господь говорил не только о тюрьме и узниках, но так же говорил о нищих и больных. Сам Он оказывал милосердие людям страждущим, независимо от принадлежности к богоизбранному еврейскому народу, и говорил в притче, что человек, который воспринимается порой как чужой и даже враждебный, может оказаться более милосердным и  близким, чем человек, от которого, казалось бы, надо было в первую очередь ожидать помощи.

Когда мы говорим о том, кого должно посещать в темницах, только ли тех, кто страдает за Христа или страдает невинно, в Евангелии такого разделения нет. Христос призывает христиан посещать всех, кто находится в темнице, проявлять к ним милосердие, и таким образом служить Самому Христу. Поэтому ответ совершенно очевиден из самих слов Христа.

 

- Однако существует некая стена, преодолеть которую очень сложно. С больными людьми проще, потому что наши родные, случается, болеют, и нам приходится бывать в больнице. Но редко у кого близкие сидят в тюрьме, чтобы приходилось бывать там. Как приобрести этот первый опыт посещения тюрьмы?

 

- Вопрос, действительно, сложный и достаточно многогранный. Тюрьма не место для прокаженных, и там могут находиться очень разные люди: и совершившие тяжкие преступления, и те, кто оказались там по ошибке, и человек, который по своей греховной природе, ошибся, оступился, но он не потерян для общества и тем более для Церкви. Недаром с давних времен существует пословица «От сумы да от тюрьмы не зарекайся», потому что с человеком может случиться все что угодно.

Понятно, что гораздо большее число людей болеет, переживает разные скорбные моменты, и меня, как священника, спрашивают, почему я хожу к тем, кто совершил преступления, в то время, когда гораздо большее количество людей, не совершивших никаких преступлений, точно так же нуждается и в помощи и поддержке.

Мы не знаем наверное, находятся ли люди в тюрьме за реально содеянные преступления либо, что случается весьма часто, особенно при нахождении в следственном изоляторе, они находятся там без вины. Потом они могут быть освобождены, но достаточно продолжительное время они находятся в камерном режиме, что является очень серьезным испытанием для человека. Поддержать их, утешить, сделать так, чтобы сердца их не ожесточились очень важно.

Так же важно для христиан и представителей общества, в которое вернутся те, кто осужден за реальные преступления, чтобы сердца их не были ожесточены и чтобы они не совершали новых преступлений, но имели внутреннее намерение исправить свою жизнь и в тюрьму более не возвращаться. Есть много причин для посещений в тюрьме: и чтобы исполнить христианскую заповедь, и чтобы сделать свою жизнь более безопасной. Потому что даже для благополучных и экономически развитых стран рецидив преступности – одна из самых трудных проблем. Будем ли мы говорить о нашей российской тюрьме и ее проблемах или о тюрьме западноевропейской, краеугольным камнем всех вопросов, которые стараются решать и представители уголовно-исполнительных систем, и представители общественности, в том числе христианской, является то, сможет ли человек, отбыв наказание, вернуться в общество, но не возвращаться более в тюрьму.

 

- Когда мы говорим о священническом служении в тюрьме, сейчас его служение понятно. Но каково может быть место мирянина? Нужен ли он в тюрьме?

 

- В нашем представлении, когда христианин только приходит в церковь, в первую очередь, он ищет священника, потому что именно с ним он бы хотел поговорить, решить все свои вопросы, найти правильные ответы и понять, что он должен делать дальше.   И тюрьма не исключение. Кроме того, тюрьма – это срез общества, и все то, что мы видим в обществе, мы встречаем и в тюрьме. Поэтому роль и служение священника в тюрьме понятны: это и богослужения в храме, и пастырская деятельность.

