Беседы с батюшкой. 9 июля 2020. Православие и инославие

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма святой равноапостольной Нины (г. Санкт-Петербург) священник Михаил Проходцев.  

– Сегодня довольно сложная тема для обсуждения «Православие и инославие». Мы понимаем, что есть люди, которые иначе веруют. Может быть, иногда мы этих людей называем просто язычниками. Часто даже своих братьев, сестер, которые не так себя ведут и не так верят, как мы считаем, мы тоже относим к категории людей, которые не совсем православные (православные, но не очень). Каким образом истинно верующий человек должен относиться к тем, кто, на его взгляд, не так верует?

– Отличный вопрос и замечательная тема. Во-первых, хотел бы уточнить понятие «инославие», чтобы мы дальше двигались в этих рамках или, наоборот, их немного расширили. Есть понятия: «православие», «православные христиане». В Православной Церкви, единой, нераздельной, мы с вами пребываем и являемся ее чадами, стараемся быть верными чадами.

Термин «инославные» не употребляется часто в обывательском обиходе, разговорной речи, но широко распространен в богословской науке и означает христиан других конфессий – всех остальных христиан, которые не являются православными. В понятие «инославие» не входят нехристиане. Нехристиане – это иноверцы. То есть если мы говорим о язычниках и так далее, то разумнее добавить еще в нашу тему иноверцев.

Каждый раз, когда мы говорим о другом, а не о себе, мы имеем определенную реакцию, мнение на этот счет: от равнодушия до острой окраски нашего отношения – остро позитивной и остро негативной. Я хотел бы призвать всех услышать наставления от дорогого нашего апостола Павла, чей день вместе с апостолом Петром уже грядет – мы стоим на пороге праздника святых первоверховных апостолов. И вот замечательные слова в Послании к Коринфянам, которые учат нас тому пониманию, что такое любовь («Бог есть любовь»), и апостол Павел расширяет это понятие, чтобы мы понимали, как нам вообще друг с другом взаимодействовать.

Наверняка все прекрасно знают эти слова: Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,– то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает.

Вот относиться к человеку иному, не важно, вопрос веры это или национальный вопрос, вопрос государства или политических взглядов, – нужно так, как учит нас апостол Павел. Сложно это? Очень сложно. Это огромный труд: научиться относиться так к другому человеку. И это наша задача как православных христиан.

– Очень хорошо, что Вы привели пример дорогого нашего апостола Павла. Если вспомнить самого апостола: от Савла до Павла был пройден путь (и это нам пригодится в обсуждении) – гонитель христиан стал апостолом, которого мы цитируем буквально каждый день. Мне хотелось бы задать еще такой вопрос. Когда мы говорим об инославных (давайте сначала об инославных), у нас возникает очень интересная вещь: мы скорее с большим терпением относимся к язычникам, чем к людям, которые по-другому славят Христа.

Всегда вспоминаются слова из Откровения Иоанна Богослова: «Если бы вы были горячи или холодны… А если вы теплы, то изведу вас из уст Моих». Наше отношение к людям иным строится по нашему настроению, при этом мы оправдываем себя этими словами. Можно вспомнить еще: не мечите бисер, не бросайте святыни псам…

Как добиться терпимости вообще к другим (если невозможно заставить себя любить, и это момент не столько осуждения, сколько возможного терпения), как оправдать (и имеет ли смысл оправдание) людей, которые часто осуждаются именно за то, что неправильно славят Христа?

– Хороший вопрос, но очень сложный, поскольку эти отношения и часто нетерпимое отношение к инославным – то, что сегодня, к сожалению, культивируется в нашей Церкви многими проповедниками, которые непримиримо относятся к западным христианам, западному христианскому миру, не признавая шанса западных христиан на спасение. Я никогда не буду утверждать, что эти спасутся, а эти не спасутся.

Мне нравится позиция, и я ее придерживаюсь: открыв для себя православие, я знаю, что в Православной Церкви возможно спасение (поэтому и православие), что Святая Соборная Апостольская Церковь не претерпела никаких изменений и расколов за все время своего существования. И даже те, кто от нее откололся и ушел в раскол, цельности этой Церкви не нарушили.

