Беседы с батюшкой. Жизнь в монастыре

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает исполняющий обязанности наместника Староладожского Никольского мужского монастыря игумен Филарет (Пряшников).

– Тема сегодняшней беседы – «Жизнь монастыря и жизнь в монастыре». Тема сложная, но она касается не только жизни монахов. Нас, мирян, всегда очень интересовала монашеская жизнь, потому что она от нас всячески скрыта, мы ничего практически не знаем о жизни в монастыре. Я просто думаю, что, может быть, Вы несколько приоткроете нам эту неизвестную страницу, и наши телезрители сумеют задать Вам те вопросы, которые касаются в том числе и аскетики жизни человека. Ведь мы все надеемся в какой-то мере, что за нас монахи помолятся, и наделяем монахов особой силой молитвы. Скажите, пожалуйста, мы правы в таком своем сакральном желании?

– Путь монашества – это путь покаяния. Покаяние для каждого человека выражается по-разному. Если мы вспомним вообще историю монашества и вспомним Восток, то монашество зародилось в египетской пустыне, куда люди уходили от всех благ цивилизации, желали уединенной молитвы, покаяния и прочего. Мы это читали в житиях святых. Со временем, конечно, если брать западное монашество, там появляются те черты, которые сегодня схожи с нашим монашеством. Это сфера образования, книги, наука и прочее. И когда мы смотрим на жизнь  насельников различных обителей, конечно, первоначально  восхищаемся этими людьми. Потому что пойти в монастырь, отказаться от мирской суеты, которая часто окружает человека, от семейных радостей – это не каждому дано.

Но ведь монах (человек, который возлагает на себя крест стать иноком) – это прежде всего человек, который в брате обретает новую семью, который начинает жить совершенно в иной плоскости. Поэтому восхищаемся этими людьми, а читая патерики, «Добротолюбие», мы видим, каких высот достигали подвижники, угодники Божии. Но в центре жизни монаха всегда покаяние, когда монах, преодолевая, как и любой христианин, страсти, пороки, приобретает белый свет в своей душе, приближается к Богу. То есть совершается то, о чем мы говорим, – обожение.

Нельзя воспринимать обители как инкубаторы, где все сладко и гладко и ничего не происходит. Наоборот, это великое место для подвига, потому что люди притираются друг к другу, живут в ограниченном пространстве, видят друг друга каждый день; случаются искушения и прочее. Поэтому жизнь монастыря не такая простая, как это нам кажется: благообразные люди с большими бородами, одеждами с воскрилиями и шапками. Все-таки жизнь монастыря намного сложнее, чем кажется.

А что касается молитвы, то в монастыре полный круг богослужений и молитвенное дело любого инока – все соединяется воедино. Я всегда говорю, есть разница: или одна свеча горит, или пучок свечей. Пучок свечей – это духовный символ иноков, монашествующих, которые подвизаются в той или иной обители. Конечно, они молятся, потому что люди обращаются к ним с верой, надеждой, подавая записки, что данное имя будет произнесено в этом или том монастыре, где совершается постоянная молитва.

– В связи с моей профессией я видел очень много монастырей. И могу вспомнить только пару монастырей в России, где не нужен ремонт, где все очень хорошо благоустроено. Во всех остальных монастырях я видел столько проблем, что просто диву давался. И это даже не совсем отдаленные монастыри, это могут быть монастыри и в городах, в которых вследствие богоборческих времен из множества храмов, дай Бог, работает один. Когда я был в монастыре, который Вы сейчас возглавляете, видел такую же картину (это на экране у нас заставка очень красивая, хорошая). Храм у вас работает сейчас тоже только один?

– Получается, действующий храм – это храм Иоанна Златоуста, в котором мы совершаем регулярные богослужения. Рядом стоит Никольский храм, именно возле него и зародился Староладожский Никольский монастырь, получив наименование в честь святителя Николая. Но без слез на этот храм смотреть невозможно, потому что это изуродованное помещение. В 1937 году в нем было совершено последнее богослужение. Это стал жилой фонд, где жили люди, а храмовые помещения приспособили для того, чтобы чинить трактора. И некоторые храмовые апсиды были просто снесены. Поэтому сегодня это остов, осталась алтарная часть, ржавеющий купол, с которого год назад ветром был снесен крест во время урагана. Есть о чем поговорить и подумать.

