Читаем Добротолюбие. «Классификация греха». Священник Константин Корепанов

Будучи членами друг друга, обязаны мы один другого покоить. Как телесные члены, управляемые одною душой, без зависти услуживают друг другу, так и мы, будучи членами друг друга, управляемы единым Духом и питаемы единым живым Словом истины, должны, ко взаимному друг друга упокоению, приводить себя в общее согласие любовью и простотою, добротою и радостью.

То есть общение внутри какой-то группы христиан предполагает, что там нет ни зависти, ни превозношения, ни ревности, ни обиды, ни укорения другого человека; должны быть доброта и радость, простота и любовь.

Естественно, каждый человек, услышав подобное описание взаимодействия между христианами, улыбнется про себя в лучшем случае, потому что нигде такого общения где-нибудь на приходе человек и не встречал. Люди не ведут себя так, не ощущают так себя. Это одно из проблемных полей не только современных людей, но прежде всего современной христианской жизни.

Собственно, предполагается единственное устройство христианской жизни вот такое. Оно возможно, естественно тогда, когда люди как минимум знают друг друга в лицо, когда все они знакомы, понимают жизнь другого человека, когда каждого из них священник знает по имени и по тем обстоятельствам жизни, которые у этого человека есть.

У нас такое, наверное, невозможно, а может, просто нет воли к созиданию именно такой общины. Но так или иначе, приходя в храм, мы встречаем совсем не доброту и радость, совсем не простоту и любовь. Происходит это в том числе и потому, что мы в это церковное пространство приносим мир, в храм приносим мир пред лицо Господа и начинаем все общаться так, как общаются в миру. Человек, который чистит подсвечники, человек, который моет пол, человек, который стоит у престола, человек, который торгует в лавке, поет на клиросе, звонит в колокола, читает в храме или молится у иконы, – каждый принес с собой мир и живет так, как люди живут в миру.

Это ненормально, но это естественно, потому что никакого иного способа взаимоотношений мы просто не знаем. Мы всю жизнь прожили по-мирски, всячески навыкая к тому образу жизни, которому нас научили когда-то в детстве, в отрочестве, чему мы продолжали учиться в юности, поэтому просто другого способа взаимодействия с людьми мы не знаем. Мы пытаемся выстроить с ними отношения по-мирски.

Да, у нас получается более или менее хорошая организация, но не получается того, о чем здесь пишет преподобный Ефрем Сирин. Для того чтобы изменить отношения на приходе, очень важно, чтобы мы иначе воспринимали Церковь. Если мы воспринимаем Церковь как некую структуру, некое место, где нам оказывают ритуальные услуги, где исполняют наши пожелания, служат нам молебны, молятся за наших живых и усопших, принимают нашу исповедь, венчают, крестят, еще что-то делают, если мы воспринимаем Церковь как некий салон услуг по удовлетворению наших религиозных потребностей, то, естественно, там и невозможно ничего другого, как то, что мы в итоге встречаем.

Если же мы воспринимаем Церковь так, как ее велит воспринимать Новый Завет (то есть это как новая семья, как община,) то, естественно, отношения там должны быть другими. Если человек, входящий в Церковь, так или иначе читает Священное Писание или слушает, что говорят о Священном Писании разные богословы, проповедники, то он замечает, знает, что на самом деле Церковь – это новая семья. А если новая семья, то и отношения внутри этой семьи, естественно, должны быть другими. В семье все должны знать друг друга, заботиться друг о друге, как здесь говорит преподобный Ефрем Сирин, без зависти услуживать друг другу и все делать к тому, что приводит к взаимному упокоению. В семье так, конечно, должно быть. Хотя у нас семей нормальных тоже немного осталось, в основном это тоже некие функциональные общности, но, по крайней мере, есть хоть какое-то представление о том, какой семья должна быть.

Если Церковь – это семья, то и, стало быть, поведение мое в этой семье должно быть иным. Здесь очень важным является понимание Церкви именно как общины, то есть общности. У нас в Церкви есть нечто общее; и что является этим общим, здесь также указывает преподобный Ефрем Сирин: мы члены друг другу, потому что нас объединяет единая Кровь Иисуса Христа, которая течет в наших жилах, и нас объединяет единый Дух, как здесь тоже он говорит.

