Канон. Автор-исполнитель протоиерей Георгий Матвеев. Часть 1

В новом выпуске программы встреча со священником из Калининградской области, автором-исполнителем протоиереем Георгием Матвеевым. Батюшка расскажет о своем советском детстве, об увлечении музыкой и об осознанном воцерковлении. Также отец Георгий исполнит две собственные песни в студии.

– Сегодня у меня в гостях протоиерей Георгий Матвеев.

Протоиерей Георгий Матвеев родился в 1975 году в Забайкалье, в семье военного. В связи со службой отца в детстве сменил несколько мест жительства. Окончательно семья осела в Калининграде, где будущий священнослужитель окончил школу и поступил в музыкальное училище имени Рахманинова на факультет звукорежиссуры.

В 2009 году окончил Смоленскую духовную семинарию и педагогический университет. В настоящее время возглавляет Отдел по социальному служению и благотворительности Черняховской епархии, является председателем Комиссии по вопросам семьи, защите материнства и детства Калининградской митрополии, а также настоятелем храма во имя всех святых в городе Гусеве Калининградской области.

Сегодня отец Георгий – гость программы «Канон».

– Вы родились в семье военного. Скажите, почему не продолжили династию военных, а стали защитником на духовном фронте?

– У меня в семье много разных династий. Есть и врачебная династия: мой прадедушка был врачом, хирургом на фронтах Первой и Второй мировых войн; соответственно, мама тоже врач. И военная династия тоже имеет три колена: прадедушка был военным, дедушка – военным моряком, и папа до сих пор в строю (он преподает в военном институте). В принципе, с детства меня отец к этому подталкивал.

Но надо сказать, что я радикальный гуманитарий, и все связанное с войной в молодости мною достаточно остро воспринималось. Я совершенно другой вектор развития видел для себя. Так военным и не стал. Но я вижу, что сегодняшнее мое служение с военным служением имеет немало общего.

– Федор Михайлович Достоевский как-то написал: «Знайте же, что ничего нет выше, и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее какое-нибудь воспоминание, и особенно вынесенное еще из детства, из родительского дома». Можете поделиться этими прекрасными воспоминаниями из родительского дома? Каким было Ваше детство? В связи со службой отца Вы много переезжали, путешествовали.

– Да, я недавно посчитал: за 25 лет я поменял одиннадцать мест жительства по месту служения отца. Родился я в достаточно глухой деревне в Забайкальском крае, где из культуры были только магазин из черных бревен и сельский клуб. Я мог бы там прожить всю жизнь, но отца переводили два раза и внутри Забайкальского края, а потом он поступил в академию. И в шесть лет меня из тайги перенесли на Хитровку, в центр Москвы.

С этим связано мое счастливое детство, благодаря папе и Москве. И когда я приезжаю в Москву, я приезжаю в свой родной дом, в места, с которыми связано очень много теплых, приятных воспоминаний. Потому что Хитровка – очень насыщенное историческое место. В начале 80-х годов у детей не было мобильных телефонов, и мы изучали все улицы и дворы, искали каких-то приключений. А на Хитровке Тютчев детство провел, а также Свиридов. Напротив моего дома было место, где Брюсов провел свое детство. Очень много храмов XV–XVI веков.

– А тогда Вас уже интересовали храмы?

– Нет. Так как у меня мама врач, а папа военный, в нашей семье ничего про Бога вообще не говорилось. Я помню, что в нашей коммунальной квартире жила очень верующая бабушка Нина. Но она вела себя таким образом, что к православию у меня в детстве было не очень хорошее отношение. Семьи платили за коммунальные услуги по очереди, и когда платила она, то было так: заходишь в ванную или туалет, а она выключает тебе свет. Экономила. Или по телефону разговариваешь, она показывает: все, давай заканчивай.

