Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста священник Николай Конюхов. 

– Начнем наш разговор с Петрова поста. Много говорили о том, что в пост отказываются от каких-то излишеств в еде, развлечениях. А чем заполнять это время? Появляется свободное время, при этом закипают какие-то страсти…

– Праздность ведет к греху. Чем больше у нас незанятого времени, тем больше соблазна взять телефон и залипнуть в Интернете или просто лежать на диване. То есть обязательно нужно себя к чему-то подвигать. Если мы просто не пошли развлекаться или ограничили себя в еде, этого действительно мало, нужно еще какую-то положительную повестку дня иметь. Есть достаточно понятные ответы, что, может быть, пора наконец-то найти на Бога больше времени (не просто раз в неделю, как сказано в древней заповеди: шесть дней делай, а седьмой отдавай Богу). Мы в воскресенье два часа постояли на литургии и считаем, что этого достаточно. Во время поста, может быть, имеет смысл чуть больше участвовать в богослужении. Особенно летом в храмах вообще мало людей, и батюшке будет приятно, что с ним кто-то еще молится помимо хора, и для вас это будет полезное времяпрепровождение.

Физический труд – обязательно. Сейчас лето, хорошая погода. Спорт – это очень хорошо. Взять какой-нибудь двух- или трехколесный агрегат или еще что-то, быть на свежем воздухе, только не сидеть дома. Дома либо просто будешь разлагаться, либо сразу захочется наесться и какой-нибудь сериал посмотреть. В этом нет ничего греховного, но мы хотим немного от этого отвлечься во время поста, чуть-чуть сместить фокус, заняться чем-то более содержательным, книги почитать. Но почему-то книги летом плохо читаются дома. Возьмите книгу и выйдите все-таки на улицу.

– Вопрос телезрительницы из Новосибирска: «Я уже не молодая, упала, сломала шейку бедра, в итоге лежу. Приходит батюшка, причащает и говорит: "Не поститься, раз ты лежишь". А я думаю: как-то надо же пост соблюдать. Может, правило молитвенное увеличить? Что бы Вы еще посоветовали?»

– Все правильно сказал батюшка. Когда человек в немощи лежит, то дополнительно налагать на него обременение поста – это возлагать бремена неудобоносимые, и так слишком тяжело. Я сам сидел на карантине. Когда сидишь запертый в квартире с четырьмя детьми, не всегда получается соблюсти все тонкости поста; что тебе привезли в котомке, то и ешь. И владыка Иларион говорил, что карантин и самоизоляция – не самое благоприятное время для строгого соблюдения поста. Я с этим согласен. Таким же особым условием является болезнь человека или нахождение его на срочной военной службе, на атомной подводной лодке.

Не нужно забывать, что еда в деле поста занимает шестое-седьмое место. Можно молитвенное правило увеличить, какую-то молитву добавить. Если пост Богородицы, может, канон Богородице будете читать, если Великий пост – Покаянный канон или Акафист страстям Христовым, в Петропавловский пост можно даже акафисты читать. Молитва – это творческое делание, что себе выберете.

Или, например, Вы стали чаще говорить приятные вещи своим близким, или взяли на себя труд отвечать на письма заключенным, у которых пожизненное заключение. Мы на приходе занимаемся тюремной миссией, и у нас несколько прихожан отвечают этим людям, которые обречены всю жизнь находиться в заключении или очень длительный срок. Они с ними переписываются, поддерживают их. Пару раз показывали мне эти удивительные письма. Это очень непростой труд, но это настоящий пост, то есть человек не может выйти из дома, но зато может сделать легче другому человеку.

– Почему только в пост? Почему это не является повседневной обязанностью христианина?

– Просто пост – это особые условия, в которых мы хотим исполнять заповеди Христа с чуть большим рвением: накорми голодного, посети больного или заключенного, то есть это то, о чем говорил Христос. А если у человека сломана нога или он инвалид, у него нет возможности куда-то поехать, при современных средствах связи он может написать письмо. Это будет хорошим украшением вашего поста. А молитва – да, это самый простой вариант в плане доступности: прибавить себе чуть-чуть правило. Но я бы хотел, чтобы пост был обязательно временем какого-то милосердия, потому что в этом смысл. Все наши ограничения ведут к тому, чтобы высвободить время для Бога и наших ближних.

