Беседы с батюшкой. Священник Стахий Колотвин

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель строящегося храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин.

– Вопрос из ранее присланных: «В каком случае причастие может быть в осуждение?»

– У нас есть прекрасный евангельский пример. Толкователи по-разному относятся к некоторым моментам Тайной Вечери, в частности к вопросу об участии в ней и о причастии апостола от двенадцати Иуды (одного из избранных Христом людей). Причастился ли Святых Христовых Таин будущий предатель Господа (который первый шаг к предательству сделал, а второй пока еще не сделал)? Есть ряд толкователей в святоотеческой традиции, которые считают, что он был на Тайной Вечере, слушал слова Христа, участвовал в самом ужине, а в таинстве не участвовал.

Однако мне ближе другая позиция (тоже святоотеческая, древняя линия толкования), которая считает, что апостол Иуда причастился, был на Тайной Вечере, вкусил Тело и Кровь Христовы – и с этим вошел в него сатана. То есть в человека, который своими руками изгонял бесов. Господь давал апостолам власть исцелять и изгонять бесов. Причем, как мы помним, апостолы загордились – и потом не получалось изгонять бесов, потому что они думали, что все происходит автоматически, а Господь напомнил, что постом и молитвой их надо побеждать. А здесь апостол, один из двенадцати потенциально святых людей, становится игрушкой в руках дьявола. Дальше он, можно сказать, был в легком полусне: сатана его, как марионетку, дергал, и он уже свою свободу воли потерял. Вот насколько серьезным оказалось поражение его души.

Для нас этот евангельский пример – очень важное предостережение, что ты технически можешь соединиться с Телом Христовым, но при этом получить для души не пользу, а, наоборот, вред. Когда мы читаем молитвы ко Святому Причащению (тексты, написанные в разные века разными святыми), надо понимать, что это не просто красивые гимны, а в том числе и некоторое богословское пояснение. Поэтому очень важно не только их прочитывать, а разбирать непонятные места. Если ты много лет читаешь молитвы ко Причастию, а тебе что-то непонятно, ты упускаешь то богословие, которое может подсказать, когда ты готов подойти к Причастию, а когда лучше воздержаться.

Там есть образ огня, попаляющего недостойное. Причем не недостойных людей, «недостойное» – это средний род. Если мы заглянем в греческий текст, увидим, что этот огнь Божества попаляет все недостойное. Таким образом, можно описать механически (что, конечно, будет небольшой натяжкой, потому что это все-таки тайна, которую до конца мы не поймем, пока не окажемся в Царствии Небесном), как это действует.

Причастие Тела и Крови Христовых попаляет грех в нашей душе. Если душа борется с грехом (грех в душе есть, потому что все мы грешны), пытается его преодолеть, то есть воспринимает его как нечто инородное, то Господь, входя в нас, через Тело и Кровь Свои опаляет нашу душу, но сжигает только грехи. Священник, выходя с Чашей, недаром говорит, что мы причащаемся во оставление грехов и в жизнь вечную. Именно поэтому необязательно перед каждым причастием одно и то же на исповеди говорить, каждый священник нам напоминает, что повседневные грехи прощаются в причастии Святых Христовых Таин.

А как можно проверить, что грех – это часть нас? Если тебе кажется, что ты имеешь право на грех, или возникает мысль, что ты согрешил, но другой согрешил больше, или ты согрешил, но есть такое-то оправдание, то есть если ты грех не отторгаешь, а как бы к себе в душе прижимаешь, тогда Причастие точно так же опаляет грех, но поскольку он врос и мы не отпускаем его своей душой, не хотим с ним расставаться, пытаемся оправдаться вместо того, чтобы Господу довериться, чтобы Он нас всецело простил без всякого оправдания с нашей стороны, то опаляется наша душа, держащая грех.

Мы разобрали некоторый алгоритм действия Причастия. Но иногда понимаешь: «Я иду ко Причастию, однако какого-то человека не простил, считаю, что он должен передо мной покаяться, а я перед ним не виноват». Нет, даже если человек тебя обидел, ты должен эту обиду оставить.

Недаром у нас в Евангелии есть единственное указание о подготовке к Причастию. Все остальные – это некоторые дисциплинарные подсказки нам, которые могут быть, но могут и не быть. Например, маленький ребенок не может прочесть молитвы, поститься, однако он идеальным образом соблюдает то предписание, которое Господь дал нам в пятой главе Евангелия от Матфея: «Когда придешь приносить жертву (мы, как новозаветные люди, понимаем, что говорится о Жертве бескровной – Причастии Тела и Крови Христовых) и понимаешь, что в обиде на тебя брат твой (то есть даже не ты в обиде, а твой брат – на тебя), должен оставить свою жертву, пойти примириться, чтобы вернуться и жертву принести».

Поэтому самое главное, когда идешь к Причастию, ты должен понимать: в мире ли ты с ближним? И даже если ты прочитал все каноны, на коленях сто поклонов сделал, постился на хлебе и воде, но ты не в мире – причастишься в осуждение. Надо примириться. Однако тут может быть простор для манипуляций. Кто-то скажет: «Я тебя не прощаю, ты не можешь причащаться». Нет, мы должны сделать попытку. Если другой человек не хочет примиряться, это его дело, Бог ему судья; главное, чтобы было примирение с нашей стороны.

То же самое в отношении тяжелых грехов. Если мы совершаем какие-то смертные грехи (блуд, убийство, воровство, колдовство), то враждуем с Богом. Не примирившись с Богом, мы тоже не можем достойно причаститься.

– Откуда появилась традиция поститься три дня и читать определенные молитвы? Часто мирские люди, которые только входят в церковь, считают эти действия настолько важными, что для них главное – попоститься и все вычитать, а все остальное не так важно.

