ЧЕТВЕРТЬ ЧАСА: «От Бахмута до Запорожья. Храмы вдоль линии фронта». 1 часть

Ведущий Дмитрий Шакуров:

– 8 ноября – день памяти покровителя православного воинства, доблестного защитника христиан великомученика Димитрия Солунского. Он жил на рубеже III и IV веков от Рождества Христова. Воспитанный родителями в вере Христовой, властитель и военачальник Фессалоник, святой Димитрий отказался подчиняться императору, который требовал истребления христиан, и открыто исповедовал свою веру. По приказу императора темничная стража пронзила Димитрия копьями. Тело святого бросили на съедение зверям, но христиане смогли его тайно похоронить.

Во время правления императора Константина Великого над могилой великомученика Димитрия Солунского воздвигли храм, а через сто лет были обретены его нетленные мощи, от которых позже стало истекать миро.

8 ноября, в день заступника христиан святого Димитрия Солунского, мы с вами посмотрим две части большого репортажа о гуманитарной миссии, организованной белорусским писателем Николаем Гавриловым. Сейчас вы увидите первую часть фильма «От Бахмута до Запорожья. Храмы вдоль линии фронта».

Татьяна, волонтер прихода Свято-Георгиевского храма поселка Камышеваха:

– Церковь во имя святого Георгия. У нас во время обстрела пряталось 70 человек, из них 13 детей. Самому меньшему было три годика. 

Екатерина, прихожанка храма (пряталась в подвале храма с внучкой во время обстрелов):

– Когда начались обстрелы, военные действия, у нас здесь было очень горячо. Ее мама была у нас, но перед этим днем она поехала в Горск в свою квартиру. А обратно ее уже не пустили сюда, и всех эвакуировали. 

– Тут Вы жили?

Екатерина:

– Да. Это кровати – доски положили. Потом еще со второго этажа перевезли сюда. Друг на друге почти.

– В подвале, когда обстрелы, это было слышно?

Екатерина:

– Конечно, слышно. Молились мы.

– А дети?

Екатерина:

– Дети с нами были. Дети тоже боялись. Все боятся. Ну ничего, война – это тоже Божие попущение. Как там ваш батька, нормально?

– Отлично. Руководит.

Екатерина:

– Руководит. Какой президент! Президент народа. А наш русский запрещал – на русском ничего нельзя говорить было. «Русский – это враг. Он будет вас убивать». Дети боялись. Когда пришли русские, они боялись. А потом они по шоколадке взяли. «А кто это?» – «Это русские». – «Ой, какие они добрые!» Вот так.

– А что бы Вы нашему президенту сказали?

Екатерина:

– Чтобы он мир как-то держал.

– Весь?

Екатерина:

– А зачем нам весь?

Татьяна:

– Дожди идут, все течет…

Екатерина:

– Это же война, она все разрушает. В это окно снаряд влетел, покуда мы в подвале были. Пришли, а тут такое. Может, в Белоруссии какой-то спонсор найдется, хотя бы крышу перекроет, а то мы с тазиками бегаем. Так тут было уютно… У нас тут бабушки молились, чтобы наш народ соединился: белорусы, украинцы и русские. Из Попасной, из Горска приезжали.

– Сейчас, наверное, те села, которые рядышком, разрушены, особо никто не ходит?

Екатерина:

– Конечно, нет никого. Село Камышеваха разрушено. Дальше станция Камышёво – там все разрушено. Они топчут нашу веру православную.  Гонение на веру все время. Сколько уже там погибших, священников, семьи пострадали... Сколько уже убитых священников на той стороне, которые поминают Московского Патриарха. Нам же запрещали. Священник поминал, я так думаю, в алтаре.

Хотели захватить и нашу церковь, но мы отстояли. Это было 4 декабря. Такой гололед был, мы думали, не отстоим: «Людей нет, кто сейчас приедет?» Они приезжали автобусом, всё захватили. Полная церковь набралась защищать. Они хотели учить нас молиться, а мы без них знаем, как молиться. 

Никольский монастырь, там батюшка Зосима. Наш батюшка его духовное чадо. Русский народ такой добрый, столько гуманитарной помощи... Русский народ добрый. И белорусы тоже, и они тоже наши.

Мы так ждали, когда русские войдут... Как мы ждали!

Татьяна:

– Слышишь прилет, думаешь: сюда прилет или туда? Прятаться или что делать?

Екатерина:

– Утром правило, акафист читаем. Прибежим в храм и молимся. Вдруг бах-бах-бах – присели. Крестный ход два раза в день делаем. Крестный ход – это же сила Божия. Мы идем, трясемся, но все равно с иконами идем. Ну, не все, конечно, ходили.

– Когда обстрелы, ходите?

Екатерина:

– Да. Правила вот такие у нас: под обстрелами. Ну ничего, ничего, мы с иконами. Никто не пострадал.

– А деревушку вашу восстанавливают?

Екатерина:

– Привезли шифер. Некому восстанавливать. В огороде не сажали, потому что там снаряды.

Татьяна:

– Пока здесь были продукты, мы ели. Была возможность – выезжали, покупали хлеб... Были обстрелы такие, что даже готовить мы не могли. Ну а 1 июня казаки зашли; первой освободили эту территорию. Тогда они хлеба, продуктов принесли. Мы рады были, конечно, ребятам.

Здесь прилет от миномета. Я бежала в Божии объятия, я знала, что Господь нас спасет. Хотя мы были в подвале, я утром выхожу, говорю мужу: «У нас дом горит». Видно было, что дым шел. Он: «Нет, не наш». Проходим – наш дом сгоревший. Прямое попадание в дом – нет ничего.  Ну, зато мы живы, не ранены.

 

Записал Максим Заливакин