Православный взгляд. Беседа с митрополитом Томским и Асиновским Ростиславом

– С удовольствием готов поговорить на эту тему, тем более что вопрос учительства и ученичества для Церкви всегда был актуален. Мы знаем, что в древности верующие люди, последователи Иисуса Христа назывались учениками, а христианами они впервые стали именоваться в Антиохии, как о том свидетельствует Книга Деяния святых апостолов, поэтому важность учительства и ученичества в Церкви всегда признается.

– Мы живем в Томске, который называют студенческим, университетским городом, где много и учеников, и учителей. В нашем городе есть и педагогическое училище, и педагогический университет, но мы помним слова апостола Павла: не многие делайтесь учителями. Скажите, здесь речь идет о духовных наставниках, связанных именно с верой, с религией, или об учителях вообще?

– Если мы прочтем это высказывание апостола Павла в контексте, то увидим, что, несомненно, речь здесь идет прежде всего об учителях веры, о духовных наставниках. Почему же апостол Павел так сказал? Потому, что для того, чтобы кого-то учить, сначала самому нужно быть наученным, самому нужно достигнуть определенных результатов в духовной жизни, чтобы делиться этим с другими.

Чтобы стать чьим-то путеводителем, гидом, провожатым, нужно самому пройти этим путем, узнать все трудности, изъяны этого пути, чтобы самому не попасть в трудное положение и не завести в какую-то тупиковую ситуацию тех, кого этот человек взялся вести за собой.

В духовной жизни такой провожатый, конечно же, должен быть духовно опытным, и не от знаний, полученных из книг, а от приобретения духовного опыта из своей жизни. Если человек учит о великих истинах веры, то, конечно же, он сам должен следовать этим истинам, он сам должен стараться жить по этим правилам и духовным законам.

Если же человек, уча других, сам не следует этому, то пользы от его учения никакой не будет, потому что, как говорит апостол Павел, если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? Поэтому только человек, который сам исполняет заповеди Божии, может быть учителем соблюдения этих заповедей для других.

Христос Спаситель в Евангелии уподобляет людей, которые стараются других поучать, а сами ничего не соблюдают, фарисеям. Господь говорит о таких людях, что они налагают на других какие-то обязанности, правила, учат их соблюдать предписания и законы, а сами не могут, а может быть, не хотят их соблюдать.

Ставшая идиоматическим выражением широко употребляемая в наше время фраза о том, что кто-то не хочет и пальцем двинуть или перстом повести, – это ведь слова Христа Спасителя из Евангелия, сказанные Им как раз в отношении фарисеев, что они связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть.

Поэтому апостол Павел и говорит: не многие делайтесь учителями, – а дальше он продолжает: ибо все мы много согрешаем. А если мы много согрешаем, можем ли мы быть учителями духовной жизни для других? Поэтому быть духовным наставником – это весьма ответственно, и когда кто-то становится на путь духовного учительства или наставничества, прежде всего он должен стараться учить самого себя и самому идти тем духовным путем, которому учит других.

Конечно, наш мир далек от совершенства, и идеальных людей не бывает. Учителем, Наставником с большой буквы может быть только Господь, и мы об этом помним. Сам Господь говорит в Евангелии, чтобы мы не назывались учителями, наставниками, потому что один у нас Учитель и Наставник – Христос, и чтобы мы никого не называли отцом, потому что один у нас Отец, Который на небесах.

Но апостол Павел фактически называет себя отцом, когда говорит: я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. Он говорит, что когда он проповедует Христа, пытается приобщить к вере Христовой своих современников, этот процесс миссионерства сродни мукам рождения, поэтому в этом смысле апостол Павел является и отцом, и наставником, и учителем для своих детей, но уже другого порядка.

Поскольку любой другой учитель, кроме Господа, не может быть совершенен во всем и не может считать, что он достиг всех нужных результатов, он – учитель другого порядка. Тем не менее, если он учит других, он сам должен совершенствоваться, прилагать усилия для приведения в порядок своей духовной жизни, и тогда он сможет приводить в порядок жизнь других.

