О земном и о небесном. О свободе

Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом.

– Мы в информационном поле коронавируса. Давайте сегодня поговорим о свободе – эта тема тоже сейчас на слуху.

В пространстве, в котором все мы сейчас живем, сильно разделены мнения. Некоторые люди терпеливо, с пониманием принимают все те ограничения, которые вводятся. Но есть часть людей, которые очень недовольны, протестуют, считают, что это является серьезным нарушением личной свободы. Как Вы думаете, с чем в этой ситуации все-таки нужно соглашаться, а с чем нет?

– Я думаю, что время, которое мы все вместе сейчас переживаем, задаст нам большое количество вопросов, и очень здорово, что сегодня мы начинаем о некоторых из них говорить. Например – о нашей свободе.

На мой взгляд, эти диаметрально противоположные мнения «за» и «против», с чем мы сегодня столкнулись, говорят больше всего о недоверии людей вообще. Когда я внимательно рассматриваю тезисы, предлагаемые одной или другой стороной, вижу, что первое, на чем они основаны: «вам не всё говорят; есть какие-то особые, тайные силы, какие-то движения, которые делают то, что делают». Вот это недоверие, к большому сожалению, и разделяет наше общество.

Сначала началась та самая борьба, которая продолжалась долгие десятилетия, когда это было недоверие небу: мол, самым надежным может быть человек, который находится рядом с тобой. Но при этом надежность заключалась не в его образе жизни, поступках, мотивации, а в том, что можно доверять только тому, что ты видишь. Вот это недоверие, к большому сожалению, и рождает разграничение. Пожалуй, это одно из самых важных последствий, с которым мы со всей очевидностью столкнемся после окончания пандемии, и нам уже сейчас нужно искать ответ, как быть.

– Президент в своем недавнем общении с главами регионов назвал свободу безусловным достоинством сегодняшней цивилизации. Из Вашего предыдущего ответа получается, что человечество еще не научилось правильно распоряжаться этой свободой...

– Если мы посмотрим на декларацию свобод, то очень часто под понятие свободы подводится то, что искони является не только безнравственным, но еще и бесчеловечным. Это вторая проблема, с которой мы сегодня столкнулись. Не все свобода, что свободой зовется. К этому нужно относиться не просто с серьезностью, но и с глубокой ответственностью; нужно правильно понимать, в чем действительно проявляется моя свобода. Когда это свобода от зависимости, от греха – это похвально. А если это свобода от мнения общества, что любая зависимость, на которую человек идет осознанно, является не просто грехом, но еще и болезнью? Ведь кто-то говорит: «Я свободен жить так, как хочу; быть тем, кем хочу, и выбирать для себя любой образ жизни. Это моя жизнь – как хочу, так ею и распоряжаюсь». Отчасти этот человек прав только в том, что действительно может делать выбор. Но когда этот выбор становится преступлением в глазах общества, с точки зрения традиций, обычаев, то никогда этот выбор нельзя назвать свободой. Да, выбор был свободным, но не в пользу самой свободы.

– Когда свобода превращается в безответственность и эгоизм? Например, если взять сегодняшнее время, человек может говорить: «Я прав. Я свободен». Когда это переходит рамки и становится негативным?

– Самым главным признаком нашей свободы является то, что выражается в любви к Богу и через это в любви к тому, что Он для нас создал. Любовь ведь не ищет своего; она не бесчинствует, не творит зла; она ищет правды и радуется всякой правде.

Свобода, если хотите,  еще и инструмент, чтобы этим инструментом укрепить веру в другом человеке. Поясню. Это касается особенно сегодняшнего периода, когда мы слышим призывы молиться дома и оставаться дома. Что это приносит? Кто-то говорит: «Нет, несмотря ни на какие угрозы и предупреждения, я все равно сделаю шаг из своей квартиры, сделаю то, что заставляет меня сделать собственная совесть». Но что ты принесешь обратно? Ты принесешь в дом не инфекцию, которая кроется в складках твоей одежды, а куда более глубокую инфекцию, которая кроется в складках твоей собственной души. Потому что поступить свободно – это полюбить и пожалеть тех, кто рядом. А поступить не совсем свободно – это поступить так, как я хочу: вот так мне хочется, это удовлетворяет моего внутреннего эгоистичного человека, который привык всегда диктовать мне правила. Очень печально, когда этот внутренний эгоистичный человек становится рупором моей псевдосвободы.

– Белоруссия и Швеция пошли по пути неограниченной свободы. Там не вводили никаких ограничительных мер, как мы знаем. Как Вы в целом к этому относитесь? И на ком лежит ответственность в этом случае?

– В этом вопросе я хотел бы найти прежде всего для себя ответ вот в чем. Если на кону лишь экономическое благополучие, благосостояние, если те люди, которые принимают такие неограниченные меры перед лицом вполне реальной угрозы и эти неограниченные меры замешаны только на экономических показателях, мне кажется, такая свобода слишком дорого стоит. Тогда перед Богом придется ответить: почему ты это сделал? Для того, чтобы хватало денег и экономика продолжала развиваться? Или по каким-то другим причинам? Какой мотив принятых решений? И на этот вопрос нужно будет ответить очень честно; по-другому не получится.

Да, я понимаю, что сегодня очень многие люди, которые находятся на самоизоляции, нередко задаются именно этим вопросом – как же дальше жить? Но, слава Богу, мы живем.