Это моя Церковь-Мать, я знаю, что Христос обращается ко Мне, находясь в лоне нашей Церкви; двигаясь ко Христу, я имею возможность спастись. Как мы можем говорить, что спасется тот или другой? Есть богословские мнения. Например, святого священномученика Киприана Карфагенского, апологета Тертуллиана, святителя Григория Богослова. Они в чем-то схожи, в чем-то отличаются.

Христос говорит, что можно спастись только через Него, потому что Он есть истина, путь и жизнь. И те, кто так же уверен в этом и стремится познать Христа как истину, путь и жизнь, могут ли спастись, будучи не православными? Я не знаю. Но мне, честно скажу, очень бы хотелось, чтобы это произошло со всеми людьми.

– Вопрос телезрителя: «Кажется, Леонардо да Винчи говорил, что враг, указывающий на твои недостатки, лучше друга, пытающегося их скрыть. Язычник живет народными преданиями. От кого больше вреда: от православного человека, живущего двойными стандартами, или от язычника, живущего своими преданиями?»

– Не решусь судить ни в коем случае, от кого больше вреда. Одно могу сказать, что оба человека могут навредить (если будут вести себя определенным образом) самим себе и своим ближним, даже всему человечеству. Но нужно исходить из конкретной ситуации. Когда мы с Вами готовились к передаче, я очень порадовался тому, что у нас был такой тезис: есть люди, которые не являются христианами, но у которых, на наш общий взгляд, возникает такое ощущение, что они как будто гораздо ближе ко Христу, чем мы сами.

– Корнилий Сотник.

– Да, есть замечательный диалог Христа с Корнилием Сотником. Но дело в том, что мы созданы свободными людьми. Человек создан свободным, он может выбирать, в кого и во что ему верить. Здесь очень важный тезис, который мне кажется ключевым: Христос нас, христиан, призывает в Царствие Небесное, Он нам указывает путь. Мы можем откликнуться, а можем не откликнуться.

Наше нерадение может заключаться в том, что мы не хотим слушать Христа, а хотим называть себя православными и христианами. Но нам открыт путь, и если мы не будем идти этим путем, из учения Церкви, Евангелия фактически очевидно, что мы тогда не попадем туда, где нас ждет Христос. Мы просто намеренно от Него отвернемся.

А что касается язычников, то интересный момент: а хочет ли язычник быть со Христом? Может быть, он вовсе этого не хочет, а Христос, уважая человеческую свободу, насильно никого в Царствие Небесное не тащит. И эта мысль, когда я до нее дошел, меня очень поразила: человек, будучи язычником, может быть очень набожным, праведным в своем случае, и если следующим шагом будет обретение Христа – это замечательно.

Но если при всех своих замечательных качествах он не захочет обрести Христа, то Христос, наверно, не будет ему навязывать Себя как Бога, не будет навязывать этому человеку то Царство, которое Он обещал всем нам, христианам. Какова будет посмертная участь этого человека – мы не знаем. А вдруг он встретится со Христом? Какова будет эта встреча – мы не знаем. Но Церковь учит нас, что если человек не стремится к этой встрече, то эта встреча скорее всего и не произойдет.

– Лет 15 назад я общался с одним очень известным протестантским лидером, который задал мне вопрос, сколько людей спаслось благодаря моим с ними встречам. Я работал тогда на радио и общался с людьми. Я был поражен этим вопросом. Каким образом я могу на него ответить? Но это был показатель того, что существуют такие заблуждения, что можно посчитать, сколько людей спаслось благодаря вашим проповедям. Вы же тоже на этот вопрос никогда не сможете ответить?

После этого он спросил меня, какая самая большая проблема в Православной Церкви. Я за всю Церковь не мог ответить, но сказал, что самая обсуждаемая тема – это обрядоверие, потому что все располагает к тому, чтобы было таким образом. Тогда он ответил, что у них точно такая же проблема: люди также приходят для того, чтобы помахать флагом, сдать десятину и поставить галочку – и «я Богу ничего не должен». Я хочу спросить о заслугах перед Богом. Какие заслуги мы считаем по-настоящему своими перед очами Господа?

