Хранители памяти. Марфо-Мариинская обитель милосердия. Часть 2

Мы продолжаем рассказ из Марфо-Мариинской обители милосердия. О ее основательнице преподобномученице великой княгине Елисавете Феодоровне рассказывает настоятельница обители игумения Елисавета (Позднякова).

Наш сегодняшний выпуск посвящен преподобномученице великой княгине Елизавете Федоровне и основанной ею Марфо-Мариинской обители милосердия.

Игумения Елисавета (Позднякова), настоятельница Марфо-Мариинской обители милосердия:

– Великая княгиня Елизавета Федоровна, как мы знаем, была немецкой принцессой и в то же время внучкой королевы Виктории. Родилась в Германии, воспитывалась практически при английском дворе, поэтому тот опыт, который она имела, образцы, которые были перед ее глазами, относились к опыту протестантской церкви. Более того, можно сказать, что бабушка Елизаветы Федоровны по отцовской линии в то время, когда будущая великая княгиня жила в Дармштадте, основала Дом диаконисс. Он до сих пор существует. В то время были широко распространены общины пастора Теодора Флиднера, который тоже создавал общины диаконисс, их было много по всей Европе (до нескольких тысяч). Этот пример был перед глазами Елизаветы Федоровны, поэтому, я думаю, форма обители милосердия идет оттуда.

С другой стороны, приняв в России православие, Елизавета Федоровна хотела создать православную общину – православную обитель милосердия. Она пригласила замечательного священника, впоследствии своего духовника, протоиерея Митрофана Серебрянского (он был в свое время полковым священником 51-го Черниговского полка) именно для того, чтобы выстроить обитель в духе православия. Если сравнивать Марфо-Мариинскую обитель с русскими монастырями, где тоже было много благотворительных проектов (как мы это сегодня называем) – школы и разные другие учреждения, то, конечно, эта обитель в корне от них отличалась тем, что здесь в тот момент не было монахинь.

Елизавета Федоровна очень много внимания уделяла именно форме. Как устроить обитель, чтобы, с одной стороны, это были не монахини, потому что она считала, что все-таки монахини не должны выходить на служение ближним в мир. С другой стороны, чтобы это учреждение было максимально приближено к монастырю, потому что главной ее целью было служить Богу, Христу, служить людям, служа Богу. Поэтому она очень хотела, чтобы здесь был монастырский устав. Наверно, и сделала бы монастырь, но останавливало ее то, что для монашествующих не самое правильное дело самим широко заниматься благотворительностью. Обычно монастыри только инициируют и направляют эту работу, а выполняют ее все-таки миряне. Так что эта обитель в России на тот момент была уникальной. Но какие-то предпосылки к этому мы видим в прошлом великой княгини.

Елизавета Федоровна на переломе жизни, когда погиб от руки террориста ее любимый супруг, как и многие в такие моменты, встала перед выбором: что же делать дальше? Она молилась у мощей святителя Алексия, митрополита Московского, и вообще, наверно, много молилась, и Господь вложил в ее сердце мысль о том, что дальнейшая ее жизнь должна быть посвящена Богу, служению Богу через помощь ближним. Создавая эту обитель, она преследовала только одну цель – служение Богу до конца.

Как мы знаем, она претерпела очень много нареканий и со стороны своих родных, близких, и даже со стороны священноначалия. Многие считали, что для того, чтобы служить Богу и делать дела милосердия, совершенно необязательно уходить из дворца, затворяться в келье. Другие считали, что эта обитель какая-то странная и очень похожа на протестантские монастыри. Поэтому Елизавете Федоровне пришлось через многое пройти, чтобы остаться верной этой идее, воплотить ее в жизнь. То, что сегодня обитель живет, наверное, результат ее стойкости, потому что обитель актуальна сегодня, а тогда была очень непонятна для всех. Но Елизавета Федоровна опережала свое время.

Главным служением Елизаветы Федоровны была полная сосредоточенность на служении Богу, на том, чтобы служить Ему самой и вести за собой своих сестер, помогать тем людям, которые к ним приходят. К сожалению, нам не достался архив обители – он утерян. Есть, конечно, достаточное количество писем и других свидетельств, откуда мы знаем, что Елизавета Федоровна, как и многие аристократки того времени, старалась сама принимать участие во многих начинаниях, которые предпринимала. В частности, она сама ухаживала за больными. По воспоминаниям сестер, могла всю ночь просидеть с больным. Некоторым больным становилось намного легче в ее присутствии.

Елизавета Федоровна сама посещала Хитров рынок, где находила маленьких детей-сирот или же детей, за которыми не могли ухаживать их родители, – забирала их в обитель, заботилась о них.

Таким образом, с одной стороны, она занималась устроением обители, думала о ее концептуальном устройстве; с другой стороны, сама принимала участие в уходе за больными, обучалась тому, как ухаживать за ними. При этом она как великая княгиня не оставляла  тех «покровительств», что были возложены на нее государем-императором. В письмах мы часто замечаем, что она пишет: «Ты не переживай, я не оставляю ни одно из своих покровительств». Мы знаем, что, например, в Марфо-Мариинской обители храм Марфы и Марии расписывали студенты Строгановского училища. Росписи в храме Марфы и Марии (сейчас они не сохранились) выполнялись по эскизам Нестерова студентами Строгановки. Великая княгиня хотела, чтобы талантливые студенты помогали в этой работе, за что она платила деньги, и они могли продолжать свое обучение.

Ведущая Елена Чач

Записала Людмила Кедысь