Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает и.о. настоятеля храма Покрова Пресвятой Богородицы в Братцеве священник Владимир Тоготин. 

– Батюшка, я знаю Вас давно, помню, когда Вы были еще регентом Елоховского собора. Тогда Вы еще не были священником, управляли хором. Хочу спросить Вас о том, как духовная музыка может влиять на человека. И не только на богослужении, но и когда она прослушивается на концерте или на дисках.

– Для нас главное – конечно, богослужение; особенно когда хор поет в церковной акустике, это красиво, молитвенно. Раньше храмы строили так, что хор порой даже звучал лучше, чем он на самом деле есть, – акустика украшала хор. Делали специальные колосники, немножко была реверберация, как бы небольшое эхо. Людям было приятно послушать хороший хор, помолиться.

Надо сказать, существует много разных традиций пения: разные храмы, разные города, разные церкви. Грузинское пение очень красивое, сербское, греческое. Но для меня любимое – наше русское пение. Я люблю пение торжественное. Я воспитан в Елоховском соборе на патриарших, архиерейских службах. Этот собор сам по себе очень большой, красивый, торжественный. Пение традиционно там было громкое, мощное. Люди приходили в этот собор со всей Москвы. Мы даже знаем прихожан, которые приезжали чуть ли не из Подмосковья, чтобы послушать хор и помолиться. Сейчас эти люди уже в солидном возрасте, но вспоминают, как приезжали послушать пение, посмотреть, как служит Святейший.

Елоховский собор имеет древнейшие традиции. Его сделали патриаршим в годы Великой Отечественной войны. Была знаменитая встреча руководства государства с митрополитом Сергием, митрополитом Николаем (Ярушевичем) и настоятелем Елоховского собора протопресвитером Николаем Колчицким. Сталин дал «зеленый свет» – после этого Елоховскую церковь в Москве сделали патриаршей, главной церковью.

– И там была интронизация патриарха Сергия.

– Да. В то время он был митрополитом, и его возвели в сан Патриарха. До этого патриаршим был какое-то время Богоявленский собор в Дорогомилове. Кстати, в этом соборе управлял Святейший патриарх Пимен, он тоже был регентом в молодости.

Патриарх Сергий служил в Елоховском соборе, но очень рано умер, и его место занял Святейший патриарх Алексий I (Симанский). Патриарха любили и до сих пор любят все прихожане, кто помнит, как он служил.

– А есть такие прихожане?

– Да, конечно. Есть те, кто помнит протопресвитера Николая Колчицкого; эти прихожане пели в моем хоре, они были его духовными чадами. Слава Богу, они до сих пор живы; это настоящие церковные люди, которые любят церковное богослужение и церковное пение.

Протопресвитер Николай нашел регента Виктора Степановича Комарова, это был знаменитый московский регент. Он, как ни странно, не имел церковного и музыкального образования (он был врач-гомеопат), но так любил церковное пение (с детства пел в церкви), что научился регентскому делу. И вообще он был очень харизматичным человеком. Когда ему доверили это дело, он собрал огромный хор, набрал хороших певцов, и хор был лучшим не только в Москве, но и во всей России.

Кстати, у меня осталось много записей хора, я с удовольствием сейчас их слушаю. Порой вечером придешь, включишь запись, думаешь: «Сейчас десять минут послушаю, как раньше пели». Но проходит час, полтора – и невозможно оторваться. Слушаешь, как Святейший служил. А Святейший Алексий служил потрясающе: у него был негромкий, несильный голос, но очень проникновенный. Прихожане вспоминают, что в каждом уголке собора можно было слышать его голос: дикция была великолепная, каждое слово было слышно. И самое главное, он был великим молитвенником. Время было страшнейшее – война. После войны тоже был страшный голод. Сколько погибло мужчин, отцов... Люди приходили в храм помолиться. Храм был полон.