Были богоборческие времена, когда рушили святыни, в грязь втаптывали то, что люди собирали столетиями. Например, история Староладожского монастыря: год его основания – 1242-й, основание связано с именем Александра Невского. Сколько он всего прошел? Рушили это в советский период, а сегодня говорят, что монахи должны сами это созидать. Но я думаю, что мы не одиноки в этом труде, потому что есть добрые люди, которые никогда не бросят, будут поддерживать. Уже пошла четвертая неделя, как я там, работы очень много, но мы не опускаем руки, будем молиться, просить, чтобы Господь послал нам хороших помощников. «Все могу в укрепляющем меня Господе Иисусе» – так сказано.

– Труд и молитва. Я все время слышу об этом. В нашей мирской жизни, если мы не будем трудиться, у нас ничего не будет. Но мы часто думаем о том, что только одним трудом все и достижимо…

Вопрос телезрительницы из Ярославля: «Мне 85 лет. Неужели в Эдемском саду было всего трое: Адам, Ева и Бог? И почему Бог позволил грехопадению свершиться, хотя знал, что будет впоследствии?»

– Вопрос очень простой. Господь никогда не заставляет нас делать что-либо. Поэтому первый человек Адам и его жена Ева были сотворены совершенно свободными, они могли выбирать. И когда перед ними был выбор, поставленный врагом рода человеческого, они выбрали зло. Отсюда все началось. Господь сотворил мир идеальным, прекрасным, и мы часто это видим, когда попадаем в нетронутые уголки природы, удивляемся красоте рек. А там, где чего-то касается рука человека, мы часто видим искажения.

Так же и здесь. Первые люди – Адам и Ева, Бог сотворил их по Своей благости (это были любимые Его чада), и Он на них не надел наручники, а сказал: «Дети, вы свободны, будете со Мной – будет вам благо». Но они послушали дьявола, который им сказал: «Не слушайте своего Отца, Бога, вы сами будете богами». И вот отсюда произошло грехопадение. Это воля человека. А все, что произошло потом, – это история человеческого рода. Но в этой истории есть яркое пятно, освещающее все остальное, – Пришествие в мир Божьего Сына.

Мы не можем понять до конца глубину Божьей мысли, потому что мы ограниченные существа. Но, изучая историю, мы видим, что Господь никогда людей не бросал. Если и случались в нашей истории страшные страницы войн и различных катастроф, то посмотрите: кто начинал войну? Человек. Кто убивает? Человек. Кто ненавидит? Человек. То есть это свободная воля. Но и человек может быть благой душой, прощать, любить, спасать. «Царство Божие внутри вас есть», – сказал Господь. Но и ад внутри человека есть, если он живет не по заповедям.

– Мы сами в себе воспитываем свой ад. Но путь к райской жизни тоже у нас есть, если сумеем по нему пойти. Действительно, если бы мы только трудились и молились, мы, в принципе, могли бы уподобиться монашеству?

– А труд и молитва везде одинаковые. У нас в обители утро начинается с братского молебна. Мы просим у Бога благословения, совершается Божественная литургия. Заходим в трапезную и молимся, поем «Отче наш», просим Господа благословить нашу пищу. Приняв эту пищу, благодарим Его за то, что Он нам ее дал. Заканчиваем день вечерней молитвой. Это тоже образец для мирян, когда в человеке сплетаются материальное и духовное, когда он начинает какое-то дело, прося у Бога благословения, завершает свой рабочий день – благодарит Бога: «Спасибо Тебе, Господи, что Ты мне сегодня помог». Садишься в машину, перекрестись, перекрести дорогу – и можно ехать.

Эти простые вещи действительно работают, помогают человеку сопрягать мирскую часть и духовную. Когда мы совершаем молитву, мы обращаемся к Господу Богу. А это что значит? Это значит ходить в очах Божиих, постоянно думать, что Господь видит тебя, ведет тебя. И здесь еще один важный момент: когда чувствуешь присутствие Бога в своей жизни, тогда будешь меньше согрешать. Поэтому мы в миру так же должны поступать. Тут никакой разницы нет.

