Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает иерей Владислав Береговой, преподаватель, руководитель Молодежного отдела Песоченской епархии (Калужская область).

– Батюшка, Вы у нас впервые, рад Вас приветствовать в нашей студии.

– Я еще больше рад побывать в вашей студии.

– Вы активный пользователь социальной сети «Инстаграм».

– Я как раз создатель контента, то есть я его не поглощаю, я его генерирую.

– Вы, по сути, проповедуете в этой сети.

– Да.

– Может быть, вкратце объясните, как современные возможности могут помочь нам проповедовать слово Божие?

– Есть избитая фраза, многие миссионеры ее используют в своих интервью: если бы «Инстаграм», «ВКонтакте», «Одноклассники» были во времена апостола Павла, то апостол Павел из них бы просто не вылезал. Он бы круглосуточно что-то писал – и коринфянам, и колоссянам, и прочим Церквам, которые бы прочно сидели в этих соцсетях. К сожалению, кто бы ни пытался бороться с зависимостью от соцсетей, это наше настоящее, наше будущее. Потихоньку мир все глубже и глубже уходит в соцсети. Не быть там Церкви, священнослужителям – это просто преступление.

Уже давно мы не видим на улицах никаких субкультур. Вы давно видели готов, эмо, панков, еще кого-нибудь? Они-то есть, но они нашли отдушину в соцсетях. Если понадобится, они, конечно, появятся, выйдут наружу, но они все там. Надо к ним пробиваться туда. Ведь раньше можно было прийти на какой-нибудь рок-концерт и сказать там коротенькую проповедь. Сейчас уже и концертов таких нет, да и священников не очень ждут. Нас ждут в соцсетях. Многие батюшки уже давно завели свои аккаунты и очень активно миссионерствуют, предлагая невоцерковленным людям поговорить о Боге. А запрос невероятный. Живые священники в храмах просто недоступны. Все говорят: я бы с удовольствием поговорил с батюшкой, но его просто нет. Он отслужил и убежал на требы или исповедует до одиннадцати часов.

– То есть это огромная загруженность, правильно?

– Безоговорочно. Если бы я в Москве служил, точно так же был бы загружен и не имел бы возможности ни с кем поговорить. Но поскольку я провинциальный священник, у меня достаточно времени, чтобы ответить людям на личные сообщения, которые они пишут в достаточно большом количестве, вникнуть в проблему. Если эта проблема не решается на расстоянии, то я рекомендую идти в храм и поговорить со священником вживую. На самом деле где-то половину проблем невозможно решить на расстоянии. А бывают какие-то «технические» вопросы. (Например, просфора испортилась: что делать? Стыдно у батюшки спросить…)

– Как у нас. Нам тоже такие вопросы присылают, мы на них отвечаем.

– Какой ладан составить, чтобы голова не болела… В таком духе.

– Такие вопросы бывают?

– Конкретно этого еще ни разу не было, но в таком духе – процентов десять.

– Я тоже замечаю, что вопросы часто приходят достаточно простые, избитые. Кажется, можно же самому как-то узнать ответ. Как вести себя, как на эти вопросы отвечать?

– Отвечаю с уважением, искренне, говорю так, как есть. Без иронии, насмешек. Ведь человек, задающий вопрос, все-таки осмелился его задать. Я уверен, что подавляющее большинство людей просто не задают таких вопросов, потому что стесняются. Если человек не постеснялся, надо нормально ответить. Он задаст потом второй вопрос, третий… Глядишь, через год будет спрашивать, чем отличается «Диатессарон» Тациана от «Четвероевангелия» Аверкия (Таушева). В общем-то, реально растут люди.

Я уже не первый год занимаюсь проектом «Скорая духовная помощь» в «Инстаграме»… Люди пишут: «Помогите сейчас, умерла бабушка, что делать?» Очень много таких вопросов, на которые необходимо ответить прямо сейчас. У человека нет времени выйти из дому и прийти в храм. Храм, в конце концов, закрыт в восемь-девять вечера. А батюшка онлайн, в общем-то, всегда онлайн. Приходит сообщение, смотрю и отвечаю. Пошел, допустим, сам быстренько литию послужил или молитву почитал о путешествующих. Об этом тоже просят: «Батюшка, сейчас дети летят, помолитесь». Молитвенных запросов тоже много.

