Таинства Церкви. Беседа с игуменией Елисаветой (Поздняковой). Часть 1

– Матушка, спасибо за то, что принимаете нас в совершенно удивительном музее, который здесь воссоздан. Мы находимся в великолепных, роскошных интерьерах. Знаете, оценить по достоинству то, что здесь сейчас есть, наверное, может не каждый. Эту обитель я застала в абсолютных руинах в 90-е годы. Моя школьная подруга была первой благочинной, она меня приглашала, я сюда приезжала и была, конечно, в ужасе: здесь было невозможно ступить, проваливались полы, ничего этого, естественно, не было. Поэтому современный музей и деятельность обители просто поражают. И если бывают чудеса (а мы, православные, в чудеса верим), то это безусловное чудо на сто процентов.

Монастырь, конечно же, знают и любят. Но, как говорил мой профессор философии, хорошее блюдо можно повторить дважды. И для кого-то ваш монастырь станет открытием. Мы думаем, что о нем знают все, а на поверку оказывается, что нет. И не все были в музее. Поэтому первую программу мы посвятим обители, ее восстановлению, ее истории. Матушка, расскажите об обители, когда она была построена, кем и для чего.

– Марфо-Мариинская обитель была основана святой преподобномученицей Елизаветой после гибели ее горячо любимого мужа, великого князя Сергея Александровича, который был генерал-губернатором города Москвы. После его гибели великая княгиня оказалась на перепутье и первое время даже не знала, что ей делать. Она была женой великого князя, и это было ее призванием, ее любовью. Она говорила: «Я делала то, что просил меня Сергей, даже тогда, когда мне самой, может быть, это было не совсем по душе. Но так как это нужно было Сергею, это приносило мне радость». После гибели великого князя Елизавета Федоровна ежедневно молилась у мощей святителя Алексия в крипте Чудова монастыря, и там, у мощей этого святого, ей пришла мысль о создании в Москве обители любви и милосердия.

– Когда говорят о Елизавете Федоровне, у многих вызывает недоумение один факт: после гибели великого князя она приходит к террористу Каляеву, приносит с собой Евангелие, крест и говорит, что она его прощает. Конечно, мы как христиане это понимаем, но, может быть, до конца не осознаем, как можно простить убийцу, причем нераскаявшегося. Насколько я помню, он не покаялся в этом грехе убийства. Как можно объяснить поступок Елизаветы Федоровны? Вы как монахиня глубже понимаете духовную суть некоторых вещей и поступков. Могли бы Вы это объяснить?

– Мне кажется, разгадка этого вопроса находится немножко в другой плоскости. Люди, которые судят об этом, живут в миру. К сожалению, часто такое бывает, что у людей духовная жизнь – это что-то отдельное, а обычная жизнь – это совершенно другая жизнь. Духовная жизнь – это когда они ходят в храм, исповедуются, причащаются. Но по выходе из храма эта жизнь как будто бы заканчивается. У Елизаветы Федоровны было не так. Елизавета Федоровна была человеком очень цельным и очень религиозным с самого детства, поэтому для нее духовный путь был неразделим с ее обычной жизнью; она так думала, так чувствовала. Ее поступки были продиктованы этим.

Узнав о том, что кучер великого князя не погиб (его отвезли в больницу), она захотела поехать к нему, навестить его. Но что она сделала? Она переоделась, причем не в траурное, а в обычное платье, чтобы не расстроить кучера. Какой удивительный поступок! В этом настоящая красота. Когда она пришла в палату к кучеру, он спросил, что с великим князем. И, представляете, какое самообладание у нее было, когда она сказала: «Он меня к Вам прислал».

Думаю, то же самое касается и террориста Каляева. Он не покаялся и, наоборот, требовал публичной казни (как нынче тоже модно: все люди, которые мыслят нетрадиционно, хотят публичности). То, что Елизавета Федоровна пошла к нему в тюрьму, думаю, вполне укладывается в канву ее жизни: она была христианкой по сути, была христианкой каждый день, поэтому для нее это было естественным.

Есть одно из воспоминаний великого герцога Эрнста, брата Елизаветы Федоровны. Оно касается периода времени, когда семья находилась в Ильинском. Елизавета Федоровна к тому времени, после гибели великого князя, практически никогда не улыбалась и у нее было очень бледное лицо. Но однажды к ней подошел кто-то из слуг и передал какую-то записочку; прочитав ее, она улыбнулась. Великий герцог спросил: «Что случилось, что тебя порадовало?» Оказалось, что из тюрьмы передали, что этот террорист положил иконочку, которую Елизавета Федоровна ему передала, под подушку. Понимаете, какая у нее была удивительная, светлая, чистая душа! Она все чувствовала и жила в соответствии со своим христианским мироощущением.

