У книжной полки. Протоиерей Александр Акулов. Схиархимандрит Иеремия

***

1. Книга под названием «Игумен русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря схиархимандрит Иеремия» издана благодаря финансовой поддержке «Международного фонда восстановления и сохранения культурного и духовного наследия Свято-Пантелеимонова монастыря». Она стала последней книгой в жизни протоиерея Александра Акулова, настоятеля храма иконы Божией Матери «Знамение» в Киеве, генерального директора Международного фестиваля православного кино «Покров». Батюшка отошел ко Господу 25 декабря 2021 года.

2. В предисловии книги отец Александр рассказывает о том, как возникла идея ее создания. К слову сказать, это не первая книга, которую автор посвятил Святой Горе Афон. Но начало работы над последней, как он сам отмечает, было неожиданным даже для него самого. Вот что автор пишет об идее создания книги: «Родилась она тёплым афонским вечером, когда ворота Русского Свято-Пантелеимоновского монастыря уже были закрыты, я вдруг заметил, что на территории, кроме меня, уже никого нет. Я слышал лишь засыпающее море и собственное дыхание. Подойдя к могилке почившего игумена монастыря схиархимандрита Иеремии (Алёхина) и перекрестившись, прикоснулся к надгробному деревянному кресту, прося молитв старца. Прошло всего несколько минут, и ко мне вдруг пришло непреодолимое желание написать книгу об Игумене Иеремии, который прожил в монастыре практически 41 год, по крупицам восстанавливая вместе с братией древний русский монастырь».

3. Как далее рассказывает автор, мысли об этой книге не давали ему покоя всю ночь. А утром он шел на службу с твердым решением и немалым дерзновением спросить об этом нынешнего игумена монастыря, архимандрита Евлогия (Иванова). «С игуменом, пишет отец Александр, - мы встретились сразу после утренней трапезы на площади между соборным храмом св. Пантелеимона и Трапезной, где в это время всегда бывает шумно и многолюдно. Уставшие, но радостные после ночной службы и вкусной еды паломники здесь делятся впечатлениями и с грустью готовятся покинуть монастырь, чтобы успеть посетить и другие обители Святой Горы. И, как всегда, в центре внимания - отец Евлогий, у которого все хотят взять благословение и поблагодарить за гостеприимство. Поэтому, времени у меня было немного, а мое знакомство с Игуменом ещё по предыдущим моим книгам помогло нам быстро найти общий язык. Я смело в двух словах объяснил, чего мне хотелось бы, а он, немного подумав, с улыбкой сказал: «Попробуй, батюшка». На этом начались мои активные поиски материалов для книги про русского афонского старца Иеремию».

4. Еще, как отмечает автор, он не осмелился бы приступить к такому ответственному делу, если бы на это не было благословения Блаженнейшего Онуфрия, Митрополита Киевского и всея Украины. Он не только благословил написание книги, но и с удовольствием ответил на вопросы отца Александра, потому что для него самого тема Афона была и есть одной из главных в его духовной жизни. Вот его рассказ: «После революции 1917 года русское монашество на Горе Афон начало угасать. Старые монахи умирали, а новые не поступали. В 70-е годы по милости Божией в Советском Союзе произошло некоторое духовное потепление и появилась возможность хоть как-то улучшить положение Русского Свято-Пантелеимоновского монастыря, который, из-за невозможности послать туда монахов из Советского Союза, был на грани опустошения.

5. Получив разрешение у советской власти направлять иноков за границу, наша Святая Церковь начала пополнять братство Свято-Пантелеимоновского Афонского монастыря. Монастырям был дан указ из каждой мужской обители направить на Святую Гору несколько монахов. Правда, в то время на территории всего Советского Союза было только четыре мужских монастыря: Троице-Сергиева Лавра, Почаевская Лавра, Псково-Печерский монастырь и Одесский Успенский монастырь. Монахи, направляясь на Святую Гору, приезжали в Москву для оформления документов, а поскольку этот процесс занимал какое-то время, несколько дней и даже недель, то этих монахов отправляли в Троице-Сергиеву Лавру, где они жили, молились и ожидали получения визы в Грецию.

6. Как кандидат для жительства в братстве Свято-Пантелеимоновского монастыря к нам прибыл архимандрит Иеремия (Алехин), в то время он был насельником Одесского Свято-Успенского монастыря. Отец Иеремия сам изъявил желание поехать на Святую Гору. Тогда ему было около 60 лет, но он был уже весь седой: и борода, и волосы. Мы, насельники Троице-Сергиевой Лавры, говорили между собою: он же старый, весь седой, что он будет делать на Афоне? Ведь там нужны люди молодые и крепкие. Но Господь, Который немощное укрепляет и недостающее восполняет, укрепил отца Иеремию так, что он прожил и потрудился на Афоне еще сорок лет. Причем он так подвизался, что даже греки, которые иногда излишне критично относились к русским, уважали и почитали его. Причиной такого почтения было его глубокое смирение и простота, за которыми скрывался великий молитвенный и постнический подвиг.

7. Таким было мое первое знакомство с о. Иеремией, - говорит владыка Онуфрий. - Дальнейшее знакомство с ним продолжалось и во время посещения Святой Горы в 1993 году, и во время многократных встреч на корабле, который возил паломников из Одессы в Иерусалим, на Синай, в Италию, на Кипр и в другие святые места. Более всего отец Иеремия запомнился мне своим глубоким смирением и детской простотой. Он достиг высокой степени духовного совершенства, и его крайнее смирение было ярким свидетельством сему». Как отмечает автор, сразу после этого интервью с Блаженнейшим многое встало на свои места, и отступать было уже некуда. Дальше отец александр стал «обрастать» различными материалами и беседами с теми, кто хорошо знал старца и был готов поделиться своими воспоминаниями о встречах с ним. Так и появилась эта книга.

***

По словам отца Александра, чем больше он углублялся в материал и беседовал с братией монастыря, тем больше убеждался, что его рассказ должен быть не только о самом старце Иеремии, но и о том времени, в котором он жил. Пришлось разделить этот исторический отрезок на две неравные части: первая - это жизнь старца от рождения до принятия монашеского пострига; вторая монашеская жизнь, включая 41 год на Афоне. Мне кажется, - говорит автор, - что такую жизнь можно смело назвать настоящим подвигом: и гражданским, и духовным. Память o русском подвижнике ХХ века останется как у братии монастыря, его любивших, у благотворителей, помогавших восстановить монастырь на Афоне, так и в истории Русского монастыря на Святой Горе на многие века.