– Сейчас очень модно стало это: «Помолимся все вместе, давайте в одно и то же время». Как к этому относиться? Может быть, это какая-то ошибка?

– Церковь всегда против магии. Что такое магия? Уверенность в том, что с помощью каких-то слов, действий ты можешь заставить высшие силы (или, не дай Бог, низшие) что-то сделать для тебя полезное или для кого-то вредное. Огромное количество православных еще не выросли из этих коротеньких штанишек, пребывая в них десятилетиями. В чем ошибочность, допустим, молитв по соглашению? В том, что если с 9.00 до 10.00 ты не прочитаешь молитву, то беда, желание не исполнится. А что, небеса открыты с девяти до десяти? Слушайте, у нас страна большая, у нас девять часов вечера, а в Хабаровске другой день уже начался. Небеса только в определенное время отверзаются? Нет. Господь слышит, только когда много людей молится? Тоже нет. Неужели молитва одного человека для Бога менее ценна, чем молитва многих? Вот Николай Иваныч в деревне Петушки молится об исцелении сына. Да, дело хорошее, но вот если бы вся деревня помолилась, а лучше весь мир от Никарагуа до Гватемалы, тогда бы Господь ребенка исцелил… Нет. Мы же прекрасно знаем, что молитва матери (одного человека) может многое. Молитва Церкви может многое. Что такое молитва Церкви? Это литургическая молитва, совершаемая вокруг Евхаристической Чаши. «Ну, что такое Евхаристия… Да, я когда-то причащалась, а вот когда много людей помолятся в определенное время, это даже звучит романтично, таинственно».

– Может быть, чувствуешь себя не таким одиноким.

– Это беда, представляете? Человек, молящийся в определенное время (допустим, в полночь) с огромным количеством других православных людей, чувствует эту общность. Он воодушевлен, у него молитва льется как ручеек, даже мыслей нет, мешающих молиться. А на литургии он томится, ему тяжело.

– Там те же люди рядом стоят; и особая служба, для тебя она совершается.

– Да, да. А ведь отцы говорили: даже одно «Господи, помилуй!», сказанное в храме на литургии (общее дело), в сто раз больше (если мы можем вообще о каком-то количестве говорить), чем тысяча акафистов, прочитанных дома. Потому что это вокруг Чаши. Апостолы собирались вокруг Чаши. Молимся мы и о хорошей погоде, и об изобилии плодов земных, и о здравии всех и вся. Но это второстепенно по сравнению со Христом, Который преподается в таинстве Тела и Крови.

И знаете, все-таки хочется немножко это смягчить. Если человек от соборной домашней молитвы перейдет к соборной молитве литургической – слава Тебе, Господи. Но надо с ним об этом говорить. Вот у меня спрашивают: «Батюшка, можно молиться с кем-либо по соглашению?» Я говорю: «Что у тебя?» – «Замуж хочу выйти». – «А кто будет молиться?» – «Я, мама, бабушка». – «Хорошо, помолитесь, Бог благословит, читайте акафист в течение дня; как получится, в любое время».

– А разве нужно просить благословения на молитву?

– А чтобы батюшка посмотрел в твои глаза и спросил: «О чем ты молиться будешь?»

– А зачем это?

– «Хочу, чтобы Коля на мне женился». – «А Коля не женат, случайно?» – «Женат». – «Слушай, давай не будем молиться об этом». Или вот: «Я сходила к гадалке, она мне сказала, что надо читать сорок дней акафист, я прошу у Вас благословения». – «Нет, ты читай акафист, но если еще раз к ней сходишь, будет большая беда». Молиться без благословения, конечно, можно, но священник должен понять, какова мотивация твоей молитвы, не заражено ли магизмом твое сознание и не послал ли тебя какой-нибудь экстрасенс «очиститься» в храме, почитать молитвы, а потом прийти к нему чистеньким человечком и загрязниться. Зачем дьяволу грязный человек? Он должен сначала очиститься, а потом уже поглумиться над Христом, Который принят им в святом причащении. Собственно, в этом смысл благословения.