– Мы знаем, что Елизавета Федоровна на устройство Марфо-Мариинской обители потратила собственные средства, продав драгоценности. Ей еще и помогали. Но, что удивительно, не все близкие поняли этот ее поступок. Она, по сути, отреклась от мира, заперла себя в четырех стенах, хотя могла выйти замуж еще раз. Она же была замужем за великим князем, не за государем-императором. Она была богатой и очень красивой женщиной, не растратила свою красоту. И вдруг такой малопонятный для света поступок, особенно для того времени. Как Вы думаете, почему не все поняли (некоторые даже как-то враждебно приняли) этот ее поступок?

– Здесь то же самое объяснение. Елизавета Федоровна была очень цельной. Возможно, для нее не было другого пути. У нее был муж, она его очень любила и служила ему всем сердцем. И вдруг происходит такое. Думаю, что для Елизаветы Федоровны не стоял вопрос о замужестве вообще. Для нее стоял вопрос, как жить и что делать дальше. Племянники были уже большие. Что делать, как дальше идти по жизни?

У апостола написано, что жена служит Богу через своего мужа. И вот так случилось, что мужа нет. Остается только Господь. И она принимает решение служить безраздельно Богу, но через своих ближних. Для нее это было естественно, потому что с детства они были приучены думать о людях. Во время брака с великим князем она постоянно думала о людях, заботилась о них, придумывала всякие интересные вещи, чтобы как-то помочь крестьянам в том же Ильинском.

– Там выращивали ремонтантную клубнику и раздавали рассаду крестьянам. Говорят, что и после революции очень долгое время она плодоносила и давала совершенно изумительные плоды...

Итак, Елизавета Федоровна основала обитель, куда приходили девушки, молодые женщины, чтобы служить ближним. Есть интересный эпизод. Я читала, что Елизавета Федоровна, помогая всем, помогала в том числе совсем опустившимся людям (как бы мы сейчас сказали, бомжам), которые были настолько деклассированы, что уже были на грани каких-то преступлений. Она ходила на Хитровку. Многие читали Гиляровского и прекрасно знают, что даже полицейские не осмеливались туда приходить, особенно вечером, по ночам – настолько там было страшно. И вдруг Елизавета Федоровна приходит на Хитровку. Как вообще такое могло быть, чтобы женщина (ее сопровождали, может быть, одна или две сестры) приходила к этим деклассированным элементам и они ее принимали? Это тоже на грани какого-то чуда.

– Елизавету Федоровну очень любил простой народ. И то, что было непонятно для высшего общества, было совершенно понятно и близко простому народу: что Елизавета Федоровна, решив служить Богу, покинула свои княжеские покои и поселилась вместе с ними. Великая княгиня говорила примерно так (процитировать не смогу): если я хочу сподвигнуть людей служить Богу, служить моему делу, я не могу руководить этим из дворца, я должна быть вместе с ними и делать эту работу. И для простых людей это было очень важно.

Елизавета Федоровна не просто так посещала Хитровку, она оттуда забирала детишек, которые находились в очень тяжелом состоянии или которых не могли содержать родители. Думаю, что эти родители и все, кто это видел, были ей очень благодарны. Потому что это были детки без будущего. Потом Елизавета Федоровна создала приют, где воспитывались и обучались девочки, чтобы впоследствии стать служанками, получить профессию и иметь кусок хлеба, что в то время было очень важно.

– Поневоле думаешь, какая же должна быть душа и какое должно быть сердце у женщины, чтобы все это объять! Я думаю, многие смотрели фильм Шахназарова «Хитровка. Знак четырех», который недавно вышел и уже прошел по телевидению. Фильм снят по очеркам Гиляровского. Там достаточно образно показано, какая была Хитровка и как опасно было туда ходить. Наверное, только святые люди могли туда ходить и уходить в целости.

Во времена революции, мы знаем, обитель закрывается. К счастью, здесь не всё развалили, можно было восстановить храм. Здесь были мастерские Грабаря; благодаря этому, может быть, все и уцелело. Вообще обитель связана с очень интересными именами: это и Нестеров, и Щусев, и Корин. Интересно, матушка, какие из этих имен Вам наиболее интересны?

– Вы имеете в виду художников?

– Да, именно их. Мы идем к храму и знаем, кто его построил. Мы входим внутрь, видим фрески и знаем, кто это написал. Имена такие, что можно только руками развести!

– Мы в обители очень почитаем новомучеников и исповедников, для меня их подвиг – это ориентир, путеводная звезда. Тем более сейчас мы оказываемся в похожих ситуациях.

