Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает исполняющий обязанности проректора по лицензированию и аккредитации Московской духовной академии, клирик храма святых мучеников и страстотерпцев благоверных князей Бориса и Глеба в Дегунине священник Андрей Лысевич.

– Первый вопрос посвящен сегодняшнему празднику – Дню защиты детей. Хотел бы спросить, от чего сегодня нужно защищать детей?

– Я считаю, нам сегодня нужно защищать детей, как и самих себя, прежде всего от информации. Это странная мысль. Если ее продолжать, то, наоборот, мы пытаемся дать детям максимальное количество информации, максимальное количество знаний, считая, что именно это сделает наших детей более развитыми. Но, к сожалению, не всякая информация дает человеку личностный рост, тем более – духовное развитие.  И именно поэтому то информационное поле, которое сейчас окружает наших детей, должно быть так или иначе отфильтровано, ограничено, дабы не было ничего вредного.

Ведь раньше, когда человек жил свободно в природе, надо было детей защищать от вредных растений, злых животных. Почему? Человек питается пищей, и среди многообразия различных продуктов есть полезные продукты, а есть вредные. И если вдруг положить в желудок какой-то очень вредный продукт, то желудок начинает болеть, гнить, и человек может умереть. Мозг человека подобен желудку в том отношении: когда мы погружаем в наш мозг информацию, эта информация становится пищей для нашего сознания. Информация, которая входит в сознание человека, может быть как живительной, взращивающей и развивающей личность, так и губительной, провоцирующей болезнь мозга, гниль и даже смерть.

Мне кажется, наших деток нужно беречь вот от такой злой, вредоносной информации, которая, к сожалению, очень активно окружает их сегодня. Это и дурные видеоролики, и дурного содержания реклама, и какие-то передачи, картинки, различные сведения. К сожалению, в наше время огромный объем фейковой информации, которую человек тоже поглощает и становится иногда просто больным.

– Кто должен контролировать, какую информацию ребенок поглощает, воспринимает, видит?

– Здесь я хотел бы провести прямую параллель с самыми простыми вещами, которые необходимы для нормального развития ребенка. Кто отвечает за то, чтобы в детском саду, школе, дома или где-то еще вокруг ребенка не было опасных, вредных, ядовитых веществ? Конечно, несут ответственность родители, потому что, во-первых, они ближе всего к ребенку, во-вторых, они сопряжены с ребенком доброй родительской любовью. В-третьих, они несут наибольшую ответственность за ребенка потому, что последствия его воспитания больше всего коснутся их: каким вырастет ребенок, таким будет будущее и самих родителей.

Но кроме родителей, я считаю, ответственность должна быть возложена и на социум, на социальные институты, поскольку мы вместе составляем единый народ, единую страну, государство, и мы вместе должны защищать наших детей от вредных ядовитых веществ и от вредной ядовитой информации. В этом смысле и государство должно это контролировать. На YouTube, например, есть отметки о том, для детей это видео или не для детей. Но, к сожалению, даже в видео для детей вставляется такая реклама, которую мне, например, не хочется показывать своему ребенку. А если говорить про видеоролики, которые не для детей, то даже страшно подумать, что можно там увидеть.

Вспоминаю момент, который мне очень запомнился. Мы довольно редко смотрим фильмы дома. Во-первых, у нас нет дома телевизора по принципиальным, ригористическим соображениям. Во-вторых, в целом просто некогда взять ноутбук и посмотреть какой-то фильм. Тем не менее, когда старшему ребенку было годика три или даже меньше, мы решили посмотреть фильм «Ной», который только вышел в то время. Действительно, есть что-то полезное в этом фильме (хотя есть и что-то вредное). Так вот, в начале фильма есть эпизод, когда Ной со своими сыновьями вступает в битву с одним из злых людей и убивает его. Там показана сцена, как совершается убийство; немного, но все-таки показана кровь. Когда мы смотрели фильм, ребенок ходил рядом и увидел эту сцену убийства человека. Я заметил, какую реакцию в нем это вызвало: он ожесточенно попытался изобразить то же самое, что сделал человек на телеэкране. Мне просто стало страшно, честно говорю. У ребенка с еще чистой душой этот образ спровоцировал жестокость.