Мирянин может и должен помогать в этом тюремном служении. Сейчас участие мирян становится все более значимым и весомым. Совершенно очевидно, что когда в одном следственном изоляторе или одной исправительной колонии находится порядка полутора тысяч человек, священнику очень трудно одному выполнить весь тот объем пастырской работы, который может быть на него возложен. Как правило, он справляется. Но если 15-20 лет назад то, к чему мы стремились, было наличие храма или часовни в каждом месте лишения свободы, обеспечение возможности заключенным собираться вместе ежедневно для утренней и вечерней молитвы, чтобы у священника была возможность один-два раза в неделю приходить для совершения богослужения, сейчас все это уже есть.

Сейчас священник видит, что осужденные нуждаются в большем внимании, им можно приносить большую пользу, и наше служение в тюрьме может быть более эффективным. Подготовка к богослужению, проведение бесед после Литургии требует большого количества времени, и священник видит, но не может сделать большего для людей, которые нуждаются в его участии и совершенно ограниченны в своих возможностях.

Мы знаем, что на сегодняшний день достаточно небольшой процент из бывших осужденных трудоустроен. Если в советское среде каждый осужденный исправлялся через обязательный труд, на этом строилась вся воспитательная работа,  мы понимали, что огромное количество осужденных эксплуатируется на тех работах, на которые не согласятся обычные граждане. Теперь, когда мы говорим, что в большинстве своем люди не обеспечены работой, а предоставлены самим себе, и при этом они находятся в локальных зонах, у них, безусловно, есть время и возможности, чтобы более глубоко подумать и о своей жизни, и о своей вере, и о том, что нужно сделать, для того чтобы их жизнь изменилась. Поэтому мы стараемся привлекать как можно больше мирян для совершения различного вида работы: катехизация, образование, социализация, психологическая поддержка. Когда это возможно, поддержание семейных, социальных связей, когда возможно, какие-то реабилитационные центры.

 

- Вопрос телезрительницы: Один православный человек из осужденных заступился за другого православного осужденного и ударил милиционера, за это его посадили в карцер, где продержали месяц, потом наказали еще. Вроде бы он и по-христиански поступил, заступившись за други своя. Как правильно было поступить в такой ситуации?

 

- На самом деле, мы должны сказать, что с точки зрения внутритюремных отношений мы понимаем, что есть так называемый блатной мир, есть внутритюремная субкультура, которая накладывает определенный отпечаток на людей, которые там находятся.

Если говорить о количестве и качестве православных в местах лишения свободы, на полторы тысячи осужденных, наиболее сильная и активная группа которых желает, чтобы вся остальная масса жила по тюремным законам и с другой стороны - община 30-40 человек, редко когда бывает 50 человек. И достаточно часто возникают ситуации, когда человек должен решить для себя, будет ли он изо всех сил стараться поступать по-христиански: быть смиренным, кротким, неконфликтным по отношению к другим, когда это будет восприниматься, как слабость, за которую он будет наказуем. В такой лагерной жизни все это достаточно сложно и значимо.

Невозможно прокомментировать каждый такой случай, потому что каждый случай индивидуален. Человек постоянно находится на острие принятия решения: заступиться за товарища и потом попасть в штрафной изолятор либо отойти в сторону. Будет ли это в одном случае предательством своего друга, а в другом – проявлением кротости и смирения. Здесь я бы не хотел буквально отвечать на вопрос, потому что в разных ситуациях это может быть по-разному. Мы опять-таки приходим к тому, что постоянное присутствие священника в жизни таких людей помогает более правильно сориентироваться в той или иной сложной ситуации. В местах лишения свободы такие ситуации случаются гораздо чаще, чем в обычной жизни, и людям более требуется постоянная поддержка, чтобы в нужный момент они приняли правильное решение.

 

- Вопрос телезрительницы: Моя племянница отбывает срок, и я всегда ей помогала, но недавно она совершила такое, что я написала ей письмо, на которое она ответила мне, чтобы я больше помогала не ей, но моей дочери. Грех ли будет, если я послушаюсь ее и перестану высылать ей посылки?