Сейчас существует такая церковная московская традиция, что сокращают службы (мы не служим по-монастырскому), всенощная в Москве проходит примерно 2,5–3 часа. А в то время никаких сокращений не было: пели все стихиры, все кондаки, тропари. Старожилы рассказывали, что службы закачивались в 10–11 часов. Настолько у людей было рвение помолиться! Представьте: война, люди гибнут. Люди начинают понимать, что духовные корни всего происходящего – наши грехи: и до революции люди отступали от веры, и в 20–30-е годы, потом пришли к Великой Отечественной войне. Когда стали открывать церкви, люди стали каяться, молиться, чтобы Господь простил нас, русский народ. И Господь, конечно, сразу откликнулся. Интересная вещь: как только стали открывать храмы – немец пошел от Москвы. Настоящее чудо.

Мы сейчас читаем воспоминания, открытые архивы – просто удивляешься, как много Господь дает нам, чудеса на каждом шагу! Фашистов отбросили на юг, потом до Одры и взяли Берлин. Благодаря чему? Потому что стали молиться, стали ходить в храм. Матери с детьми, дедушки, которые не могли пойти на войну, стояли длинные службы, которые шли 4–5 часов, в том числе в Елоховском соборе.

К счастью, сейчас мы можем послушать записи, как истово пел хор. Сейчас вроде бы столько хороших хоров, но послушаешь – вроде ничего интересного, не цепляет. А старые записи слушаешь, пленка шипит, но не оторваться. У нас за свечным ящиком работала старушка – матушка Татьяна, она как-то меня подозвала и говорит: «Мне принесли ящик с кассетами». Она мне давала по одной кассете послушать, боялась, чтобы не потерять. Я купил специальный хороший магнитофон, записывал эти записи себе, чтобы можно было все это прослушать. Потрясающе! Потом я отдал это другим людям, которые этим интересуются. Кто-то выложил в сеть, сейчас какие-то записи сейчас есть в сети, в группе «ВКонтакте» тоже.

Прекрасная запись осталась, где на Успение хор Киево-Печерской лавры поет распевы. Потрясающая красота! «О дивное чудо», «Милость мира» (это сейчас нигде не поют). Есть записи пасхальных служб. Причем в разные времена по-разному пели. К сожалению, после войны власти тоже стали прикрывать все, просили сокращать службы; приходили какие-то послы и говорили: «Вот вам час – управляйтесь». Поэтому сокращали катавасии, тропари. Но все равно служба была торжественной, хор пел неспешно. Сейчас бегут как на пожар: «Христос воскресе» кричат, стихир не слышно, Пасхальный канон не слышно, батюшка чуть ли не бегает с кадилом. Раньше ничего такого не было, все было степенно с благоговением. Никогда не прерывали хор, никогда не прерывался Пасхальный канон. Возгласы «Христос воскресе» говорили в положенном месте, когда надо, перед ектеньей. Это было замечательно, красиво, без лишней суеты и шума. К счастью, сейчас все это можно послушать и насладиться духовно старыми записями. Это необходимо тиражировать, распространять...

– Возможно, это наследие еще дореволюционное...

– Регент Виктор Степанович Комаров ходил к Николаю Михайловичу Данилину. А Данилин был регентом Успенского собора Кремля, у него был знаменитый синодальный хор, который гастролировал по всей Москве, также они ездили в Италию, Австрию. Осталось очень много интересных воспоминаний, как этот хор выступал. Они даже пели с Сикстинской капеллой, и все в один голос заявили, что наш хор Николая Михайловича Данилина поет лучше, безукоризненно.

Виктор Степанович Комаров у него учился, приходил к нему домой, советовался с ним, даже песнопения какие-то брал. Мы неизменно в Елоховском соборе пели песнопение Данилина «О Тебе радуется», потому что оно красивое, протяжное, торжественное и всегда входило в контекст службы. Несмотря на то, что пост (это песнопение поется в пост), все равно воскресный день, торжественная литургия Василия Великого; все это красиво звучало. Когда служил владыка или Святейший, успевали прочитать все молитвы. А на литургии Василия Великого очень длинные тайные молитвы. Виктор Степанович все это растягивал, и это было не занудно, а торжественно и красиво. Слава Богу, такие записи остались, необходимо их слушать и стараться соблюдать традиции.

– Спасибо за очень интересный экскурс в историю. Это очень ценно.

