Книга «Беглец от мира»

Как говорит протоиерей Андрей Ткачев, человека воспитывают не только эпоха и родители, но и книги, которые он читает. Цитируя Иосифа Бродского, священник выделяет его слова: «Человек - это продукт чтения». Но что читают современные дети и взрослые. Что знают они о литературе вообще? По словам отца Андрея, «нам не понять свою историю и не разобраться в ней, если мы не разберемся в своей литературе: в религиозных корнях ее, в ораторских успехах революцио­неров, в гражданском пафосе лучших писателей и прочем». В большой степени литературе посвящена и новая книга протоиерея Андрея Ткачева. Она называется - «Беглец от мира». Книга вышла в свет в Издательстве Сретенского монастыря и заняла свое место на нашей книжной полке. ***

В одном из своих интервью протоиерей Андрей Ткачев сказал, что книга «Беглец от мира» «посвящена рефлексии на прочитанное». К этому стоит добавить – не только на прочитанное, но и услышанное, и увиденное. Потому как автор размышляет не только о книгах и писателях, но и о картинах, о музыке, обо всем, что делает нас культурными людьми. Вот, например, он говорит о «Божественной комедии» Данте и размышляет над вопросом: «Если бы Данте жил сегодня, смог бы он написать свое гениальное произведение?» Далее - останавливает свой взор на картине Уильяма Ханта «Светоч мира» и, по его собственным словам, вчитывается в нее. А после от художественного искусства о. Андрей переходит к философии и уделяет свое внимание творчеству Григория Сковороды. Собственно его, этого философа, автор и называет «Беглецом от мира».

Говоря о поэзии, отец Андрей вспоминает Пушкина и отмечает: «Его нельзя не читать. С ним нужно познакомиться. А то у нас одни с Библией знакомы только по мультику «Суперкнига», а другие - с Пушкиным только по школьной хресто­матии. На этом фундаменте и рассуждения с осуждениями строят. Научиться читать Пушкина (равно как Ахматову, Мандельштама или Пастернака) тяжело. «Поэтическая неграмотность ни в коем случае не совпадает ни с грамотностью обычной, то есть с умением читать буквы, ни даже с литератур­ной начитанностью». Это это слова Мандельштама. Он же говорил: «Поэтическая неграмот­ность чудовищна. Сказанное сугубо относится к полуобразованной интеллигентской массе, зара­женной снобизмом, потерявшей коренное чувство языка, в сущности, уже безъязычной, аморфной в отношении языка».

Несколько глав книги отец Андрей посвящает творчеству Гоголя. «Пророк, не устроенный в быту», «великий человек, не умеющий обустроить свою част­ную жизнь» — таким, по словам автора, был в глазах обывателей Николай Васильевич Гоголь, человек, перед которым хочется снять шляпу и поклониться. Гоголь не мог похвалиться внутренним комфортом, семейным счастьем, личной свя­тостью. Он был безбытен, неприкаян; род­ная рука не поправляла ему подушку в дни болезни. Но все же он мог сказать нечто касающееся человека вообще. Из «господина сочинителя» он перешел в разряд пророков, а это и опасно, и малоприятно одновременно. По мнению Освальда Шпенглера, на смену цивилизации Фауста должна прийти цивилизация Достоевского. Но Достоевский сам признался, что он, как и многие другие, вы­рос, вышел из гоголевской «Шинели».

Значит, - заключает отец Андрей, - будущая православная цивилизация, востребованная ныне как никогда, цивилизация, чей призрак маячит на мысленном горизон­те, вырастает в том числе и из Гоголя. Ведь он — «христианнейший писатель». Этим высо­ким именем можно назвать многих, к примеру Диккенса. Диккенс много и проникновенно, с огромной степенью внутренней достовер­ности пишет о кротости, молитве, о силе доб­ра и внутренней слабости зла. Но он ничего не пишет о литургии. А Гоголь — пишет. Пер­вый из всей писательской братии Николай Ва­сильевич включает в поле своего внимания литургическую жизнь Церкви. Его интере­суют Таинства! Не отдельно мораль, не от­дельно текст Нового Завета. Но Таинства как средоточие новозаветной жизни. «Если лю­ди не поедают друг друга еще, то тайная при­чина этому — ежедневное служение Боже­ственной литургии», — пишет Гоголь в своих «Размышлениях...» о Божественной службе. Чтобы сказать эти слова, мало быть талантливым. Нужно быть прозорливым или сверх­чувствительным». Именно таким и был Гоголь.

Продолжая разговор о классической литературе, автор размышляет о творчестве Лермонтова и Чаадаева, Достоевского и Толстого, Честертона и Льюиса и других. А потом переходит к такому жанру как фантастика. Из писателей-фантастов о. Андрей выделяет Рея Бредбери, который пишет для совре­менного человека о вечных и прописных истинах, для человека, который уже живет в фантастическом мире, далеко превосхо­дящем фантазию Жюля Верна. Особенно автору нравится «роман «451 градус по Фаренгейту». Он изображает мир на пороге ядерной катастрофы, мир, в котором люди перестали общаться и совсем перестали читать. Сначала не было времени (суета, знаете ли), потом книгу заменил телевизор, потом он разросся во всю стену, и т.д. до тех пор, пока телевизор не занял все четыре стены, а книги не стали сжигать за ненадобностью. Те, кто осмеливался хранить дома какую-то книжечку, могли заплатить за это свободой или жизнью».

«И вот роман развивается вокруг одного пожарного, который утаил одну из запрещенных находок, прочел ее и почувствовал конфликт с привычным до сих пор миром. Человек очень быстро попал в роль опасного для общества преступника. Став изгоем, он находит таких же, как сам, с той лишь разни­цей, что новые знакомые являются храните­лями нематериальных сокровищ. Каждый из них помнит наизусть какую-нибудь жемчужину мировой культуры: один помнит половину «Евгения Онегина», другой — «Песнь Песней», третий — «Шахнаме» и т.д. — посла­ния апостола Павла, «Исповедь» блаженного Августина... Эта картина, по словам отца Андрея, - по сути, изображение того, как мир с улыбкой выгоняет вон всех с собою не согласных. Так христиане древности были в глазах мира опасными злодеями и собира­лись на молитву по ночам в пустых местах. Так христиане будущего укроются на малое время от цивилизации антихриста, унося с собой в памяти сохраненные псалмы и молитвы».

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, который в принципе давно известен всем и каждому: очень важно, что человек читает, как и в каком количестве. «Те девять минут, которые, согласно статистике, отдает книге в день средний россиянин, должны испугать нас своей ничтожностью». По словам автора, «книге хорошо бы отдавать столько времени, сколько отдается сидению за обеденным столом и ничуть не меньше, чем жертвуется телевизору». «Человеку крайне важно научиться работать с текстами и информацией, - говорит отец Андрей, - чтобы не захламлять сознание, чтобы избегать ло­вушек, чтобы не повторять чужих ошибок. В информационном же обществе (а именно в нем мы и живем) сей навык просто-напросто приравнивается к необходимой технике безопасности».

*** В этой книге собрано более 30 очерков протоиерея Андрея Ткачева, читая которые мы видим: как бесстрашен автор в подходе к избираемым темам, порой, казалось бы, табуированным. О. Андрей ничего не запрещает, но учит осмыслить, понять, без лживой правильности, без фарисейской оглядки на авторитеты. Прочитав его очерки о мыслителях, писателях, художниках, поэтах, хочется перечитать упомянутых им, а после снова вчитаться в его прекрасные тексты. Которые волнуют, учат. Которые приближают к Творцу.