Канон. Победитель проекта «Голос» - Сергей Волчков. Часть 1

В первой передаче нового 2016 года Александр Крузе встретится с победителем проекта «Голос» - Сергеем Волчковым. Сергей вспомнит свое детство, прочтет стихотворение, которое написал его отец, расскажет о подготовке к большому сольному концерту в Кремлевском Дворце, поделится опытом преодоления волнения перед выступлением и расскажет, как не загордиться, когда ты становишься успешным и известным. И, конечно же, Сергей порадует зрителей исполнением известных песен.

Сегодня мы пообщаемся с замечательным певцом, победителем телеконкурса «Голос» Сергеем Волчковым.

Сергей Волчков – белорусский и российский эстрадный певец, победитель второго сезона музыкального телеконкурса «Голос». Родился в 1988 году в белорусском городе Быхов. С детства Сергей увлекался музыкой, окончил музыкальную школу по классу фортепиано. В 2009 году Сергей Волчков окончил Могилевский государственный музыкальный колледж имени Римского-Корсакова. В том же году поступил на факультет музыкального театра Российской академии театрального искусства (ГИТИС). В 2010 стал стипендиатом Фонда культурных программ имени Исаака Дунаевского. В 2011 году – лауреатом первой премии в международном конкурсе «Романсиада».

В 2013 году Сергей Волчков стал победителем второго сезона популярного телепроекта «Голос» на Первом канале. В этом конкурсе наставником Сергея был народный артист России Александр Борисович Градский. С 2014 года Сергей активно гастролирует с сольной программой по всей стране. Женат и воспитывает дочь.

– Сергей, как я уже сказал, большинство наших телезрителей знает тебя как победителя главного вокального конкурса страны «Голос». Можешь вспомнить, что было до этого проекта? Расскажи о своем детстве и юности.

– Родился я небольшом городе Быхове Могилевской области республики Беларусь. Там до сих пор живут мои родители, брат и вся родня. В восьмилетнем возрасте меня отдали в музыкальную школу по классу фортепиано. Первые три года меня оттуда было не вытащить, мне все безумно нравилось. Потом у меня начались другие интересы: футбол, баскетбол, улица. Здесь возник диссонанс и внутренняя борьба: что же мне все-таки дороже – играть с ребятами или заниматься музыкой. Потом я оканчивал музыкальную школу скрепя зубами, но все-таки это свершилось.

Я учился в гимназии с физико-математическим уклоном. С математикой я дружу, а с физикой – нет. В планах было поступать в Строительный колледж, но потом меня отговорили и после десяти классов я поступил в Музыкальный колледж имени Н.А.  Римского - Корсакова на дирижерско-хоровое отделение, но вокалом, конечно, занимался. Когда я оканчивал четвертый курс, то ездил в Минскую академию искусств и занимался театральным искусством, чтобы не было говора, там его у нас искореняли.

В Москве я поступал сразу в пять вузов: МХАТ, «Щепку», «Щуку» и ГИТИТС. Где-то мне судьба улыбнулась, где-то сказали «нет». В то время были какие-то определенные разочарования, а потом, уже на третьем туре я узнал, что Тамара Ильинична Синявская и Розетта Яковлевна Немчинская набирают курс. Я пошел прослушиваться на этот курс неподготовленным, без нот, и так получилось, что мне дали возможность проявить себя на экзаменах, но сказали, чтобы были ноты и все было подготовлено, как у других студентов. С актерским мастерством у меня все было в порядке, стихи и актерские этюды были подготовлены, и я поступил в ГИТИС, причем успешно. Уже на первом занятии Розетта Яковлевна Немчинская сказала, что у нее большие виды на меня, что я перспективный мальчишка. По вокалу я попал в класс к Тамаре Ильиничне Синявской, но это продлилось не долго.

– В связи с похожестью образа?

– Да, возможно, в связи с похожестью обертонов. Но она все равно сказала главную фразу в моей жизни. Я никогда не хотел подражать, либо быть похожим на кого-то, хотя, конечно, творчество Муслима Магометовича Магомаева, Иосифа Давыдовича Кобзона, Георга Карловича Отса, Юрия Александровича Гуляева и других великих исполнителей, не только баритонов, но и теноров, мне близко, и я всегда слушал их музыку с открытым ртом. В то время они исполняли гениальные произведения.

