Вторая половина. Матушка Ксения Ильина

Погружаясь в церковную жизнь, мы незаметно для себя меняемся внутренне: утихают страсти, умолкает эго, начинает сжиматься, не в силах противостоять тому свету, что постепенно и необратимо наполняет душу. Но враг не дремлет. Стоит только выпасть из этого потока света, как немедленно возвращаются страсти, поднимает голову эго. Душа-христианка знает, где спасение, и возвращает в храм.

Чебоксары. Введенский кафедральный собор. Дом Божий, который устоял вопреки всем богоборческим временам.

Матушка Ксения Ильина:

– Очень много людей прошло через этот храм. Они все с какими-то своими переживаниями, благодарностью и общей молитвой.

Иерей Геннадий Ильин, муж матушки Ксении, – клирик храма во имя новомучеников и исповедников Российских в Чебоксарах. А матушка Ксения с 2002 года – регент архиерейского хора Введенского кафедрального собора.

Матушка Ксения:

– Наш хор поет все праздники и воскресные богослужения. Два раза в неделю у нас репетиции. В хоре поют люди из театра, капеллы, из классики. Они поют ровно и не выделяются, хотя есть и солисты.

Если храм, по словам святых отцов, – духовная лечебница, то клирос в храме в этом смысле место особое: смиряет, тренирует, окрыляет. Молитвенное пение – это Божие благословение.

Певчей в церковном хоре была еще папина тетя. Через нее и папа пришел в храм и свою семью привел. Матушка Ксения вспоминает, как впятером (родители и трое детей) они ездили к родне в село Гришино Янтиковского района, а там приходили в храм в честь Смоленской иконы Божией Матери.

Матушка Ксения:

– Так как мои папа и мама сварщики, они постоянно помогали в храме: забор сварить или еще что-нибудь. Владыка Варнава постоянно их видел, когда приезжал, и говорил моему папе: «Рукополагайся!»

Мудрый и прозорливый владыка Варнава (в то время митрополит Чебоксарский и Чувашский) увидел в простом прихожанине Владимире Ермолаеве будущего пастыря и в 1989 г. рукоположил его в сан священника. Сегодня протоиерей Владимир Ермолаев служит в селе Шихазаны Канашской епархии. Рядом с ним верная помощница матушка Елена, мама нашей героини. В свое время и маленькая Ксения получила благословение у владыки Варнавы. Привела к нему та самая тетя – певчая, папина крестная.

Матушка Ксения:

– Выбор профессии оттуда и пошел. Я была всегда на клиросе у папиной крестной все праздники.

Троица, день святых первоверховных апостолов Петра и Павла… Она на всю жизнь запомнила красоту этих летних праздничных служб.

Иерей Геннадий Ильин, клирик храма во имя новомучеников и исповедников Российских (г. Чебоксары):

– Пример веры подавала мама. Еще с детства помню, у нас были рукописные книжки. Раньше книг мало было, а на чувашском языке – тем более. Она приносила книжки, можно сказать, тетради. Там Псалтирь была полностью переписана рукой на чувашском языке. Мама читала нам Псалтирь и Евангелие на чувашском языке.

Отец Геннадий вырос в чувашском селе Шигали Урмарского района и до армии практически не говорил по-русски. Служил в ракетных войсках с молитвой и под Божьим покровом.

Иерей Геннадий Ильин:

– Там интересный случай был. Я носил на шее крест и икону. Мне старшина всегда говорил: «Сними это. Зачем ты это носишь?» Он не заставлял снимать, а просто так говорил. А я носил и не снимал.

После армии – возвращение в родное село. Молодой человек трудился в миру и в храме. Говорит, время службы укрепило его в вере. А послушание в храме привело к выбору дальнейшего жизненного пути. С благословения своего духовника Геннадий Ильин поступил в Чувашское духовное училище. В то время ему было 26 лет.

Матушка Ксения:

– У меня была музыкальная школа. Чтобы поступить в Сергиев Посад, я пошла учиться в Канашское педучилище на музыкальное отделение. После окончания в 1997 году я поехала в Сергиев Посад. Первый раз я не поступила, решила остаться там работать, устроилась в храм Параскевы Пятницы петь в любительском хоре. На второй год я снова не поступила, но меня взяли кандидатом. Год мы ходили вместе с учениками, так же ходили с ними на занятия. И только на третий год я поступила. Может быть, испытывали мое терпение. Меня хотели испытать, достойна я этого места или нет, смогу ли я работать с хором, нужно ли мне это.

А может быть, ей просто надо было остаться не на три учебных года, а на целых пять и пропитаться духом этого святого места, из первых рук от опытных наставников получить умение общаться с хором и прочувствовать счастье – петь Богу.

Матушка Ксения:

– Я вообще хотела остаться там, но так как здесь регент уходила в декрет, владыке Варнаве сказали, что из епархии в Троице-Сергиевой лавре учится девушка. Он стал у моего папы спрашивать, учится или не учится, сказал, что надо приехать.

Она проявила послушание и приехала. Думала, временно. Но владыка решил, что два регента в храме – лучше. Оставил обеих. Ксения первый раз встала перед уже сложившимся коллективом с трепетом в душе.

