У книжной полки. Архимандрит Софроний (Сахаров). Главы о духовной жизни

Вся жизнь архимандрита Софрония (Сахарова), выдающегося подвижника и богослова 20 века, была отмечена всецелой устремленно­стью к Богу. Старец Софроний стал известен миру, прежде всего, как духовный наследник и ученик прп. Силуана Афонского. Однако немногие знают о величайшем подвиге о. Софрония как духовника, за исключением тех, кто лично сподобился знать сего великого подвижника Хри­стова и духовно питаться его богомудрыми наставлениями. Как благодарная дань его подвигу духовничества была составлена книга, которую сегодня мы предлагаем вашему вниманию. Она вышла в свет в издательстве Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и называется – «Архимандрит Софроний (Сахаров). Главы о духовной жизни. Советы и размышления».

1. Эта книга представляет собой изложение личного духовного опыта духовничества архимандрита Софрония (Сахарова) — выдающегося духовного писателя-подвижника нашего времени. По словам составителя книги, иеромонаха Николая (Сахарова), составлена она из фрагментов писем Старца к своим духовным чадам и близким людям, чтобы читатель смог лично прикоснуться к духовному миру о. Софрония, к его драгоценному пастырскому наследию. Письма эти были написаны большей частью в 50-е и в 60-е годы прошлого века, когда Старец вернулся с Афона в Париж (1947) и затем переехал в Англию (1959). Несомненно, - отмечает отец Николай, что духовное присутствие старца в православной среде русской эми­грации во Франции и затем в Англии не осталось незаме­ченным: вокруг него сразу же стали собираться люди, по­чувствовавшие в нем настоящего пастыря и истинного наставника в духовной жизни.

2. Как пишет автор-составитель, это было нелегкое время: приезд с Афона, жизнь вне монастырской среды во Франции, подорванное из-за телесных подвигов здоровье, погружение в океан людских заданий и страстей - все это лишь малая часть тех ис­пытаний, которые выпали на долю о. Софрония в те годы. Может быть, поэтому это был период особо отчаянной мо­литвы и за людей, и за мир, и за себя, которая переплавила весь его облик, изваяв из него искусного пастыря, имев­шего за спиной не только опыт наставничества крепких духом афонских монахов, но и познавшего во всех тонкостях душевную хрупкость западного человека. Слова ап. Павла наиболее точно выражают то, как действовал и что переживал о. Софроний: «...будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести... для не­мощных был как немощный, чтобы приобрести немощ­ных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1Кор. 9: 19-23).

3. Его бескорыстное и самоотверженное служение лю­дям было воистину великим подвигом, потому что, как не раз повторял он: «Духовническое служение в услови­ях нашей эпохи — задание сверхчеловеческое». «Со вре­мени поставления меня духовником — все перевернулось наизнанку, — пишет он в одном из писем. — Прежнее пребывание вовнутрь сменилось пребыванием в сердцах других людей, борьбою со страстями в этих „других" сердцах. Наконец, естественною стала установка смотреть, прежде всего, на нужду других, каждого из „других", а о себе забывать». Старец отчасти засвидетельствовал о своем опыте духовничества в книге «О молитве», в главе под названием «Записки афонского духовника». И то, что описано там как «видение», в этой книге представляется как «практика», то есть как практическая иллюстрация и воплощение в жизнь теории на примере пастырских советов и размышлений, адресованных конкретным людям.

4. Возможно, - пишет отец Николай, - что многие из его советов окажутся своевременным ответом на вопросы, занимающие сегодня читателей этой книги. Из некоторых приведенных в ней отрывков приоткрывается, пусть лишь отчасти, тот тернистый путь гонений, неприязни, отвержения, ненависти, клеветы, которым шел Старец, неся бремя духовничества. «Немного есть людей, - пишет он, - которым открыта истинная картина того, за что „сражается" священник и каким образом ведет он свое „сражение". Мало есть таких людей, которые „берегут" священника, „защищают" его служение, и это даже среди наиболее „рев­нивых" верующих. А ведь мы, священники, „связаны" по рукам и ногам, и так, со связанными руками и ногами, с „запечатанным" ртом, ведем мы свою „борьбу"».

5. В выдержках из писем, приведенных в книге, Старец делится с читателем своими личными пережива­ниями от созерцания раскрывающейся перед ним ужасаю­щей картины духовного состояния человечества. «Закрыть ли глаза на всё ради нормального всем нам инстинкта самосохранения или же пойти дальше?» — спрашивает Старец. И он всегда «шел дальше»: «за Христом в Гефсиманский сад и на Голгофу, чтобы вместе с Ним, Его силою, жить трагедию мира, как свою личную; сверхвременно и сверхпространственно в духе обнимать сострадательной любовью весь род наш, погрязший в неразрешимых конфликтах».

6. Также познал Старец через пастырство во многом и «человека», а именно его отношение к Богу: «К священ­нику люди относятся так же, как к Богу: отвергают его со страшной легкостью, как нечто непотребное, с уверенностью, что как только он им понадобится, они позовут его, и он не откажется прийти». А между тем, сам отец Софроний видел каждом человеке, прежде всего, образ Божий, абсолютный по своей ценности, уникаль­ный в своей неповторимости, что было для Старца источ­ником неиссякаемого вдохновения и сил для достойного совершения своего служения людям. «Идея, - пишет он, - что каждый человек есть „Божие слово", „Божия книга" и что написать в этой вечной книге хотя бы одну строку есть великая честь, делающая нас соучастниками в великом акте тво­рения мира … не давала мне, скажем, „мужества" оттолкнуться от при­ходящих».

7. В то же время, зная, насколько болезненной и даже сокрушительной может быть истина для падшего человека, Старец никогда не «рубил с плеча». Как опытный врач, он нежно прика­сался словом к сердцу человека: с исключительной дели­катностью, со страхом и благоговением. Однако при этом любовь Старца никогда не принимала приземленный житейский характер. Он обладал на ред­кость тончайшим духовным благородством, и потому, уте­шая, он никогда не снижался до уровня «старцев-ласкате­лей», неизменно оставаясь верным апостольскому духу. Старец, со свойственной ему проницательностью и глобальностью мышления понимал, что Господь возложил на него ответственейшую роль - участвовать, как воину Христову, грандиозной битве за спасение мира, людей и каждого отдельного человека. Об этом свидетельствуют письма отца Софрония, выдержки из которых содержит настоящая книга.

***

По словам автора составителя, у всех, кто знал отца Софрония лично, навсегда останутся в па­мяти драгоценные минуты общения с ним. И тем, к кому прикоснулось слово его, проникающее своею целительною силою до последних, самых сокро­венных тайников души; тем, кто пережил действие его молитвы, воскрешающее человека от греховной смерти и возводящее на горние просторы жизни во Христе; тем, кому открылась, пусть отчасти, глубина любящего серд­ца его, — всем им уже невозможно не быть благодарными и не «засвидетельствовать перед Церковью о его любви» (ср.: з Ин. I, 6). Данью этой благодарности и стала книга - «Главы о духовной жизни. Советы и размышления».