О земном и о небесном. Ограничения во время пандемии

Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом. 

– В новом телевизионном сезоне продолжаем обсуждать самые актуальные темы.

– Поздравляю всех нас с новым сезоном, и слава Богу, что он наступил.

– Сезон новый, а темы продолжаем. На повестке дня остается коронавирус, ограничения. Поговорим о том, с какими ограничениями входим в осень. Что касается храмов, какие ограничения на сегодня продолжают действовать?

– Это время, конечно, очень многое показало. Мне кажется, что еще не один раз мы здесь, в нашей студии, и в своих домах будем обсуждать то, какими мы стали. А еще больше будем обсуждать то, что будет дальше.

Происходящие события говорят нам о простой евангельской истине. Господь говорит в Евангелии: «Не заботься о завтрашнем дне, заботься о дне сегодняшнем. Довольно для каждого дня своей заботы». Все происходящие события, в том числе ограничения в храме, стали как раз напоминанием, что сегодня нужно заботиться о том, что есть сейчас. В том числе для того, чтобы этой заботой открыть для себя будущее.

Что касается ограничений в храмах, продолжает сохраняться уже ставшая неотъемлемой забота о том, кто рядом с тобой. Если раньше, когда мы заболевали, неважно себя чувствовали, говорили себе: «Ну ничего. Соберусь с силами и пойду», то сейчас наконец появляется очень правильное отношение: если я заболел, это может стать проблемой и угрозой для другого человека. Поэтому сегодня вопрос «Как ты себя чувствуешь?» носит не праздный характер, а практический. И в храмах этот вопрос все чаще и чаще задается. И это не потому, что кто-то боится другого человека, а это такой самоконтроль, если можно сказать: как я отношусь к другому человеку? Если я честно отвечу: «Знаешь, болею, но здесь», значит, это свидетельство того, что я к другому человеку отношусь не так, как стоило бы относиться – позаботиться о нем.

Кроме того, в храмах, когда собирается большое количество людей, мы рекомендуем продолжать находиться в медицинских масках. Естественно, в храмах продолжаются все необходимые мероприятия, связанные с сохранением санитарного режима: это и частое проветривание, и влажная уборка, и применение дезинфицирующих средств. И, конечно, на входе в храм стоят наши добровольцы, которые предлагают людям продезинфицировать свои руки. Это уже вошло в новую обыденность жизни – заботиться о здоровье другого человека.

– Владыка, Вы сами устали от ограничений? Или привыкли к ним? Или они Вас раздражают? Или Вы стали философски к этому относиться?

– Представьте, всё сразу. В каких-то вещах привык. Допустим, привык к обязательной термометрии утром. Я очень контактный человек, мне невозможно не контактировать с людьми. Это происходит и во время богослужения, и в частных беседах, и на встречах, и на общественных мероприятиях. Поэтому очень важно следить за тем, чтобы не стать причиной болезни другого человека.

Где-то отношусь философски. Например, если переступаешь порог какого-то помещения, нужно обязательно надеть маску. Сейчас ввели разного рода ограничения для учебных заведений. Сначала дети толпятся на улице громадной толпой, общаются, а потом их начинают разводить отдельными входами. К этому можно отнестись только с какой-то философской задумчивостью. Опять же это развивает в человеке чувство какого-то порядка.

Когда-то это раздражает, потому что ты понимаешь некую несправедливость, когда выбор одного человека становится наказанием для другого. Например, в общественном транспорте кто-то не надевает маску, а штрафуют за это водителя. Хотя человек мог войти в маске, а потом снять ее в автобусе, чтобы позвонить по телефону, например, или сделать глоток воды из бутылки, которую с собой взял. Вот это не может не вызывать реакции недопонимания. Нужно давать человеку возможность делать определенный выбор, но тогда определять и меру ответственности и как эта ответственность должна распределяться...

– Все развивалось как бы ступенями. Сначала у большинства людей была паника. Потом привыкли. Теперь равнодушие. Сегодня мне коллега говорит: «Я вроде успокоилась, но сейчас опять началось движение, и опять меня паника накрывает». Чего дальше ждать? Сейчас эпидсезон: пойдет грипп, ОРВИ...

– Паника была связана с тем, что все впервые столкнулись с этим. Зато теперь все быстренько друг другу передают информацию. Это как с хорошим рецептом какой-нибудь солки, например. Сегодня среди знакомых кто-то заболел – тут же получает расписанную схему, как можно лечиться, мол, мои знакомые делали так. Начинается самолечение. И уже не так страшно. На всякий случай накупили всяких лекарств; у всех приготовлена новая аптечка с новыми препаратами – вдруг если что, знаем, что делать. Хотя, повторюсь, это не всегда верно, потому что медицинская помощь и квалифицированное медицинское суждение о том, чем ты болеешь, очень необходимо.

С другой стороны, паника была связана с тем, что начало происходить вокруг: вдруг все закрылось, не можешь никуда выйти, не можешь ни с кем увидеться, тебе предлагают получить специальный пропуск на два часа. При этом ты не ограничен в свободе, тебе не предписана никакая статья Уголовного либо другого кодекса, но ты, как заключенный, находишься в одном месте. Это тоже вызывало странное отношение: как с этим жить? что делать? Сейчас, слава Богу, этот период естественным образом прошел через опыт людей; мы поняли, что не жить нельзя.