– Говорить о заслугах тоже всегда очень сложно, потому что как только мы себе какую-то заслугу причисляем, то по учению святых отцов нашей Церкви, аскетическому опыту, разного рода богословским мнениям считается, что мы укатились далеко назад. То есть в профессиональной сфере это возможно. Например, человек выучился на журналиста. Сначала он начинает работать в районной газете, потом в городской и выходит на федеральный уровень. Рост его как профессионала очевиден. Он получает больше денег, у него все сложнее задания, он с ними справляется, ему это нравится. И это определенный драйв. Интересно, есть ли такие православные (я просто с такими людьми не знаком), которые так же относятся к вере и жизни во Христе: «Я сделал это, это, это – я самый крутой христианин»?

Для православия это чуждая модель поведения, и она не ведет ни к какому росту, а ведет к деградации, прелести, невозможности понять, осознать и увидеть свои грехи. Она, наоборот, ведет человека к возможности ощутить себя таким праведником, который стяжал духовное богатство, определенный багаж и теперь точно будет спасен Богом; и он уже спасен, потому что сделал то-то, то-то и то-то.

– Вопрос телезрителя: «Почему возникло инославие и что стало для этого причиной?»

– Инославие возникло давно. Изначально это те ереси, которые рождались в Церкви или на теле Церкви. Арианство – это фактически инославие. Но впоследствии, когда оформился, выкристаллизовался термин «православие», после того как было учреждено иконопочитание и установлен праздник Торжества православия, этот термин стал означать конкретное явление – истинную веру во Христа Иисуса. Не ту веру, что имеют те или иные еретики, но веру истинную, православную, нахождение в Церкви, которая не претерпевала никаких расколов, то есть жизнь во Христе сообразно учению святых отцов, Вселенских Соборов и Священному Писанию.

Все наши телезрители знают, что сегодня инославных, представителей тех конфессий, которые сегодня есть, в определенного рода СМИ, социальных сетях, частных разговорах или даже на проповедях называют еретиками и раскольниками. Но я призываю этот термин таким образом не использовать, потому что мы с вами живем в замечательное и культурное время, когда можем говорить о каких-то вещах совсем не таким образом и опираться на церковные документы, в которых инославные не называются еретиками, а называются инославными.

Тот межцерковный диалог, который ведется, ведется последовательно, культурно, без призыва кому-то куда-то перейти. Просто есть  какие-то общехристианские вопросы, которые мы, христиане всего мира, можем решать сообща. И эти вопросы не касаются нашей догматики.

Мы ни в коем случае не должны признать какие-то католические догмы (тогда мы перестанем быть православными и станем католиками). Для каждого православного это означает конец его православия. Для чего он нужен православному? Не дай Бог никому. Соответственно, верующий католик тоже вряд ли будет переходить в православие, он останется в своей конфессии. Но есть те мировые вызовы, которые дают необходимость христианам всего мира с этими вызовами как-то справляться сообща. Не молиться вместе, не переходить друг к другу, а просто обсуждать общечеловеческие вопросы, которые невозможно решать, если мы все друг друга будем считать раскольниками и еретиками.

Мы можем их решать только в том случае, если друг в друге будем пытаться узнать учеников Христовых. И с той стороны будут на нас смотреть и пытаться в нас узнать Христовых учеников (получится или нет – зависит от нашего жития). И с нашей стороны мы тоже должны прилагать все усилия для того, чтобы видеть в каждом человеке Христа, в инославном – в том числе. Иначе нас с вами захлестнет нетерпимость, ненависть. Мы станем полными антагонистами тому, о чем говорит апостол Павел. Повторяю: никаких догматических и молитвенных игр, только возможность видеть друг в друге людей – это очень важно.

– Объясните значение слова «экуменизм».