– Те сложности и трудности, которые посылаются в мирской жизни, мы понимаем. Вопрос монаху от мирянина: когда Вы стали монахом, искушений стало больше?

– Принятие иноческого или монашеского пострига не меняет тебя как человека, ты остаешься точно таким же. И, занимая какие-то иерархические должности в Церкви, становясь настоятелем, руководителем какого-то отдела, ты имеешь больше обязанностей и больше ответственности. А внутри остаешься таким, каким  был. Поэтому искушения, которые приходят извне или которые находятся внутри тебя, усиливаются тогда, когда ты небрежешь о своей жизни, когда забываешь, кто ты такой, когда нет аккуратности в твоей жизни. Но когда стараешься приходить к таинствам, исповедоваться и принимать Тело и Кровь Христа, то тоже, как и все, чувствуешь это преображение.

Я говорю, что монашество – это всего лишь путь покаяния, это особый путь, когда человек все, что есть у него в жизни, направляет на одну-единственную цель – добиться приближения к Богу, чтобы ничто этому не мешало. Вы спросите: разве в миру нельзя добиться этой цели, когда ты хорошая мама или замечательный отец, воспитывающий детей в страхе Божием? Это разные пути. Но нельзя думать, что монах – это хорошо, а семейная жизнь – плохо. Нет, это параллельные пути. Говорят, что параллельные пути не пересекаются, но эта точка пересечения – Господь.

Это всего лишь путь для покаяния. Поэтому искушений меньше не становится. Но, преодолевая эти искушения, испытания, находясь в тепличных условиях, ты не сможешь побороть в себе и зависть, и еще какие-то черты. А когда предоставляется возможность осудить человека, а ты не осуждаешь, жалеешь его – это и есть духовная жизнь и приобретение духовного опыта.

Ведь о тех книгах, которые мы читаем, часто говорят: они для монахов, а не для нас. Что касается аскетической стороны, конечно, мы не можем стоять на камне тысячу дней и ночей, не можем спать, подложив под голову бревно, спать в гробу. Это могли делать только подвижники с большой буквы. А все остальное? Посмотрите, как монахи друг друга прощали. Есть такое поучение: если ты придешь в церковь и увидишь, что монах, на которого ты обиделся, спит на скамеечке, положи его голову себе на колени, успокой брата своего. Здесь тоже надо иметь великодушие и чувство сострадания внутри даже к тому, кто тебя обидел.

– Вопрос телезрительницы: «Как лучше молиться: возле телевизора (когда трансляция богослужения) или у иконы?»

– Мы молимся возле нашего молитвенного уголка, возле образов. Если по телевизору показывают какой-то образ, икону, мы молимся не на телевизор, а все-таки тому, кто изображен. Вообще старайтесь уединяться в своем молитвенном уголке. Понятно, если человек по болезни не может пойти в храм, участвовать в церковной жизни, конечно, он включает телевизор, где идет трансляция богослужения, наблюдает, что там происходит, но краем глаза обращается в свой молитвенный уголок, где горит лампадка или свеча. Поэтому больше уединяться надо в молитвенном уголке. А греха никакого нет, вы ведь не телевизору молитесь, а все-таки на образ Божией Матери, Спасителя или святых, которых показывают.

– То же самое с вечерним и утренним правилом. Вы говорили сейчас по поводу монашеской жизни, и я очень часто слышал такое утверждение по поводу постов, каких-то особых аскетических вещей, когда человек говорит, что он не монах, оправдывая этим свое разгульное житие. То есть: «отстаньте от меня с этими требованиями быть монахом». «Я не монах»  – насколько это утверждение для нас оправданное?

– Оно вообще не соответствует действительной жизни христианина. Прежде чем кто-то станет монахом, священником, пилотом, врачом, любой принимает один раз очень важное решение, когда подходит к купели и у него спрашивают: «Веруешь ли ты в Господа Иисуса Христа, сочетаваешься ли Христу? Обещаешься ли быть Ему верным?» И вот здесь, у края купели, мы говорим: «Да, Господи, будем преданы Тебе».