То, что говорит апостол Павел относительно духовных наставников, вне всякого сомнения, не в меньшей степени относится и к обычным наставникам, педагогам – учителям школ, доцентам, профессорам университетов, потому что, чтобы научить других, в первую очередь нужно хорошо владеть предметом, который ты преподаешь. Если какой-то преподаватель медицинского университета сам был двоечником и плохо разбирается в том, что преподает, вряд ли он сможет подготовить качественных специалистов.

В нашей стране, в нашем государстве со времен Древней Руси к учебным заведениям традиционно относились лучше, чем к тем местам, где передаются какие-то практические знания, опыт старшего поколения младшему поколению, скажем, в какой-то специфической профессии. Учебные заведения всегда мыслились как центры, формирующие не только специалиста, но и человека, гражданина, выполняющие и воспитательную функцию. В этом плане учитель и воспитатель должны совмещать в себе обе эти функции.

Если человек безнравственный и бездуховный, может ли он быть учителем, казалось бы, совершенно негуманитарных дисциплин, преподавателем каких-то технических предметов? Конечно, нет. Даже если человек преподает физику, если он не лирик, это не значит, что он может быть безнравственным.

Казалось бы, какая разница, в каком нравственном устроении находится человек, преподающий вроде бы далекие от вопросов духовности или философии предметы, такие как, например, физика? На самом деле это не так, все взаимосвязано. Преподавание даже каких-то вроде бы далеких от гуманитарной сферы дисциплин может стать причиной либо духовного роста, либо духовной деградации как для самого преподавателя, так и для его учеников.

Мы знаем, что многие великие ученые, которые занимались такими науками, как физиология, физика, химия, говорили, что чем больше они занимались наукой, тем становились более религиозными, ведь если мир, в котором они живут и который изучает наука, сотворен Богом, то Бог оставил Свой след, отпечаток Своего бытия в этом мире.

Но, конечно, к такому прозрению приводят человека не только занятия наукой, потому что были и другие ученые, которые занимались этими же науками, но никакого следа Бога в этом мире не обнаруживали. Для того чтобы увидеть Бога в Его творении, необходимо иметь не только особым образом устроенный ум, но и чистое, непорочное сердце. В лукавую душу не войдет премудрость.

Каким бы высокообразованным ни был человек, если душа его осквернена нечистотами греха, порока, страстей, Божественная премудрость туда войти не сможет, и процесс познания Бога для такого человека затруднителен. Чтобы стать не только хорошим наставником в духовной жизни, но и просто педагогом в любом учебном заведении, человек должен иметь к этому любовь, призвание.

Если молодой человек идет в педагогическое училище или в педагогический университет только потому, что там меньше конкурс, чем в том вузе, куда бы он хотел поступить, если он не горит большим желанием стать педагогом, самому возрастать в познаниях, в нравственном отношении и вести к этому других, то такой педагог становится большой проблемой не только для учебного заведения, не только для тех детей или молодых людей, которых он потом будет учить, но и для всего нашего общества.

Страшное дело, если учитель каждый день идет в класс или в студенческую аудиторию, ненавидя свою профессию, и работает там лишь потому, что он вынужден это делать, потому что так сложилась его жизнь. Конечно, это духовная катастрофа. Нам нужно помнить слова апостола Павла: не многие делайтесь учителями, – потому что все мы становимся ответственными уже не только за самих себя, но и за тех людей, которые поручены нашему обучению и воспитанию. Понимая эту ответственность, человек должен тщательно испытывать себя: его это или не его, может он это или не может.

Конечно, здесь есть и другая крайность, потому что, как я уже сказал, совершенных людей нет, и если все мы начнем анализировать себя, то, наверное, не найдется совершенного человека, который мог бы назвать себя Учителем с большой буквы. Но все в этом мире относительно, поэтому никто таких задач перед человеком не ставит. Если человек стремится к духовному, то он уже может повести за собой других. Если же он не до конца прошел этим путем, если еще идет по этому пути, то идти вместе с другими уже есть дело благое.