– Представьте, что Вы оказались в такой ситуации: заболели, и врачи предписывают пост не соблюдать...

– У меня такое было. Когда мне делали операцию, врач сказал: забудьте про пост. Но я всегда консультировался с батюшкой, у которого исповедовался, у духовного отца, и старался ограничить себя в чем-то другом: например, не слушать музыку, которую я очень люблю. Я во время поста выключаю радио, слушаю в основном какие-нибудь лекции. Есть в чем себя ограничить, хоть в пользовании телефоном – просто поменьше выходить в Интернет. Это уже будет замечательным постом.

– Я и хотел спросить: в такой ситуации с чего бы Вы начали? В еде ограничить себя нельзя, на что дальше Вы обратите внимание?

– На Бога и на человека. Христос сказал, что самая главная заповедь, – заповедь любви. Что я могу сделать, Господи, чтобы Тебе было приятно? Ему будет приятно, если я что-то сделаю своему ближнему. Поэтому все-таки обращу внимание на ближнего.

– Например?

– Например, обратить внимание, какие проблемы у твоей жены, у твоих детей, твоих родителей.

– То есть пост – это в первую очередь призыв обратить внимание на какую-то внутреннюю жизнь?

– Высвободить место. То есть мы от чего-то отказываемся, чтобы у нас появилось пространство, время и средства. Например, мы перестали есть какие-то деликатесы, отказались от мороженого, от походов в ресторан (тем более они закрыты),  у нас высвободились средства, и мы их пожертвовали на какие-то благотворительные цели. Допустим, отдали матери, которая осталась одна с детьми, или человеку, который болен онкологией. Как раз появились средства и время. Раньше ты не мог поехать к отцу на дачу и помочь ему построить баню или еще что-то...

Некоторые говорят, что в пост нужно обязательно ничего не делать или делать что-то конкретное – поехать в монастырь. Почему? Ты можешь поехать к своему престарелому отцу, который не дождется, когда к нему дети наконец приедут, а он сам не может забор восстановить. А тут начался пост, сын приехал к отцу и говорит: «Пап, у меня пост, поэтому я буду тебе помогать, я вообще тебе должен был помогать, но я вот такой нерадивый сын, что все время у меня куча дел, то работа, то конференция, а тут у меня появилось время». Он скажет: «Ничего себе, а что это у вас за религия такая?» – «Христианство».

– Интересная получается проповедь христианства через соблюдение поста.

– Да.

– Сейчас скорее можно встретить антипроповедь.

– Сто процентов. Приехал внук к своей бабушке, она говорит: «Внучек, я тебе пельмешки приготовила», а он: «Какие пельмешки? Ты что, бабка? Пост! Убери, чтоб я их не видел».

– Лето – это такое время, когда, наоборот, больше хочется отдыхать, жарить мясо на природе, а тут Петров пост как назло.

– Для христианина это не проблема. Есть вещи более интересные.

– Например?

– Что – каждый день жарить мясо? Денег не напасешься, и это уже будет не так интересно. Нужно уметь себя ограничивать, тем более что с весеннего периода, после всех этих вирусов, очень сильно ослаблен иммунитет, сейчас у многих гастриты. Какое мясо? Пшенная, овсяная каша с утра, тушеные овощи и рыбка (ее сейчас можно, кроме среды и пятницы) – все.

– Мы говорили сегодня о том, как поститься болящим. А как поститься беременным?

– Беременным я рекомендую поститься так, как рекомендует врач, я же не знаю, какие у них анализы, я не видел анамнез. Нужно смотреть уровень железа, холестерина. Беременная женщина много чего, может быть, хотела съесть, но не может, ее тошнит. Некоторые беременные вообще есть ничего не могут. Она может съесть только французского кролика – и все. Поэтому там особого выбора нет, пусть съест хоть что-нибудь. Беременной можно все, нужно ее беречь и очень деликатно к этому относиться.