 

- Не зная обстоятельств, почему именно Вы написали ей письмо, в результате которого она отказалась от Вашей помощи. То, что происходит в ваших отношениях, это что-то личное, но так или иначе люди в заключении очень нуждаются в помощи близких, помощи семьи. Не только в материальной помощи: посылках, бандеролях, хотя и это тоже для них важно. Вопрос здесь не столько в том, что люди, сидящие в тюрьме, настолько голодают, что это для них жизненно важно, но в той поддержке, участии, которую им могут оказать люди, особенно родственники. Потому что они на самом деле находятся в очень тяжелых условиях, тяжелых, прежде всего, в отношении психологического, внутреннего характера. Нам, людям, далеким от всех тех условий, трудно это понять. Ведь люди могут быть неуравновешенными, могут быть в состоянии обиды на всех. Одним из самых интересных моментов пастырского служения является тот факт, что осужденные сразу говорят о том, что они действительно сделали что-то неправильное и теперь находятся здесь. Достаточно большой процент не признает свою вину прямо или косвенно: либо они отрицают совершенное преступление, либо обвиняют во всем кого угодно: от обстоятельств до родителей и несчастной любви. Так бывает, впрочем, всегда: человеку гораздо труднее найти причину своих несчастий в своем поведении, в своих страстях и греховных наклонностях. Это психологически очень трудно. Поэтому многие, даже совершая реальное преступление, находясь в тюрьме заслуженно, все равно обижены на весь мир и считают, что кто-то виноват в том, что они совершили преступление и находятся в тюрьме. С одной стороны, нельзя потакать этому и задабривать таких людей конфеткой. Но, с другой стороны, есть вещи очевидные: у такого человека есть надежда, что его родные могут понять его, попробовать понять и помочь. Поэтому я бы посоветовал не прерывать контакт с этой осужденной женщиной, по крайней мере, не пользоваться этим письмом как предлогом, чтобы не помогать ей.

 

- Вы говорили, что миряне участвуют в катехизации, но мне непонятно, каким именно образом происходит общение мирянина с заключенным?

 

- Дело в том, что по большому счету существует два вида учреждений: исправительные колонии и следственные изоляторы. Для этих типов учреждений существует федеральное законодательство, которое определяет порядок встреч, свиданий и все то, что мы делаем в нашем тюремном служении. Есть 103-й федеральный закон о содержании под стражей, правила внутреннего распорядка для учреждений, где говорится, что священник и те люди, которые ему помогают, на сегодняшний день входят в категорию родственников и иных лиц, имеющих право на посещения с определенной периодичностью, правда, по разрешению следователя или судьи (в зависимости от того, в чьем производстве находится дело). Тем не менее, такая возможность существует.

Также и для осужденных существует уголовный кодекс и правила внутреннего распорядка исправительных учреждений, где прописано, на что имеет право осужденный. Причем, осужденный имеет право встречи со священником, не только находясь на общем положении, но и когда он находится в больнице, и в штрафном изоляторе, и даже когда он приговорен к смертной казни (хотя сейчас у нас мораторий на смертную казнь).

С 1994 года было заключено соглашение с Министерством внутренних дел, в ведении которого тогда находилась уголовно-исполнительная система, с Русской Православной Церковью, потом эти соглашения перезаключались, последнее датировано 2011 годом. Далее на епархиальном уровне заключаются такие же соглашения с Управлением федеральной службы исполнения наказаний по определенному городу и области, и в соответствии с ним священники имеют возможность постоянного посещения этих учреждений. Зачастую составляется график работы воспитательным отделом, на который и возлагается организация взаимодействия, где оговаривается периодичность богослужений, условия, которые будут созданы для верующих осужденных для того, чтобы они могли посещать богослужения и так далее.