А что говорить о тех детях, которые растут рядом с телевизором? Я знаю многих знакомых, у которых дома телевизор просто не выключается, работает в фоновом режиме непрестанно. В лучшем случае родители включают детские каналы. Иногда мы приходим в гости к этим людям и оказываемся рядом с телевизором. К счастью, я обременен духовным образованием и не могу воспринимать информацию без какого-то богословского анализа. Когда я вижу мультфильмы про ведьм, вампиров, каких-то фей и колдовство, в моем сердце это вызывает дикое возмущение, я не могу понять, как это можно показывать детям.

Есть, конечно, некоторые исключения: произведения Клайва Льюиса, Джона Рональда Толкина и других авторов христианской литературы, где за формами можно разглядеть глубокий христианский смысл; это интересно, и дети это понимают. Но когда нет никакого подтекста, а есть просто одна лишь магия и показывают, как здорово, когда можно превратить лягушку в человека или человека в лягушку, то, мне кажется, это действует очень развращающе на ребенка. Тем более когда персонажами мультфильма являются вампиры, мертвецы – вообще не понимаю, как это возможно.

– Но ведь все равно рано или поздно ребенок столкнется с этим и откроет для себя этот мир.

– Конечно.

– Получается, ограничивать бессмысленно.

– Ни в коем случае не бессмысленно. Приведу пример. У вас растет маленькое деревце. Если вы его, когда оно еще совсем маленькое, выставите на холодный ветер или под дождь, зной, оно просто погибнет. Но когда из этого маленького деревца вырастет большое и раскидистое дерево, ему без зноя, ветра и дождя будет очень тяжело жить.

В таком же смысле я воспринимаю личность ребенка, которая возрастает. Ребенок должен возрастать в окружении доброты, чистоты, святости. Да, в семь лет ребенок идет в школу и видит другие семьи, другие подходы, другие реалии. В десять лет ребенок более широко начинает вливаться в бурное общество. В семнадцать лет он сталкивается с совершенно различными явлениями культуры. В двадцать лет или чуть позже он вообще обретает полную самостоятельность и говорит: хочу – пойду сюда, буду смотреть это. И так далее. Но у него должен быть некий фундамент, он должен получить в детстве любовь, заботу, ласку, доброту, красоту, чтобы далее ему было от чего отталкиваться, чтобы ствол его личности, его сознания окреп и ребенок, имея этот стержень, мог бы оценивать те или иные внешние факторы адекватно.

– Вопрос телезрителя из Белгородской области: «Известно, что согласно Священному Писанию перед Богом за детей отвечают только родители. Не бабушки, не дедушки, не дяди или тети. Ну, может быть, еще крестные отвечают. И все вопросы о том, что смотреть ребенку в Интернете или где-то еще, должны решать только родители, а не дяди и тети, тем более не государство. Если государство начинает заниматься воспитанием детей, то это кончается у нас в России большевизмом, больше ничем».

– Не могу во всей полноте согласиться. Думаю, любой человек признает, в том числе Вы, что некая социальная воспитательная политика государства будет играть определенную роль в деле воспитания ребенка. Конечно, первостепенная роль отдается родителям, основные назидания, наставления, связанные с воспитанием детей, обращены к родителям. Просто можно ли сопоставлять термин «родитель» только лишь, грубо говоря, с биологическим родителем?

Если говорить о Ветхом Завете, то важно понимать, что, с точки зрения ветхозаветного человека, не существовало «я» как отдельного индивидуума. Для ветхозаветного человека «я» – это мой род; мы, относящиеся к этому роду. Поэтому когда мы говорим, что отцу должно воспитывать своего сына, здесь нет речи о том, что только отец  и только сына. Получается, мать не должна воспитывать, дочь не нужно воспитывать. Извините, это неверный вывод из этих высказываний. Это один момент.