– Золотая коллекция нашей советской музыки.

– Да. Тамара Ильинична сказала, что я никогда не буду вторым Муслимом Магомаевым, а буду первым Сергеем Волчковым, чтобы я стремился к этому. И я всегда стремился быть самим собой. Когда я слышу своих коллег баритонов, которые пытаются быть похожими, повторяют интонации и манеру того же Муслима Магомаева, я считаю, это путь в никуда.

– Я видел те же жесты.

– Все-таки нужно найти свое лицо. Кажется, что мне это удалось даже через те произведения, которые исполнялись Муслимом Магомаевым и Георгом Отсом, я все равно пытаюсь показать свое лицо. Также я исполняю свои песни, которые пишут специально для меня. Сейчас мне посчастливилось познакомиться с Александрой Николаевной Пахмутовой и Владимиром Адаричевым, который пишет замечательные песни. Премьера одной из них, надеюсь, состоится 10 января в БКЗ «Октябрьский» в Санкт-Петербурге. Еще будет долгожданный большой сольный концерт 11 февраля, который пройдет в Кремлевском Дворце съездов, где будет присутствовать сама Александра Николаевна Пахмутова. У нас будет премьера песни, которая называется «Золотая ты моя, золотая».

– Это как раз к разговору о том, что твоя победа на «Голосе» показала, что людям не хватало настоящего, искреннего, мужественного, лирического образа на нашей эстраде, потому что, к сожалению, поколение, которое работало в похожем амплуа, те же Муслим Магомаев, Георг Отс, Валерий Ободзинский, постепенно уходит.

– Возможно, оно уходит, но все равно есть еще мэтры на нашей сцене, такие, как: Иосиф Давыдович Кобзон, Лев Валерианович Лещенко, Ренат Исламович Ибрагимов (боюсь кого-то забыть). Все равно эти люди есть, и они исполняют большую, настоящую русскую классическую музыку на телеканалах и на всех концертах.

– Самое главное, что это достойная музыка, которую нужно действительно поднимать и показывать.

– Достойная или нет, это решать каждому, потому что у каждого есть свой вкус, но я скажу, что это наша настоящая музыка, которую мой ребенок, когда начнет разговаривать, будет различать. Если я включу ей Иосифа Давыдовича, она скажет, что это Иосиф Давыдович Кобзон поет. Я хочу, чтобы мой ребенок знал Елену Васильевну Образцову, Тамару Ильиничну Синявскую, Галину Павловну Вишневскую, Ирину Константиновну Архипову, Владимира Андреевича Атлантова и моего педагога Петра Сергеевича Глубокого, который трудился в Большом театре около сорока лет. Это очень важно, чтобы наши дети и твоя дочка их знали.

– Моя дочь очень любит Майю Кристалинскую, когда она ее слушает, у нее становятся волшебные глаза, потому что музыка волшебная.

– Я об этом и говорю, потому что воспитывался в семье, где из телевизора и радио звучала именно эта музыка. Сейчас, к сожалению, на радио она не звучит, но по телевизору все равно мы ее можем услышать.

– Мы будем верить в тебя, что музыка снова будет звучать.

– Дай Бог!

Звучит песня «Мелодия».

– Сергей, насколько я понял, в твоей семье родители не были профессионально связаны с искусством?

– Не были, но все равно они определенно творческие люди, потому что мой папа, Валерий Анатольевич, пишет стихи и может сыграть на перевернутой гармошке любую мелодию, которую ему напоешь. Для меня это всегда было удивительно, потому что я закончил музыкальный колледж, получил музыкальное образование, но у меня все равно нет таких способностей, чтобы сесть за рояль и сразу подобрать мелодию. Мне необходимо определенное время, чтобы снять, подобрать, а у моего отца это есть непонятно откуда. Мама тоже росла в семье, где бабушка постоянно пела наш белорусский фольклор. С дедом я не был знаком, потому что родился в 1988 году, а он в тот же год, 26 августа ушел от нас. Я только знаю из историй, что он был первым гармонистом на деревне, ни одна свадьба не обходилась без него. Хотя у него архитектурное образование, но он все равно был музыкальным человеком. Может быть, мне это в каких-то генах передалось. Мой брат был всегда ведущим, читал замечательно стихи, так что я рос в творческой среде.