– Экуменизм – это огромный пласт, изначально явление экуменизма возникло в XIX веке и не несло в себе никакой негативной окраски. Сегодня мы все прекрасно знаем, что термин «экуменизм» имеет негативную окраску. Это якобы совместные молитвы, размывание границ Церквей и, таким образом, стирание своей собственной идентичности. Сегодня многие понимают экуменизм так, но изначально было иначе. Мы все знаем святителя Филарета (Дроздова) – это начальник экуменизма в Российской империи. В чем это заключалось? Англикане (одна из веток англиканства, так называемая «Высокая Церковь», поскольку англиканство – это тоже разрозненное понятие) стремились осознать свою идентичность: откуда они взялись. Это было важно, потому что распространялись разного рода секты в Британии.

В «Высокой Церкви» Англии было рукоположение, причащались люди и даже было восстановлено иконопочитание – это попытка осознать себя частью неразделенной когда-то Святой Соборной Апостольской Церкви. Они обратились к святителю Филарету (Дроздову): мы, такие, какие есть, – можем быть близки к вам, православным. На каких условиях, например, можем вместе молиться, служить...

Ответ святителя Филарета был однозначным: только если вы, дорогие братья англикане, примете православное исповедание Символа веры (поскольку символ веры англиканский очень отличался от нашего, православного), – тогда и поговорим. Что бы это означало? Это фактически означало переход членов «Высокой Церкви», ее духовенства и мирян в православие. Этот диалог стремился дать возможность понять англиканам, что они находятся в шаге от того, чтобы стать православными христианами.

Святитель Филарет положил много сил на этот диалог. Никаких совместных молитв, присутствия в алтаре и так далее, но подробное изучение богословия друг друга и попытка осознать точки соприкосновения возможны. К сожалению, этот диалог, который очень плодотворно развивался, в 60-х годах XX века был сведен на нет тем, что протестантское крыло в англиканской Церкви победило и появилась женская ординация и женский епископат. После этого никакого конструктивного диалога быть не могло.

Но удивительно, что до этого времени были замечательные представители англиканской Церкви. Например, Джон Мейсон Нил оставался англиканином, но фактически открыл для Англии православие. В нашей Духовной академии хранятся его книги, которые он посвящает святителю Филарету (Дроздову). Наш император Николай I жертвовал ему деньги за его усердные труды на почве узнавания православия. К чему привели его труды? Он перевел все православные литургии, в том числе святителя Василия Великого и святителя Иоанна Златоустого.

Он очень много сделал для узнавания православия в Англии. В результате, когда митрополит (тогда еще иеромонах) Антоний (Блум) (впоследствии митрополит Сурожский) пришел по приглашению в общество, которое занималось англикано-православным диалогом, чтобы окормлять православных, он получил возможность служить по переводам этого замечательного человека Джона Мейсона Нила и тех людей, которые обращались в православие. Представляете, какой был труд! Изначально экуменизм был такой. Сегодня во что он вырос? Это и диалог между Церквами, про который я говорил (совершенно нейтральная окраска, но есть и негативное понимание этого термина).

– Вопрос телезрительницы: «Я верую в Бога, верю во все, что сказано в Библии, но когда приходится кому-то говорить о Боге или проповедовать (очень хочется поделиться своей верой), то почему-то в этот момент начинаются мысли, что говоришь ерунду; мысли как будто от лукавого. Может быть, это испытание – и как получилось, так и получилось проповедовать?»

– Вы понимаете, что Ваше обретение веры – драгоценная жемчужина, которую Вам вручил Бог просто так. Это сокровище, которым Вы обладаете, и обладание этим сокровищем греет Ваше сердце, оно Вас радует, но попробуйте в течение пятнадцати минут или полутора часов какому-то человеку истово рассказывать: «Ты представляешь, как я пришла к вере, как Господь коснулся моего сердца!» В ответ мы можем увидеть кривую ухмылку и возражение: «Ну и что?» Мы как бы самое дорогое, что у нас было, вынесли. А другие сапогами по этому прошлись.