Матушка Ксения:

– Очень было страшно. Бросили котенка в воду – и плыви как хочешь. Потому что здесь свои напевы, свои произведения, а мы в Сергиевом Посаде совсем по-другому пели. Слава Богу, хористы мне подсказывали, по какому тону они привыкли петь.

Это в жизни каждый – личность, а на клиросе перед Богом все равны. Кто пел в церковном хоре, подтвердит, что это школа смирения, любви. Уступая кому-то в чем-то, так или иначе начинаешь задумываться, зачем ты это делаешь. С пониманием приходит радость.

Матушка Ксения:

– Со стороны все равно надо посмотреть на себя, правильно что-то делаешь или нет, нужно было сделать здесь замечание или нет. Когда делают замечание, все равно как-то обижаешься, неприятно, по себе знаю. И думаешь, нужно ли было его делать, не обидел ли ты человека.

Все в жизни взаимосвязано. Получается, клирос учил тому, что со временем окажется самым главным в семье. Ксения уже год регентовала, когда ей предложили сразу два послушания в духовном училище: преподавание церковного пения и работа в библиотеке.

Иерей Геннадий Ильин:

– За книгами каждый день. Сперва за книгами, а потом можно и так встречаться.

Матушка Ксения:

– Видно было, что он как-то смотрит не очень просто; наверное, присматривался.

Ксения уже стала ждать, когда в библиотеку заглянет этот высокий парень с добрым взглядом. А он после окончания училища пропал из ее поля зрения, уехал на родину. Они не виделись все лето: казалось, целую вечность. Эта вечность стала временем выбора для обоих, что дальше. Ксения смотрела на маму, матушку Елену. Ее пример служения мужу, семье, Церкви сыграл важную роль, когда по осени она давала согласие Геннадию Ильину стать его женой.

Матушка Ксения:

– Одному тяжело, а когда есть какая-то помощь, опора – все равно легче работается и трудится.

Иерей Геннадий Ильин:

– Она говорила, что если я пойду на другую работу, она тоже будет не против. Не только священник – и все: «Куда сам выберешь – туда и пойдешь».

Он пошел туда, куда призвал Господь. Во время его диаконской хиротонии Ксению переполняли разные чувства: от тревоги за мужа до небесной радости.

Матушка Ксения:

– Это служение. Служение Богу. Нужно стоять у престола, не отвлекаться ни на что и понимать, что ты стоишь рядом с Богом. А Бог – это все.

В священном сане отец Геннадий восемнадцать лет. Двенадцать с половиной из них он служил диаконом, потом протодиаконом. За это время в семье родились Алексей, Никита, Мефодий. Четвертый сын, Арсений, появился на свет уже в семье иерея. Между ним и старшим, Алексеем, разница в возрасте 17 лет.

Матушка Ксения:

– Никита спал в алтаре. Я брала старшего на клирос. А если они были вдвоем, они, естественно, баловались. А по одному более-менее смирно себя вели.

Школа семейной жизни – та же школа терпения, взаимных уступок ради мира и безусловной любви.

Матушка Ксения:

– Неприятно уступать. Мы все личности, нам хочется показать свое «я». Когда уступаешь, ты должен смириться, подавить себя, свою гордость. Надо смириться, чтобы попросить прощения. Любое прощение – это труд, потому что нужно искренне простить, по-настоящему.

Иерей Геннадий Ильин:

– Самое главное, надо детям подавать пример. Если дома никто не верит, я думаю, дети верующими не вырастут. Кто-то из родителей должен пример подавать. Если родителей не слушаться, то и Бога не будешь слушаться.

Все сыновья отца Геннадия и матушки Ксении с музыкальным образованием. Старший, Алексей, сейчас учится в колледже. Он будущий фармацевт, но продолжает помогать отцу Геннадию в алтаре.

Иерей Геннадий Ильин:

– Они с малых лет были у меня в алтаре. Я диаконом ходил кадил, а они сзади меня ходили. Сейчас старший учится петь на клиросе, второй и третий помогают в алтаре, а четвертый пока маленький.

Матушка Ксения:

– Мы в этом году участвовали в Патриаршем международном фестивале духовной музыки и заняли третье место.

Конкурс проходил дистанционно. Отправили видеозапись со службы – прошли первый тур. Записали четыре концертных выступления – миновали второй и вышли в финал.

Матушка Ксения:

– Было 106 заявок. Потом осталось 70 с чем-то, а от семидесяти осталось 25. Это какой-то стимул идти дальше, не просто зацикливаться на чем-то одном, а идти вперед и достигать каких-то других целей.

Клирос, семья – это ее служение Богу и людям, рядом с мужем; оберегая друг друга, они усиливают поле любви, в которой так нуждаются люди.

Матушка Ксения:

– Где-то может обнять человек, где-то может сказать приятное слово – это уже любовь.

Иерей Геннадий Ильин:

​​​​​​​– Если не говорить так, остынет человек. А когда говоришь – приятно.

Ведущая Елена Саенко

Записала Анна Купцова