Второй момент. Государственная политика в отношении воспитания детей имеет колоссальное значение. Это было, есть и будет, как в дореволюционной России, в советской России, так и в современной России. На мой взгляд, современное государство, к сожалению, слишком мало занимается каким-то просвещением, дает слишком мало элементов воспитания для современной молодежи. Это мое субъективное мнение, и я понимаю, что телезритель не вполне с этим согласится, но мне кажется, что общие нравственные понятия, какие-то фундаментальные вещи должны так или иначе прорабатываться на государственном уровне большими социальными институтами. При этом понятно, что нельзя полностью перекладывать ответственность на социальные институты, потому что первостепенную ответственность, повторюсь, несут родители.

На мой взгляд, большая ошибка воспитательной системы советского периода (хотя, в общем-то, она была на высоком уровне) – в попытке перенести весь воспитательный процесс из семьи в какие-то социальные институты. Этого нельзя делать. Это было следствием той идеи, что женщина должна работать, должна быть похожа на мужчину, что нужно создать общество одинаковых людей, которые похожи друг на друга. А раз женщина будет работать, то кто будет воспитывать ее ребенка? Должен воспитывать детский сад.

Конечно, модель воспитания в дореволюционной России совершенно об ином говорит: женщина наряду с трудовыми обязанностями несет обязанность по воспитанию деток, которых родила. В этом личность женщины широко раскрывается. Это дает женщине полет души, раскрывает ее сердце. Мне кажется, женщина взрослеет детьми, с рождением каждого ребенка взгляд женщины становится по-настоящему более глубоким, серьезным, дети делают женщин взрослыми, глубокими, серьезными, интересными. Труды, достижения наверняка добавляют какой-то глубины женщине, как и мужчине. Но именно рождение детей для женщины – великий дар Божий.

– Когда мы говорим о воспитательной роли государства, то очень близко подходим к вопросу цензуры, но я бы хотел спросить вот о чем: Вы на мой предыдущий вопрос ответили, что ограничения, запреты очень помогают в воспитании. Не думаете ли Вы, что, может быть, подготовка ребенка к принятию того, что он встретит дальше по жизни, более важна, чем ограничения?

 – Нет, я так не думаю. Может быть, я не совсем понятно выражаю свою мысль, не до конца. Я не имею в виду запреты бессмысленные и беспощадные. Я, конечно, стараюсь (по крайней мере, со своими детьми), чтобы эти запреты осмысливались ребенком. Например, надо говорить, что этот мультфильм не стоит смотреть. Потому что он развивает злобу, ярость, показывает злые идеи, формирует не то мировоззрение. Дети это понимают – это вполне возможно объяснить ребенку еще в трехлетнем возрасте. Они даже более чуткие, чем мы.

Тут скорее речь идет о том, когда родитель говорит: «Да, смотри, все это нормально, надо это смотреть». А видеоролики с полуобнаженными людьми или фильмы со сценами убийства, ярости, гнева, где показаны модели поведения дерзкие, наглые, непристойные. Ребенок смотрит, ему неприятно. Он чувствует, что это какая-то пакость, но родители сказали, что вроде это хорошо. «Родители смотрят, и я буду смотреть». Видя авторитет родителя, они начинают смотреть на наглую, распутную женщину и восхищаются: «Как она смешно сказала, как она красиво играет в фильме». Смотрит ребенок и думает: «Значит, и мне надо так себя вести, чтобы родители тоже мне преподали овации». Человек украл, убил. Ребенок смотрит: «Родителям это нравится; может, и мне нужно поиграть в гангстеров…» Может быть, абсолютизировать все эти вещи не стоит, но однозначно: если мы предлагаем ребенку какой-то запрет, наверно, нужно это ему объяснять. Именно осмысленные запреты будут воспитывать личность ребенка.