– Как Вы реагируете на информацию о второй волне?

– Вопросы Вы сегодня задаете очень сложные, потому что они живые, на поверхности, обнаженные. Об этом все говорят: будет она или не будет? Я вернусь опять к евангельским словам, с которых начал: «Не заботьтесь о завтрашнем дне, позаботьтесь о дне сегодняшнем». Если мы из всего опыта, который вынесли из самоизоляции, из ограничений, научились сохранять жизнь других людей, то, думаю, размышлять о второй, третьей или какой-то иной волне не столько не приходится, сколько не является таким острым, как было вначале.

Другой вопрос – что подразумевается под второй волной. Это заболевание или это те самые ограничения, через которые мы прошли? Это то, когда тебе нужно лечиться (и мы уже научились хотя бы с этой болезнью справляться), или то, когда тебе скажут: «Все, твоя дверь закрыта на замок»? Вот с этим надо разобраться.

Понятно, что любого рода самоограничения должны сохранять самое важное – выбор человека. Ведь само слово «самоограничение» связано с тем, что я выбираю вот это. Если к этому выбору мы призываем и к этому выбору идем, тогда в том числе государство должно позаботиться о том, чтобы этот выбор человека сохранял ему возможность работать, трудиться, обеспечивать самым необходимым собственную семью.

– Скоро нас ждет эпидсезон. Могут ли быть введены какие-то дополнительные ограничения в храмах или этой защиты вполне достаточно, чтобы спокойно пережить эпидсезон?

– Я думаю, что этого вполне достаточно. Повторюсь, самое важное, чему мы сейчас научились, – думать о других. Это, кстати, всегда полезно для христианина, и это всегда правильно. Мы понимаем, что наше собственное духовное благополучие зависит от других людей. Христос говорит: посетил ли ты больного? был ли у заключенного? одел ли нагого? накормил ли голодного? То есть заметил ли ты других людей в своей жизни? Если ты замечаешь других людей, думаешь о них, остаешься человеком. Если не замечаешь других людей, тогда тебя поразила уже более тяжелая болезнь – ты расчеловечился.

– Во время пандемии Вы очень много общались онлайн с прихожанами. Эта тенденция сохранилась? Потому что, как я понимаю, такая форма общения понравилась.

– Знаете, почему эта форма общения понравилась и мне в том числе? Появились новые люди, которые не живут в твоем родном городе. Я уже привык к общению со своей паствой в нашем кафедральном соборе или на территории нашей епархии и, конечно же, знаю многих прихожан, судьбы некоторых прихожан, знаю настоятелей и тружеников храма. Онлайн-формат позволил расширить возможность общения с людьми из разных уголков не только нашей страны, но дальнего и ближнего зарубежья. В этом формате появились новые друзья.

Какое-то время эфиры продолжались, сейчас я сделал некоторую внутреннюю для себя паузу. Я скажу то, что чувствую сейчас: для меня намного дороже общаться глаза в глаза, будь то в храме или при встрече; это общение дает очень большую внутреннюю силу.

Что касается интернет-общения, думаю, мы продолжим начатые просветительские беседы. Сейчас как раз начался новый учебный год, и мы продолжим вместе учиться.

– Владыка, я хотела спросить, для чего в жизни нужны ограничения, но Вы уже пояснили, что они дают. Слово «ограниченный» несет в себе негативный смысл. Например, говорят: человек ограничен. Значит, ограничения могут не только воспитать что-то хорошее, но и разрушить. Как до этого не дойти?

– Нужно смотреть на источник ограничений. Есть ограничения, которые носят для нас безусловный характер: это ограничения и нашего физического состояния здоровья, и наших собственных возможностей, которые у нас есть. Но это скорее не ограничения. Допустим, кто-то может прыгать на 10 метров, а кто-то всего лишь на два шага вперед. Это не означает, что второй, в отличие от первого, – ограниченный человек; просто его возможности, его таланты таковы.

Ограничения являются неотъемлемой частью нашей духовной жизни как сила нашего преображения. Как-то мы уже говорили об аскетизме, это тоже самоограничение: когда я очень хочу чего-то, но не буду это делать. Вот такого рода ограничения, которые ограничивают во мне какие-либо привязанности, дурные привычки, очень полезны – они приносят мне пользу и делают меня скорее свободным, чем ограниченным.

– Время нашей программы тоже ограниченное. Ваше заключительное слово...

– Спасибо большое за нашу беседу, за то, что мы вернулись. Это, пожалуй, самая главная радость этой наступившей осени.

Дорогие друзья, братья и сестры! Не ограничивайте себя в вере, любви и надежде – вот уж где действительно эти ограничения совершенно не нужны. Имею в виду то, чтобы  верой, надеждой и любовью другим людям дарить свободу человеческого общения, а себе самому – ответственность быть настоящим человеком. Храни и благослови всех Господь!

Ведущая Юлия Бычкова

Записала Нина Кирсанова