– Но, к сожалению, у нас в стране зачастую бывает, что немногие делаются учителями еще и потому, что сейчас это одна из самых низкооплачиваемых профессий, во всяком случае среди школьных учителей. Надеюсь, когда-нибудь это изменится.

Владыка, поскольку Ваша юность проходила в богоборческие годы, доставалось ли Вам от школьных учителей и были ли учителя, которым Вы очень благодарны?

– Я бы не сказал, что от каких-то учителей мне доставалось, поэтому я всегда вспоминаю учителей с большой теплотой и благодарностью за тот труд, который они несли в школе. У меня в основном были проблемы с идеологическими организациями, которые действовали в то время при школах и были обязаны перевоспитывать тех учеников, мировоззрение которых отличалось от общепринятого.

Тогда было коммунистическое мировоззрение, которое полностью совпадало с мировоззрением атеистическим, а я в школьные годы уже начал осознанно и достаточно активно посещать храм Божий, поэтому у меня были некоторые трения со школьным руководством, которому было поручено воспитывать в школе атеистов.

Когда в школе появлялся человек с другими убеждениями, верующий человек, конечно, начальство могло оценить работу школьного руководства как неудовлетворительную. Это их, видимо, беспокоило, поэтому они проявляли некую активность, чем очень нарушали мирное устроение моей жизни. Что же касается учителей, то все они знали о моих убеждениях, но в силу определенных причин делали вид, что либо это не их дело, либо они были об этом не в курсе, но со стороны учителей я всегда чувствовал теплое, доброе отношение.

Конечно, хорошо, когда учитель – профессионал в своей области, я и сейчас вспоминаю, с какой любовью некоторые учителя преподавали нам литературу, историю, к которым моя душа – душа гуманитария, всегда тяготела. Мне навсегда запомнилось, как учителя общались с нами, детьми, запомнилась их теплота, доброта, их участливое отношение к нам.

Потом, когда я уже ушел из школы и, вернувшись из армии, стал учиться в семинарии, бывая в родном городе, я навещал многих своих учителей, приносил им цветы, и мы очень по-доброму общались. И оказалось, что те люди, которые в моем представлении были прожженными атеистами, на самом деле внутренне, где-то глубоко были очень близки к Церкви. Просто тогда было такое время, что не все афишировали свои убеждения.

Некоторые учителя раньше были вынуждены противостоять моим убеждениям, вызывали в школу моих родителей для проведения с ними беседы. Потом мама с некоторыми из них встречалась, когда я уже был священнослужителем (им об этом было уже известно), и в общении с ней они по-доброму отзывались об избранном мною духовном пути. Поэтому обо всех учителях у меня очень теплые, добрые воспоминания.

– Владыка, настало время перейти ко второй части нашей программы: 8 октября – преставление преподобного Сергия, игумена Радонежского, всея России чудотворца. Я знаю, что для Вас этот святой особенный.

– Действительно, преподобного Сергия я особенно почитаю. С детства я часто ездил в Троице-Сергиеву лавру, какое-то время был ее постоянным прихожанином, а потом, поступив в духовную семинарию и приняв там монашеский постриг, стал ее насельником.

Я считаю, что преподобный Сергий должен быть близким, дорогим, родным каждому гражданину нашей страны, каждому русскому человеку, потому что это святой, которого часто не только духовные наставники, но и историки называли ангелом, духовным вождем и совестью русского народа.

Выдающийся русский историк Василий Осипович Ключевский говорил, что кто не знает преподобного Сергия, Троице-Сергиевой лавры, тот не знает России. И для того, чтобы узнать Россию, нужно узнать лавру, а чтобы узнать лавру, нужно почувствовать дух ее основателя – преподобного Сергия Радонежского.

Преподобный Сергий жил в XIV веке – в сложные для Руси времена княжеских междоусобиц. Русь была раздроблена на множество удельных княжеств, между княжествами была вражда, лилась христианская кровь. Кроме того, над Русью тяготело монголо-татарское иго, а с запада наседали тевтонцы; таким образом, угроза для Руси была и внешняя, и внутренняя.

