Плод веры. Встреча с лидером международного движения "ЗА ЖИЗНЬ" Сергеем Чесноковым. Часть 2

Сергей Чесноков, лидер международного движения "ЗА ЖИЗНЬ", рассуждает о демографической ситуации в нашей стране и роли общественности в преодолении демографического кризиса в России.

– В прошлой программе Вы начали рассказывать о фестивале «За жизнь». Его полное название – фестиваль социальных технологий. В чем эти социальные технологии и чем еще занимается ваше движение в этом направлении?

– Социальные технологии нас постоянно окружают. Мы сейчас оказываемся под массированным воздействием с разных сторон самых разных сообщений. Кто-то подсчитал, что в день мы получаем около трех тысяч сообщений. Речь идет не только о сообщениях на почту или телефон, но об информации с разных сторон. Социальная реклама нам кричит: «Надо сделать то-то», заголовок в газете кричит: «Надо сделать то-то», тут эсэмэска пришла, тут еще что-то. Человек испытывает такое мощное давление, что даже у школьников главная проблема не выучить урок, а забыть ненужное. Соответственно, и многим из нас нужно почаще забывать о том, что уже не нужно знать. Это специфика нашей жизни.

Когда мы говорим о технологиях, то мы понимаем, что, хотя наш фестиваль называется «За жизнь», есть не только технологии жизни, но и технологии смерти. Вроде бы даже слово «технологии» в каком-то смысле к технологиям смерти больше относится: смерть более технологична. Жизнь более «живая», то есть вроде как не нуждается в технологиях; это, наоборот, нечто, что противостоит этим технологиям. Мы, с одной стороны, изучаем те технологии, которые используются против нас, мы даже при фестивале нашего движения «За жизнь» создали институт биополитики и пронатализма. Биополитика – это наука, которая существует на Западе, у нас тоже есть ее последователи. Она как раз изучает человека как биологическое существо и, соответственно, как можно влиять на человека как на биологическое существо: что мы едим, что мы слышим, какая у нас нагрузка. Это все тоже технологии, потому что от того, какое у человека питание, зависит, какое у него мировосприятие. Если это будет здоровый человек, у него будет хорошее репродуктивное здоровье, то это одна ситуация; если нет, то народ начинает вымирать.

Соответственно, поскольку в мире есть силы, которые заинтересованы в том, чтобы количество населения было не очень большим, а, наоборот, сокращалось, то эти силы используют технологии по сокращению численности населения. Например, те же аборты, про которые мы в прошлой передаче говорили, – это устаревшая технология сокращения рождаемости, или, можно сказать, технология прошлого. Сейчас уже разработаны более совершенные технологии: контрацептивы, в том числе гормональные, технологии стерилизации и просто развращения населения, когда придуман некий гендер, изменение пола и вообще демонтаж человека как человеческого существа. Соответственно, люди будут рожать только тогда, когда они захотят, не тогда, когда это естественно требуется. Вот человек всю жизнь ведет неправильный образ жизни, а потом в какой-то момент он с помощью технологий экстракорпорального оплодотворения, даже если у него нет возможности зачать, зачнет в пробирке. Это новый мир, который никак нельзя игнорировать, и нужно прежде всего изучить те методы, те стратегии, которые ведутся против нас. Естественно, если мы просто изучим их, мы можем впасть либо в состояние паники, либо в состояние глубокой депрессии. Всегда нужно исходить из того, что мы можем противопоставить, поэтому на нашем фестивале «За жизнь» мы, конечно, обозначаем проблематику, говорим о технологиях смерти, но все-таки стараемся им противопоставить некоторые технологии жизни.

В этом смысле главная наша технология – это люди. Мы ничего не сможем сделать, если у нас не будет людей, если люди не будут обучены. Поэтому главная технология – это обучение людей и информирование, чтобы человек получил полноту информации, получил мотивацию к деятельности. Очень часто бывает, что человек, если он даже знает, что нужно делать, не имеет внутренней силы это делать, и в таком случае знание окажется бесплодным. Оно даже может быть поставлено человеку в упрек: человек знал, что нужно делать, и не сделал. Это действительно очень тревожная ситуация, поэтому помимо знаний нужно обязательно мотивировать людей. Фестиваль и настроен на то, чтобы людей мотивировать, потому что люди в своем регионе в течение года очень часто бьются лбом об стену и вместо того, чтобы пойти в дверь, которая рядом, пытаются стену проломить. Нужно людей обучить, объяснить, что все-таки рядом есть дверь, а если она не открывается, то как найти ключ к этой двери, как найти правильные слова для того, чтобы работать со средствами массовой информации, с государственными деятелями, представителями власти на всех уровнях, муниципальными, региональными. Все это очень важно.