А чем отличается монах от мирского человека? В ранней христианской литературе всегда использовался этот образ, и Господь Иисус Христос говорит, что перед человеком два пути – широкий и узкий, двое врат – широкие и узкие; и все ведут к определенному концу. По узкому пути, конечно, должны идти христиане бок о бок и монахи, которые служат Богу, но и людям. Потому что в монашестве человек не только о себе заботится, но и о других.

Посмотрите, наши обители всегда принимают большое количество туристов, паломников, людей, которые просто хотят там побыть. Поэтому фраза «я не монах» не оправдывает тебя, когда ты злишься, ненавидишь, воруешь или живешь нечестно. Мы все должны быть христианами не по букве, не по крестику, должны жить христианской жизнью по тем правилам, которые обещали исполнять возле купели крещения.

– Замечательно. Вы говорили о паломниках и о тех, кто приходит в монастырь. Мы знаем нашу Александро-Невскую лавру, в которой Вы были насельником. Вы помните, сколько сюда приходит людей. Во времена пандемии меньше, но летом (особенно в этом году, когда будем отмечать 800-летие великого князя Александра Невского) людей будет очень много. Всегда казалось очень странным, когда в монастырь приходят люди не только верующие, но и неверующие (и огромное количество) просто как экскурсанты. Я так понимаю, что в Никольском мужском монастыре такая же история. Ведь это буквально место, где зародилось Российское государство, и там очень много туристов. Мешает ли это монастырю?

– Мы зависим от сезона в любом случае, потому что в зимний период люди очень мало посещают такие места. Поэтому для нас самое важное время – это весна, лето и осень, когда люди едут из различных уголков нашей необъятной Родины, чтобы посетить это удивительное место, где настолько все пропитано историей. Это первая столица Руси, об этом нельзя забывать. Конечно, тогда она, может быть, играла иную роль в геополитике. Интересное место.

Сегодня это небольшой населенный пункт. На этом клочке земли собрано много святынь: и Свято-Успенский монастырь, и приходы. Конечно, людей немного. Служим вечерню, а в храме никого. Но ничего, мы не унываем. Если Бог даст и благословит, будут у нас помощники. Мы очень нуждаемся в помощниках. Если кто-то сейчас нас видит, наберите в «Яндексе» :«Староладожский Никольский монастырь», найдите наш телефон. Если будет желание приехать, потрудиться, помочь – пожалуйста, приезжайте, я всегда буду рад всех принять в меру наших сил. У нас жилья мало и неустроенность есть, но все это преодолимо. До меня много что сделано. Если посмотрим фотографии, в каком состоянии все это было в 2002 году передано Церкви, то ужаснемся: это были полуразрушенные помещения, совершенно уничтоженные. Многое сделано благодаря неравнодушным людям и поддержке государства, в которой мы так нуждаемся. Нужно, чтобы государство обращало внимание на такие культурные центры.

– Вопрос телезрительницы: «Я много читала о том, как готовиться к причастию. Перед причастием нельзя смотреть телевизор. Но я смотрю „Союз“, „Спас“».

– Перед причастием мы постимся. А что входит в пост? Пост – это не только изменение твоего рациона, но и духовная составляющая. Вот представьте, вам идти причащаться, а вы смотрите какое-то ток-шоу или сериал. С какой душой вы будете стоять на службе, внутренне переживая игру актеров? Конечно, развлекательные программы желательно не смотреть. Может быть, и новостной раздел отключить. А что касается телеканалов, зло – не сам телевизор, не компьютер, не Интернет, а то, как человек использует эту технику для себя. Можно посмотреть добрую программу, включить телеканал «Союз». А еще лучше поддержать этот телеканал. В Старой Ладоге все, что я могу посмотреть по телевизору, – это телеканал «Союз», спутниковое телевидение показывает только его. Может быть, можно подключить дополнительные, но канал нужно поддерживать. А то доброе, хорошее, что показывает канал, пожалуйста, смотрите. Будьте в одной семье, потому что мы одна семья православных.

