О земном и о небесном. Законопроект о посмертном донорстве

Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом.

– Сегодня тема непростая, но она, что называется, на поверхности – законопроект о посмертном донорстве. Думаю, мало кто в теме, я тоже только несколько дней назад об этом узнала, поэтому, если позволите, немножко введу в курс тех зрителей, которые еще не знают, о чем речь.

Оказывается, если человек при жизни не оставил письменного либо устного распоряжения (у меня, например, такого нет), что он против, чтобы у него после смерти забирали органы на донорство, или если в течение трех часов после его смерти родственники не подтвердили отказ на донорство, этот человек автоматически и, что самое интересное, вполне законно становится донором органов.

Волну поднял сюжет нашего коллеги, корреспондента Пятого канала Дмитрия Кулько, о случае, который произошел в Москве, когда девушку (она не москвичка, училась в столице, родственники были далеко), погибшую в ДТП, сделали донором органов. Сейчас родственники пытаются в судебном порядке доказать, что действия были неправомерными, но следователи не нашли нарушений в работе врачей. Потому что, оказывается, согласно действующему законодательству в России уже существует презумпция согласия в отношении забора донорских органов. Новый законопроект должен расширить и уточнить этот закон.

Что предлагают сделать? Например, предлагают сделать единый реестр, куда будут внесены согласия либо отказы россиян на посмертное донорство. Наши депутаты уверены, что этот закон поможет спасти больше человеческих жизней. Минздрав дает такую статистику: количество трансплантаций органов в России за 13 лет увеличилось в 3,3 раза, а число россиян, которые перенесли трансплантацию, – в 4,5 раза. То есть это движение набирает обороты.

Владыка, давайте теперь обсудим эту тему. Вы, например, знали о том, что надо писать отказ в поликлинике?..

– Нет, для меня это полное откровение.

– И для меня это было откровением. Никто никогда нам об этом не говорил, в курс дела не вводил. Но в целом, если говорить даже не о посмертном донорстве, а просто о донорстве, как относится к этому Церковь? И Ваше личное мнение?

– В таком формате презумпции человек вводится не просто в очень сложное состояние выбора, но в совершенно неправильное состояние выбора. Я поясню, о чем речь. Конечно, помочь другому человеку и согласиться на донорство своих органов ради спасения другого человека – это вполне нормально и естественно. Кстати сказать, Церковь не видит в этом никакого греха, никакого преступления. Более того, человек, который совершает подобного рода действия ради другого, является человеком искренне жертвенным и, несомненно, совершает самый настоящий добрый поступок.

Вопрос в другом: чтобы все это не было омрачено коммерциализацией, которая, как известно, под подобного рода манипуляциями всегда имеет место. Вопрос в том, как бы эта коммерциализация не толкала людей на преступления. Например, человек оказывается в долговой яме и говорит, что единственный выход из ситуации – продать свою почку. Когда человек идет на подобного рода шаги не от желания помочь другому человеку, а от желания выручить определенные средства (собственно, его загоняют в такие условия) – это глубоко ненормально. Глубоко ненормально, что человек оказывается на грани выбора: или я продаю почку, или сажусь в тюрьму. Вот здесь надо, что называется, всему нашему обществу навалиться и не допускать таких ситуаций; находить возможность помогать людям совершенно иными способами – без вреда для собственного здоровья и без вреда для отношений с близкими (это если человек оказывается в местах лишения свободы).

А в такого рода презумпции человек ставится в положение, когда невозможно сделать собственный добрый жест, невозможно сделать этот шаг именно в качестве жертвы – она становится как бы естественным послесловием после его собственной жизни. И не потому, что человеку жалко (или не жалко), чтобы над ним совершались такие манипуляции, а потому, что у него не остается выбора: быть жертвенным или поступить иначе.

– Здесь главный вопрос: будут ли медики бороться за жизнь пациента до конца, если будут знать, что он согласен на донорство?

– И кроме этого вопроса возникает очень много других вопросов. Мы в последнее время не раз становились свидетелями очень громких дел, когда находили «подходящего» человека для того, чтобы он стал в конечном итоге донором для других людей. К большому сожалению, этой криминальной схемы крайне трудно избежать. Мне страшно представить, если еще и появятся так называемые планы, что такое-то лечебное учреждение должно обеспечить все это в таком-то количестве и в таком-то качестве... Естественно, все это может привести к очень глубокой трагедии.

Как пример приведу часто обсуждаемую тему абортов. Мы прекрасно понимаем, что под абортом стоит не только нравственный выбор человека (и самой женщины, которая идет на эту операцию, и врачей, которые это делают), но еще и коммерческая подоплека. Оказывается, для некоторых учреждений здравоохранения вполне выгодным с точки зрения коммерческого проекта является сделать аборт, чем продолжать бороться за сохранение жизни. Не говоря уже о дальнейшем использовании материала (так кощунственно врачи называют неродившегося человека).

Все это вызывает очень большую настороженность. И когда мы говорим об этих проектах, прежде всего речь о том, чтобы человека (как того, который оказался на столе, так и того, который оказался за операционным столом) не толкать на преступление ради коммерческой выгоды.