– Вопрос телезрительницы: «Мы с мужем венчаны, три года живем вместе. Семья воцерковленная, ходим в храм регулярно. Муж мой окончил не так давно катехизаторские курсы. Он очень любит посидеть в Интернете, почитать церковные новости, статьи на эту тему, пообщаться со священниками, что-то прокомментировать, с кем-то поспорить. Иногда я на него обижаюсь. Я понимаю, что это, может быть, хорошее дело, но какое-то время оно отнимает у семьи. Может быть, мне не стоит обижаться, может, он тоже миссионерскую работу проделывает? Где эта грань, когда уже уходишь в Интернет от семьи?»

Даже с благой целью.

– Благими намерениями вымощена дорога вдаль от семьи… Знаете, если бы он, как священник, снимал свое обручальное кольцо с пальца перед рукоположением, давал обеты служить Церкви, то это было бы, конечно, вполне непредосудительно. Пожалуйста, занимайся своей пастырской деятельностью. Но он женился все-таки. Рукоположение как раз понимается как брак священника и прихода. То же самое – рукоположение епископа, это брак архиерея и Церкви, епархии. Но Ваш муж не давал никаких обетов. Он обещал Вам, если брак венчанный, хранить Вам верность, быть с Вами в болезни, в радости. А тут он вроде бы и дома, а вроде бы и нет.

В том, что его деятельность приносит кому-нибудь пользу, я Вас уверяю, он может заблуждаться. Я веду блог, читаю комментарии. Отвечать на комментарии другого человека, который с тобой в чем-то не согласен, – совершенно бесполезное занятие. Все равно все останутся при своем мнении. Интернет сейчас обладает всей информацией. Если кто-то интересуется, как правильно венчаться, достаточно просто дать ссылку на сайт «Азбука.ру» и ничего не объяснять, пусть сам человек ищет.

Муж, конечно, глава семьи, здесь есть иерархическая подчиненность. Нельзя ему сказать: «Так, батюшка на канале „Союз“ сказал, что ты теперь должен слушаться меня и в Интернет больше не выходить». Конечно, у него есть некоторый приоритет над Вами. Поэтому можно его тактично увлечь в сторону семьи. Нам кажется, что зависимость может быть только от игр в Интернете, от просмотра новостей, веселых картинок и анекдотов. На самом деле точно так же любого православного христианина затягивает православный Интернет.

– Сайт Патриархии…

– Да все сайты; безоговорочно. Если муж проводит два часа в день в Интернете, он зависим. Его реально надо лечить от зависимости от церковных сайтов. Действительно, есть такое. Я своим подписчикам говорю: друзья мои, я считаю, что час в сутки – это максимум, который можно посвятить просмотру ленты. По-хорошему вообще-то час в неделю хорошо. Что там такого полезного?

– Сколько времени Вы тратите на Ваш блог? Наверное, больше часа?

– Конечно, больше, потому что я постоянно отвечаю на вопросы. Сейчас у меня пятьдесят вопросов без ответа. Ежедневно я веду вечерние прямые эфиры – это еще час. Бывает необходимо еще сделать какой-нибудь пост на полезную тему, не просто новостной. Новостной – три минуты. Я сейчас перед эфиром записал минутное видео: мол, пишите, звоните.

– Что мы сегодня встречаемся здесь.

– Да. А если надо написать о том, как жить во Христе, или как вести себя на кладбище на Радоницу, или можно ли поминать самоубийц на Троицу?.. Это актуальные вопросы, они сейчас появятся, об этом надо писать. На это, конечно, больше времени уходит. Надо картинку найти, текст написать, хештеги расставить. Конечно, это больше часа. Но я все-таки создаю что-то, а не поглощаю. Допустим, я захожу на сайт foma.ru, смотрю, что они предлагают, могу ли я поделиться их информацией с подписчиками... И ухожу.

– Наверное, Вы можете сделать вывод, что катастрофически не хватает обратной связи. Мы об этом говорили в самом начале. Что можно посоветовать людям, чтобы они не боялись подходить к священнику, не боялись написать Вам?

– Проблема в том, что люди реально не могут священников найти. Священник отслужил – убежал, если это приходской священник. Если он служит где-то в провинции – некому спрашивать. Послужил, у тебя полно времени, ты организуешь воскресную школу для взрослых, кинозал, кинолекторий; паломнические поездки – это отдельная категория, тут народ готов ехать. Но учиться люди не готовы. Думаешь: ну подойдите, спросите что-нибудь! Я организовывал у себя воскресную школу. Десять человек ходили, пять, три. Мало. Поэтому я и завел страницу в «Инстаграме», чтобы охватить как можно большее количество людей. Действительно, оказывается, есть спрос. Люди жаждут информации, знаний, хотят узнать ответ у священника. Слава Богу, что есть такие проекты, как «Батюшка онлайн», где можно даже выбрать священника, которому ты хочешь задать свой вопрос.