Но она приглашала нас, детей, к себе в комнату, и я видел разбросанные листочки с каким-то очень странным текстом (это было Евангелие). Она поили нас чаем. Она ходила в единственный открывшийся тогда храм Петра и Павла. А мы залезали на крышу рядом с этим храмом. И когда видели, что какие-то бабушки выходили и благочестиво крестились на углу храма, мы кидали в них яблоки. У нас было такое развлечение в детстве.

– Кто бы мог подумать, что потом этот мальчишка будет священнослужителем...

– Я еще помню, когда мы заходили в храм во время службы, там все стояли как свечечки. И все женщины тогда были в белых платочках (в начале 80-х годов). Я думал: ну ладно пожилые бабушки туда ходят, а молодые-то что там делают? То есть вот такое было советское воспитание. И я ни в коем случае не мог подумать, что когда-то вообще стану христианином. Я и крестился в очень сознательном возрасте – в двадцать лет.

– О Вашем духовном становлении мы поговорим чуть позже. Как музыка появилась в Вашей жизни? Это произошло как раз в тех хитровских переулках?

– Можно сказать, что и так. Мама очень заботилась о том, чтобы создать мне счастливое детство. Сейчас я ей очень за это благодарен. Она все время покупала билеты на какие-нибудь театральные постановки, в музеи, на выставки. Я был записан в библиотеку имени Ленина (у меня был абонемент), там читали замечательные стихи. Причем я не сопротивлялся. Мне сказали идти, дали билет – и я пошел.

Каждое воскресенье я ходил в какое-нибудь кино. Выходил на улицу утром, в 9 часов, в июле – а везде лежит пух от тополей. И на улицах стояли стенды, на которых было написано расписание работы кинотеатров и какое кино там идет. Я выбирал какой-нибудь кинотеатр и шел туда. Это было почти каждое воскресенье.

То есть мама очень заботилась об этом. И действительно, как говорил Достоевский, она создала мне очень счастливое, насыщенное детство, к которому я частенько внутренне обращаюсь. Потому что тогда я просыпался утром и чувствовал радость. Хотелось этот день прожить, хотелось каких-то новых приключений. Тогда действительно на сердце было радостно и мирно. В сознательном возрасте это уже трудно приобрести.

Можно сказать, что детство – это некая предваряющая благодать. Когда человек обращается к Богу, ему сначала Господь дает избыток благодати. И тогда хорошо все дается: и молитва, и хождение в храм, и посты. А потом Господь эту благодать забирает. И человек уже должен сам прикладывать усилия, чтобы достичь внутренней радости. Я подумал, что детство – это аванс нам от Бога, чтобы мы смогли внутреннюю чистоту сохранить. Родители должны об этом заботиться, чтобы дать детям счастливое детство, чтобы им было к чему обратиться, на что опереться в своей жизни. У меня на эту тему даже есть песня.

– А какая музыка звучала?

– В детстве у меня в основном звучала классическая музыка.

– То есть с подачи мамы ходили на концерты?

– Да. И рок-музыка началась тоже, в принципе, уже тогда. Потому что мой дядя увлекался рок-музыкой и дарил папе бабины, пластинки. И тогда отчасти рок-музыка меня немного затронула.

– Давайте мы послушаем что-нибудь из Вашего творчества. Что Вы нам сейчас исполните?

– Хотел спеть песню как раз про счастливое детство.

(Гость студии исполняет авторскую песню «Куда же все подевалось?»)

– Вы окончили музыкальное училище как звукорежиссер. Скажите, как появилась эта профессия в Вашей жизни? Как Вы к этому пришли?

– Папу перевели в Калининград. После Москвы, конечно, для меня это было серьезное потрясение. Потому что Калининград того времени (это было время перестройки) мне казался очень мрачным и дождливым городом. Тем более в школе остались друзья, там все было привычное, а здесь совершенно иная обстановка. В Калининграде мы тоже все время меняли место жительства.

Я помню, что перед приходом в новую школу разминался с утра, потому что понимал, что новичок будет вызывать внимание авторитетов. И нужно было уметь за себя постоять. То есть я уже был опытный и знал, что в первый день надо очень внимательно следить за всем. Потому что если в первый день постоишь за себя, то потом тебя уже никто трогать не будет.