– Не могу тебя не попросить прочесть что-нибудь из папиного, порадовать Валерия Анатольевича и всех наших телезрителей в эти праздничные дни.

– Прочту немного. Светлана – имя моей мамы.

Может, судьба, а может, причуды лета,
Но я полюбил тебя и люблю тебя, слышишь, Света!
Мне и жизнь без тебя нелегка, вот пишу я стихи и плачу,
Осознал, что я был не прав, что теряю тебя и удачу.
Для тебя я готов пройти все дороги и расстояния,
Все преграды готов снести, чтобы добиться с тобой свидания.
Не гони меня, я молю тебя. Я люблю тебя, Света, безмерно,
А любовь моя так чиста, словно блеск восходящей Венеры.
Но ты не придешь – ничего для тебя я не значу,
Только вот полюбил всей душой и в подушку ночами плачу.
А ты не веришь мне и смеешься в ответ на слезы,
>А я прихожу к тебе, принося то пионы, то розы.

– Очень красиво!

– Помню, как мы использовали с братом это стихотворение в личных целях: когда влюблялись в девушек, то заменяли имя Светлана, и у нас все получалось.

– Романтика у вас в генах.

– Возможно.

– Надо обратиться к Валерию Анатольевичу за его благословением и, может быть, написать песню на эти и другие его стихи.

– Я думаю, что у нас родится что-нибудь такое, потому что, как говорится, по заказу творчество не делается. Когда у него что-то такое появится, и кто-нибудь положит стихи на музыку, либо какой-то текст будет ложиться на музыку, я уверен, что исполню эту песню.

– Ты выступал на главных площадках нашей страны, на центральном телевидении, сейчас готовится большой концерт в Кремле, как ты уже сказал. Для каждого артиста выход на сцену – это стрессовая ситуация. В какой степени для тебя это стресс и есть ли какой-нибудь рецепт борьбы со стрессом или его преодоления?

– У меня есть определенный рецепт. Я скажу, что на своих сольных концертах волнуюсь менее, нежели чем на больших сборных концертах.

– Потому что коллеги смотрят?

– Нет. Я считаю, что на своем сольном концерте, я могу ошибаться и спотыкаться, так как это мой концерт.

– Но тебя любят таким, какой ты есть.

– А сборные концерты подразумевают определенную последовательность. Артист вышел, исполнил, и он должен это делать достойно. Если на сборных концертах что-то не получается, лично для меня это немного обидно, потому что в на них хочется тоже быть исполнителем, который запомнится, хочется сорвать аплодисменты. Там не только мой слушатель, как на моих концертах. Обычно это тематические или поздравительные концерты, и хочется максимально раскрыться, а за одну-две песни это тяжело сделать, потому что сольный концерт выстроен специально: начинаешь с одной песни – заканчиваешь другой. А здесь за две-три песни ты должен выложиться по максимуму.

– Но с другой стороны, в том же кастинге на «Голосе» было очень мало времени, чтобы проявить себя.

– Времени было мало, но мне удалось. Самое интересное, что определенный подбор репертуара, который мы делали с Александром Борисовичем Градским, помог мне показать себя с разных сторон, как я считаю. Я исполнил оперетту, песню Александры Николаевны Пахмутовой, неаполитанские песни, народную украинскую песню, «Синюю вечность» Муслима Магомаева, и, конечно, песню «Я люблю тебя, жизнь». У меня была возможность показать себя по-разному.

С волнением я борюсь так: у меня есть небольшой ритуал – перед выходом на сцену я всегда читаю молитву «Отче наш» и, прочитав эту молитву, чувствую себя защищенным. Бывает так, что меня кто-то отвлекает или я забудусь, меня практически уже объявляют, а я вспоминаю и в ужасе начинаю быстрее читать молитву, потому что для меня так спокойнее. Бывало, что я уже на сцене пою, вспоминаю и думаю: «Господи, помоги, чтобы все было хорошо». Так я борюсь с волнением, и мне это помогает. Я не уверен, что это поможет каждому, но лично мне всегда помогает.

– Думаю, что, если кто-то не использует этот метод, обязательно надо к нему прибегнуть. На днях я прочитал, что на молитву всегда надо находить время, пусть это даже какие-то тридцать секунд или минута, но если ты не успеваешь помолиться, то потом весь день не строится. Найди время прочитать молитву, тогда у тебя будет время и на все остальное.