В том случае, если священнику помогают миряне, помогающие в качестве певчих – это самая большая проблема. Такие миряне также обеспечиваются пропусками по ходатайству настоятеля тюремного храма. В нашей епархии есть практика, когда после заключения договора между митрополитом Санкт-Петербургским и начальником УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области митрополит своим указом назначает того или иного священника по совместительству настоятелем какого-то тюремного храма. После чего этот священник на местном уровне обращается к начальнику учреждения, говоря, что ему нужны в помощь такие-то люди. Сейчас  достаточно давно и эффективно по благословению тюремного священника миряне работают самостоятельно, ведут проекты и программы и по катехизации, и по социальной направленности. По крайней мере, в нашей епархии это так. Практически в каждом исправительном учреждении есть какая-то организация или миряне, которые занимаются той или иной работой достаточно автономно. Понятно, что делают это по благословению, и священник курирует их деятельность. Совершается это постепенно, поскольку тюрьма – очень непростое и специфическое место, и важно, чтобы люди, которые приходят туда, делали бы это взвешенно, трезво, понимали, на какое служение они идут, с какими людьми будут работать. Здесь, как везде, следует избегать каких-то крайностей. Мы должны относиться милосердно, с любовью и заботой, но при этом не можем поощрять паразитирование. В ситуации, когда осужденный не нашел себя в гражданской жизни, когда достаточно большое количество осужденных сидят за грабежи, убийства различной степени тяжести, и огромное количество сидит по статьям за наркотики, могу сказать, что сотрудники этой системы на протяжении последних лет стараются делать все, что от них зависит. И это не жестокие надзиратели, которые бьют и унижают подвластных им людей. Сейчас идет реформирование этой системы, и идет достаточно сложно. Тем не менее, важно это стремление разделить осужденных именно по степени их желания исправиться, и тех, кто попал в первый раз максимально отделить от тех, кто находится там уже неоднократно. Огромное внимание уделяется психологической службе и социальной службе. Пока еще только разрабатывается закон об апробации. Это служба, созданная по аналогии со службами, существующими за рубежом, которая начинает работать с осужденным уже за несколько месяцев до его выхода на свободу. Не только формальное называние места жительства и покупка билета, не формальное получение специальности, по которой он никогда не будет работать, но эта служба будет следить за реальным воплощением всего этого, чтобы не было каких-то препятствий к адаптации и социализации этого человека. Как показывает даже зарубежная практика, зачастую человек даже не доходит до поезда, который должен отвезти его домой, так пьяняще действует на него свобода, они мгновенно срываются, совершают преступления и вновь возвращаются в тюрьму.

 

- Телезрители часто спрашивают о том, как духовно помочь заключенным в тюрьме, как о них молиться?

 

- Молиться сердцем. В наших обычных утренних и вечерних молитвах, в молитвах, звучащих в храме, мы поминаем тех, кто находится в узах. Поэтому свое место для молитвы об этих людях есть. Если со вниманием читать наши ежедневные молитвы, в них есть прошения, относящиеся и к заключенным.

Понятно, что есть целые молитвословы для заключенных, для находящихся в различных житейских обстоятельствах, но это, наверное, нужно, когда мы молимся о людях, которых знаем лично.

Сейчас мы говорим о заключенных, тех, кто находится в тюрьме, но сейчас мы стараемся расширить представление о тюремном служении. Традиционно сложилось мнение, что есть разные категории заключенных: женщины, мужчины, инвалиды, несовершеннолетние, которые могут сейчас оказаться здесь уже с 14-ти лет по нынешнему законодательству. Однако требуют не меньше внимания родственники осужденных, зачастую такие люди не знают, куда им обратиться, с кем посоветоваться. Те случаи, о которых мы услышали сегодня от телезрителей, случаются довольно часто. Если заключенных у нас примерно 700-800 тысяч, то их родственников в два-три раза больше, и это те люди, которые нуждаются и в поддержке, и в помощи, элементарных советах, как им правильно себя вести.