Еще в Москве я попал на Подольский фестиваль в 1987 году, где выступали все наши будущие рок-звезды. На меня это произвело очень большое впечатление. Это было поэтическое творчество, усиленное музыкой. И я подумал, что если человек хочет писать стихи, то в наше время их нужно обязательно музыкой облекать, давать им некоторые крылья. Если раньше люди очень часто читали стихи, целые стадионы собирали наши замечательные поэты, то сейчас уже совершенно другое время. И если хочешь, чтобы тебя услышали, нужно, чтобы твоя поэзия стала песней.

– Скажите, а сегодня нет ли противоречия, когда рок-музыка соседствует с православным мировоззрением? Ведь очень часто рок ассоциируется с чем-то грубым, деструктивным. Но, с другой стороны, в рок-музыке, как Вы сказали, есть глубокий смысл.

– Настоящая русская рок-музыка основывается на хорошем поэтическом творчестве. И одно другому не мешает. Гитары просто усиливают эффект от стихотворения. В принципе, что такое музыка? Это инструмент. Любой инструмент можно по-разному использовать. Ничего нового в рок-музыке нет. Сколько ей лет-то уже? Она с сороковых годов существует, ей уже семьдесят лет. Поэтому ничего удивительного в этом нет. Почему этот инструмент нельзя использовать?

Когда христианство пришло в мир, то первые храмы были в языческих базиликах. И часто монастыри основывали на месте языческих капищ и таким образом их освящали. Почему бы и этот инструмент не использовать в служении Богу?

– То есть это осовремененные гусли Давида?

– Да. Царь Давид воспевал Господу на псалтири и гуслях. И мы об этом все время на Божественной литургии говорим. Почему бы не взять те же самые гусли, немного видоизмененные, и тоже воспеть Богу?

– Как Вы в итоге пришли к пастырскому служению? Как Ваш вектор поменялся после звукорежиссуры? Как это произошло?

– Мама привила мне навык к чтению. Я всегда очень много читал. Лет с пятнадцати вопрос смысла жизни меня очень сильно интересовал. Я видел, что все в этом мире конечно. Мы приходим и уходим, и до нас жили миллиарды людей, и после нас будут жить миллиарды. На могильной плите будет черточка между датами рождения и смерти, и это будет твоя жизнь. Я думал, почему так? Где выход? Неужели моя жизнь так сверкнет, как некая вспышка в ночи, и погаснет?

Я начал искать ответ сначала в художественной литературе. Ставил себе задачу прочитать все труды Толстого, Достоевского. Прочитал. Причем я как раз учился в музыкальном училище и параллельно работал сторожем. То есть у меня была целая ночь. Я всю ночь читал, а днем учился (занятия у меня были не с утра). Все это параллельно происходило.

В какой-то момент я начал еще изучать и другие религии. То есть параллельно я читал философию Ницше (или Хайдеггера, Камю), плюс какую-нибудь религиозную книгу (Бхагават-Гита или Коран). Еще у меня была какая-нибудь поэтическая книга Маяковского или Есенина и проза. То есть я читал такими блоками, просто запоем.

В какой-то момент Господь меня привел к некоему восточному направлению. Я в этом тоже вижу некий Промысл Божий. Я очень серьезно изучал восточные религии (буддизм, индуизм). И среди этих книг попалось житие Антония Великого из январских Миней. Я прочитал это житие и понял: всё, больше ничего искать не надо. Вот она – истина. Так надо жить, к этому надо стремиться. У меня сердце успокоилось, и я поехал в семинарию.

– А как в итоге Ваши невоцерковленные родители восприняли этот шаг? Или к тому времени они уже пришли к Богу?

– Нет. Мои родители всегда мне давали большую свободу, доверяли мне. И они очень хорошо восприняли этот выбор. Своего папу я сам крестил. То есть он захотел стать православным христианином. Не сказать, что они сейчас глубоко верующие, но я думаю, что Господь их рано или поздно приведет к такой вере.