Вопрос телезрительницы из Ульяновской области: «В Евангелии от Матфея сказано: Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царствии Небесном больше его. Кто имеется в виду?»

– Имеется в виду, что Иоанн Креститель выше всех пророков, выше всех людей. Мы Иоанна Крестителя почитаем как высшего пророка, он высший святой. Через Деву Марию родился Христос, Спаситель мира. И про Божию Матерь мы поем: Честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим. Через Пречистую Деву Марию Господь спас весь род человеческий.

– Давайте ответим на вопросы, присланные нам ранее. «Одолевают скверные мысли, иногда кажется, что нечистый дух вселился. Как понять, что нужна помощь священника? Нужна ли отчитка от бесов?»

– Про отчитку можно сказать сразу. Сколько мы изучаем церковную историю, библейскую историю, мы нигде не видим примеров отчитки. Ни преподобный Серафим Саровский, ни преподобный Сергий, ни Иоанн Кронштадтский не занимались отчиткой. Это какое-то новое веяние, взятое, наверное, с Запада. Понимаете, в чем дело? В каждом человеке есть и зло, и добро. Как говорит апостол: Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Задача человека: зло постоянно из себя изгонять.

Вчера на литургии читалось Евангелие о том, когда ученики не смогли изгнать беса из юноши, который в полнолуние беснуется. И отец этого юноши просил Господа помочь. Господь говорит: «О, род неверный и прелюбодейный. Доколе буду терпеть вас?» И изгнал беса из юноши. На вопрос учеников, почему они не справились, Господь сказал, что этот род изгоняется только постом и молитвой и еще великой верой. Самое главное – это вера; чтобы человек верил Богу и знал, что Господь всегда рядом, всегда исцелит, всегда поможет. Не хватало ученикам веры. Апостол Петр вроде пошел по воде, а потом усомнился и стал тонуть. Христос укорил его: «Маловерный! Зачем ты усомнился?» Господь всегда повторял: будете иметь веру – горы можете свернуть. Если нет веры – ничего не можете.

Отчитку никто из священников не советует. Потому что, наверное, это легкий путь: мы хотим, чтобы из нас изгнали беса – и мы сразу стали чистенькими и хорошими. Нет, человек, просто так ничего не бывает. Бес тоже просто так не вселяется; бес приходит по воле Божией, как это ни парадоксально звучит. Господь попускает нам беса, у всех в разной степени. Иногда смотришь: человек совсем бесноватый, и с ним ничего сделать нельзя. За какой-то грех родителей, может быть, за собственный грех. Говорят, что до седьмого колена может быть наказан человек; тоже так бывает. С этим грехом надо жить и бороться. А как бороться? Вчера мы слышали Евангелие, у нас есть два способа, как щит и меч: пост и молитва. Сейчас как раз идет Успенский пост – замечательное, спокойное, благодатное время. Это строгий пост, и люди, которые пост держат, с радостью встретят праздник Успения Божией Матери. Поэтому мой ответ: пост и молитва. Другого быть не может. Если искать легкие пути – ничего не получится.

– Следующий вопрос: «В Евангелии от Матфея сказано: Придите ко Мне все труждающие и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко. Что такое иго и бремя?»

– Когда мы читаем Священное Писание, существует много разных уровней понимания. Первый раз читаем, Господь дает возможность – и нам открывается первый смысл. Когда читаем второй, третий раз, Господь нам открывает другое, более расширенное понимание. Общий смысл этих строк в том, что Господь зовет любого человека: «Приди ко Мне, и Я тебя освобожу от проклятия». Ведь Господь дал проклятие человеку в грехопадении. И когда Он его зовет обратно, говорит: «Вернись ко Мне, человек, дай Мне твое сердце, и Я тебя освобожу от проклятия». Господь освобождает человека от проклятия на кресте.

Иго – это исполнение заповедей, это смирение, кротость. Конечно, нам трудно достичь кротости, мы все хотим своей воли, покомандовать. А Господь нам говорит: «Научись от Меня, Я кроток и смирен сердцем, и получишь покой своей душе». И действительно, когда человек начинает потихонечку смиряться, он старается не вступать в конфликты, не лезет на рожон, не учит постоянно ближних...