– Еще беспокоит такая сфера: цифровые пропуска, которые уже используются в Москве. Я встретила уже такое название – «паспорт апокалипсиса». Как Вы относитесь к такой мере контроля?

– Мы уже неоднократно рассуждали о том, что всякого рода ограничительные меры, как меч обоюдоострый, имеют два заточенных края. С одной стороны, понятно, что такие меры необходимы тогда, когда это помогает преодолеть рост заболеваемости, любую сложную возникшую ситуацию. Но, с другой стороны, здесь очень важный, принципиальный вопрос: а кто может влиять на это ограничение?

Одно дело, когда я болен. Тогда я понимаю, что должен находиться дома. А если я не болен, но кому-то не понравилось мое какое-то высказывание? Допустим, кто-то очень сильно разозлился, и появляются какие-то ограничения, связанные в том числе с моей свободой, появлением вот таких барьеров. Все это вызывает очень много вопросов. Кто и кого может ограничивать? И в каких случаях эти ограничения должны быть использованы?

Что касается паспорта апокалипсиса, то за время истории человечества каких только документов не было для человека, говорящих о личности этого человека, его статусе, его правах или обязанностях... Все это мы проходили. И этот опыт пройдем.

– Еще больше вопросов по чипированию. Все знают, что сейчас работают над созданием вакцины. Руководитель Федерального медико-биологического агентства Вероника Скворцова заявила, что уже разработаны тесты, которые позволят выявить коронавирус быстро, в течение 15 минут. Но это будут чипы. Пока они будут работать как маленькие ридеры (их называют «прикроватными»). Если думать об этом более глобально, то, например, Билл Гейтс рассуждает о пользе глобального чипирования в борьбе с болезнями. Как Вам эти тенденции?

– На них, несомненно, нужно обращать внимание, потому что здесь, во-первых, вопрос, связанный с моим выбором. То есть ни в коем случае подобные манипуляции не должны носить безусловно обязательный характер. Человек должен иметь выбор. Но для того, чтобы человек имел выбор, нужно иметь доверие. И нужно уметь верно и правильно доносить информацию. Доносить информацию не тезисно, не какими-то двумя-тремя словами: «прикроватные ридеры» (или «чипирование»). Одним таким словом очень трудно что-то объяснить, больше можно напугать человека. Можно подробнейшим образом рассказать, что все это является обычными тест-системами, которые мы очень часто используем в своей жизни (к примеру, глюкометры действуют таким же образом: человек капает на тест-полоску свою кровь и определяет содержание сахара в крови; или другие приборы по измерению давления, температуры тела).

Что касается так называемого присмотра и наблюдения за другим человеком, здесь возникают не только вопросы, но и опасения. Первый вопрос: кто, в каких случаях и при каких условиях может воспользоваться этими измерениями? И второй вопрос еще более серьезный и глубокий: каким образом и кто может интерпретировать эти измерения, сделав на основании этих измерений собственные выводы? И что будет основанием для этих выводов – только ли лишь измерения?

Если мы говорим о здоровье, то я всегда вспоминаю своего лечащего врача, который не только по одному лишь моему всхлипу или кашлю определяет мою болезнь, а внимательно оценивает все мое состояние, в том числе очень подробно слушает мой рассказ. И самым главным вопросом у врача всегда бывает такой: как Вы сами оцениваете свое собственное состояние? Вот такое общение с человеком, который заботится о моем здоровье, у меня вызывает глубокое доверие, и я уважаю такого доктора. А если это будет происходить иным, автоматическим образом и высчитываться по кем-то принятым формулам, это будет вызывать у меня недоверие, и естественно встанет вопрос, буду ли я этому следовать.

– В Западной Церкви мысли о чипировании не то что не вызывают опасения, но, наоборот, звучат мнения, что микрочип – это благословение Божие. В России этот вопрос как-то обсуждается в церковной среде?

– Знаете, отчасти благословением Божьим родители могут назвать телефоны, которые они кладут в ранцы своих детишек, когда те  идут в школу. Сейчас еще есть какие-то часы и другие устройства. Да, собственно, простой телефон, который находится в кармане, постоянно передает точку твоей геолокации. Мы уже живем с этим. Когда мы вызываем такси или заказываем еду, тут же определяется адрес нашего нахождения, куда подъехать или подвезти заказ. Мы уже живем в этой новой системе, которая определяет, где мы находимся.

Но одно дело, когда я этим пользуюсь добровольно. В любой момент я могу снять эти наручные часы или оставить телефон дома и свободно пойти и погулять по парку, чтобы никто меня не тревожил. И совсем другое дело, когда такой возможности мне не будут давать, говоря: «Нет, Вы должны это при себе постоянно иметь». Вот здесь уже возникают вопросы.

– Владыка, большое спасибо за сегодняшнюю беседу. Время Вашего слова...

– Спасибо большое за начатый разговор, впереди у нас еще много тем для обсуждения.

Дорогие друзья, дорогие братья и сестры! Мне кажется, что свобода – это не когда я могу, а когда я не могу. Не могу не дружить. Не могу не простить. Не могу не любить. Не могу не верить. Не могу не ждать. Вот это и есть свобода. Дай Бог, чтобы ее истинный глубокий смысл делал нас по-настоящему свободными и в любви, и в дружбе, и в ожидании, и в поддержке друг друга. Особенно теперь, когда мы так друг другу и Богу нужны. Храни вас Господь!

Ведущая Юлия Бычкова

Записала Нина Кирсанова