Павел Дмитриевич Корин – молодой человек, который еще 16-летним мальчиком пришел сюда, чтобы помочь Нестерову с росписью этого собора; потом он расписывал крипту. Потом он женился на одной из воспитанниц Марфо-Мариинской обители. Но трогает и восхищает в нем другое. Уже после всех трагических событий, в глубоко советское время, Корин, зная, что фрески в крипте Покровского собора осыпаются, приходил и реставрировал их, причем не раз. На что Нестеров ему говорил: «Россия погибла, а ты хочешь один храм спасти». Вот в этом Корин. «Реквием. Русь уходящая». И если брать из этих трех мастеров, мне ближе Павел Дмитриевич Корин, по вышеназванной причине.

– Обитель просто поражает! В центре Москвы, в Марфо-Мариинской обители, можно увидеть такие творения. Даже люди неверующие могут прийти полюбоваться этими неземными творениями. И какое счастье, что это все сохранено!

– Вы уже упоминали мастерские Игоря Грабаря, благодаря которым полностью сохранилась роспись Покровского собора.

– Как я понимаю, в крипту пока доступа нет?

– В крипту есть доступ, но он довольно ограниченный, потому что там еще не закончены восстановительные работы.

– Почему я спросила? Когда начинаешь спускаться в крипту, можно увидеть работу Корина: он написал Евфросинию Московскую, супругу Дмитрия Донского. Это для меня святое имя, глубоко почитаемая мною святая, которую я очень люблю. И я знаю, что преподобную Евфросинию (в миру Евдокию) очень почитала Елизавета Федоровна. Когда отмечался юбилей Вознесенской обители, где упокоилась Евдокия Московская, именно Елизавета Федоровна представляла императорскую семью. Николай II поручил именно ей возглавить эти торжества. Она их возглавляла и убирала Вознесенский собор и погребение Евдокии Московской своими любимыми цветами. Вот такие удивительные женщины, обе великие княгини.

Матушка, я знаю, что назначение в Марфо-Мариинскую обитель было несколько неожиданным для Вас. Как Вы восприняли это назначение?

– Понимаете, я человек монастырский, поэтому совершенно не собиралась ничем таким заниматься. Но когда сказали «надо», я сказала: «Есть. Благословите!»

– Вы понимали, что будет тяжело?

– Наверное, я об этом не думала.

– Когда приехали, поняли, что тяжело.

– Я пришла в ужас только тогда, когда мне стали передавать дела и бумаги. Я никогда в жизни не видела столько важных бумаг. И мне было очень страшно…

– Вы, наверное, определили какие-то этапы работы? Вернее, не работы, а служения. Что для Вас было важным в первую очередь? Ведь статус обители на тот момент был несколько расплывчатый, неопределенный: монастырь это, обитель или какое-то социальное учреждение, которое призвано помогать людям.

– Нет, тогда это было Патриаршее подворье. Вектор развития этой обители задал Святейший Патриарх. Он очень хотел, чтобы обитель жила, выполняла те функции, ради которых она была создана. Ну а мы пытались доступными нам силами, средствами воплотить желание Святейшего Патриарха, чтобы те проекты, которые здесь будут реализовываться, были актуальны, нужны людям. Вот так здесь началась какая-то работа. Мы стали всматриваться, слушать людей, что они говорят. Какие-то проекты здесь уже существовали: например, реабилитационный центр для детей с ДЦП, детский дом в каком-то формате здесь существовал к тому моменту.

Мы много почерпнули от родителей детишек с детским церебральным параличом. Мы с ними разговаривали, чтобы понять, какие проблемы у них существуют. Понятно, что ребятишек надо реабилитировать, но ведь проблемы есть не только у детишек, но и у мам. Из этого стали создаваться новые проекты.

– Разговор о музее мы перенесем на следующую программу и покажем те экспонаты, которые Вы сочтете необходимым показать нашим зрителям. Скажите буквально несколько слов о том, какие проекты общедоступны для зрителей. Я знаю, что у вас есть очень интересные проекты.

– Сегодня общедоступными проектами являются только наши мастерские, куда приходят люди, чтобы плести сети, лить окопные свечи, шить полотенца и всякий другой госпитальный текстиль. Приходит очень много людей. В Telegram-канале, в группе, посвященной мастерским обители, зарегистрировано больше 700 человек. Мы всех приглашаем, и люди с большим удовольствием идут.

Есть проекты, направленные на оказание помощи тем или иным людям; они, конечно, не являются общедоступными, но мы их иногда показываем...

– Об этом мы поговорим в следующей нашей программе. Спасибо Вам большое!

Автор и ведущая программы Любовь Акелина

Записала Нина Кирсанова