О земном и о небесном. Архиепископ Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский

– Кем был выдающийся русский подвижник, иерарх Русской Православной Церкви Заграницей?

– Человек, которого называли живым святым, родился в южных губерниях тогда еще Российской империи, в древнем дворянском роде Максимовичей. Основатель рода – Максим Васильковский (или Максим Печерский) из Василькова (городка под Киевом) был арендатором земель Киево-Печерской лавры. Потомки его этим не занимались, поэтому наследовали фамилию по имени основателя рода – Максимовичи.

Это все было в XVIII веке, близость Киево-Печерской лавры сыграла свою роль. Старший сын основателей рода Максимовичей стал монахом, со временем и святителем Иоанном Тобольским, который отправил первую миссию в Китай, был просветителем в том числе некоторых народов Сибири. Его святые мощи хранятся в Тобольске. Канонизация митрополита Тобольского и всея Сибири Иоанна (Максимовича) состоялась в 1916 году – это была последняя канонизация при правлении императора Николая II.

Младший из Максимовичей, Михаил, в это время был уже студентом. Родился он в 1896 году в имении отца в местечке Адамовка Изюмского уезда Харьковской губернии. Поступил в Полтавский Петровский кадетский корпус, затем, по настоянию отца, в Харьковский университет на юридический факультет.

Надо сказать, что и в кадетском корпусе он отличался особой религиозностью и до поступления туда был очень молитвенным молодым человеком. Далее, учась в Харькове, он был духовным чадом митрополита Антония (Храповицкого). Удивительно, его однокашники по кадетскому корпусу и по Харьковскому университету отмечали, как они говорили, для того времени граничащую с юродством религиозность Михаила.

– Известно, что большое влияние на взгляды и жизнь молодого Михаила Максимовича оказала революция. Что можете сказать об этом?

– Семейство Максимовичей не приняло ни Февральскую, ни Октябрьскую революции, поэтому какое-то время после окончания университета в 1918 году Михаил Максимович трудился в суде при гетманской республике и при белых войсках, затем семейство Максимовичей эмигрировало.

В 1921 году они приехали в Белград – в Королевство сербов, хорватов и словенцев (тогда еще это была не Югославия, а именно королевство династии Карагеоргиевичей). Родители будущего святителя Иоанна позже оказались в Южной Америке и жили там до конца своих дней.

В 1925 году Михаил Максимович оканчивает богословский факультет Белградского университета. В дальнейшем вся его земная жизнь была связана с Русской Православной Церковью Заграницей, с эмиграцией.

В 20-е годы он пишет несколько богословских работ о почитании Божией Матери, работы против теории софиологии, которая тогда была очень распространена, дискутирует со священником Сергием Булгаковым. В 1934 году его рукополагают в епископы, и он отправляется викарием архиепископа Китайского и Пекинского в город Шанхай.

– На Ваш взгляд, что повлияло на его решение принять монашеский постриг? И как в дальнейшем складывалась его жизнь? Пишут, что он вел какой-то особый образ жизни.

– Действительно, его образ жизни и в кадетском корпусе, и после его окончания был особым. Приведу несколько примеров. Был случай, из-за которого будущего святителя чуть не уволили из кадетского корпуса. Учащиеся шли маршем мимо великого князя Константина Константиновича, покровителя всех кадетских корпусов, большого друга Полтавского кадетского корпуса (там учился один из его шести сыновей).

Михаил Максимович остановился и начал по своей обычной привычке перед храмом спокойно, размеренно, размашисто накладывать на себя крестное знамение. Был большой скандал, потому что руководство кадетского корпуса сочло это невиданной и неслыханной дерзостью.

Спасло юного кадета только вмешательство самого великого князя, который сказал, что мальчик подал добрый пример почитания самого главного Царя, – Царя Небесного, Которому нужно оказывать всяческое почтение всегда.

Другим моментом, о котором говорили его однокашники, было его поведение на церковных службах, которые тогда обязательно посещали учащиеся. Он большую часть службы стоял на коленях и молился, клал земные поклоны – думали, что лоб расшибет. Так писали однокашники. Тогда в дворянской среде вера была не в моде, верующий человек был, к сожалению, скорее исключением, чем правилом.

К монашеству Михаил шел долго и, надо сказать, собрал большую духовную библиотеку, еще будучи юристом. Отец прочил ему хорошую юридическую карьеру и думал, что это будет его делом жизни.

Из уважения к отцу Михаил пошел не сразу в монахи, хотя тогда уже думал о том, чтобы окончить Киевскую духовную академию, но послушался отца и после кадетского корпуса стал юристом. Потом, когда они в эмиграции разлучились и оказались в разных странах, будущий святитель поступил на богословский факультет Белградского университета.

– Когда же и с чего началась его международная подвижническая деятельность?

– Всякая деятельность любого подвижника – международная, потому что любой подвижник принадлежит к Церкви Христовой, которая не имеет формальных земных границ – они нужны для людей, чтобы мы понимали, под омофором какого святителя в данный момент находимся.

Еще в Сербии говорили, что этот босоногий или ходящий только в сандалиях монах Иоанн, который принимает постриг в честь своего предка Иоанна (Максимовича) Тобольского, – живой святой. В 1934 году он отправляется в Шанхай.

