О земном и о небесном. День Реформации

− 31 октября 1517 года в Западной и Центральной Европе началась Реформация. Каковы были ее предпосылки, причины и к чему она привела?

− Если говорить прямо, можно сказать, что это раскол Римско-Католической Церкви, существовавшей по всей территории Европы, казалось бы, незыблемо, на католиков и протестантов. Этот раскол показал, что не только многие отдельные люди, но и целые страны не хотели жить при Римско-Католической Церкви, при владычестве одного римского понтифика, хотели пойти по другому христианскому пути, что и получилось при основоположнике Реформации Мартине Лютере, который, как известно, прибил в этот день девяносто тезисов на ворота одного из католических храмов. Это повлекло за собой ряд протестов, возмущений со стороны тех, кто был не согласен с Католической Церковью.

Вызывали недовольство и коррумпированность церковной элиты, и активное вмешательство монархов, высшей знати в дела Церкви. Также нельзя упускать тот момент, что многие не понимали, что происходит на богослужениях, не знали и не понимали Священного Писания. Но самой главной причиной были индульгенции, когда человек, чтобы получить искупление своих грехов на исповеди, давал деньги. Конечно, все это влекло за собой ряд возмущений, которые сначала тлели, но разгорелись, как огонь, в XVI столетии. Можно сказать, этот пожар внес в западные и центральные части Европы Мартин Лютер.

− На Ваш взгляд, прослеживается ли прямая взаимосвязь между периодом Ренессанса, когда культура, наука откровенно доминировали над Церковью, и непосредственно самой Реформацией?

− Да, ведь нельзя говорить о том, что католические священники поддерживали науку. Они, наоборот, выступали против нее и были во многом консервативны в своих позициях. Они выражали это в такой незыблемой мысли: кто из людей способен трактовать что-то по-новому? Господь и апостолы всё создали, папы Римские и епископы продолжают это дело, соответственно, ничего не меняя. Отсюда и масса гонений на науку и тех людей, которые ее представляли.

Конечно, мы видим, что людям было все интересно, они стремились к познанию. В это время происходят волнения, потому что Земля, оказывается, не на трех китах стоит, она шарообразная, помимо Земли есть другие планеты, они движутся вокруг Солнца − стандартные вещи, о которых многие вдруг узнали. Церковь этому противится. Конечно, здесь идет разлом, разлад. Эпоха Ренессанса показывает, что это уже давно зрело. Многие народы, которые так быстро переметнулись на сторону протестантов, поддержали Реформацию из-за того, что Церковь не соглашалась с наукой.

− Следовавшие за Реформацией церковные войны, которые охватывали тогда всю Европу, влияли ли как-то на нашу страну? Почему есть мнение, что влияли, даже сугубо положительно? Имеется в виду то, что к нам потянулись европейские ученые, деятели культуры.

− Это XVI столетие. В нашей стране непростое время. В Европе Реформация повлекла за собой религиозные войны. Не стоит думать, что это какие-то благородные войны между духовенством с одной стороны и последователями Реформации с другой. Нет, это кровопролитные, длившиеся не месяц и даже не один год войны. К примеру, с убийством Яна Гуса начались знаменитые Гуситские войны. В Германии при посредничестве Томаса Мюнцера начались крестьянские волнения, Франция стала ареной многолетней борьбы между католиками и протестантами, как их называли, гугенотами. Александр Дюма об этом пишет несколько отдаленно. Варфоломеевская ночь наглядным образом показывает: католики почти вырезали протестантов. На самом деле это было страшно.

Вернемся к нашей стране. У нас были тогда проблемы покрупнее. Раскол XVII столетия на никониан и последователей старого обряда − одна из страшнейших трагедий, которая произошла в то время. Этот раскол мы ощущаем и теперь. С приходом обсуждаемого сейчас великого реформатора Петра I происходит переосмысление с точки зрения науки. Нельзя забывать, что детство и взросление будущего императора прошло в немецкой слободе. У протестантов он узнавал что-то новое, это породило в нем желание совершить заграничные походы, поехать в Европу, посмотреть на происходящее там, привезти с собой в Россию ученых, инженеров, деятелей науки, которые смогут поднять нашу страну. Это действительно произошло.

К сожалению, не только при царском дворе, но и в массах произошли существенные изменения, это перенос празднования Нового года на 1 января, отсчет времени не от сотворения мира, а от Рождества Христова, изменения во внешнем виде людей – придворных, других сословий (что было выражено даже в указе мужчинам обязательно брить бороды). Для священнослужителей вводилась определенная длина бороды. Тем людям, которые хотели носить бороды (что было естественно для царской России), установили платить налоги. Петр I распахнул двери Европы в нашу страну, но и протестантская вера, мышление тоже пришли к нам. Конечно, не в широкие массы − мы не говорим о крестьянах, жителях сел, но все равно это было видно.