В возрасте до пяти или десяти  лет ребенок воспринимает окружающую действительность как инструкцию к действию, он воспринимает образы не как что-то стороннее, а как идущее изнутри. В определенном возрасте ребенок формируется и во многом закрывает свою личность от внешних воздействий. Не во всем, но в большей степени приобретает некую целостность, появляется некий фильтр того, что он принимает извне. До десяти лет, мне кажется, этого фильтра просто нет, и все, что мы показываем нашим детям (различные модели поведения), падает в их душу и там начинает реализовываться. Они начинают пытаться как-то это проиграть, изобразить, сделать так, как видели в фильме. Дети склонны к подражанию тому, что они видят. Именно поэтому я считаю, что нужно их осмысленно ограждать от лишнего.

– Мы говорили о государстве. А какую роль Церковь должна играть в воспитании детей?

– Церковь должна играть роль духовного эталона, образца, еще молитвенную роль – это тоже очень важно. Буквально на днях я разговаривал с одним человеком, который рассказал мне историю своего воцерковления, она меня до глубины души поразила. С самого глубокого детства ему очень хотелось молиться, хотя семья была неверующая. С какого-то возраста он стал сам ходить в церковь, которая рядом открылась. У него был приятель, они ходили в церковь к священнику, помогали в алтаре, на требах. Когда этот человек вырос, он стал церковным, духовным человеком, очень достойным. А священник, у которого он воспитывался в алтаре, стал никудышным, в конечном итоге епархиальный архиерей был вынужден даже лишить сана этого священника. Удивительно, что такой достойный ребенок без участия  родителей воспитывался у священника странного качества поведения и воспитался достойным человеком.

Это похоже на образ из Ветхого Завета пророка Самуила, который воспитывался около Офни и Финееса и тем не менее вырос достойным человеком. Почему? Откуда это взялось? Молитвы близкого, родного человека, по всей видимости. Был близкий, родной человек, который усердно, искренне молился за этого ребенка, и ребенок духовно развился. В этом смысле духовная помощь Церкви детям имеет колоссальное значение. Вознесение молитв в День защиты детей о наших детях и ежедневная молитва за них, в целом за подрастающее поколение имеет колоссальное значение.

Мы должны воспитывать своих детей и просто словами, и поступками, и примерами. Но если говорить о том, что только Церковь может дать, то это особая молитва, особая возможность участвовать детям в таинствах Церкви. Слава Богу, что в нашей Церкви установилась практика детского крещения, когда мы крестим младенцев. Слава Богу, что у нас в рамках этой практики дети причащаются Святых Христовых Таин с самого раннего возраста. Это величайший дар. Ребенок получает возможность участвовать в таинствах, приходить в храм, получать за себя молитвы Церкви – это очень важно.

Дальше идут наставления, добрые примеры. Насчет наставлений: мне кажется, что детям церковные родители обязательно должны читать Священное Писание. Я имею внутреннее убеждение, что детям нужно читать не только детскую Библию, понятную им, но обязательно читать Евангелие в синодальном переводе (не на церковнославянском, а на русском языке). Некоторые родители допускают существенную ошибку: они пытаются читать детям что-то ради того, чтобы прочитать; вычитать, как это у нас часто принято. Поставили задачу: сейчас прочитаем главу, лучше три (а может, даже десять), а ребенок должен сидеть или даже стоять рядом. «Стой, чтобы не шелохнулся!» Ребенок слушает, а детская психика к этому не готова. Зачем читать так много? Прочитай сам эти десять глав для себя, а ребенку прочитай один абзац, но обсуди с ним то, что прочитано, послушай его вопросы, ответь на них, не поленись, попытайся своими словами что-то пояснить. Если не можешь своими словами, открой предварительно святых отцов, расскажи, как святые отцы толкуют это место, объясни ребенку то, что написано в Евангелии. Пускай это будет малое чтение, но осмысленное. Мне кажется, это заронит доброе зерно в душу ребенка.

– Вопрос телезрителя: «Заранее прошу прощения, потому что нигде нет ответа, в Священном Писании тоже. Бывают семьи идеальные, даже их видно, воспитывают в любви, доброте, а детки получаются развратники, убийцы и так далее – непутевые. А у пьяниц (прямо на глазах родители пили всю жизнь, дрались) – деточки хорошие. Даже у священников бывают дети-пьяницы. Как здесь разобраться? Из далекого рода идет?»