– Вопрос: «Как православному человеку относиться к лютеранину? Можно ли совершать с ним общее причастие? Можно ли вкушать одну трапезу, вступать в брак?»

– Где ж он лютеранина-то в России нашел?..

– Наши подписчики отовсюду пишут.

– Ну как к лютеранину относиться? Так же, как к любому человеку. Он в первую очередь человек, а потом уже человек какого-нибудь вероисповедания. Относитесь с любовью,  вниманием. Разделять его заблуждения, конечно, не стоит. Нельзя с иноверцами вместе молиться. Вы не можете прийти в лютеранскую кирху и сотворить с ними молитву. Вы можете присутствовать там как гости, если ваши близкие друзья пришли туда помолиться.

– Мы же в Италию ездим, заходим, смотрим…

– Да, хотя там и смотреть большей частью нечего. Протестантизм очень скуден: ни фресок, ни органа, ни чего-нибудь еще, привлекающего внимание. Можно ли молиться с ними?.. У них причастия как такового тоже нет, у них есть воспоминание Тела и Крови…

– А вступать с ними в брак?

– Вот это уже интересный вопрос. Будет очень непросто жить с человеком другого вероисповедания. Все равно он будет страдать от того, что ты не идешь с ним в церковь. Для него церковь – самое дорогое, самое ценное, что есть в его жизни. А мы будем страдать, что он не идет с нами на Причастие, то есть не познает Истинного Христа. То есть самое главное, что брак скрепляет и делает его настоящим браком во Христе, отсутствует. Кирпичей полно – хороших, крепких, на пять тысяч лет их хватит, а связующего цемента нет. Распадутся, если их кучкой просто положить.

– Либо нужно в чью-то веру перетянуть кого-то.

– Безоговорочно. Муж будет делать все для того, чтобы перетянуть тебя в лютеранство. Ты будешь страдать от того, что муж же глава семьи: как же так, я не могу его не послушать… А потом скажешь: да все религии равны, это разные пути к одному Богу. У них там весело, здорово, что-то бесплатно раздают. Что-нибудь еще придумают. Очень легко и потерять веру. Но это абстрактный вопрос. Надо с человеком лично говорить.

– Тому, кто задавал этот вопрос, нужно идти к священнику. А если священник затрудняется ответить, это не значит, что не нужно идти к другому священнику. Попробуйте найти того, кто ответит на этот вопрос.

Вопрос телезрителя: «В Нагорной проповеди Христос призывает: „Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный“. Тут изначально заложено невыполнимое противоречие. Если мы становимся совершенными, зачем нам Жертва на кресте, зачем нам Спаситель, если спасать некого, зачем Второе Пришествие? И в конечном итоге зачем вообще нам Бог, если мы такие же, как Он?»

– Хорошо бы не просто одну цитату вытащить из Евангелия, ужаснуться и сжечь потом это Евангелие, потому что оно невозможно к исполнению. Что значит быть совершенным с точки зрения Евангелия? Совершенным можно быть только во Христе. Мы несовершенны, но когда мы во Христе, мы совершенны совершенством Христа. Церковь Свята? Свята. Вы Символ веры знаете назубок? Знаете. Но подождите, возьмите меня. Я свят, безгрешен? Нет. Другие священники, дьяконы, иподьяконы, пономари? Нет. Но в целом, когда мы собираемся вокруг Чаши, вокруг Евхаристии, мы святы святостью Христовой. Вы на литургии бываете же, наверное? Священник в конце литургии при закрытых царских вратах и опущенной катапетасме возвышает над дискосом Тело Христово и говорит громко: «Святая святым!» То есть Святые Дары – святым людям, находящимся за пределами иконостаса. И, как бы испугавшись, хор за нас говорит: «Един Свят, Един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца. Аминь!»