– Когда мы в своей повседневной жизни задумываемся о каких-то важных вещах, у нас возникает чувство тревоги, потому что мы боимся ответа на Страшном Суде. Мы живем в опасении за ответ, который дадим перед Господом. Неужели в монашестве, в монашеской жизни размышление о смерти другое, нежели у мирян? Эта тема интересует всех. На наш взгляд, монах – это человек, который практически отказывается от этой жизни, чтобы подготовить себя к жизни вечной.

– Умирает для этой жизни и рождается для новой. Помнить о последнем своем дне – эта мысль есть в святоотеческом Предании. «Помни последний твой день и вовек не согрешишь». Мы всегда должны помнить о своем последнем дне, тем более сейчас, когда переживаем такое непростое время. Какой-то маленький вирус может убить совершенно здорового человека. Всегда надо помнить, что мы должны быть готовы встать перед Господом в любой момент. Будет ли Он спрашивать нас о чем-то? Он и так все знает о нашей жизни. Может быть, Он просто спросит: «Почему у тебя была возможность, а ты отвернулся?» Помните пророчество о Страшном Суде: «Я хотел пить, а вы Меня не напоили». Так же и другим скажет: «Была возможность показать свое христианство, и вы это показали».

Мы все стремимся туда, к одной точке; и миряне, и монахи. Но в монашестве это больше ощущается. У тебя нет заботы детей выучить, вырастить, какие они будут. Ты погружаешься в свой мир одиночества. В этом мире идешь к определенной цели. Каждая секунда нас приближает к вечности, просто мы часто не хотим об этом думать. А когда человек взрослеет, когда ему за 40, за 50, он думает: «Господи, сколько еще Ты мне дашь времени покаяться и сделать что-то хорошее, нужное в этой жизни?»

Я хочу много чего сделать и сам себе говорю: «Отец Филарет, надо успеть сделать в этой жизни как можно больше хорошего». Это самое главное. Секунду не вернешь. Мы как-то с вами говорили, ходить в храм или нет. Слава Богу, мы в храм кое-как ходим, хотя надо соблюдать нормы и все прочее. А вспомните, что было перед Пасхой, как наши сердца страдали, когда все было закрыто? Поэтому надо использовать любую возможность, чтобы зайти в храм, не пропускать субботу и воскресенье. Назад уже ничего не вернешь.

– Да, и жизнь пролетает. Казалось, совсем недавно в школе учился. Серьезные размышления, особенно в последние времена, когда приходится слишком часто думать о смерти. Но полезно ли это размышление, полезно ли нам думать о смерти?

– А как по-другому? Это не что-то страшное. Христиан ободряет одна мысль: нас там ждет жизнь, Христос, там не пустота, не небытие. Там продолжение чего-то, что нам еще непонятно. Апостол Павел говорил: ни глаз человеческий не видел, ни ухо не слышало, что уготовал Господь любящим Его. Самое главное – любить Господа, любить близких. Но понимать: пошел через дорогу, машина сбила – все, меня нет…

А еще я вспоминаю наших благочестивых бабушек и дедушек, живших еще до советского времени, которым Господь открывал час смерти. Приходила бабушка и говорила: «Ну что, дети, сегодня я умру». Одевались они в чистые одежды, ложились и свой дух предавали Господу. Как Господь им открывал это? Какую надо иметь простоту, чистоту сердца, чтобы знать свой последний день!

– В вечерней молитве мы говорим: «В руце Твои, Господи, предаю дух мой». Это потрясающе. За все слава Богу, в особенности за те времена, когда мы можем благодарить Бога за каждый день.

Среди тех людей, которые приходят в монастырь, очень много «захожан» или людей, которые просто пришли посмотреть. Видели ли Вы человека, который приходит в храм с пустыми глазами, а выходит с живыми?