– Вопрос телезрителя из Белгорода: «Христос говорил в Евангелии от Матфея: "Когда вы молитесь, не подражайте лицемерам, которые предпочитают молиться на виду у людей. Ты же, когда захочешь помолиться, зайди в комнату свою и затвори за собой дверь, тайно помолись Отцу твоему, и Он, видя тайное, воздаст тебе явно". Как можно на службе такую заповедь исполнить? Ты там никогда не отвлечешься на себя. Я слышал такое объяснение, что можно войти в себя как бы в душе, но мы не йоги, чтобы так в себя уходить. Поэтому такая молитва может быть тогда, когда человек уединяется».

– Вы правильно подчеркнули, есть такое противоречие. Кстати, в Евангелии есть и другие противоречия. В одном месте Христос говорит: «Да просветится свет ваш перед человеками, пускай они видят ваши добрые дела», а в другом месте говорит: «Пускай люди не видят ваших добрых дел, а ваша правая рука не знает, что делает левая». Сделай втайне, а Христос воздаст тебе явно. Так происходит потому, что бывают разные ситуации в жизни. Нет универсальных ответов, которые подошли бы на все случаи жизни. И с молитвой то же самое. Тем более Христос говорил это фарисеям, которые делали из этого представление, специально изображали, чтобы все видели, что они молятся. И молитва у них была не выстраиванием отношений с Богом, не обращением к Создателю, любящему Отцу, это было проявление тщеславия, чтобы люди их похвалили. И Христос говорит: «Вы так не делайте, как они, а делайте по-другому, помолитесь втайне, и Господь, видя тайное, ответит вам явно».

Но в церкви мы собираемся не для того, чтобы показать, какие мы молодцы, мы вообще не должны кому-то что-то доказывать. Бог про нас и так все знает. Это наше желание вместе помолиться. «Экклесия» с греческого переводится как «собрание», то есть собрание людей, верующих в Бога. И апостол Петр писал о том, что Церковь – это еще и Тело Христово, а мы части этого Тела. Мы собираемся вместе в храме как пазл и становимся одной картинкой.

Плохо, что мы в храме занимаемся тем, что смотрим, кто как молится: «А этот почему перекрестился? А этот поклонился в пояс, а нужно до земли кланяться». А еще кто-нибудь подойдет и сделает ему замечание. Это вообще отвратительно, потому что (по-хорошему) мы собираемся в единении любви. Священник посреди службы говорит: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы», и после этого мы все вместе поем Символ веры.

А в древности был обычай: христиане друг друга приветствовали, лобызали и говорили: «Христос посреди нас есть и будет». Это было очень логично. То есть люди собрались не для того, чтобы посудачить, обсудить последний выпуск новостей, а чтобы ощутить единство во Христе. То есть мы ощущаем себя Церковью, когда молимся вместе.

Можно и нужно молиться дома; и наедине нужно молиться, просто молитва церковная немного отличается. Дьякон выходит и всем людям в храме говорит: «Давайте помолимся о хорошей погоде», и все говорят: «Господи, помилуй, дай нам, пожалуйста, хорошую погоду». – «Давайте помолимся о наших болящих (это сейчас особенно актуально)». Все говорят: «Господи, спаси наших болящих». И так далее. То есть это и есть едиными устами и единым сердцем восхвалить нашего Господа Бога. И постараться не заглядывать, кто и что делает по-другому. Нам нужно этому учиться. Если мы не будем практиковаться и все время будем избегать острых углов, то у нас так ничего и не получится. Все-таки христианство состоит в преодолении: человек поставляет себя в необычные условия для того, чтобы хоть что-нибудь вышло. Так закалялась сталь, нужно из себя потихонечку сформировать что-то приемлемое.

– Вопрос телезрительницы: «Я всегда думала о посте: как человек должен его проводить, что думать и делать во время поста. Мы часто забываем, о чем нам говорил Господь: не заботься о завтрашнем дне. Мы живем как бессмертные, поступаем как бессмертные, поэтому мы в растерянности, не знаем, чем заниматься. Если бы мы помнили, что можем прожить сегодняшний день, а завтра уже не проснуться, мы бы не только во время поста, а каждый день бежали мириться со своими обидчиками, помогать ближним, старались исправиться, пойти в храм. У нас было бы совершенно другое представление не только о постах, но и о своей духовной жизни. А мы почему-то думаем, что все у нас будет впереди, когда-нибудь что-нибудь сделаем. И не имеем уверенности, что спасемся, есть только надежда. Если бы человек помнил, что у него есть только надежда, он бы многое стал делать и не спрашивал, как проводить посты. Правильно?»