Например, приходит раздраженная дочка с работы и начинает свою мать учить. Мама говорит: «Замолчи, пожалуйста. Яйца курицу не учат». И начинаются обвинения, ссора. А Господь нас учит кротости, смирению, спокойствию. Христово смирение всем помогает; оно человека спасает и подготавливает к Царству Небесному. А мы вроде и Библию, и Евангелие читаем, всё знаем, но ничего не выполняем. Знаем, но выполнять не хотим. А нужно немножко смириться, посмотреть на Христа, почитать еще раз Евангелие и открыть какой-то новый смысл.

Еще один смысл, как трактуют святые отцы, в том, что так Господь пытался иудеев привести к вере, к Евангелию. Они выполняли столько много предписаний, что дошли до безумия: верующему нужно было столько законов исполнить! И Господь говорит: «Оставьте все это, идите за Мной. Оставьте ветхие мехи». Он говорил: «Не вливают вино в ветхие мехи, потому что вехи прорываются – и вино вытекает». Вот такой смысл.

Почему иго легко? Потому, что оно приводит в Царство Божие, приводит к любви, радости, миру. Человек, который обретает качества Христовы, уже здесь оказывается в радости, спокойствии, перестает конфликтовать с ближними, находит со всеми общий язык, умеет общаться на работе со своими сотрудниками. У такого человека начинается совсем другая жизнь – его начинают любить. Если раньше его встречали как какого-то надменного, злонравного человека, теперь видят: он спокойный, кроткий. Господь вот к этому призывает.

– Вопрос телезрителя из Белгорода: «В Книге Исход, когда Бог разговаривал с Моисеем, сказал ему: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых. Поскольку Бог никогда не изменяется, значит, Адам тоже не мог напрямую с Ним говорить? Дальше, когда Бог Сын пришел на землю, с Ним общалось очень много людей, но почему-то никто не умер. Бог не изменился. А что изменилось? Я не думаю, что все те, кто общался с Христом, были чистые сердцем».

– Поймите, что Христос вочеловечился. Он не просто пришел на землю, Он воспринял на Себя плоть, природу, естество человеческое, чтобы не испугать людей. Вы совершено правильно сказали, что Бога никто никогда не видел, и даже ангелы прикрывают свои лица, когда молятся, чтобы не быть опаленными от света Господня. Христос родился от Приснодевы Марии, жил в семье плотника Иосифа, был полноценным Человеком, таким же, как мы, но оставался при этом Богом. Естественно, люди не могли опалиться от Его святости, потому что Он был Человеком.

Другой вопрос – для чего Он пришел, и это тема отдельного разговора. Он пришел для спасения людей, чтобы спасти человеческую природу. Человек уже был поражен грехом, поражен своими злыми деяниями, и не было другого способа спасти человека, как отдать Своего Сына в искупление. Пророк Исайя говорит, что когда Бог увидел развращение человеческое, Он спросил: «Кто может пойти?» И услышал безмолвие. И тогда Сын Божий сказал: «Аз есмь, пошли Меня». И Бог Отец ответил: «Иди, Я посылаю Тебя на спасение человеков», отдав Сына на крест, на страдания. Ради нас, чтобы спасти нас, Христос пришел на землю, вочеловечился, принял на Себя природу человеческую, вознес на крест и, в третий день воскреснув, исцелил ее и спас человека таким образом.

– Следующий вопрос: «Мама в своей земной жизни не ходила в храм и не причащалась. Она умерла. Воцерковленные люди говорят, что ей не получить Царства Божия никогда, это просто невозможно. Мама крещеная, ее отпевали. Что нам, живущим на земле ее детям, делать? Как ее вымолить? Какие молитвы помогут маме на том свете? Какие правила соблюсти? Или, может, есть какие-то особые способы, правила в помощь таким же, как наша мама?»

– Во-первых, давайте не будем решать за Господа, спасется она или нет, это Господь Сам знает без нас. У всех разные условия жизни. Кто-то родился в 1990 году, когда храмы открывались, а кто-то родился в 1937-м, когда храмы закрывались и рушились. Поэтому мы не вправе осуждать Вашу маму и говорить, что она не спасется.