– Этот законопроект обсуждается уже не один год. В статьях на эту тему есть пояснения, что Церковь поддержала это. Вы слышали какие-либо обсуждения?

– Нет, таких обсуждений не было. Могу привести только документ «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», в котором четко и ясно говорится о том, что донорство является актом самопожертвования, актом собственной жертвы человека, когда он совершает этот шаг (в том числе и донорство в случае наступления смерти в дальнейшем) как акт доброй воли. И у человека остается возможность свободного выбора. В этом же документе как раз тоже поднимается вопрос об опасности, чтобы подобного рода медицинские манипуляции не становились исключительно коммерческим проектом, не становились криминальными или преступными схемами, когда человека или вынуждают к этому шагу, или без его собственной воли в создании так называемых искусственных обстоятельств совершают подобного рода манипуляции.

– Страшная тема – детское донорство. Специалисты, которые работают в этой сфере, считают, что новый законопроект активизирует это движение. Прижизненное детское донорство в мире запрещено, а посмертное – с согласия родителей предполагается. Что Вы можете сказать на эту тему?

– Страшно себе представить, если возобладает такая логика мышления: мол, лучше отдать другим, чем все равно все в земле превратится в прах, лучше пусть другие воспользуются органами человека. Если эта логика возобладает, то все это может привести вообще к потере ценности человеческой жизни. Потому что человеческая жизнь ценна в том числе и цельностью самого тела, как это ни странно звучит. Забота о нашем теле, в том числе когда мы лечим наше тело, является заповедью Божией: хранить наше тело как храм духа, живущего в нас. Но когда сам храм духа (наше тело) рассматривается просто лишь как строительный материал (и не важно, для кого он будет использован; мол, здесь разберем, перенесем и там сделаем что-то другое), все это может стать очень большой человеческой трагедией.

Почувствуй я себя родителем, как бы я относился к такому непростому решению в отношении моего ребенка? Этот законопроект толкает меня на очень сложный внутренний нравственный выбор. Даже не столько нравственный выбор, сколько мучительный родительский выбор. С одной стороны – очевидность потери ребенка, его физическая смерть, связанная с болезнями, какими-то обстоятельствами; это уже непростое переживание для любого родителя. И в этот момент еще подходят и говорят: «Не будете ли Вы против, если мы Вашего сына сейчас разберем по “запчастям” и эти “запчасти” отдадим другим детям, которые будут счастливы?» Я не могу себе представить, какие внутренние эмоции могут быть в моем сердце как отца.

Толкать родителя на такой страшный, мучительный выбор, чтобы в дальнейшем не раз еще к нему возвращаться, – мне кажется, это очень большое испытание. Поэтому нужно подойти с глубочайшей ответственностью к этому вопросу и не спешить с принятием обязательного решения о той самой презумпции донорства, которая сегодня уже фактически имеет место.

– Если обратиться к человеку, которому нужна пересадка органов... Как правильно: он все-таки должен использовать все средства для того, чтобы выздороветь, или он может отказаться от этого? Если он не принимает такого решения проблемы, его отказ будет грехом?

– Знаете, ведь совершенно неоправданны слова – жизнь любой ценой. Нужно понимать, что в том числе и у моей собственной жизни есть цена. И если цена моей жизни – обязательная смерть другого человека, станет ли эта цена посильной?

– Добровольное донорство при жизни. Таких людей мало, но есть доноры, которые безвозмездно хотят помочь. А если родные и семья против, чтобы человек рисковал жизнью, как поступить: слушать или делать так, как решил?

– Нужно понимать, что всякий наш шаг и всякая наша жертва ради других – это не просто броситься за борт, а, наоборот, поднять на борт другого человека. Если собственное физическое здоровье не дает возможности это сделать, любой жертвенный человек может найти иной способ помочь другому человеку, поддержать другого человека. Но этот выбор донорства должен оставаться, несомненно, за самим человеком; он должен быть осознанным не только с той точки зрения, о которой мы говорили в начале нашей встречи, но еще и с точки зрения собственного понимания жертвы себя ради другого человека.

– Владыка, большое спасибо! Непростая получилась сегодня программа, но, думаю, Вы ответили на многие-многие вопросы, даже на те, которые я не задала. Время Вашего заключительного слова...

– Благодарю Вас, Юлия, за эту непростую, но нужную беседу. Думаю, мы еще не раз будем к этой теме возвращаться.

Дорогие братья и сестры, мне бы очень хотелось, чтобы мы смотрели на нашу жизнь не как на огород, на котором растут фрукты и овощи, глядя на людей как на органы, но чтобы научились смотреть на нашу жизнь как на горизонт, над которым восходит солнце вечной жизни. Чтобы мы научились в нашей жизни видеть небо. Вот тогда мы научимся радоваться и тому, что растет вокруг нас, и вместе сохранять жизнь и свою, и других. Храни вас всех Господь!

Ведущая Юлия Бычкова

Записала Нина Кирсанова