− Все же того, что происходило в Европе, нам, к счастью, удалось избежать. Во всяком случае, в России не возникло такого количества религиозных движений, Церквей и так далее. Возможно, отчасти потому, что наша Православная Церковь консервативна?

− Насчет консервативности нашей Церкви сложно сказать. Начнем с того, что самой либеральной среди конфессий является протестантская Церковь. Это было выражено в трех постулатах, которые они до сих пор исповедуют и считают самыми главными: Sola fide, Sola Scriptura и Solus Christus (то есть «только вера», «только Писание» и «только Христос»). Про Писание они поначалу говорили, что любой человек может его свободно читать (чего хотели люди) и толковать. Мы до сих пор, согласно многовековой традиции, придерживаемся мнения, что Священное Писание можно изучать и понимать посредством толкования святых отцов. Тот же самый святитель Иоанн Златоуст истолковал весь Новый Завет, который можно изучать благодаря его творениям.

У протестантов сначала было мнение, что каждый из людей мог самостоятельно это сделать. Потом, конечно, они от этого отошли. Есть среди протестантов те, кто придерживается консервативного курса, они не идут на современные провокации, такие как поставление во епископы и священники лиц женского пола или венчание однополых браков, но, к сожалению, в нашем понимании протестантская Церковь остается либеральной. Во многом консерватизм нашей Церкви, устои, верность многовековым традициям позволили ей существовать и не окунуться в страшные раздоры, различные течения, в том числе и христианские, которые были в Европе. Какие-то ценности мы до сих пор храним. Не случайно про Россию говорят, что она единственный оплот православия. Так это или не так − покажет время, но мы видим: чего-то страшного в нашей Церкви, слава Богу, не происходит, и это действительно хорошо.

− Замечательно, что нам благодаря тому, что мы храним многовековые традиции, нравственные ценности, удалось в какой-то степени сохранить чистоту, непорочность, но у многих, особенно у молодежи и у невоцерковленных, возникает вопрос: почему в XXI веке священные тексты нельзя как-то осовременить, переписать на какой-то более доступный, понятный язык? Почему мы следуем старым канонам?

− Каноны у нас идут еще с апостольских времен, они остаются неизменными, мы сохраняем верность не только апостольским постановлениям, но еще постановлениям семи Вселенских Соборов, святых отцов − живем тем древним церковным миром. Многие вопросы, которые разбирались тогда, остались актуальными и сейчас, в наши дни. В любом вопросе, взирая на наше каноническое право, мы фактически можем посмотреть в прошлое. Хотя есть вопросы биоэтики – этим занимаются специальные комиссии, созданные в наши дни.

Что касается либеральных движений в нашей Церкви сейчас, людям, которые этого хотят, стоит задать один вопрос: пойдут ли они тогда в Церковь, станут ли верить или молиться по-настоящему? Как показала практика хотя бы прошедших двух лет, когда ввиду ковидных ограничений храмы были закрыты и богослужения даже на Пасху проводились только по видеосвязи, люди начали возмущаться: «Как мы на Пасху будем без храма?» Но когда период ограничений был снят, почему-то многие не пришли, хотя храмы уже открылись. Это один из вопросов, которые возникают к ним. Мы можем храмы строить во всех районах (сейчас это происходит на примере Москвы), даже в микрорайонах, однако от постройки храма верующих не прибавляется. Значит, проблема не в том, что храмов мало или они находятся в шаговой доступности (из дома выйдешь – и сразу храм).

Причины глубинные, они заключаются в самих людях. От этого возникают ложные мысли: «Что мы делаем неправильно? Возможно, нам нужно перевести, как многие говорят, богослужение на русский язык?» Но многие слова нам понятны. Не раз проводилась такая практика: если людям начинать читать, они всё понимают. С другой стороны, священник после каждого богослужения говорит проповедь, толкуя Священное Писание.

Люди сами не хотят что-то делать. Церковь стоит всегда на правильном пути, если она со Христом. А если люди отходят от Христа, не смотрят в Его сторону, не хотят идти по пути, который Он предлагает, − это путь неправильный.

− Все же очень отрадно, что этот богатый многовековой пласт духовной культуры нашей страны сохраняется.

Ведущая Маргарита Рекко

Записала Людмила Кедысь