– То есть какие-то другие воцерковленные люди это сказали с большой натяжкой.

– Да, мы не вправе осуждать кого-то и выносить какой-то вердикт. Наша задача – молиться за маму. Вы должны за нее молиться и день, и ночь, потому что Господь специально Вас оставил, привел Вас к церкви, чтобы Вы за нее ходатайствовали перед Богом, молились за нее, просили, чтобы Он простил ей какие-то грехи, отступления, что она не ходила в храм, не причащалась. Конечно, это трагедия, беда, но, с другой стороны, мы не знаем судьбы Божии.

Поэтому задача как на войне: падает раненый – мы берем его на плечо и несем до блиндажа. Принесли, перебинтовали, смотришь – уже раненый солдат начинает потихонечку выздоравливать. Так и маму Вашу: берите себе на плечо, молитесь за нее как можете, и, я думаю, Господь услышит молитву. Некоторые неверующие не понимают смысла молитвы, они спрашивают: «Зачем нам молиться? Господь и так все знает, Он Всеведущий и все слышит».

– Да еще такими длинными молитвами...

– Господь, конечно, все знает. Но поймите: задача Господа – научить нас любви, а молитва – это проявление любви к ближнему. И когда Господь видит, что человек молится за другого, Он видит, что тот любит другого. Вы сейчас будете молиться за маму, и Господь, видя, что Вы ее любите, обязательно откликнется на Вашу молитву. Вот у Вас два маленьких ребеночка, один набедокурил, Вы его поставили в угол, а другой приходит, плачет и говорит: «Мамочка, прости, пожалуйста, моего братика (просит за него)». Конечно, Вы не можете не простить, у Вас слезы на глазах, скажете: «Ладно, больше не хулигань». И Вам умилительно от того, что брат просит за своего брата, ходатайствует. Так же и Господу приятно, когда за нас молится кто-то другой или мы молимся за друзей, за своих родителей и этим самым выражаем любовь к ним. А любовь – это главная цель нашей жизни, потому что Господь есть любовь.

– Можно ли в этом случае брать на себя какие-то молитвенные правила, особые последования и так далее? Как быть в этой ситуации?

– Самостоятельно – ни в коем случае. Иоанн Златоуст сам говорил, что все правила, которые мы берем без благословения, самочинно, пойдут во вред нам. Если вы хотите почитать Псалтирь, очень хорошо – это доброе дело, но обязательно возьмите благословение у духовника или хотя бы придите в храм, где вы исповедуетесь, причащаетесь, возьмите у батюшки благословение. У нас есть утреннее, вечернее правила, по которым мы можем спокойно молиться, но на какие-то дополнительные молитвы обязательно надо брать благословение. Я думаю, что еще не каждый батюшка благословит, скажет: «Подожди, научись сначала понемногу молиться, а потом уже будешь брать на себя какое-то дополнительное иго».

– Такой вопрос: «Кому верить: священникам или Богу?»

– Вопрос интересный, конечно. (Смеется.) Конечно, священникам надо верить… Нельзя противопоставлять священника и Бога; это, конечно, безумие. Священники такие же люди, как и все, но священник является в некотором смысле служителем, рабом Божиим. Представьте, если бы не было священников, кто тогда выполнял бы всю рутинную работу: совершал литургию, принимал исповедь, приходил освящать квартиры, отпевал усопших, крестил младенцев? То есть священник – простой Божий работник.

Мы, священники, разные люди, нам очень тяжело, но мы такие же грешники. Один Христос без греха. Естественно, мы тоже ошибаемся, совершаем какие-то поступки, может быть, нехорошие. Не забывайте, что священника осуждать грех, потому что он все равно служитель Господень, и как бы он ни грешил, он все равно старается быть с Богом. Нагрешит священник, встанет у престола, и Господь простит ему. А человек, который осуждает священника, может даже справедливо осудить его, но все равно это будет осуждение. Хотя, как правило, клевета идет, мы же не знаем жизнь священника, видим кусочек айсберга, осуждаем его, а оказывается все не так. Получается, осудил, нагрешил и священника оклеветал.