Тем не менее провозглашается эта святость, эта возможность отделения от мира. Святость – это не безгрешность. Безгрешен только Господь Иисус Христос. Он по милости Своей нас, грешников, в Царство Свое берет. А что такое святость? Это инаковость, отделение нас Богом от этого мира и присоединение к Себе только по благому милосердию Его. Здесь мы становимся совершенными, потому что ничто несовершенное в Царство Божие не войдет. Мы очищаемся святостью Христовой, потому что Иисус Христос – Истинный Бог и истинный Человек. Это так отрадно и радостно! Поэтому Вы не грустите. Личного совершенства никто не достигнет, такого абсолютного, как человеческая природа во Христе. Радуйтесь, что Господь принимает Вас, дает Вам напитаться Своими Телом и Кровью и тем самым делает Вас совершенным.

– Вопрос: «Почему женщинам нельзя посещать Гору Афон?»

– Там же монахи живут – и монахи такие (с большой буквы), которые не выходят за пределы этой Горы. Монахи в городских монастырях выполняют безумное количество послушаний. На каждом монахе три-пять монастырских отделов: кто-то подростками занимается, кто-то молодежью, кто-то отношениями с Министерством культуры… В общем, они все равно как-то в миру остаются. У них глаз привык к миру: женский пол, мужской, машины, дома... Они даже не обращают внимания на то, что что-то не так. У человека, уходящего в глубокий сибирский монастырь или на Афон, в глубинку, со временем взор становится более чутким. Он же дает обет целомудрия, и просто взгляд на женщину, которая с ног до головы закутана в черную шаль и полушубок, уже может быть соблазном для него. Чтобы хранить себя максимально в чистоте, они приняли такое решение – оградить Гору от присутствия женщин. Не потому, что женщина как-то нечиста или может эту землю осквернить своим присутствием, нет. Богородица женский род возвеличила как никто. Каждый раз тот, кто пытается доказать обратное, хулит Пресвятую Деву. Так что это сделано в целях лучшего несения монашеского служения иноками Горы Афон.

– Они, между прочим, за нас молятся.

– И за женщин тоже.

– Вопрос: «Как христианство относится к такой тенденции: как верить в себя, свои успехи, достижения, не забывая о Боге?»

– Если у тебя что-то получается, это уже даже не вера, а знание, что ты посредством многолетних тренировок в состоянии завоевать олимпийскую медаль. Но ты должен помнить: если Бог тебе не поможет, то ничего у тебя не получится. Мы знаем историю со святителем Спиридоном Тримифунтским, когда он увидел гордящегося своим голосом диакона. Он сказал: «Нельзя так». И сразу голос у того пропал. У каждого, кто возносится самим собой (да, тысячи часов тренировок и сложнейшего труда), но не будет помнить, что Господь был рядом, Господь может все превратить в прах и пепел. То есть надо работать так, как если бы все зависело только от тебя, а молиться так, как если бы все зависело только от Бога. В этой синергии, соработничестве с Богом ты получаешь желаемый результат. Без труда не выловишь и рыбку из пруда.

– Вопрос: «Стоит ли рассказывать семье и друзьям о своем духовном опыте? Хочется делиться, но есть понимание, что возносишься, гордость мешает. А маскируется она под радость: вроде как подросла в духовной жизни, порадуйтесь за меня».

Вообще об этих процессах рассказывают батюшкам, когда у них исповедуются? Что здесь можно посоветовать?

– Это вообще очень отрадно, когда человек как бы растет. Но вопрос: растет ли? Если ты видишь, что при рассказе о каких-то духовных совершенствах (надо, конечно, говорить с глазу на глаз, что ты считаешь духовным совершенством) это окрадывается тщеславием, гордостью, появляется приятное щекотание в сердечке, – промолчи. Можно говорить о случившихся с тобой чудесах; почему нет? Допустим, книга владыки Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» – вся об этом. Когда можно что-то сказать о себе так, что это принесет пользу другим, скажи. Но что ты можешь рассказать? «Я теперь пощусь всю Святую Четыредесятницу, это хорошо». Для тебя-то хорошо, а будет ли это хорошо для другого? Я очень советую поговорить со священником на тему того, стоит ли говорить об этом с друзьями. С друзьями, конечно, надо о вере говорить, тем более если они слышат, но так, чтобы самому духовно не растерять плоды, которые ты получил. Это очень важно.

– Лучше, наверное, молчать.