– Согласен. Когда я делаю какие-то большие дела, например, иду к вам на встречу, чтобы не было никаких казусов, я внутренне благодарю Господа Бога за то, что как все есть, так и должно быть.

– Ты можешь отметить какие-то изменения в себе после того, как стал известен? Что-то поменялось?

– Глобально ничего не поменялось, но, наверное, я стал более счастливым человеком. Встреча с Натальей, рождение ребенка – это, безусловно, для меня счастье, но второе счастье – успех в профессии, потому что я всегда стремился к тому, что получаю сейчас. Это еще далеко не мой максимум, мне хочется большего, и я стремлюсь и работаю над этим.

– Хорошо, встречный вопрос: а как не загордиться своими успехами? Ты, как православный человек, как поступаешь? Ведь велик соблазн?

– Согласен. Я стараюсь радоваться своим победам по жизни очень умеренно, как и своим поражениям. Я принимаю все взвешенно. Если после концертов я получаю шквал аплодисментов, а потом ко мне подходят и говорят очень приятные вещи, то я это принимаю и всегда благодарю. Но я постоянно стараюсь крепко стоять на земле, не возвышаться и не взлетать, потому что вчера я в основном пел на клиросе, а еще работал Дедом Морозом и пел на корпоративах для людей.

– Ты говорил, что пел даже в электричке?

– И в электричке пел, это не было моим заработком, но где-то раз в три-четыре месяца мы с ребятами могли поехать подзаработать какую-то денежку. Но завтра это может вернуться бумерангом. Я часто наблюдаю людей, которые возвышаются, и вижу, как окружающий мир сразу начинает к ним относиться, как меняется отношение, а зачем мне меняться, если люди ко мне сейчас идут с открытым сердцем, с добром, с улыбкой. Зачем мне становиться другим, какой смысл? Я всегда анализирую себя: где-то я тоже бываю не прав, где-то могу вспылить, кого-то чем-то обидеть, но я всегда нахожу слова, чтобы попросить прощения, если я в чем-то виноват, и всегда стараюсь быть таким, какой я есть. Однажды мне сказали, что скромность не украшает, что это одежда нищего, причем сказала это заслуженная артистка России. Я ей ничего не ответил, но сделал для себя вывод и вспомнил, что мне говорил в детстве папа: «Будь проще, и к тебе потянутся люди». Я всегда стараюсь быть проще, потому что не знаю, что со мной будет, я не могу загадывать и прогнозировать. Может быть, через два года эти слова, которые я говорю, включат и скажут: «Вот он что тогда говорил, а сейчас он другой». Всё возможно, мы все искушаемы.

– И все смертны.

– Да, но я стараюсь быть тем, каким меня полюбили, и быть честным. У Асадова есть слова: «Лучше добрым на свете быть, в мире злого и так довольно». Дай Бог, чтобы эти слова остались всегда при мне. У меня есть жена, и когда меня заносит, она всегда меня поправляет, она мой «ручник», так сказать. Она может указать на мои ошибки, потому что мы, люди, не всегда себя видим. Нам кажется, что мы всегда правильно говорим, правильно все делаем, но это не так. Бывает, что мы можем обидеть человека, даже не подозревая об этом. Рядом со мной есть люди, например, мой директор, очень мудрый человек, который может мне сказать: «Сергей, мне кажется, ты был не прав». И когда я анализирую, понимаю, что я действительно не идеален. Вот сейчас мы говорим о православии, а я практически год не был на исповеди и причастии. Я только звоню батюшке, а на них не нахожу времени, хотя найти его всегда можно. Мы всегда ищем оправданий, а нужно просто собраться духом и пойти. Я очень хочу пойти 6 января на всенощную службу, стать на клиросе со своими ребятами, с которыми трудился, и спеть всенощную. Надеюсь, что мне это удастся, но опять же Александр Борисович Градский звонит и говорит: «Ну, ты же споешь у нас в театре?» Я соглашаюсь и анализирую, как же мне успеть потом заехать домой и поехать на всенощную службу. Я не хочу себя идеализировать, но ищу праведные пути правильной жизни, хотя это не всегда получается.

Звучит песня «Мгновения».

Продолжение следует.

 

Автор и ведущий Александр Крузе
Записала Людмила Моисеева