– Я думаю, все же есть в Священном Писании ответы. Не готов сейчас дать ответ. Во-первых, в Священном Писании говорится о различных формах, о взаимной ответственности родителей и детей. Но более точный ответ дает нам Предание, а не Писание в этом отношении. Когда преподобный Антоний, великий подвижник, испрашивал у Бога ответ по тому вопросу, который Вы фактически сейчас задаете, то Бог ему сказал: «Антоний, не твое дело разуметь судьбы Божии». Это тот ответ, который Бог дает нам. Действительно, мы просто не можем уразуметь всю совокупность факторов, которые влияют на развитие ребенка.                 

Мы не можем своим человеческим умом  учесть все это. Бывает молитва родных и близких, молитва предков. Очень часто бывает такое, что человек в неверующей семье спонтанно приходит к Богу, начинает молиться. Человек начинает вспоминать прошлое, и оказывается, что его бабушки, дедушки были церковными людьми. Они молились за своих детей, и через годы Господь услышал их молитву. Может, даже через века.  А мы не можем знать точно, каково было сердце того человека, того предка...

А может быть наоборот. На днях я служил на Бутовском полигоне (в субботу был день памяти Собора новомучеников, в Бутове пострадавших). На этой службе я разговорился с одним священником, он рассказал очень интересную историю. Его матушка в детстве летом жила на даче рядом с Бутовским полигоном и дружила с девочкой по соседству. И вдруг эта девочка умирает, а потом в короткий промежуток времени умирают все жители этого дома. Весь род будто изгладился из числа живых. Это событие привлекло внимание окружающих, никто не мог понять такого стечения обстоятельств. Через некоторое время на одной из старых фотографий они увидели дедушку этой девушки; оказалось, он был палачом на Бутовском полигоне. Ему за службу дали эту дачу. Он дожил до старости, спокойно умер, но вслед за ним вымер весь его род. И сейчас мы видим: один страждет, другой радуется. Но дело в том, что Господь более глубоко знает ситуации. Пути Божии – не пути человеческие, мысли Божии – не мысли человеческие.

Будучи священником и слушая исповеди людей, я сталкиваюсь с откровенными рассказами людей, и, к сожалению, понимаю, что в 90%–100% внешняя картинка не равна внутреннему содержанию; и в хорошем, и в отрицательном смысле. Бывает, что внешне человек кажется плохим, но есть в нем какая-то внутренняя доброта, покаяние, стремление к доброму, которое он не может реализовать. Ребенок чувствует, видит и воспринимает это, несмотря на внешние, казалось бы, отрицательные факторы. А бывает наоборот: внешне все замечательно, а внутри какая-то тяжелая ситуация. Мне рассказывала  знакомый детский психолог, как однажды к ней пришел почтенный человек и просил переговорить с его дочкой. Семья у него верующая, православная, а дочка от рук отбилась, стала сатанизмом заниматься. Женщина нашла подход к этой девушке через детскую комнату милиции, где та уже стояла на учете. Оказалось, что в этой внешне благополучной семье внутри ужасный раздор, семья развалилась. Ребенок так отреагировал на то, что видит перед собой лицемерие, совершенно внешнюю набожность и на самом деле злобу, которую имеют два самых близких человека между собой. Они ненавидят друг друга. Что уж говорить о возвышенных материях: «возлюби ближнего своего» и «подставь щеку врагу своему»…

– Можно ли в таком значении понимать фразу: «грех родителей переходит на детей»? Вражда между родителями отражается на ребенке?

– В 95–99% состояние родителей колоссально влияет на воспитание ребенка, это тоже слова детского психолога. Я вижу это на своем опыте: если мать с отцом находятся в мире, любви и согласии, если между ними любовь и нежность, то ребенок, даже оказываясь во внешне отрицательных обстоятельствах, будет стремиться к жизни по любви. Сын будет стараться подражать отцу во всем хорошем, дочь подражать матери во всем хорошем и так далее. Сын видит, что мама любит папу, и эта любовь автоматически передается ребенку, он копирует эту модель поведения, начинает учиться любить, не нужно ему показывать кучу видеороликов, что-то декларировать, тренинги проводить. Ребенок уже научился любить, потому что каждый день у него дома проходит добрый, благой, святой тренинг. Это, конечно, очень важно.