Преподобный Сергий основал под Москвой обитель в честь Святой Троицы, и само ее основание стало призывом к единению русского народа, потому что Господь наш Иисус Христос, раскрывая перед Своими учениками тайну Святой Троицы, призывает их к единству и говорит: да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино.

Этот призыв к единению русского народа прозвучал из глуши радонежских лесов. Провозвестником этого единения стали преподобный Сергий и его сподвижник святитель Алексий, митрополит Московский, а также другие святители Московские.

Страна, в которой мы живем, не представляет собой множество каких-то мелких государств, которых, может быть, уже и не осталось бы, потому что они были бы поглощены какими-то другими народами и культурами. Возможно, не осталось бы и русского народа и страны нашей не было бы, если бы не Церковь в лице ее лучших представителей, таких как преподобный Сергий Радонежский, как святители Московские, которые начали собирать эти разрозненные, разорванные в клочья русские земли в единое государство.

Не все хотели поступиться своими вольностями, свободами, не сразу и не все хотели идти под власть Москвы, но постепенно этот процесс был запущен. Самое активное участие принимал в этом преподобный Сергий, не только молясь о единстве русского народа, не только призывая всех к этому единству, но и предпринимая какие-то шаги.

Например, он выезжал в Рязань, где рязанский князь очень активно противился объединительным процессам и, по сути, был сепаратистом своего времени. Приехав туда, преподобный Сергий проводил беседы с князем, и, получив от митрополита Московского полномочия, он закрыл в Рязанском княжестве все храмы до тех пор, пока князь Рязанский не пойдет на какие-то компромиссы.

В этих храмах не могли совершаться богослужения, таинства, и в Рязани назревало недовольство князем, потому что умиравшие люди не отпевались, новорожденных не могли крестить. Русский православный народ не мог этого терпеть, и князь Рязанский в конце концов был убежден преподобным Сергием отступиться от своих позиций.

Преподобный Сергий – это своего рода совесть русского народа, его священный идеал, лицо, икона народа, поэтому в день праздника преподобного Сергия в стенах Троице-Сергиевой лавры всегда собирается очень много паломников, богомольцев.

У нас в Томске тоже есть храм преподобного Сергия Радонежского, который был построен возле шпалопропиточного завода (сейчас уже не существует) бывшим директором этого завода Григорием Ивановичем Тригорловым – особым почитателем преподобного Сергия. В этом храме есть икона с частицей мощей преподобного Сергия, поэтому этот храм – как бы частичка Троице-Сергиевой лавры на нашей земле.

Особенно отрадно, что благодаря этому храму район, который теперь активно расстраивается вокруг храма, в том числе на территории бывшего шпалопропиточного завода, получил название «Радонежский». За это проголосовало большинство томичей, когда район только начинал строиться. Это говорит о том, что преподобный Сергий и сегодня каким-то образом принимает участие в формировании мировоззрения наших современников, в укреплении их духовности, нравственности.

– У нас еще есть вопросы телезрителей.

«В верующих семьях со старым укладом и большим количеством детей была такая традиция: пока отец за столом не возьмет в руку ложку, никто из детей к ложкам не притрагивался. На Ваш взгляд, не является ли это перегибом?»

– Знаете, может быть, это и продиктовано какими-то очень добрыми побудительными причинами, но мы никогда не должны гнаться за формой в ущерб содержанию. Конечно, апостол Павел говорил, что все должно быть благопристойно и чинно. Но если в каком-то коллективе много людей и каждый будет поступать так, как ему вздумается, то в этом коллективе будет царить хаос.

Раньше, если семья была многочисленной, под одной крышей жили и прадедушки с прабабушками, и дедушки с бабушками, и отцы, и матери, и дети, и внуки – целый огромный коллектив. Но, мне кажется, если в наше время кто-то берет такой внешний образец за что-то самоценное и для него очень важно, чтобы кто-то из домочадцев не взял вперед ложку в руки, это действительно будет недопустимым перегибом, который будет не воспитывать, не создавать какую-то комфортную обстановку в семье, а травмировать детские души. Поэтому за внешним я бы гнаться не рекомендовал.

Ведущий Виталий Стёпкин

Записала Людмила Белицкая