– Строить планы – это заложено в человеческой природе. Я строю планы. У меня растут дети, дочке восемь лет, она пойдет во второй класс, и я уже проигрываю в голове, как это будет; как мой сын через год пойдет в первый класс. Но это не в том смысле, что я такой самоуверенный и действительно знаю, как  все будет. Я не знаю, я надеюсь, как Вы правильно сказали, на милосердие Божие. Я знаю, что Бог меня настолько любит и так часто меня балует, что у меня радостное ожидание этого. Главное, чтобы я Бога не предал. Самый большой страх – быть предателем, что в такой замечательной ситуации, когда Господь всячески тебе хочет помочь и дать счастье, ты ведешь себя как свинья. Вот это самое обидное.

А  если бы мы действительно думали о смерти, имели память смертную... Есть замечательный молодежный фильм «Спешите любить»: про девушку, которая больна онкологией. Ее парень узнает, что она больна, и не бросает ее. Нерв этого фильма очень христианский, мне очень понравилось. Действительно, мы размениваемся на чепуху, можем несколько дней проводить в ссоре, хотя в эти дни могли сделать что-нибудь важное, позитивное и интересное. В этом плане я с вами абсолютно согласен, что нужно ценить то время, которое мы находимся вместе, возможность сказать друг другу что-то приятное. Нужно себе напоминать, что ты далеко не бессмертный. Еще Господь сказал: «В чем застану, в том и сужу». Если Он нас застанет в тюленьем состоянии, когда мы валяемся на диване и ничего не делаем, в Интернете смотрим всякую гадость, то это будет, конечно, позор.

– Когда Вы говорите, что представляете, как дочка пойдет во второй класс, Вы заботитесь о завтрашнем дне?

– Строю планы на будущее. Мне кажется, это вообще свойственно людям – что-то предполагать, думать об этом. Я, как отец семейства, не могу не думать о будущем, это было бы безответственно с моей стороны. Мне нужно покупать кроватку (дочка растет, а кровать уже маленькая), мне нужно делать ТО на машину. Другой вопрос, что это не должно становиться для человека самым главным в жизни. То есть когда для человека все его дела и планы становятся тем, что смещает с пьедестала Бога, тогда это не только грех, это очень вредно, человек становится несчастным. Это просто дела, быт, и некоторые люди даже умудряются от этого быта получать удовольствие, не только все время переживать…

А Бог всегда должен быть на первом месте, независимо от того, строим мы планы или нет. Безусловно, присутствие Бога для нас радостно. Нас, конечно же, это дисциплинирует, призывает не вести себя совершенно безответственно, как будто мы бессмертные. Но это радостная весть, что Бог на меня смотрит.

Я помню, когда был маленьким, присутствие родителей в доме воспринималось не всегда позитивно. Пока их нет, можешь что-нибудь нашкодить; тебе не попадет, потому что они этого просто не увидят. Мама придет – выключит телевизор, и ты думаешь: зачем родителей так много в твоей жизни? Есть же выходные дни. Это рассуждения подростка.

Совсем маленький ребенок, наоборот, тянется к маме. Это потом дочка четырнадцати лет говорит: «Мам, выйди из комнаты, у меня важный разговор с моим парнем». А когда человек умнеет, он уже сам ждет общения с родителями. У нас с Богом тоже иногда бывают похожие отношения. Сначала человек тянется к Богу, потом говорит: «Боже, я Тебе оставлю какое-то время и место и больше не хочу думать об этом, потому что мне страшно неудобно, Ты мне мешаешь». И когда человек вырастает и становится более религиозно и духовно зрелым, он радуется, что Бог на него смотрит…

– Вопрос телезрительницы: «Я не могу понять такую вещь. Помимо хождения в храм, принятия таинств, вечерних и утренних молитв дома и в храме, если у меня мирное состояние души, я могу принимать благодать Бога?»

– Вы очень правильно сказали: «Могу ли я принимать благодать Бога?» По учению христианской Церкви, Бог всем хочет дать благодать, это желание Бога: Он всем хочет спасения, чтобы все пришли в познание истины. Он всем хочет дать эти дары, Он как тот отец, который хочет каждого своего ребенка накормить. Но вопрос: захочет ли человек принять благодать?