Когда мы знаем, когда ведаем, что наше бытие определяется благодатью Святого Духа, когда стяжание Святого Духа становится для нас целью христианской жизни, фактически единственной целью, для чего мы приходим к Богу и для чего мы в силу этого ходим в храм, тогда появляется возможность создать общность, потому что есть понимание, что у всех это единая цель и у нас единый Дух; и каждый стяжает эту благодать Святого Духа тем даром, который ему дан. Человек, служа ближнему без зависти и упокоевая ближнего, прощая его, нося немощи ближнего, служит именно тем талантом, который у него есть, и в силу этого служения именно этим талантом он созидает себя во Христе, стяжает благодать Святого Духа.

Важно принимать и понимать это как цель христианской жизни. И тогда можно наше фактически разрозненное, независимое, самодостаточное пребывание в храме ввести в контекст общения и общности. Очень важно понимать именно служение не в организационном смысле, потому что в любой организации все служат друг другу, выполняя общее дело, и каждый получает зарплату за то, что выполняет в свою меру общее дело. Здесь не корпоративный интерес, а семейный интерес. Мы служим друг другу не потому, что получаем за это зарплату или дивиденды, а потому, что само служение другому является для нас главной задачей, главной темой, именно так мы созидаем себя во Христе.

Поэтому основа общежития должна быть такой, что усилия каждого члена этой общности, каждого человека, входящего в эту общность, должны быть направлены на соединение со Христом, на сохранение отношений со Христом, на возрастание во Христе, а стало быть, и возрастание в любви. Чем больше в нас будет Христа, чем ближе мы будем ко Христу, тем больше наша общность будет соответствовать Божьей семье.

Дальше мы переходим к новому разделу. Начинаем четвертый раздел изречений святого Ефрема Сирина, где говорится о добродетелях и страстях.

Первый абзац:

Надобно знать, что поелику человек двойствен, то есть состоит из тела и души, то и чувства имеет двоякие. Есть пять чувств душевных и пять чувств телесных…

Дальше в таком же духе у преподобного Ефрема Сирина проходит дефиниция: раз есть добродетели, их можно каким-то образом классифицировать. Мы подробно это читать не будем, хотя это интересно и в данном контексте, контексте «Добротолюбия», это интересно и вообще. В целом же на эту тему и на основании подобных рассуждений святитель Феофан Затворник написал книгу, которая называется «Путь ко спасению», где более подробно и, привлекая другие источники, он проводит дефиниции, классификации, детерминирование добродетелей и страстей и, соответственно, тех путей, какими могут эти добродетели стяжеваться.

Мы же обратимся к 9-му абзацу этого раздела:

Чтоб еще яснее узнать нам страсти, признали мы необходимым присовокупить и следующее. Душа делится трехсоставно: на силу мысленную, раздражительную и вожделетельную. И грехи мысленной силы суть следующие: неверие, ересь, неблагоразумие, хула, неразборчивость, неблагодарность, и соизволения на грехи, происходящие от страстной силы в душе. К уврачеванию же и исцелению от сих грехов служат – несомненная вера в Бога, истинные и н погрешительные догматы, постоянное изучение словес Духа, чистая молитва, непрестанное благодарение Богу. Грехи раздражительной силы суть следующие: жестокосердие, ненависть, несострадательность, злопамятство, зависть, убийство и постоянное помышление о подобном сему. К уврачеванию же и исцелению от сих грехов служат человеколюбие, любовь, кротость, братолюбие, сострадание, терпеливость и доброта. Грехи вожделетельной силы суть следующие: чревоугодие, прожорство, пьянство, блуд, прелюбодеяние, нечистота, распутство, корыстолюбие, вожделение пустой славы, золота, богатства и плотских удовольствий. К уврачеванию же и исцелению от оных служат – пост, воздержание, злострадание, нестяжательность, расточение денег на бедных, стремление к будущим благам, желание Царствия Божия, вожделение всыновления.

Вот такое пространное слово, определяющее в первую очередь то, что душа состоит из трех составляющих элементов, трех сил; это мысленная, раздражительная и вожделевательная.

Известно из других источников, из других писаний святых отцов, что, в целом придерживаясь этого трехсоставного деления, какое есть у преподобного Ефрема, святые отцы иногда тоже разлагают душу на три составляющих элемента, это ум (мысленная сила), чувство (вожделетельная сила), и в контексте раздражительной силы они указывают на волю. Ум, сердце и воля.

Понятно, что современная наука психология не использует этого различения, она не использует этих дефиниций, не пользуется подобными исследованиями. Тем более что, в сущности, это немножко разные науки. Мы говорим, читая преподобного Ефрема Сирина или преподобного Иоанна Кассиана, об антропологии, а это все-таки не психология.