Шанхай тогда был русским городом, мини-Россией. 50 000 эмигрантов, выходцев из Российской империи – это очень много. Святитель Иоанн начинает очень активно работать. Прежде всего он занимается воскресными школами, училищем, окормлением детей-сирот. Более 3 500 воспитанников прошло через епархиальное училище. Также он занимается созданием лечебницы, строительством храмов.

В 30-е годы русский Шанхай был еще и православным городом. Благотворительная деятельность, которую Русская Церковь всегда вела, при святителе Иоанне Шанхайском расцвела очень ярким и пышным цветом. Потом, уже в 40-е годы, когда Шанхай был занят войсками коммунистического Китая, святитель Иоанн Шанхайский вынужден был переместиться на некоторое время на Филиппины, затем вовсе переехать в Европу.

Он становится архиепископом Брюссельским и Западно-Европейским Русской Православной Церкви Заграницей. В этот период святитель Иоанн Шанхайский устанавливает почитание на русских приходах древних европейских святых, например, святой Женевьевы Парижской или святителя Патрикия (святого Патрика Ирландского).

Это святые Древней Церкви, которые были прославлены до отделения Римско-Католической Церкви от Православной, и имеют право быть почитаемыми во всех частях Церкви и на Западе, и на Востоке. Сейчас их имена есть и в календаре Русской Православной Церкви – мы тоже этих святых почитаем.

– Расскажите о подвижнической деятельности святителя Иоанна в Сан-Франциско. Чем он занимался там? Чем запомнился?

– В Сан-Франциско на приход Русской Православной Церкви святитель Иоанн попадает в 1962 году, то есть уже будучи в преклонных годах (напомню, что он родился в 1896 году). Там обстановка была довольно сложной – прежде всего из-за человеческих пристрастий.

Святитель Иоанн обрел не только большое количество сторонников, но и большое количество противников. Уже через год после его приезда в Сан-Франциско и толчка к строительству кафедрального собора (которое возобновилось, на которое потекли пожертвования) появились жалобщики, говорившие, что он слишком лоялен к Русской Православной Церкви Московского Патриархата, что он и тем нехорош, и этим.

К сожалению, внутрицерковные нестроения, которые были характерны для этого периода в американской части Русской Православной Церкви Заграницей, сильно сказались на святителе Иоанне Сан-Францисском.

Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей в тот период был очень стар и болен, встал вопрос о преемнике. Значительная часть иерархов поддерживала святителя Иоанна Сан-Францисского, были сторонники других иерархов – из-за этого в Русской Православной Церкви Заграницей возник раздрай, чуть ли не раскол.

Святителю Иоанну было очень тяжело все это переживать. Когда в церковную жизнь вторгается человеческая страстность, возникают интриги, нестроения, и тогда, конечно, бывает очень нелегко. Поэтому вскоре святитель Иоанн, к сожалению, мирно отошел ко Господу в Сиэтле перед Курской-Коренной иконой Божией Матери. Говорят, что он даже знал о времени своей предстоящей кончины.

– Правда ли, что он был в этом смысле пророком и прорицателем – время, место, обстоятельства смерти ему удалось предугадать?

– Нет, он никогда не был гадателем, прорицателем. Напомню, что гадания и прорицания запрещены Церковью со времен еще Ветхого Завета – это грех, и грех тяжкий. Возможно, как человек Божий, Он был и осведомлен Богом, чтобы подготовиться к кончине, чтобы тихо, мирно, причастившись, помолившись, отойти в мир иной.

На самом деле каждому православному человеку нужно готовиться к переходу в мир иной – это все-таки тревожный, волнительный, сложный момент в силу нашей греховности, в силу нашего страха ответственности перед Богом. Мы ведь боимся не смерти как таковой, мы боимся загробной ответственности.

Даже для людей, которых мы считаем святыми, необходимость готовиться к переходу в мир иной, конечно, есть. Поэтому Господь очень многим Своим святым открывает моменты перехода в мир иной, чтобы они успели подготовиться.

Слава о том, что молитва святителя Иоанна особенно горяча и слышима Богом, о том, что по его молитвам происходят исцеления, что по его молитвам Господь посылает помощь, началась еще в Сербии, когда Иоанн еще не был ни святителем Шанхайским, ни Сан-Францисским. Потом она продолжилась в Шанхае – слава подвижника благочестия, строгого ревнителя богослужения.

Однажды на одном из своих епископских послушаний он узнал, что часть его прихожан накануне воскресного всенощного бдения веселится на празднике Хэллоуин. Он пришел на этот праздник, молча осмотрел всех, кто веселится, ничего не сказал и вышел. На следующий день он написал воззвание о том, что людям, которые поют в церкви, прислуживают в алтаре, исполняют какое-то церковное послушание, особенно не подобает предаваться подобного рода увеселениям, развлечениям.

Святитель был строгим любителем церковного устава, долго служил – это тоже ему ставили в вину. Он, надо правду сказать, был действительно достаточно строг, чтобы для нашего расслабленного ХХ века не показаться каким-то уж очень юродивым и не от мира сего.

– Считается, что его мощи сохранились нетленными. Так ли это на самом деле?

– Действительно, есть письменные свидетельства о том, что его мощи шесть дней пролежали в жару в гробу и не подверглись обычному тлению, что они являются мягкими до сих пор. Мощи святого открыты для поклонения, и до сих пор это как будто тело уснувшего человека.

Ведущая Маргарита Рекко

Записала Людмила Кедысь