– Но у них есть такой сын, который молится за них. А музыка всегда параллельно шла в Вашей жизни? Вы продолжали писать песни? Как вообще появилось желание написать что-то самому, а не просто слушать пластинки известных рокеров?

– Когда много читаешь, возникают и собственные образы. Я считаю, что основа поэзии – это именно образы. И должна быть эмоциональная насыщенность чувствами. Бывает, что образ возникнет, и хочется как-то его материализовать. Соответственно, начинаешь писать стихи, музыку. А музыкой я хотел заниматься и лет в пятнадцать пришел в музыкальную школу. Говорю: возьмите меня. А мне отвечают, что я уже большой для этого. Но я их упросил, и вот я два года ходил и учился играть на фортепиано. То есть раньше я с музыкой практически никак не был связан, только теоретически. Я окончил музыкальную школу, чему-то научился. Я специально это делал для того, чтобы можно было как-то выразить себя.

– То есть, получается, Вы по жизни все делаете сами? Ходили в библиотеку, пришли в музыкальную школу в пятнадцать лет, в итоге потом пошли в семинарию.

– Нет, меня всегда направляли. И я вижу в этом Промысл Божий. У меня очень разнообразная жизнь. Я сам, бывает, этому удивляюсь. И я вижу, что ничего случайного не бывает. Даже какие-то вроде тупиковые пути в итоге мне пригождаются в жизни. Я был атеистом, и сейчас я прекрасно понимаю атеистов. Я хожу в школы, провожу беседы, и если какой-нибудь мальчик скажет: «А я атеист», – я скажу: «Молодец, прекрасно! Будь атеистом до конца и узнай, что Бога нет, раз у тебя такая позиция».

Как говорил Достоевский, которого мы сегодня неоднократно поминали, атеист ближе к Богу, чем теплохладный верующий. И если атеист пойдет до конца, то он найдет Бога. Потому что доказательств того, что Бога нет, не существует. А доказательств существования Бога – огромное количество.

Я был и сектантом восточного направления. Я их тоже сейчас прекрасно понимаю, могу с ними разговаривать. Этот опыт мне сейчас очень пригождается в моей пастырской деятельности. И когда я сейчас пою свои песни, то вижу этих людей, понимаю, что им нужно. Каждый человек находится во внутреннем поиске. Ему нужно помочь в нем. Не показать путь, а дать яркий образ, который мог бы помочь ему самому обрести этот путь.

Это педагогическая вещь. В свое время я окончил и педагогический университет. И там говорилось, что ты должен со своими учениками вместе прийти к чему-то, а не дать им готовое и разжеванное. Через песни, мне кажется, такое педагогическое воздействие и происходит. Человек вместе со мной размышляет и потом может к чему-то важному для себя прийти.

– Давайте прямо сейчас поразмышляем вместе с Вами. Подарите нам какой-нибудь яркий музыкальный образ, а наш с Вами диалог мы продолжим в следующем выпуске программы.

Гость студии исполняет авторскую песню «В храме нового дня»:

Звездный бык вонзил рога

Млечного пути в землю,

Город спит и мне велит, только зря.

Я иду во след тебе поступью рассветной,

Где туманы курят ладан в храме,

В храме нового дня.

Три звезды-сестры плетут спицами-лучами.

Пряный воздух утра – я один, я спешу к тебе.

И просфорою луна, и уверен шаг мой.

Кто-то тихо гасит свечи в храме,

В храме нового дня.

Между двух больших огней маленькая свечка,

Как последний лепесток, всё объятья ждешь.

Только то, что накоптил, будет сей одеждой,

Но, надеюсь, не проклятьем в храме,

В храме нового дня мы встретимся с тобой.

Этот день будет светлым и ясным.

Мы встретимся с тобой – и уже навсегда.

Мы встретимся с тобой – и уйдут все печали.

Мы встретимся с тобой в храме,

В храме нового дня, в храме нового дня.

Автор и ведущий Александр Крузе

Записала Елена Кузоро