– Смотря о чем. Если ты хочешь рассказать о чувствах, лучше промолчи. Есть чувства – любви, благодати – лучше оставь при себе. Чувства могут обманывать. Ты можешь сытое благодушие спутать с благодатью Божией, и другой человек этого не прочувствует. А если видишь реальное чудо в своей жизни, можно… Вот, допустим, куришь как паровоз. Пошел на исповедь – и все, сигарету в рот не можешь взять. Вот об этом расскажи. Это то, что прославит нашего Бога. То же самое с любым другим грехом, о котором позволительно сказать. Допустим, осуждение. Вот раньше не могла не говорить каких-то секретиков о подружках. А теперь, после исповеди, аж противно об этом говорить. Об этом тоже скажи.

– Вопрос телезрителя: «У нас в жизни много искушений, соблазнов, хотя мы хотим жить свято, как сказал предыдущий телезритель. Мне немножко больно за него: он говорит, будто Господь невыполнимую задачу ставит. Невыполнимого в Евангелии нет, Господь нас больше любит, чем мы сами себя. Это первое, что хотел сказать. Второе: почему мы должны всегда радоваться? И мучаемся в жизни, и радуемся, и должны непрестанно все это в гармонии созидать. И мучение должно быть в нашей жизни, причем каждодневное, и радость должна быть каждодневная. Как это все соединить, чтобы была гармоничная связь?»

– Даже не столько вопрос, сколько маленькая проповедь. Посмотрите на икону Пресвятой Богородицы. Она радостна? И да, и нет. Она печальна? И да, и нет. Она радостно-печальна. Она рада воплощению Бога в мир, но печалится о грядущем Его распятии. Собственно, вот образ жизни христианина. Он всегда радостно-печален. Он радуется тому, что он уже житель неба, что Господь простил все его грехи, сколько бы он ни сотворил их до конца дней своих; простил объективно, на кресте; ты уже прощен, искуплен, уже сын Его. Будь просто достоин этого, достойно себя веди, как хороший сын, а не как блудный сын из притчи до его возвращения. Или как старший сын из этой же притчи... Там же два блудных сына. Но это другая тема.

Опять же радость, о которой говорится в Писании («Всегда радуйтесь, за все благодарите, непрестанно молитесь»), – это не та радость, которую человек испытывает, выпив пол-литра водки.

– Или забив гол в футболе.

– Да. Это немножко другая радость. Она тихая, постоянная. Она неотмирная. У тебя болит что-то, а тебе хорошо, потому что ты знаешь, что это соделывает твое спасение. У тебя что-то не вышло, ты не поступил куда хотел, в какой-то вуз. Думаешь: «Слава Тебе, Господи. Я молился о том, чтобы Ты мне помог. Не получилось. Но Ты же мне помог; безоговорочно. Значит, меня ждет какой-то другой путь». Радость немножко другая. Поэтому можно и радоваться, и быть совершенным, но совершенным и радостным радостью Христовой. Это одно из наиболее часто упоминаемых слов Спасителя.

– Вопрос: «Не подхожу к Причастию, потому что брезгую».

Много людей причащаются с одной лжицы. Как здесь быть?

– Особенно девушки имеют такие проблемы, они более брезгливы, чем ребята. Во-первых, это от недостатка понимания того, что такое Причастие. Если бы могли это реально видеть и созерцать, мы бы вообще ползком ползли до храма от своего дома, сдирая в кровь коленки, в любом виде приходили бы, лишь бы принять это великое таинство. То есть надо себя немножко перевоспитать. Пока не получается – стойте поближе к Чаше. Хотя в нашей традиции сначала детки причащаются, потом взрослые мужчины.

– Есть традиция, что сначала мужчины, женщины, а потом дети.

– Есть и такое. Но у нас народ сердобольный, чаще детишек вперед пускают, чтобы они причастились и больше не кричали. Попытайтесь просто технически подходить в числе первых. И просто не думайте об этом. Произошла некая психологическая акцентуализация. Вы подходите и не думаете: «Господи, прости меня!..» Вы читаете молитвы перед Причастием? Вдумайтесь в них. Как страшно было Иоанну Златоустому, Василию Великому, Симеону Новому Богослову принять в себя этот Огонь Божества! Когда весь Господь (не Его маленькая часть) входит в тебя, во все части твоего тела, в ум, душу, дух, во все. Сейчас Бог будет в тебе. Если ты будешь этим жить, этими молитвами, то просто не будешь думать о другом. Священники потребляют чашу после всех, даже если служат в больнице, где много туберкулезных больных. И никто не заболел.