Поэтому, конечно, тут нельзя так ставить вопрос, это даже смешно, кому верить: священнику или Богу. Это совершенно разные вещи. Господь – Творец мира, а священник – просто раб. Как ангел – посланник, вестник. Ангелы тоже бывают грешные, мы знаем историю сотворения мира, что одна треть ангелов отпала от Бога и они превратились в бесов. Бывает, и священники, и простые люди отпадают от Церкви – всякое бывает. Бывает, люди отпадают, потом возвращаются. Поэтому так вопрос не нужно ставить.

Священник – слуга Господень. И надо молиться за священника, потому что ему очень тяжело. Священников мало, а людей много, и груз бетонный падает на священника. Представьте, приходит он на литургию, а там сто, двести человек рассказывают ему свои грехи. И каково священнику слушать и прощать все это? Тяжело. Вроде бы физической нагрузки никакой нет, ямы не копал, мешки не поднимал, а уходит и за сердце держится, и вся ряса мокрая. Отчего? А потому, что этот груз грехов падает на священника. Поэтому просим вас особенно молиться за священников и не осуждать их.

– Вы были одним из тех, кто причащал больных COVID-19. Можете рассказать об этом служении? Потому что в тех условиях это было действительно чем-то особенным, может, даже очень сложным.

– Я, честно говоря, мало успел причастить, причащал только прихожан, которые меня вызывали, живущих рядом с нашим храмом. Я приходил их причащать, но потом сам заболел и два месяца лежал. Слава Богу, жив, Господь меня пощадил, наверное, дал мне еще время на исправление. Болезнь была тяжелая. Мне не удалось много причащать больных, потому что я сам попал на койку.

– Следующий вопрос: «Как относиться к словам 108-го псалма? Ведь там сплошные проклятия врагу, но врагов же надо прощать. Например, там есть такая фраза: "Взыщет заимодавец все, что у него, и пусть разграбят чужие труды его"».

– Да, 108-й псалом изобилует проклятиями, но этот псалом на самом деле о страданиях Христа, и здесь идет речь о наказании Иуды. И не только Иуды, но и его последователей, которые также нарушали заповеди Божии и хулили Господа. Здесь пророк Давид нас предупреждает через Христа, чтобы мы не шли по этому пути. Он не проклинает нас, он просто говорит: «Человек, вот что с тобой будет, если ты пойдешь по пути Иуды, по пути предательства, отречения от Церкви, от Христа». И перечисляет страшные вещи, эти проклятия. Но это не говорит о том, что они сбудутся. Они сбудутся на том человеке, который преступит этот закон. Вот об этом псалом.

– Спускается ли Христос за грешниками в ад?

– Конечно, спускается. Мы же празднуем Пасху, восклицаем: «Христос воскресе!» В начале передачи мы вспоминали про Пасху, и пасхальная икона совершенно конкретно говорит о сошествии Христа во ад. Он забирает с Собой всех праведников и вводит в рай...

– Такой вопрос: «Почему вы носите на своей шее орудие убийства Бога вашего? Если бы Иисус Христос был повешен, вы бы носили на шее удавку?»

– Не надо путать удавку с крестом. Крест – это великий символ христиан, и о кресте люди знали еще задолго до Христа. И знаем из Священного Писания, что и Авраам, и Моисей тоже благословляли крестом. Крест – это не обычный символ, он символизирует собой любовь, воскресение, жизнь. Это не символ смерти, это символ жизни. Посмотрите, как устроен крест: четыре конца, и все они соединяются в одном центре неспроста. И символ в том, что Господь видит и то, что творится наверху, обнимает и верх, и низ, и длину, и ширину, то есть это универсальный символ бытия, всеведения Божия.

Крест спас человека от смерти на самом деле. Библейская легенда гласит, что Адам от древа получил грех, съел это пресловутое яблоко, а Господь древом спас человека. И мы знаем, что на Голгофе, где был распят Христос, похоронен был Адам, то есть древом Господь умертвил смерть. И с удавкой никакого сравнения нет, удавка – это только орудие смерти.