– Общение с Богом – всегда тайна. Мы можем судить лишь по внешней оболочке. Всегда поражаешься тому, как люди приходят к исповеди – видишь одного человека, но после того, как он попросил у Бога прощения, видишь уже обновленное чадо Божие. Конечно, примеров изменения человека очень много в христианской истории. С другой стороны, почему человек идет в церковь? Если он смотрит на храм как на сообщество людей, которых не до конца понимает, богослужение воспринимает как театральное представление, то человек далек от Церкви. Ему нравится эстетика, памятники архитектуры. Таких людей мы называем туристами. Духовное им не нужно, им нужно посмотреть, сделать фотографии. Такой туризм тоже есть. Но в основном мы, священнослужители, видим нашу паству, верующих. В каком-то храме их много, и батюшка даже не всегда может назвать их по имени (хотя хороший батюшка знает всех, кто приходит к нему), а в каких-то храмах, как у нас, иногда и пальцев хватит пересчитать, сколько людей было на вечерне. Но все равно богослужебная, духовная жизнь обителей и храмов никогда не останавливается.

– Даже если нет прихожан.

– Да.

– Я так понимаю, в монастыре особенное служение, потому что литургию можно служить там, где хотя бы двое или трое, а если священник один в храме, то и литургию нельзя служить?

– Почему? У нас же есть клирос, свечница... Идет батюшка после службы утром, я его спрашиваю: «Сегодня народ был?» – «Нет, только ангелы».

Отвлекусь немного. У нас в храме есть кошечка Ася. Она самая удивительная прихожанка. Идет служба – она обязательно сидит, смотрит, слушает и нас не бросает. Вот кто сегодня молился? Клирос, матушка; да Ася сидела. Это, конечно, с одной стороны, смешно, а с другой – грустно. Но нельзя отчаиваться.

Может быть, кто-то увидит эту программу и захочет нам помочь, побыть с нами, а может, кто-то придет к нам в братию. Пожалуйста, всех приглашаю. Найдите в Интернете «Староладожский Никольский мужской монастырь». Активно заработала наша страничка в группе «ВКонтакте».

– В студии фотография здания, там находится братская гостиница. Туда можно приехать; есть где разместиться…

– Совершенно верно.

– Очень хорошее место. Я тоже всех призываю: если вы еще не были в Староладожском Никольском мужском монастыре, приезжайте, когда закончатся все пандемические проблемы. Вы получите такое духовное наслаждение! На автобусе ехать всего два часа, это совсем рядом. Сам я скоро обязательно к вам приеду, чтобы сказать больше о вашем монастыре.

Жизнь в монастыре не только для монахов, для мирян она тоже возможна. Чем она отличается? Как можно стать из мирянина монахом?

– Нужно пройти непростой путь. Во-первых, ответить на вопрос, смогу ли я быть монахом (монахиней). Это очень сложно. Часто люди говорят, что это некая романтика, что кто-то уходит в монастырь от проблем, от неразделенной любви. В монастырь не идут от этого. В монастырь идут только по потребности души, когда надо быть одному с Богом. Так бы я ответил.

– Хорошо, когда есть места, где можно быть по-настоящему одному, но не в одиночестве, а наедине с Богом. Это уже не одиночество, это уже настоящий смысл жизни. Я уверен, что все люди живут с Богом, просто многие этого не понимают. Не понимают, что без Бога жить невозможно, дышать без Него невозможно. А самое главное свидетельство о чуде Божием – это наше дыхание. По-моему, это самое простое и самое явное свидетельство о величии Господнем.

– Да, это точно.

– Староладожский монастырь найти очень просто... Сколько монахов в вашей братии?

– Вместе со мной восемь человек. Еще есть четыре матушки-монахини, есть женский скит, хозяйство, огород, как у любого монастыря. Конечно, в более маленьких объемах, но хозяйство есть, потому что нужно кормить и паломников, и гостей, которые к нам приезжают. А братья хорошие. Люди светлые, удивительные, любящие то место, в котором живут.

– Это замечательно.

Попрошу Вас благословить наших телезрителей на то делание, которое может в конце концов привести их к спасению.

– Братья и сестры, хотим поздравить вас с праздником Введения во храм Пресвятой Богородицы. Идет Рождественский пост. Пусть это время будет временем приобретения для каждого из вас. Еще раз хотим сказать: берегите себя, берегите жизнь друг друга.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Елена Кузоро и Маргарита Попова