– Никто не умер после причастия.

– Во время чумы, холеры священники потребляли все Дары, которые там оставались. И еще потребляют частички, которые высыпаются после совершения проскомидии, и никто не умер. Более того, скажу вам, что священник каждый раз, причащая следующего человека, опускает лжицу в Чашу с Кровью Христовой, чтобы взять следующую частичку Тела. Если хотите, она все равно омывается. Если Вам будет легче от этого, то знайте.

– Вопрос: «Можно ли снять обет безбрачия?»

– А кому он был дан?

– К сожалению, уточнить не могу. Но для монаха это невозможно. А если мирянин?

– Если Вы просили духовника: «Батюшка, благословите жить в чистоте», то подойдите снова к нему и скажите: «Батюшка, не могу». Если Вы просто перед иконой дали сами такой обет в сердце своем (или даже без иконы, просто: «Господи, даю Тебе такой обет») – это, конечно, неразумный обет. Вы изначально свои силы не рассчитали. А если Вам не 87 лет, а 16, то Вы точно свои силы не рассчитали. Надо прийти к батюшке на исповедь и сказать: «Батюшка, по неразумности своей дал обет и получил желаемое, но понимаю, что обет этот исполнить не могу. Прошу, помогите, я покаюсь в этом. Почитайте молитву разрешительную, пусть Господь вразумит меня, как дальше поступать – продолжать совершать этот обет или считать его „недействительным“, потому что в неразумии сказано». Даже у Иоанна Златоуста и в церковных стихирах на усекновение главы Иоанна Предтечи сказано: «Лучше бы ты солгал, чем исполнил неразумную клятву свою». Если Ваша клятва совершенно неразумна, по молодости сказана, в сердцах, – поговорите со священником. Я думаю, этот вопрос решить можно положительно.

– Вопрос телезрителя: «В Евангелии написано: если постесняешься говорить людям о Господе, то и Господь постесняется тебя. Я приходил на работу после Пасхи и говорил „Христос воскресе!“ На меня смотрели так!.. Сейчас прихожу на работу и говорю своим рабочим: «Спаси и сохрани вас Господь». И на меня тоже смотрят удивленными глазами. Как мне поступать в этом отношении – повторять фразу или просто отходить тихонько в сторону и молиться за них?»

– Фраза там, если не ошибаюсь, такая: «Кто посрамится Меня в роде сем, грешном и прелюбодейном, того Я посрамлюсь на Суде Отца Моего». То есть если сотрудники спрашивают Вас: «А не христианин ли ты?» (с предполагаемой издевочкой), – Вы должны сказать: «Да, я христианин». А навязывать им свою веру – атеисту, мусульманину, адвентисту – совершенно не нужно. Я не хочу никаких параллелей проводить, но сказано Господом: «Не мечите бисер перед свиньями». Не надо говорить «Христос воскресе!» тому, для кого Христос – не Бог. Не надо принуждать к вере тех, кто не спрашивает у вас о ней. Как написано в Писании: «Вопрошающему у тебя дай ответ о своем уповании». Если вас поведут на мучения, то Господь даст вам силы и знания, что вам сказать мучающим вас. Молитесь за тех, о ком хотите молиться, чтобы Господь просветил их светом истины, чтобы коснулся их сердец. Показывать свое благочестие не нужно.

– Это гордыня, может быть? Вот я православный…

– Я не готов, не видя человека, что-то сказать.

– Нет, вообще.

– Здесь некоторое воодушевление. Человек, может быть, недавно воцерковился и хочет этой радостью поделиться со всеми. Для него Христос воскрес – это здорово. И он думает, что сейчас кому-нибудь об этом поведает – и у них тоже будет такая же радость на сердце. Но нет. Здесь мы встретимся с недоумением. В лучшем случае вам ответят: «Ну, эту новость я уже слышал». Так что живите своей жизнью: на работе работайте, в храме молитесь, приветствуйте лобызанием благоприятным, как пишет апостол Павел, тех, кто с вами единодушен, – единоверцев. Оставьте все церковные сантименты для тех, кто верит в Господа нашего Иисуса Христа.

– Вопрос: «Молодой человек и я крещены в девяностые годы. Сейчас он размышляет над тем, как ему раскреститься в язычники. Есть ли вообще такое понятие – раскреститься?»

