Книга «Письма патриарха Алексия своему духовнику»

Сегодня, 17 апреля исполняется 45 лет со дня блаженной кончины Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (Симанского). Несмотря на все значение личности Святейшего Патриарха, написано о нем до обидного мало. К сожалению, часть творческого и эпистолярного наследия многих выдающихся архиереев в годы массовых репрессий духовенства было безвозвратно утрачено. А часть хранилась под семью печатями. В наше время многие архивы, прежде секретные, открываются, и становятся доступными для широкого круга читателей. Взять, к примеру, «Письма патриарха Алексия своему духовнику». Книга, вобравшая в себя эти письма, вышла в свет в Издательстве Сретенского монастыря и заняла свое место на нашей книжной полке. ***

Эта книга представляет собой сборник писем епископа Тихвинского Алексия, будущего Патриарха, своему духовному отцу, митрополиту Арсению (Стадницкому) за 1917, 1918 и 1921 годы. Преосвященный Арсений, по словам издателей, был одареннейшим человеком, одним из самых выдающихся иерархов своего времени, и епископ Алексий на протяжении долгих лет был его послушником. И все рукоположения он получал от того же преосвященного Арсения, в епархиях которого - Псковской и, главным образом, Новгородской - он 18 лет выполнял свое служение иеромонахом, архимандритом и, наконец, викарным епископом.

В епископский сан архимандрит Алексий (Симанский) был посвящен 28 апреля 1913 года. Бог судил ему стать иерархом Русской Церкви в такой исторический момент, когда началось разрушение православной России. Через год разразилась кровопролитная мировая война. Епископу Тихвинскому сразу пришлось выступать, действовать и решать многие вопросы за своего правящего архиерея, которого происходящие события удерживали в столице. К 1917 году фронт проходил вблизи Новгородской губернии, которая находилась на военном положении. К административной стороне управления епархией прибавилась значительная нагрузка по военно-санитарной части - по руководству и обслуживанию многочисленных госпиталей, лазаретов, эвакуационных центров, продовольственных и снабженческих пунктов, складов всякого рода.

В первые дни после февральской революции связь провинции со столицей почти прервалась. В Новгород из Петербурга поступали лишь скудные и отрывочные сведения. Епископ Алексий не имел никакой связи ни с Владыкой Арсением, ни со Святейшим Синодом. Известия о происшедших чрезвычайных событиях поступали к епископу от военного коменданта города, в распоряжении которого находилась телеграфная связь с Петроградом и Псковом. Об отречении императора Николая II и его брата вся страна была уведомлена в срочном порядке. Относительно образования новой власти стали известны лишь главные факты. Губернатор был тотчас же отрешен от управления губернией. Губернский комиссар Временного правительства появился не сразу, и для поддержания порядка и снабжения в городе и губернии возник местный комитет общественного спокойствия. Все эти переживаемые драматические события нашли отражение в письмах епископа Алексия к владыке Арсению.

Так, например, 11 марта 1917 года, обозревая окружающие его непорядки,  преосвященный Алексий отмечал: «Будем надеяться, что теперешнее безвременье минует и наступит больший порядок и закон во всех делах». Конечно, Владыка Алексий понимал, как трудно в столь кризисных условиях на что-то надеяться. «Но, - пишет он, -может быть, ради неизвестных нам, а Богу ведомых праведников мы будем пощажены Богом».  Во второй половине марта 1917 года в Новгороде уже стали появляться признаки брожения и в церковных кругах. 6 апреля викарный епископ пишет владыке Арсению: «Да, переживаем «исторические события». Но каково их переживать! Я, по крайней мере, исстрадался душою от всего переживаемого. Мы же не можем примириться со случившимся. Руки опускаются, а действовать необходимо, т. к. на меня выпала тяжелая доля в это время как раз очутиться одному здесь и на меня возлагают свое упование священнослужители. Но тяжело быть среди такого хаоса и убеждаться, что нет ничего святого у русского человека».

В этом же письме преосвященный Алексий уподобляет народ, предавшего своего царя, библейскому Хаму, надругавшемуся над наготой отца. "Если выразить конкретное мое душевное состояние, – пишет он, – то могу сказать, что все совершающееся "коробит душу", делается противным видеть, до чего хам – русский человек". По своей собственной воле русский народ отказался от своего Царя, и, - по словам Владыки, - подпал под власть «царя чужого», который стал «править жезлом железным», а люди стали тем, кем были «на самом деле, – рабами». В письме от 28 октября он дополняет: «Есть, конечно, надежда на милость Божию к русскому народу, но достоин ли он, мы все этой милости, раз на нас лежит великое преступление - свержение единственно законной, Богом поставленной власти... И одно из двух: или под тяжкими испытаниями искупить это преступление - или же исправить содеянное, а как - это должно быть понятно.

Уже через 2 недели после этого епископ Алексий отмечает: «По всему видно, что святая Церковь наша вступает в полосу тягчайших бедствий и злостраданий и что нам, архипастырям и пастырям, предстоит много скорбей, и лишений, и страданий, быть может. Тому, кто верует, что, по слову Божию, Церковь Христова неодолима и что нынешняя, земная жизнь каждого человека есть лишь скорбная и неизбежная малая частица вечного бытия, можно этим утешаться и надо только просить у Господа до конца остаться Ему верным и не изнемочь под тяжестью креста». Пройдет еще несколько месяцев, и Владыка Алексий напишет: «Спокойно смотрю на будущее, и даже не страшусь расстрела, рассуждая, что пуля – это есть ключ, отверзающий двери рая. <...> Ежедневно думаю, ложась спать, что это – моя последняя ночь дома, но забота моя лишь о том, чтобы сохранять спокойствие духа, веру, упование на Господа и чтобы с чистою совестью предстать суду Божию, который один страшен для человека».

Из представленных фрагментов писем епископа Тихвинского Алексия к духовному отцу можно сделать вывод, что в них отражены важнейшие политические события того времени и дается трезвая духовная оценка происходящего. Кроме того, мы видим, что отношение епископа, а потом и Патриарха Алексия к окружавшей его действительности основано на смиренном преклонении перед неисповедимыми путями Промысла Божия, который он определял как всеблагой, всегда для нас спасительный, благодетельный и действующий благовременно. Это несокрушимое упование на промыслительную помощь Божию и твердое стояние в неповрежденной апостольской и святоотеческой вере, передавались всей его пастве. В важнейших для Церкви вероучительных вопросах преемник русских святителей являл непреклонность, которая служила гарантией сохранения Православия.

*** В предисловии книги мы читаем: «В конце своего четверть-векового первосвятительского служения Святейший Патриарх Алексий I писал: «Патриарх есть живой образ Христа, делом и словом в себе самом наглядно выражающий Истину. Задачею его является сохранение в благочестии и святости тех, кого он принял от Бога. Цель его — спасать вверенные ему души. Подвиг его — жить во Христе и для мира быть распятым». Теперь, через 45 лет после кончины Святейшего Патриарха Алексия, мы можем с уверенностью сказать, что этот подвиг он совершил до конца. А некоторые вехи его подвижнического пути отражены в письмах, которые собраны в этой книге.