И обратите внимание: многие святые, которые страдали за Христа, погибали по-разному. Тот же Иоанн Креститель. Ему Ирод отрубил голову, он не на кресте закончил свою жизнь. Многие первохристианские мученики были сжигаемы на кострах. А Христос погиб на кресте, потому что крест – это наш символ, и, конечно, с удавкой никак нельзя его путать, он олицетворяет жизнь и воскресение, любовь.

– Следующий вопрос: «Я обращаю особое внимание на пение хора во время службы. Хорошее пение очень часто вызывает у меня слезы и ощущение благодати. Не впадаю ли я в прелесть?»

– Наверное, нет никакой прелести, очень радостно слышать хорошее молитвенное пение. Пение настраивает человека на молитву. Когда хор торжественно поет, вся душа ликует. Но существуют разные традиции. Мне очень не нравится то, что сейчас идет распря. Кто-то любит тихое пение, кто-то громкое, и люди начинают спорить, какое лучше.

Святые отцы описывали разные истории. Например, как два странника встретились и стали спорить, по какой лестовке лучше молиться: кожаной или тряпичной? Смешно. Какая разница? То же самое и пение. У нас существует богатая русская церковная певческая история, и нельзя ничего зачеркивать и отвергать. Было у нас знаменное пение, которое мы восприняли от Византии, новгородское пение (к сожалению, не дошло до нас никаких древних домонгольских письменных памятников).

Я просто недавно был в Новгороде. Каждый раз приезжаю туда и поражаюсь этим древним домонгольским храмам, они потрясающей красоты. Я представляю, как там хор пел знаменным византийским распевом, как это было красиво. Остались более поздние памятники, очень красивые. Я сам люблю знаменное пение, потому что оно несет в себе какой-то код старины, молитвы. Причем русское знаменное пение совершенно другое, оно не похоже на византийское. Хотя было воспринято от Византии, от Константинополя, а на русской почве оно как-то преобразовалось и стало другим, получило новые традиции, новое духовное содержание.

После знаменного пения появилось так называемое партесное пение. Оно пришло с Западной Украины (там целая история, я сейчас не буду рассказывать историю церковного пения), но оно тоже красивое, красочное. И на Украине оно вводилось не просто так, а в противовес, там же было католическое засилье. Чтобы наши храмы не отставали по красоте богослужений, вводилось партесное пение. Оно насыщенное, яркое, красочное. И потом на Русь приглашали людей из Киева, чтобы они научили наших распевщиков именно этому западному пению. И оно прижилось.

Посмотрите, сейчас мы поем гласы, которые есть на всенощной, и тропари на литургии, они все составлены из киевского распева. Мы поем практически это партесное киевское пение, южнорусское. Любой глас – это киевские распевы.

Я люблю и партесное пение, и композиторов церковных и считаю, что неправильно это все отвергать. Есть такие ревнители благочестия, которые говорят: поем все знаменным, Бортнянский плохой, Чесноков плохой. Это безумие. Зачем нам нашу русскую историю перечеркивать? Если нравится вам, пойте знаменным, но не надо вот так огульно осуждать. Тот же Дмитрий Степанович Бортнянский – великий русский церковный композитор, он внес огромный вклад в русское церковное пение, переложил множество напевов, сочинил множество духовных концертов, которые были на потребу времени, пользовались спросом.

И у нас я застал время, когда в храмах пели концерты Бортнянского, я сам на этом рос и воспитывался. Когда я пришел в Церковь в конце 80-х годов, как раз в храмах пели это партесное пение, концерты Бортнянского, Чеснокова, Дегтярева. Сейчас как-то немного все поменялось, перевели всё на знаменное пение, на какое-то двухголосное, трехголосное. А раньше в храм придешь, меньше двадцати человек в хоре не увидишь, поют торжественно Бортнянского, Дегтярева.

Я знаю, на Ордынке была прекрасная традиция, пели литургию Чайковского, Рахманинова. Опять много людей спорят и говорят, что Рахманинов – это не церковная музыка. Абсолютно с этим не согласен. Самая что ни на есть церковная музыка. И мы знаем его жизнь (я сам изучал его биографию), он был человек крайне благочестивый, верующий. И всенощная, которую он сочинил, – это величайший вклад в русскую духовную культуру.