Вообще фраза, что грех родителей переходит на детей, довольно своеобразная. Конечно, здесь есть и мистическая составляющая, тем не менее нужно понимать, что это значит. Допустим, у папы была квартира, он стал грешить алкоголизмом и пропил квартиру. У сына нет квартиры. Он разве виноват, что папа алкоголик? Нет. Вот тут как раз мы, родители, должны воздерживаться от греха, который может сказаться на наших детях.

– Как подготовить ребенка к тому, что когда он вырастет и выйдет в мир (пусть это будет постепенный процесс), увидит в этом мире много зла, от которого родители очень часто не совсем способны ребенка уберечь?

– Только любовью. Любить ребенка, являть ему пример любви. Самое страшное во зле, которое окружает в течение жизни, – это иллюзия: что мир только зло и ненависть. Когда человек имеет в себе любовь, полноту любви, то даже все собрание адских сил не сможет его одолеть. Самый яркий пример – Господь наш Иисус Христос. Христос – воплощение любви, и на Него ополчились все силы ада. Мы знаем, что из этого вышло. Воскресение Христово. То же самое мы видим на примере мучеников, которые имели в себе любовь; на них ополчались злейшие духи и злейшие люди, воплощавшие волю этих демонов. И что из этого получалось? Сонм святых. Как наши замечательные святые Борис и Глеб. Они имели любовь, которую в них воспитал святой равноапостольный князь Владимир. И иначе никак не могло быть, потому что святые дети – только у святых родителей. Благодаря тому, что они эту любовь восприняли, они смогли противостоять той злобе, которую обрушил на них этот мир, дьявол, воплотив свою волю через их старшего брата.

 Единственное, на мой взгляд, и самое главное средство защиты ребенка от зла окружающего мира – любовь. Нам нужно столько любви вложить в ребенка, чтобы когда он вышел в этот мир и запачкался этой грязью, упал и поднялся, он вспомнил: «У отца моего в доме наемники питаются лучше, чем здесь кормят; пойду к отцу моему, попрошусь хотя бы наемником. Да, я недостоин вновь вернуться к Богу, но я буду хотя бы рядом с Ним». Это будет гораздо лучше, чем жить в разврате, духовной нищете, жить среди зла и насилия.

– Мне кажется, никакой родитель не пожелает своему ребенку мучиться, даже если после мучения тот станет святым. Как это принять?

– Это не совсем так. Мы видим примеры из древних патериков, мартирологов, что были такие родители, которые принимали мучения вместе со своими детьми. Те же самые святые – Вера, Надежда, Любовь и мать их София. Конечно, это тяжелое горе, и мы знаем, что София от вида мучений своих дочерей скончалась на следующий день. Конечно, по-человечески пережить это мучение – ужас. Тем не менее вера и опыт общения с Богом показывают человеку, что Бог может дать ему гораздо больше, чем могут отнять у него его мучители. Бог гораздо больше мучителей и гораздо сильнее ничтожного дьявола и всех его приспешников. Это опыт Церкви и личный опыт каждого христианина, по-настоящему верующего в Бога. В этом смысле родитель, конечно же, всегда выбирает, что важнее. Тут приходится выбирать благо прежде всего духовное, нежели телесное.

– Отец Андрей, прошу подвести итог нашей программе и напутствовать наших телезрителей.

– Дорогие наши телезрители, я очень желаю, чтобы ваши дети были защищены, словно броней, словно каменной стеной, вашей любовью, нежностью, участием. Чтобы эта любовь обымала их, ласкала, воспитывала. Чтобы они росли, укреплялись как личности, как люди, как добрые Божьи создания, как люди Церкви и в конечном итоге, напитавшись Божественной любовью, через вас явленной, стали святыми. Искренне вам этого желаю.

Ведущий Александр Черепенин

Записали Нина Кирсанова и Людмила Кедысь