При этом мы из своего опыта видим, что наиболее эффективно, когда люди рассказывают о своем опыте: человек видит, что другой тоже способен, что это не где-то в Москве (в Москве ресурсов очень много, совсем все по-другому). Хотя, когда много ресурсов, это тоже несет свои проблемы, тем не менее, когда люди видят реальный опыт, им его проще перенять. За эти семь лет мы постарались собрать основные наиболее тиражируемые, повторяемые проекты, которые можно воплотить на практике. Эти проекты у нас сложились в целый ряд программ: благотворительные программы «Спаси жизнь», просветительская программа просвещения «За жизнь» и направление, которое мы называем «ЗА!» и расшифровываем как «Запрет Абортов». Это правозащитное направление, где мы занимаемся сбором подписей и выполняем другие правозащитные действия.

Просветительское направление очень широкое. Я уже упомянул о социальной рекламе, о получении человеком большого количества информации. Если люди будут у себя в регионе разрабатывать какие-то образцы, то очень часто может оказаться, что до конечного получателя эта информация не дойдет, потому что человек просто ее не увидит. Нужно, опять-таки, иметь определенный профессионализм, чтобы достучаться до целевой аудитории, то есть до той группы населения, к которой эта информация обращена. Социальная реклама должна разрабатываться именно профессионалами, теми, кто не только понимает, что сказать, но и как это сказать определенной аудитории. Если с простым человеком начать разговаривать на языке ученого, то он ничего не поймет, и если с ученым начать разговаривать на совсем простом языке, то он просто не будет вас уважать. Социальной рекламе у нас в этом году на фестивале была целая конференция посвящена, выступали эксперты, и сейчас можно ознакомиться с материалами этой конференции на сайте фестиваля и на сайте YouTube.ru, там выложены выступления всех участников. Это было наиболее интересное новое мероприятие, потому что направление соцрекламы мы в этом году на фестивале так широко подняли в первый раз.

Сейчас у нас есть несколько таких линеек социальной рекламы, которые в принципе каждый, даже простой человек может разместить в своем городе. Я так говорю запросто, хотя люди могут подумать: мы просто зрители, мы какое отношение имеем к социальной рекламе? Но на самом деле есть простые шаги: можно поговорить со священником в своем храме, который может разместить соцрекламу просто на церковной ограде. Уж у себя-то на заборе мы можем написать все, что мы хотим. А если не снаружи, то можем написать внутри церковной ограды, это еще проще. Но тот же священник может договориться с властями в городе, чтобы разместить баннеры с социальной рекламой у себя на наиболее проходимых местах. У нас один активист из Белоруссии, из города Бреста, вкладывал даже свои деньги (потом нашлись благотворители, которые ему помогли) и в самом главном месте, то есть на автобусной остановке в своем городе, разместил огромную социальную рекламу против абортов, в защиту жизни. Весь город это увидел, потому что проходимость людей через это место очень велика. На самом деле это простой парень, который благодаря своей активности сумел это организовать.

В этом смысле нам всем нужно отходить от каких-то советских (или не советских, не знаю, откуда они) штампов, что за нас кто-то что-то сделает: власть должна что-то сделать, а мы сами должны только молиться и больше ничего не делать. Но вера без дел мертва, и на самом деле, когда мы начнем что-то делать, мы удивимся, насколько много мы можем делать, если проявим какое-то любопытство, узнаем, как другие делают. Тогда мир вокруг нас станет значительно красивее, радостнее. В Белоруссию приезжаешь, там на каждом углу написано: «Я люблю Беларусь», а в России так часто это не встречается. В итоге мы ходим с такими унылыми лицами, люди ходят мрачные, они сами себе не рады. А как в этой ситуации рожать детей? Если у тебя самого нет радости, как ее можно дать своему ребенку и внучонку? Здесь в этом смысле нужно, конечно же, начать с себя, и очень многое можно сделать.

– Как Вы оцениваете численность активистов, которые участвуют в вашем движении?