По-моему, в 1910 году он сочинил литургию, в 1915 году – всенощную. Ее первый раз исполнил синодальный хор, все были просто в шоке, просто не верили своим ушам, как можно такую музыку сочинить. Она правда основана на древних напевах (знаменном, киевском, греческом, болгарском), но музыка потрясающая, церковная. Я всегда пел «Богородице Дево, радуйся» на всенощной. Она очень молитвенная. Если позволяет состав хора, можно и всю всенощную петь, весь вопрос в составе хора.

Если настоятель может позволить себе хороший хор, чтобы были качественные певцы с хорошими голосами, то можно петь и Рахманинова, и Чайковского, и другие партесные вещи. Те же замечательные концерты Бортнянского очень духовные по своей сути, они очень красивые, напевные. И в их основе также лежат малороссийские мелодии, которые привез Бортнянский. Он в детстве очень любил музыку, родился в музыкальной семье, и слышна в его музыке эта церковная красота. Хотя да, язык другой, западный, но не надо этим смущаться.

Если мы сейчас придем в большой храм Вознесения, увидим икону: лошадь белая и Георгий Победоносец – картина, как сейчас некоторые говорят. Некоторые начинают гнушаться этим. Ну зачем гнушаться? Это тоже наша история. Это наша жизнь церковная. Другой язык. Кому-то нравится это, кому-то нравится то, но это дело вкуса. Мы должны уважать нашу русскую историю и ценить ее, хранить обязательно, а не перечеркивать вот так: «Давайте сейчас снимем это или разрушим этот храм».

Один церковнослужитель сказал мне: «Я бы в Питере все храмы разрушил». Я говорю: «Ты с ума сошел, что ли?» Он говорит: «Они все какие-то не русские. Исаакиевский собор не русский». – «Ну как? Такая красота!» Туда входишь – красота, да – язык западный, был приглашен знаменитый французский архитектор Огюст Монферран. Но вы понимаете, что мы для своей Церкви ничего не жалеем, приглашаем самых лучших, берем самых лучших художников. Эти колонны поднимали с таким трудом, сколько средств потратили, людских сил, сколько нужно было инженерной мысли, чтобы все это восстановить, сделать, сколько любви к Церкви, сколько сердца мы вложили – и это все разрушить? Разве это не безумие?

Приходишь в Казанский собор Санкт-Петербурга – какая красота! Стоит очередь к Казанской иконе… Я всегда люблю встать в очередь и постоять, просто чтобы немного прийти в себя, помолиться. Потому что пока идет очередь (где-то сорок-пятьдесят минут), успеваешь немного остыть, придя из суетного города, и немного помолиться, посмотреть на эту красоту.

Казанский собор построен (если мне не изменяет память, его архитектор – Воронихин) в честь победы над Наполеоном в 1812 году (как наш Храм Христа Спасителя в Москве). Что – его сносить? Да, стиль западный, немного другой, не древнерусский. Потом пошла мода на древнерусские храмы. Марфо-Мариинская обитель – там уже неорусский стиль. Хорошо, тоже красиво, молитвенный храм. Кто-то зайдет, посмотрит там росписи Нестерова, можно тоже придраться, сказать, что они не иконописные, не похожи на иконы Андрея Рублева. Но ведь человек писал, старался от всего сердца, человек талантливый (и Нестеров, и Верещагин).

Кстати говоря, в киевском Владимирском соборе есть росписи Васнецова. Я там как-то был в 90-х годах, 28 июля, на праздник князя Владимира. Замечательно хор пел. Там был знаменитый регент Литвиненко, он недавно почил. Потрясающий хор был в то время! И эти росписи очень уместны в таком храме, соответствуют ему. Зачем все это ломать, рушить? Разные стили, разные языки – это наша русская культура, давайте будем ее хранить и чтить, любить ее.

Ведущий Сергей Платонов

Записали Нина Кирсанова и Елена Кузоро