Благодать Божию человек может ощутить в детском доме, когда дарит игрушки маленьким детям, у которых нет родителей. Он может ощутить ее, ухаживая за своей больной бабушкой. Когда обнимает беременную жену. Потому что он ощущает любовь, и Бог есть любовь. И когда мы находимся в этом состоянии любви, особенно жертвенной любви, то Бог точно посылает нам благодать. Он и так нам хочет ее дать, просто мы не готовы ее в этот момент принять.

Иногда, чтобы увидеть солнце, нужно выйти из метро. Пока ты в метро, вряд ли солнце увидишь. То же самое и тут: чтобы почувствовать благодать Божию, нужно выйти из анабиоза и устремиться ввысь; как говорит священник на литургии: «Горе имеем сердца» (с церковнославянского это переводится как «ввысь устремим сердца»). У нас сейчас сердце находится на уровне пояса, где лежит наш телефон, либо на уровне желудка, чтобы поесть, либо на уровне ног, потому что они устали, то есть внизу. А священник говорит: «Поднимите, пожалуйста, сердце к небу. Ввысь устремим сердца».  Если мы устремимся ввысь и будем вести себя по-христиански, то вполне можем принимать благодать Божию.

У нас, к сожалению, эти термины иногда употребляются неправильно. Это ощущение присутствия Божия в конкретном случае может быть не связано с хождением в храм. Просто это известные, верифицируемые способы общения с Богом, которые мы употребляем.

Исповедь – это способ покаяния, когда мы знаем, что Бог нас прощает при прочтении священником разрешительной молитвы.  Причастие – удивительный, мистический (если хотите) способ общения с Богом через совместную трапезу, где Бог Сам выступает жертвой, отдает Себя в пищу нам. Удивительные вещи, да? Но это не означает, что мы не можем ощутить Бога, сидя на даче или ухаживая за больной бабушкой.

– Вы сейчас отвечали на вопрос, можно ли принять благодать… Получается, достаточно желания?

– Иоанн Златоуст пишет, что Бог протягивает к нам руки, и вопрос только в том, протянем ли мы свои в ответ.

– А как же грехи, несоблюдение поста?

– Грех стопроцентно мешает нам. Макарий Великий говорит, что гордость – это железная стена, которая отлучает нас от Бога. Да, грех мешает. И тут вопрос: а как сильно ты хочешь быть с Богом? И если у тебя кирпичная стена, а за той стеной ребенок кричит: «Папа, мне страшно», то ты будешь эту стену долбить чем попадется, хоть рукой до крови, чтобы пробиться.

А если с той стороны Бог и ты хочешь с Ним общаться? Придется брать кувалду и бить ею, да? Чем бы это ни было: гордостью, ленью. У нас лень, особенно в последнее время, сильно выигрывает. По отношению к нашей любви к Богу лень вне конкуренции.

Человек мне говорит: «Я хотел пойти в храм, но что-то мне тяжело, я устал». Позвонили бы ему и сказали: «У вас на работе трубу прорвало». Он, может быть, и побежал. Позвонил бы ему друг и сказал: «Сегодня лига чемпионов. Пойдем с тобой футбол посмотрим, пива выпьем», – он уже в одном ботинке дослушивал бы фразу.

Когда внутренний голос говорит: «Пойдем с Богом немножко поговорим, богослужение совершим, жертву вечернюю совершим, жертву хваления, восхвалим Господа все вместе», то сразу: «Ой, что-то здесь стрельнуло, заболело. Нет, потом пойду, на следующей неделе». Лень, конечно, выигрывает.

– Мне кажется, достаточно типичная ситуация: хожу на исповедь каждую неделю. Естественно, каждую неделю у меня грехи повторяются, и я их каждую неделю исповедую. Вы сейчас говорите, что достаточно желания, чтобы получить благодать. Но я вот понимаю, что одни и те же грехи исповедую. И у меня возникает чувство, что из-за этих грехов я не могу принять никакой благодати, как бы сильно этого ни хотел.