Но самое печальное, что психология, как правило, не представляет человека целиком и не лечит его, естественно, целиком. Обычно психология оперирует сознанием человека, обращается к сознанию человека и использует для своей работы сознание человека. Чаще всего так. А если хоть как-то она касается сердца, то обычно тоже через область сознания, потому что на самом деле сердце не лечится разговорами, сердце не лечится тем, что приобретает какие-то нужные, правильные знания. Сердце лечится переживанием. И, собственно, для правильного воспитания, лечения сердца создана культура.

А тем, что касается воли, психология практически совсем не занимается. Поэтому все, что обычно делают психологи, они так или иначе работают с сознанием. Оно для них есть центр человека, центр всего, что есть в человеке. А на самом деле все не так однозначно, не так просто.

То, что мы называем умом, разумом или суждением, это одна часть души. А то, что мы называем чувством, переживанием, эмоциями, – это совсем другая часть души. Они могут соотноситься, могут не соотноситься. Может быть ум здоровым, а сердце больным. Могут сердце, чувства, эмоции, переживания быть здоровыми, а ум может быть больным.

Сколько угодно людей, которые очень добрые, щедрые и заботливые, но ум у них испорчен: там и неверие, и ересь, и ложь, и очень-очень много неправильного представления о жизни. Есть люди, которые умны, но совершенно бесчувственны, жестоки, злы. А есть и те и другие, но при этом со слабой или сильной волей.

Это то, что является, в сущности, общим местом для древней христианской практики: такое представление о человеке, такая антропологическая модель. С точки зрения христианства чем хороша эта антропологическая модель? Она показывает, что нужно, что можно лечить в человеке и как это лечится.

Если человек, скажем, болен умом, если у него неправильные умственные представления, если у него упомянутые здесь ересь, хула или неверие, недоверие Богу, то это все лечится Писанием и молитвой. А если у человека страсти в сердце, то нужна борьба со страстями, а не то, чем лечится ересь. А если у человека воля слабая, то человек должен опять-таки молиться, а главное, он должен побуждать себя к деланию добра. Это, скажем, общее место.

Вот почему это разделение на разные силы проводится. Оно действительно помогает понять, что именно мне надо сейчас делать, с чем я должен, собственно говоря, бороться. Если у меня, скажем, ересь, то, конечно, молиться всегда замечательно, но даже ответом на молитву будет то, что ко мне попадется либо книжка нужная, либо человек нужный, который излечит меня от этой ереси.

Если у меня страсть какая-то вспыхнула к чему-либо, то чтение вряд ли поможет. Тут нужна в основном молитва и борьба с этой страстью практическая. А вот в исцелении воли чтение вообще не играет никакой роли. Там нужно только упражнение в добродетели, то есть то, как мы приобретаем какие-либо привычки.

Зная, что у нас болит, какая часть души у нас повреждена, где у нас пребывает тьма, мы в конце концов можем и правильно определить алгоритм, который поможет нам из этой тьмы выбраться.

Ну а в девятом абзаце преподобный Ефрем Сирин немножко по-другому раскладывает душу на три составляющие, называя силу вожделетельную (такую силу, которая отвечает за чувство и влечение) и силу раздражительную (такую силу, которая приводит к отторжению от чего-то, связанную, естественно, с гневом, раздражением, неприятием какого-либо человека).

Единственное, на что мне особенно хотелось бы обратить внимание в этом слове, это то, что неблагодарность преподобный Ефрем Сирин относит не к страстям сердца, а к болезни ума. Для нас неблагодарность – это жестокое сердце. А на самом деле неблагодарность в отношении Бога – это всегда заблуждение ума, потому что он не видит, что все в его жизни принадлежит Богу. Это очевидный факт, но этот очевидный факт человек не видит, он не признает, что все сущее восходит к Богу. А отсюда очень важно понимать, что для того, чтобы приобрести благодарность, нужно исцелить ум, надо много читать о том, как Бог творит благодеяние людям, в том числе Священное Писание и разные чудесные истории.

Но исцелить неблагодарность, скажем, просто молитвой не получится. Надо читать и понуждать ум к тому, чтобы он размышлял, узнавал, постоянно погружался в тему Божественных благодеяний, помнил об этом и за все доброе, что сделал Бог для него, всегда благодарил. Тогда побуждение себя к благодарению и поиск причин для этого благодарения, поиск разумных оснований для этого благодарения в конце концов приведут человека и к тому, что исцелится его ум (по крайней мере, очень сильно исцелится), и к тому, что постепенно исцелится и его воля.

Записала Инна Корепанова