– Нет, человек крещение смыть не может. Какие-то сатанисты проводят ритуалы, но человек остается крещеным навсегда. Он может отпасть от веры, может вернуться к ней. Даже если, допустим, девушка выйдет замуж за принца Саудовской Аравии и примет ислам, а потом сбежит из гарема и захочет вернуться, ее крещение все равно принимается, хоть она и предала его; она просто будет миропомазана. Никак не смыть крещение.

Это очень грустно. Это лакмусовая бумажка: язычество очень близко к сатанизму. Говоришь «язычество» – говоришь «сатанизм».

– Это открыто сказать Богу «нет».

– Да. Это борьба с Богом. И язычество всегда кровушки требует. Это человеческие жертвоприношения. Оно принимает маску силы, патриотизма, традиций. Но чужие боги суть бесы. Язычество – одна из страшнейших религий. Мы видим во всех языческих религиях, что этим «богам» в конечном итоге приносятся люди: пленники, дети пленников. Собственно, крещение Руси с чего началось? С того, что решили принести после очередной победы замечательных людей в жертву Перуну; как раз киевская история.

– Федора и Иоанна.

– Да. «Ваши боги деревянные, они не говорят ничего». Обоих убили, но князь Владимир задумался, что вообще делается-то. Конечно, очень тяжело, жалко людей, которые уходят в язычество, не видя за этой ширмой того, что там есть. Ближе всех к преисподней, конечно, язычество. Очень жаль, что оно сейчас очень популярно, популяризируется в кружках единоборств.

– В силовых структурах тоже, кстати, часто встречается.

– Да, потому что там культ силы, мужской силы, в том числе в интимном плане; позволительно все, никаких нравственных ограничений. Не зря говорили римляне: Карфаген должен быть разрушен. Из-за его глубочайшего язычества. Не может земля терпеть язычество. Конечные судьбы мира, безоговорочно, были связаны с распространением язычества.

– Продолжение вопроса: «Нужно ли продолжать общаться с ним, создавать семью, молиться о его вразумлении?»

– Ох, тяжело семью создавать с таким человеком… Если Вы христианка, а он хочет смыть с себя христианство, ему просто тяжело будет рядом с Вами. Если он примет какие-то языческие инициации, станет одержимым… Он не будет кукарекать в храме или святой воды бояться. Но рядом с Вами, причащающейся христианкой, ему будет очень тяжело.

– И детям.

– Да, как дети вырастут?

– Даже не покрестить их.

– Если бы моя дочка спросила, я бы, конечно, не рекомендовал ей этого. Но я, понимаете, должен Вам в глаза посмотреть, с Вами пообщаться, что за ситуация. Не буду сейчас что-то додумывать, поговорите со священником. Одно дело – батюшка в прямом эфире, другое дело – живой священник, которому Вы сможете лучше объяснить и больше рассказать.

– Вопрос телезрительницы: «Недавно была передача, там было сказано насчет креста, что крест отец отдает сыну, сын отдает своему сыну и так далее».

– Какой крест?

– Телезрительница: «Нательный. И одному кресту уже чуть ли не триста лет, его передавали из поколения в поколение. Хоронить-то с каким крестом – с моим или купить новый?»

– Если реликвия передается, то она снимается с усопшего и передается детям, внукам, правнукам. А хоронить можно с любым крестом...

–  К этому нужно намного проще относиться.

– Понимаете, мне кажется, здесь есть легкий магизм.

– С чего мы и начинали.

– Ведь даже если Вы его не передадите, ничего страшного не случится. Дети будут носить свои кресты… Благодать не оставит Вашу семью. Я встречал несколько семей, которые очень ценят свои семейные иконы. Приходишь: «Батюшка, смотрите, икона передается нам сотни лет…» Они чувствуют свою причастность к чему-то высокому, важному, Богу. При этом не исповедуются, не причащаются никогда. Иногда наличие таких святынь в доме прививает магическое сознание: я буду спасен, потому что у меня великая святыня в доме…

– Очень рад, что Вы сегодня были с нами, будем прощаться с нашими телезрителями.

– Я буду рад, если вы еще раз меня позовете. Дорогие телезрители, смотрите канал «Союз», замечательный канал с замечательными батюшками и ведущими. Пусть Божие благословение пребывает на вас отныне и до века.

Ведущий Сергей Платонов

Записала Маргарита Попова