– У Господа благодать преодолевающая, немощных врачующая, то есть Бог может пробираться к нам даже через эти завалы. Мы недооцениваем желание Бога нам помочь, любовь Божию. Это с одной стороны. С другой стороны, Вы здесь затронули две важные темы: частой исповеди и повторяемости грехов. Можем их немного развести. У нас есть некоторые хронические заболевания, которые полностью не лечатся, но здоровье можно поддерживать. Например, диеты. При заболеваниях желудочно-кишечного тракта съешь что-то острое – сразу заболело. Нужно соблюдать диету, но вылечиться до конца не получается. То же самое с гордыней. Это не значит, что мы можем ее игнорировать и не лечить хроническую болезнь. Особенно это связано с диабетом: инсулинозависимым диабетикам нужно каждый день делать укол. То же самое у нас.

То, что мы произносим одни и те же грехи на исповеди, конечно, плохо – получается, мы не меняемся. С другой стороны, не надо идеально мыслить про себя, что можешь за один раз победить какой-то грех, особенно если мы Бога не особо просили и как-то очень на себя рассчитывали.

Что про себя думали святые, которые в реальности побеждали грехи? Макарий Великий, когда умирал, плакал. Все прибежали: «Макарий плачет!» Его называли земным Богом. Ученики Макария называли его святым. Неужели Макарий страшится? Спросили у него, почему он плачет. «Не знаю, положил ли я начало покаянию…»

– Если этот пример применить к каждому человеку, то ни о какой благодати и о желании благодати не будет вопрос даже вставать.

– Он получал благодать. Я говорю о том, что когда человек становится все более святым, то  ощущает себя все более грешным. Святой – это не тот, кто чувствует себя, что он большой молодец и праведник. Христос пришел не к праведникам, а грешников призвать к покаянию. Макарий говорит: «Я до последнего ощущал себя грешником» (в реальности, будучи святым).

Грехи мешают нам. Но человек все равно стремится к Богу, и это искренне… Искренность – это очень серьезный момент в наших отношениях с Богом: насколько наше движение к Нему искренне. Бог даже намерения целует. Может, даже в данный период у человека не совсем светлые чувства и искренность, но он хочет идти в эту сторону, и это уже похвально. Бог за это уже цепляется как за крючочек, даже через это пытается спасти…

– Вопрос телезрительницы: «Конечно, надо всегда делать дела милосердия, особенно во время поста. Как по заповедям сказано: накорми голодного, посети больного, заключенного. Как быть в такой ситуации, когда живешь в селе и нет такой возможности? Сейчас нет нищих, некому подать».

– А у Вас есть соседка?

– Соседка у меня такого же возраста, как я.

– А Вы можете испечь шарлотку и пойти с ней чаю попить?

– Конечно, могу.

– Вот это будет здорово. Необязательно искать умирающего человека. Просто нужно посмотреть вокруг себя. Если мы будем искать специальный случай, то никогда не сделаем ничего доброго.

Нужно посмотреть вокруг себя: оказывается, через забор с нами живет дядя Ваня, которому 80 лет, он не голодает, у него все хорошо, но только к нему дети вообще не ездят. Или у него сын недавно развелся, он плачет и пьет. И Ваше милосердие будет: зайти к нему с яблочной шарлоткой, угостить его и  поговорить с ним, чтобы он поплакался Вам, ему станет легче. В этом будет милосердие, и Христос это примет на Свой счет. Он будет считать, что Вы это Ему сделали – посетили несчастного человека. И необязательно ехать к жертвам Чернобыля или в детский дом. Нужно иногда просто посмотреть вокруг себя – очень помогает.

– Мы говорили о благодати, исповеди и грехах. Мне, например, кажется: чтобы благодать ощутить, нужно сначала очиститься от всех грехов.

– Так не получится.

– Значит, благодать ощутить не получится?

– В полной мере нет; Вы, наверно, правы. В полной мере ощутить богообщение, что было у первых людей, которые еще не совершили падение, конечно, мы не сможем. Как не сможем потрогать солнце. Мы даже близко к нему приблизиться не можем. Но погреться под его лучами мы можем. С юношеских лет мы очень любим это делать.