Нас Христос призывает быть солью земли и светом миру. Я знаю глухих людей, разговаривающих языком жестов, которых вообще не понимаю (к сожалению, не знаю языка жестов), но на меня через такого человека смотрит Христос, а он мне ничего сказать не может. Или младенец, старичок и так далее. Дело в том, что мы можем проповедовать Христа просто своей жизнью. Когда мы понимаем, что слова не работают, то не нужно их говорить. Нужно просто обходить эти темы и говорить о чем-нибудь другом. А если кто-то при Вас из Ваших знакомых начинает Бога хулить, по-дружески сказать: «Пожалуйста, не делайте этого, мне это неприятно, не хочу этого разговора, давайте поговорим о чем-нибудь другом». Этого бывает достаточно, чтобы разговор закончился, если люди друг друга уважают.

Но если Вы будете стремиться и дальше жить Христом, во Христе (Вы говорите, что стараетесь исполнять все, что написано в Священном Писании) – жить Богом, чтобы Бог был с Вами, а Вы были с Ним постоянно, то в конце концов даже самые заядлые Ваши противники, оппоненты начнут Вас уважать.

Я с этим опытом столкнулся сам. На протяжении десяти лет у меня были знакомые, которые надо мной смеялись или считали, что я просто прикалываюсь, гримасничаю, а потом для меня было очень ценно, когда эти люди, из моих оппонентов, со мной встретились и сказали: «Мы уважаем твой выбор и видим, что ты серьезно в этом живешь». Не было больше никакого негатива. Все прекрасно понимают: да, у нас есть сложности, есть люди, которые, к сожалению, дискредитируют нашу Церковь, и мы сами часто (в день по многу раз) можем ее дискредитировать своим недостойным поведением, но, несмотря на все это, у нас есть возможность измениться, изменить себя. Не сами: как ни бейся, человек с собой не справится, слишком мало сил на это, но с помощью Божией, так, как нас учить Господь жить, мы можем пытаться, и в конце концов что-то из этого да выйдет. Помоги нам всем в этом Господь.

– Есть еще один момент, с которым я сталкиваюсь каждую ночь. Дом, в котором я живу, стоит кольцом, а внутри есть детская площадка, на которой каждую ночь люди распивают спиртные напитки и орут (другого слова не подберешь), рассказывают похабные анекдоты и ведут себя таким образом, как будто они единственные живущие на этой планете. У меня не возникает в этот момент желания процитировать апостола Павла. Мне хочется только одного: чтобы это прекратилось. Не знаю, каким образом, но это вызывает во мне страшную, негативную реакцию, нехорошие мысли возникают в голове. Смотря на этих людей, я думаю о том, что Господь есть любовь, только любовь, а эти люди тоже созданы по образу и подобию Божию, но почему же я их так сильно не люблю? Я же православный христианин.

– Потому, что они Вас не любят, Глеб Борисович.

– Я-то обязан.

– Это очень сложно: любовь в одну сторону. Мы Бога можем любить потому, что Бог любит нас. Обратите внимание, друзья, на свой круг общения: мы фактически общаемся только с теми, кто отвечает нам взаимностью. Попробуйте общаться с теми, кто вас постоянно притесняет, унижает, оскорбляет.

– Апостолы так и жили.

– Мы не апостолы, хотя призваны стать апостолами. Удивительно, когда читаешь Евангелие или жития святых, то кажется, что мы с какими-то сверхлюдьми имеем дело. Но суть в том, что нам как раз это дано. Если бы не было дано, то Священной Книги не было бы. Зачем Бог что-то говорит человеку, что человек не может исполнить? Это было бы издевательство. Тогда я не знаю, зачем верить в такого Бога, Который издевается над людьми.

Но Христос нас любит и желает, чтобы мы росли. Он все сделал и все делает для того, чтобы у нас этот рост был и хотя бы где-то в уголке нашего сердца забрезжил рассвет любви к человеку. Возможно, каждому из нас, и Вам в том числе, знакомо такое чувство, переживание, когда вдруг в сердце начинает появляться, где-то в самых уголках, эта самая любовь к людям, которые, по нашему мнению и по всем статьям, этой любви совершенно недостойны. Они сделали все, чтобы мы их не любили. И вдруг просыпается что-то, что дает нам возможность увидеть этого человека немножко по-другому.