Безусловно, нуждаются в поддержке сами сотрудники уголовно-исполнительной системы. Мы понимаем, что это непрестижная работа, буквально недавно им подняли зарплату до уровня полицейских, и, выходя на суточное дежурство и практически постоянно находясь в тюрьме, возникал немой вопрос, а за что они-то живут этой тюремной жизнью. Но ведь как известно, «с кем поведешься, того и наберешься», и «дурные сообщества развращают нравы». Если человек выбирает такое место служения и попадает в среду заключенных, которые провели там не год-два, а, может быть, несколько десятков лет, они уже знают, как обращаться с этими сотрудниками так, чтобы к ним самим относились так, как этого хочется им самим. Очень много всяких тонких моментов, поэтому мы сейчас говорим о том, что тюремное служение должно быть обращено и на сотрудников уголовно-исполнительной системы, потому что у них свои трудности и свои семьи, на которые их служение так же накладывает отпечаток, чего, конечно, не хотелось бы.

Сейчас все большее количество социально-ориентированных программ касается такой серьезной и забытой категории, как жертва преступления. Видимо, считается, что приговором суда компенсируется тот ущерб, который преступник нанес по отношению к жертве. Многие очень и очень долгое время не могут успокоиться, от того, что либо над ними было совершено насилие, либо их родственник стал жертвой серьезного преступления. Мы-то понимаем, что с ними надо отдельно работать и работать очень грамотно и профессионально. Мы пока не выделяем эту категорию людей, чтобы вести с ними особую работу по пастырской, психологической поддержке. Но это тоже огромное количество людей, которые нуждаются во внимании. Как раз система восстановительного правосудия, которая пришла взамен карательного, и старается привлекать те программы, которые, в том числе обращены и к жертвам преступлений.

 

- Вопрос постоянного телезрителя, дьякона Владимира из Испании: «Как часто осужденный может приступать к Таинствам исповеди и причастия, и в частности при пожизненном осуждении? К кому надо обращаться, и могут ли ему в этом отказать?»

Кроме того, существуют церковные каноны, которые за определенные грехи отлучают от причастия. Как это сочетается?

 

- Боюсь говорить за всех священников с точки зрения канонического права, к кому оно должно быть применено и когда совершившие тяжкие преступления лишаются права причащаться на много-много лет. Сколько времени нужно осужденному, для того чтобы воцерковиться и с полной ответственностью приступить к Таинству причастия. Именно этим определяется, какой будет его церковная епитимья, если священник сочтет нужным ее наложить, и с какой регулярностью осужденный будет подходить к причастию. В этом смысле я пока не встречал священника – а нас не такой уж широкий круг, и мы встречаемся, общаемся, есть обучающие семинары, конференции – который бы сказал: «Я полностью и как положено применяю канонические правила и отлучаю от причастия на 3, 10, 15, 20 лет или пожизненно от причастия, и причащаю только в смертном случае».

Насколько часто могут бывать, зависит от того, где находится человек. Если в следственном изоляторе, то реже, потому что священник приходит в следственный изолятор раз в неделю, чтобы отслужить Литургию или, как теперь бывает чаще, причастить запасными Дарами, потому что там нет возможности собраться всем вместе за Литургией. Как правило, молитвенное помещение очень небольшое, а Правила внутреннего распорядка для следственного изолятора не позволяют пересекаться подследственным из разных камер. Поэтому в таких учреждениях работа идет обычно покамерно, когда священник по очереди приходит ко всем желающим поговорить с ним, либо ему выделяют помещение, куда также по очереди к нему приводят тех, кто изъявил желание встретиться. Сейчас священник может видеться с осужденным то количество раз, сколько он сможет прийти сам в свободное от основного служения время.

В исправительных колониях проще: там богослужения совершаются в соответствии с составленным графиком, и те люди, которые находятся в общении, заранее оповещают старшего в отряде, что они хотят побывать на богослужении. Это организуется уже достаточно хорошо.

 

- Большое спасибо за очень содержательную беседу. Думаю, что наши телезрители будут рады, если Вы когда-нибудь сможете продолжить эту беседу. Благословите, пожалуйста, на прощание наших телезрителей.

 

- Конечно. Храни всех Господь, доброго всем здравия, духовного и телесного. С Праздником!

 

Ведущий: Михаил Кудрявцев.

Расшифровка: Юлия Подзолова.