Очиститься полностью от грехов… Что это значит? Это значит, что мы их больше совершать не будем. А мы их будем совершать. Поэтому мы можем попросить Бога вычистить ту грязь, которая у нас есть. Привести себя в приличный вид и пытаться держаться до следующего покаяния. Покаяние – это изменение. Но это постепенное изменение. Некоторые думают, что могут от всего отказаться. Это не так. У христианских аскетов есть такое понятие, как навык – добрый и злой навык. И если у тебя навык объедаться, то за один раз от этого невозможно отказаться. Тот, кто бросал курить, меня поймет: если такая привычка долгое время была, то сразу отказаться очень непросто. Постепенно начинаешь бороться, и Бог поддерживает тебя. И наша заслуга в том, что мы что-то победили, не очень большая, Бог это сделал.

Но это не полностью закрывает от нас благодать Божию, а частично. Полную благодать мы сможем ощутить, когда Бог будет всяческая во всем, в Небесном Царствии. Когда Господь восстановит наши тела, соединит их с душой, и тело не будет заражено тем грехом, который сейчас в нас есть. А пока мы можем только лучики Царствия Божия ощущать.

– Вопрос телезрительницы: «Мария Египетская боролась со своими страстями много лет. У меня тоже была страсть, и я много лет в ней каялась. Наконец Господь меня от нее освободил. Но у меня еще есть страсти. А я уже пожилая женщина. И что же, я с этими грехами, страстями туда пойду? Хотя я в них каюсь, но опять совершаю. Как быть в старости, когда уже и земные поклоны не можешь делать?»

– Помимо земных поклонов у вас есть другой инструментарий. Понятно, что когда мы подходим к итогу жизни, важно максимально приблизить себя к ощущению Царствия Небесного, чтобы переход был более-менее плавный из этой жизни в другую, чтобы он был логичный. Человек возвращается туда, куда он и стремился. Всю жизнь человек стремился в Царствие Небесное, частично ощущал его. Да, у него что-то не получалось, ломалось, какие-то страсти периодически его побеждали, но он туда хотел.

И вот он умер… Понятно, что у нас нет учения о сверхдолжных заслугах, что Господь откроет сундук и скажет: посчитали тут... И как Он будет определять, кто Его ученик? Имели ли любовь между собой?  Чтобы любить своих близких, необязательно нужно класть земные поклоны. Это духовная практика, которая помогает нам настроиться на молитвенный лад и немного умертвить плоть. Но я имею в виду любовь в более широком плане. Вам никто не мешает говорить ласковые слова вашим детям, нянчиться с вашими внуками и стараться побороть страсти… Однако в себе можно притушить какую-то страсть до времени, но вылезает что-то другое.  Свято место пусто не бывает. Если мы освободили время, но не заняли его какой-то полезной деятельностью, тогда это будет просто время безделья.

Так же и тут. Не просто боритесь со страстью, а пытайтесь заменить ее чем-то. Есть табличка, на которой написано, какая добродетель какую страсть побеждает. Гордость побеждается смирением. Объедение – воздержанием. Сребролюбие – милосердием (нищим деньги раздаешь). Не просто пытаться в себе притушить какую-то страсть, а еще что-то позитивное сделать.

– Когда все время борешься со страстями и готовишься к следующей исповеди, то, мне кажется, это состояние борьбы с грехом, концентрации на зле остается навсегда.

– Да, люди такие. Мы все время боремся. Мы боремся за выживание. Если не будем есть, умрем. У нас грустная история.

– Апостол Павел пишет: «Всегда радуйтесь».

– Конечно, я согласен с апостолом.

– Вы говорите, что перед смертью необходимо прийти к некоему состоянию Царства Небесного внутри. Так как же совместить эту постоянную борьбу с грехом, концентрацию на грехе с состоянием радости?

– Покаяние – это светлое чувство. У нас почему-то, особенно в молодежной среде, покаяние воспринимается как такое: ты весь загнобленный, грустный; и вообще все плохо. Покаяние – в моменте. Оно означает искреннее желание измениться. И когда  чувствуешь благодать Божию,  совесть становится чистой. Как царь Давид, который совершил двойное страшнейшее преступление, мог потом снова радоваться и петь Богу хвалебные гимны, танцевать, когда привезли ковчег.