– Мы, можно сказать, делим активистов на пассивно сочувствующих и активно сочувствующих. Мы точно можем сказать, что пассивно сочувствующих у нас триста тысяч. Те, кто поставили подписи за запрет абортов, – это наши активисты, но пассивные. А «активных активистов» у нас около трех-пяти тысяч человек. Очень активны около двух тысяч – это те, кто с нами на постоянной связи. У нас есть контакты этих людей, они постоянно что-то делают. Это более четырехсот городов России, Украины, Белоруссии. На самом деле нужно, чтобы это движение было в каждом городе, в каждом муниципалитете, чтобы практически каждый, по крайней мере, молодой человек нашей страны прошел через это движение. У нас нет членства в движении, то есть участником движения считается тот, кто принял участие в какой-то акции: просто раздал листовки – и уже он участник движения, наш единомышленник. Нужно, чтобы каждый молодой человек хотя бы раз в жизни раздал листовки, прочитал листовку сам, потому что когда он раздает кому-то, то он уж точно прочитает, что он там раздает, он не будет слепо раздавать нечто.

Поэтому когда мы предлагаем людям активность, то это лучший способ просто вовлечь людей в нашу систему ценностей. Не зря американцы говорят о том, что у них одна из строк бюджета и национальной стратегии – это трансляция американского образа жизни. Нам тоже нужно транслировать наш образ жизни. У нас на фестивале и в движении есть целое направление «Уклад»: именно традиционный православный уклад, возрождение в новых формах наших православных семейных ценностей. Если молодые люди будут вовлекаться в образ активной, деятельной жизни, когда люди защищают жизнь ребенка до рождения, защищают семейные ценности, то они потом будут и активно строить свою семейную жизнь. Ведь нам, конечно, нужно создавать очаги семейной культуры, чтобы на каждом приходе эти очаги были, и в каждом клубе, в каждом музее. В каждом городе есть такие культурные точки, которые нужно, как на войне, «взять», это как определенная высота. Нужно договориться о каком-то мероприятии с кинотеатром, показать фильм. У нас есть замечательный фильм «Афон за жизнь», он показывался по телеканалу «Союз», можно его показать в вашем кинотеатре. Можно устроить просмотр этого фильма среди прихожан храма, и многие, посмотрев этот фильм, тоже захотят что-то сделать, не остаться равнодушными.

– Говоря о семейных ценностях, Вы, будучи историком, как оцениваете ситуацию в современной семье в России?

– В последнее время, конечно, ситуация стала меняться к лучшему. Мы видим, что и на телевидении стали появляться просемейные настроения, и на улицах. В Москве, правда, все равно даже в метро, на улицах детей особо не встретишь. То ли детей все прячут, то ли их просто нет в достаточном числе. Я думаю, что сейчас ситуация противоречивая. Она такова, что сейчас у нас очень высокий процент в обществе пожилого населения: около тридцати – тридцати пяти процентов людей старшего возраста. При этом у нас очень большой процент людей именно репродуктивного возраста, то есть тех, кто может создать семью и рожать детей. Но у нас мало детей. Если такое количество детей будет сохраняться, то наше общество выродится, деградирует; в нем будет сначала сорок, потом пятьдесят процентов людей старшего возраста, и общество наше просто вымрет. Но сейчас ситуация переломная и решительная, потому что у нас огромное число людей репродуктивного возраста. Если эти люди изменят свое отношение к семье, станут создавать семьи, а не жить гражданским браком, не будут разводиться (у нас очень высокий процент разводов), делать аборты, использовать контрацепцию, а будут все-таки настроены на рождение детей, то наша страна выйдет из нынешней тупиковой ситуации и все еще можно будет вернуть назад. Но если сейчас мы упустим это время и если отношение к семье не изменится, то тогда ситуация будет критическая и плачевная. В глобальном смысле нужно, чтобы бездетность стала патологией для общества, чтобы человек, у которого нет детей, чувствовал свою ущербность, что он не совсем здоров. Хотя «ущербность» здесь – самое правильное слово.

– Вы приводите при этом аргументы с позиции государства, а с позиции отдельно взятой семьи многие демографы говорят: у нас уже не тот аграрный уклад, который был в XIX веке, в начале XX века, когда необходимы были большие семьи, чтобы вести хозяйство в деревне. У нас сейчас урбанизированное общество, все живут в городах. И по мнению многих демографов, многодетные, многопоколенные семьи – это уже архаика. Нужно ли нам к ней возвращаться?