Мне кажется, это что-то – дар Божий, который так или иначе возникает у каждого из нас, если мы этого желаем. А бывает, он возникает, если мы этого и не желаем. Господь видит, что мы каменеем, и жалеет нас, чтобы мы не окаменели вконец. Удивительно, как неожиданно можно принять шумных людей и внезапно понять их, попробовать полюбить. Один пример: у нас с супругой как-то дворовая молодежь попыталась угнать нашу «девятку». Они влезли в багажник, выломали руль и попытались ее завести, у них это практически получилось. Некоторым образом они были пойманы с поличным.

У меня было первым делом страшное негодование. Я понимаю, что они постоянно пьют и занимаются такими вещами, хотелось просто закрыть их в полицейском уазике и увидеть, как их увозят, а потом уводят из зала суда. Первая мысль – страшное негодование. Вторая мысль: надо же как-то понять людей, попробовать хотя бы. Я не пытаюсь вменить себе это в заслугу, просто эти мысли бывают у всех периодически. В этих ребятах я увидел людей. Они оказались неплохими парнями, только что-то надломилось в них  давно и продолжает надламываться: один срок, второй. Надеюсь, что третьего срока не будет. Вот такой путь. Они говорят: «Дядя сидел, отец сидел». Было желание поговорить, понять. Разговаривая с ними, я понял, что это люди, с которыми, оказывается, может быть интересно. Не сидеть с ними пить, а можно поговорить, когда они не пьянствуют. Оказывается, они очень нуждаются, чтобы за них хотя бы кто-нибудь молился. Это было очень сложно сделать.

– Верю, что это очень сложно. Я вдруг сейчас понял двойное значение знаменитого стиха: «Блажен муж, не идущий на совет нечестивых». С одной стороны, такая большая практика: «папа сидел, дядя сидел»…  Если бы выйти из этого круга общения, то они бы были «блаженными мужьями, не идущими на совет нечестивых». С другой стороны, если бы нам сейчас сказали по отношению к этим людям: «Не обращай внимания. Блажен муж, не идущий на совет нечестивых», – здесь, наверно, в пастырском значении эта фраза не очень верна.

– Я на следующий день назначил с ними встречу, вышел в подряснике и с крестом. Они меня увидели в ином, необычном виде – это была очень интересная встреча.

– Мне тоже интересно, когда Вы служите. Храм у вас находится в Полежаевском парке, это проспект Ветеранов и место, мягко говоря, сложное. Вы рассказывали о том, как встретились с людьми. Они, увидев, что Вы в облачении, спросили: «Ты поп?» Что они спросили?

– «Из какой ты секты?»

– Что Вы им ответили?

– Первая моя реакция – негодование. Я начал кричать на них: «Я православный священнослужитель, иду из храма». Предложил им в храм зайти. Они говорят: «А что, ты не можешь нас тут исповедовать?» Я говорю: «Нет, но там могу». Постепенно наш разговор вошел в русло...

– Мы начали говорить об инославных, потом об иноверцах, вспомнили Корнилия Сотника, которому Господь сказал, что такой веры Он не видел среди израильтян. Вспомнили людей, которых нам очень хочется ненавидеть, но, оказывается, их можно любить. Напоследок хочу, чтобы Вы благословили наших телезрителей и сказали о том, что если мы пребываем в этой любви, по апостолу Павлу, ищем Бога, Который есть Любовь, то тогда, наверно, не будет никого, кто может внести в нашу жизнь то смятение души, что в конце концов будет в погибель.

Благословите наших телезрителей.

– Пусть Господь всех нас благословит. Дорогие братья и сестры, будем молиться об умножении любви. Сегодня так много негатива на нас рушится и многих нам хочется судить – от инославных до своих же собратьев, которые так или не так верят, так или не так причащаются или причащают и так далее. Тем не менее сейчас нам, как никогда, нужна любовь. Помоги нам, Господи, обрести эту любовь, о которой Ты нам говоришь. Ты и Твои святые апостолы.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Наталья Культяева и Людмила Кедысь