Видимо, человек может рефлексировать на какие-то события, но это не означает, что он становится недоступен для радости. Тем более что глубокое покаяние приводит к глубокой радости, просто более серьезной. Есть радость – веселость. Прочитал какой-то мем в Интернете и посмеялся. Это другое.

А бывает радость, когда видишь, что твой ребенок поступил нравственно без твоей подсказки. Или ты увидел, что твой прихожанин берет и изучает какой-то литургический текст. Знаете, какая радость у священника! Необъяснимая. То есть он не подходит и не спрашивает, где тут специальная магическая вода, богоявленская или крещенская. Он говорит: хочу узнать, что значит эта молитва на литургии.

Бывает, к нам относятся как к бюро религиозных услуг или как к магической лавке – это, конечно, очень удручает. А когда мы видим, что людям интересно построить отношения с Богом, вместе что-то сделать, друг другу помочь, то это здорово.

– Следующий вопрос о молитве в храме, молитве внутри себя и когда рядом с тобой стоят люди. Как это совместить? Действительно, стоишь в храме и чувствуешь, что на тебя смотрят; после этого не хочется возвращаться.

– Это не просто люди в метро. Да, когда люди в метро на тебя смотрят, ты стесняешься. Люди, которые собрались в храме, вообще-то братья и сестры. Когда вы собрались дома отмечать день рождения матери, вы очень стесняетесь? Почему вы один не сидите и не кушаете? Вспомните, что мы приходим в храм на трапезу. Странно сидеть на трапезе одному. Христос призывает всех на пир. Почему я на пиру должен быть один?

Если хочешь уединенной молитвы, уединенно молись. Люди же уходили в пустыню. Но когда речь идет о Трапезе Господней, о радости общения с Богом, хочешь эту радость разделить как можно с большим числом людей. Тем более речь именно о церковной молитве. Это объединительный момент. Все вместе к Богу взываем.

– Как все-таки Вы посоветуете молиться в храме?

– Для того чтобы уютно молиться в храме, надо любить тех, рядом с кем молишься. Если тебя раздражают люди, которые стоят с тобой в храме, скорее всего проблема в тебе, а не в них. Тем более что это наши братья и сестры. Христос сказал: по тому узнают вас, что вы имеете любовь между собою.

Приходит Христос в храм и смотрит: одни своими делами занимаются, эти друг другу замечания делают, там люди обсуждают, какой у дьякона голос и рост, третьи – новостями делятся. При чем здесь любовь? Церковь – это пробник Царствия Божьего на земле, эквивалент Царствия Божьего здесь. Мы можем ощутить себя немножко в Царствии Небесном. В храме святые, песнопения, атмосфера… И даже когда священник поднимает освященное Тело Христово, он говорит: «Святая святым». Каким святым? Людям, которые стоят в храме.

Мы рады друг друга видеть: «Наконец мы все вместе помолимся». Когда мы были на карантине, очень скучали друг по другу. А как по-другому? Это община. Община в Православной Церкви играет огромнейшую роль. У нас не индивидуалистическая религия, что я сам по себе спасаюсь, а вы там как хотите. Христос считает, что мы можем спастись через своих ближних. Любовь к Богу возможна через ближнего. Если ты думаешь, что можешь любить Бога, Которого не видишь, и ненавидеть ближнего, которого видишь, то, по учению Иоанна Богослова, это полная ерунда. Поэтому если вас кто-то очень смущает, кто-то кашляет, чихает – подойдите ближе к иконостасу. Пройдите вперед, возьмите Последование литургии или всенощного бдения, посмотрите в текст. Кому-то это очень помогает. Иоанн Златоуст пишет, что надо заключать ум в слова молитвы. Много всяких способов.

– Прошу Вас подвести итог и пожелать что-то нашим телезрителям.

– Я желаю нашим телезрителям обратить внимание на тех людей, которые вокруг. Не искать возможности быть счастливым через много-много лет при соблюдении каких-то условий и не искать особых условий, чтобы быть добрым и быть христианином. Эти условия всегда с нами, мы всегда можем их реализовать, только вот осталось подняться с дивана и сделать первый шаг, а Господь поможет. Он нас подхватит и потянет за Собой.

Ведущий Александр Черепенин

Записали Елена Кузоро и Наталья Культяева