– Эксперты и демографы нашего фестиваля считают иначе, и они критикуют тех демографов, чью позицию Вы озвучили, которые являются демографическими пессимистами. В этом смысле у нас в рамках направления «Уклад» есть достаточное количество экспертных разработок по поводу так называемого шестого уклада. Сейчас у нас пятый экономический, технологический уклад, и в этом пятом укладе дети действительно невыгодны. Но уже стучится в дверь шестой уклад, и в нем дети могут опять стать выгодными при определенных условиях. Мы видим, что сейчас на том же Западе происходит частичная деурбанизация, то есть расселение. Был замечательный идеолог кооперативного хозяйства Чаянов, он говорил о том, что России с ее пространствами нужна деурбанизация: чтобы люди жили за городом, но при этом были скоростные средства доставки людей на работу в город, а потом обратно. Здесь нужны определенные шаги, об этом нужно говорить и в этом направлении думать, в том числе ученым и экспертам. Это так же, как с людьми репродуктивного возраста, опять точка выбора: этот шестой уклад может стать многодетным, а может им не стать. Но это тема отдельного разговора, я боюсь, что в рамках передачи я не смогу так подробно развернуть эту тему.

– Вы обозначили направление движения, и в этой связи как Вы оцениваете те меры, которые государство предпринимает с тем, чтобы стимулировать появление большего числа многодетных семей?

– Мы считаем, что оно недостаточное. Мы видим, что государство заблокировало те разрушительные программы планирования семьи, которые были в 90-е годы. В нулевые годы начался разворот в другую сторону, на сто восемьдесят градусов: были силы, которые активно занимались сокращением населения, а сейчас мы занялись прямо противоположным. Это только в России возможно. Во Франции Людвига казнили и забыли про него. У нас царскую семью расстреляли, но мы уже покаялись, создали целый комплекс на Ганиной Яме, мы идем в обратную сторону. И здесь так же: в 90-е годы мы занимались сокращением населения, сейчас мы задумались о рождаемости. Понятно, что быстро такую огромную махину, как государственный механизм, развернуть не получится, но разворачивать обязательно надо. Мы считаем, что меры, которые предпринимаются государством, крайне недостаточные, но мы уверены, что государство движется в правильном направлении, нужно просто ему в этом помочь. И нужно менять сознание самих демографов, потому что многие демографы говорят, что сейчас у семей установка на трех детей и нужно обеспечить людям реализацию этой установки, то есть дать им садики, еще что-то. Ну простите, а почему мы не можем работать с установкой и не изменить установку с трех детей на шесть, семь, десять детей, тогда уже и садики строить возьмутся с большим рвением, потому что выгодно строить садики в стране, где будет много детей.

– Какие еще меры вы или ваши эксперты предлагаете с тем, чтобы стимулировать государственную политику в этом направлении?

– Вообще классика – это поощрительные и запретительные меры, а как промежуточные – ограничительные меры. Если мы много кушаем, нам надо себя ограничить, а если мы кушаем не то, надо просто запретить себе это делать. То есть если мы попробовали суп и он испорченный, мы же не будем ограничивать себя в этом, а просто запретим себе есть этот суп. Некоторые вещи в государстве должны быть просто запрещены, некоторые должны быть ограничены, а некоторые – должны поощряться. Поощряться должны именно многодетные семьи, должна быть разработана система поддержки этих многодетных семей, потому что многодетная семья – это точка роста. Но самое главное, должна быть мощная просветительская работа. Если начнется такая же просветительская кампания по защите семейных ценностей, защите жизни до рождения, как мы это видели на примере усыновления детей, то я думаю, уже через полгода-год работы первых каналов у нас ситуация очень сильно оздоровится в стране и очень многие будут заводить много детей.

– Надо тут все-таки отметить, что и меры финансовой поддержки семей, которые принимают детей из детских домов, тоже достаточно серьезные, и зачастую даже звучат аргументы, что некоторые семьи берут приемных детей с целью получения этой поддержки. Многодетные семьи этой поддержки пока не имеют.

– Да, это отдельная тема, но я считаю, что средства более эффективно вкладывать в правильно поставленную просветительскую работу. Если будет правильно развязана дискуссия в обществе по этому вопросу, то тогда какой-то части населения просто придется взять на ответственность. Тут ведь проблема в чем: часть нашего населения не хочет брать ответственность за другую часть населения, то есть у нас очень большой перекос имущественный в обществе. Если мы не хотим, чтобы эти вопросы подняли коммунисты, то эти вопросы должны поднимать православные, они должны заниматься благотворительностью. Если православные не будут заниматься благотворительностью, то появятся какие-то социалистические, коммунистические силы, которые все-таки займутся и создадут в обществе справедливость.

– Спасибо за беседу.

Ведущий Александр Гатилин
Записала Екатерина Самсонова