– Сейчас в новостях иногда говорится про санкции: кто-то что-то сделал  – и вводятся санкции. Здесь примерно та же ситуация. Есть такой церковный метод воздействия – епитимья. Человек отступил от нормы жизни Церкви – и ему дается некоторая епитимья. У нас есть недельный богослужебный круг, в течение которого христианин, трудящийся шесть дней в неделю, а на седьмой день приходящий в храм приобщиться Святых Христовых Таин, имеет для подготовки два дня поста: среду и пятницу. Таким образом, христианин должен попоститься в среду (это первый день поста), в пятницу (это второй день поста) и в воскресенье причаститься Святых Христовых Таин. Но он должен это делать каждую неделю.

Однако если человек не причастился три воскресенья подряд, то есть постановление одного из Соборов, что такой христианин отпадает от Церкви. Не в смысле анафемы из-за того, что ты еретик. Это значит, что ты сам себя вне Церкви поставил. И вот человек не причастился три недели или более, отпал от нормальной жизни Церкви, но все-таки хочет в нее вернуться. Таким людям даются штрафные три дня, чтобы вынырнуть из суеты и попоститься не только в плане пищи, а отодвинуть в сторону развлечения, почитать что-то.

Тут может быть проблема из-за некоторой богословской неграмотности священников. Не зря сейчас Патриарх Кирилл требует, чтобы все священники получили богословское образование. В 90-е годы храмы открывались, батюшек не было, и если человек хоть немного верил, то его сразу рукополагали в священники, а там – «авось научится». И только сейчас потихоньку, на старости лет, многие батюшки оканчивают заочно семинарии, им это очень тяжело. Из-за этого тоже распространился такой сбой, что епитимью о подготовке к Причастию с тремя днями поста накладывают на людей, которые хотят причащаться каждую неделю. Как же так? Это же штрафная санкция. Как христианин, который живет нормальной жизнью Церкви, постится в среду и пятницу, будет исполнять это предписание?

– Вы сейчас ломаете привычные для людей стереотипы, потому что это сложилось уже как традиция.

– Мы должны жить традицией Древней Церкви и святых отцов, а не той, которую изобрели в 90-е годы.

– Но так говорят и батюшки, которые в советское время служили.

– В советские годы, как мы знаем, с образованием ситуация была еще более печальная. Например, у нас до Великой Отечественной войны, пока гонители не одумались, что без Божией помощи войну не выиграть, семинарии были закрыты вообще, был полный провал в богословском образовании. Преподавателей старых академий и семинарий расстреляли. Шли преподавать в семинарии, после того как они открылись, люди, которые случайно уцелели и хоть какие-то богословские знания имели. Вот где разрыв в преемственности традиций.

Кроме того, до революции тоже была печальная ситуация, с которой боролся святой праведный Иоанн Кронштадтский. Недаром его все пинали и осуждали, что он обновленец, раз говорит о частом причащении, а причащаться надо раз в год. Действительно, по всей стране в большинстве храмов люди причащались раз в год и приносили на работу справку о причащении. Тогда они считались благонадежными гражданами. Иоанн Кронштадтский отвечал: «Христос говорит: “Примите, ядите, сие есть Тело Мое”. Как вы можете не причаститься?» Почему храмы стояли пустые, а к Иоанну Кронштадтскому приходило столько людей, что в храме не помещались? Потому, что люди хотели причащаться, а их собственные священники не пускали к Причастию.

В царской России богословское образование было очень возвышенное, комплексное и сложное, но оно было доступно верхней прослойке духовенства. Академия выпускала ученых, которые были лучше, чем светские. Академических преподавателей звали преподавать в лучшие светские университеты. Сейчас тоже очень помогает нашему духовному образованию то, что многие светские специалисты глубоко верующие люди. Причем они преподают не для того, чтобы подработать (Церковь не может обеспечить высокую зарплату), а потому, что они так служат Церкви: преподают в лучших вузах страны и едут в Московскую духовную академию, Свято-Тихоновский университет, чтобы там провести занятия по церковной истории, археологии, по каким-то другим дисциплинам.

А провинциальные семинарии до революции готовили священнослужителей на достаточно среднем уровне. Поэтому провинциальное духовенство имело слабую богословскую подготовку. Нам сейчас доступно куда больше, чем провинциальным священникам царской России, потому что в Интернете можем всё найти. Даже не нужно иметь дома какую-то библиотеку. У меня родители воцерковились в 90-е годы и собирали книжки на случай гонений.

Мы обращаемся не к богословию 90-х годов, не к богословию эпохи гонений. А если и смотрим на жизнь до революции, то ориентируемся на лучшие образцы – на праведного Иоанна Кронштадтского, а не на его гонителей и хулителей, которые выступали против святого человека. Глядя на это, мы стараемся приобщаться Святых Христовых Таин на каждой воскресной литургии, поститься в среду и пятницу, за исключением сплошных недель, когда у нас предстоит какой-то многодневный пост. Церковь говорит, что впереди еще постные труды, а пока можно не поститься в среду и пятницу и прийти причаститься.

– Есть предание и опыт Церкви, когда верующий воцерковленный человек постился в среду и пятницу и в воскресенье причащался.

– Но только если причащался каждую неделю. Если человек не хочет каждую неделю причащаться, редко ходит в храм, то в этом случае, раз куда-то пропал, надо поститься три дня.

– Для чего нужно поститься?

– Это знак покаяния. Мы идем с покаянием к Христу и говорим: «Господи, извини, пропал. Одно воскресенье очень спать хотелось, в другое с друзьями на шашлыки, в это воскресенье грядки на даче полол и забыл совсем про главное. Прости меня, Господи. Я развлекался, сейчас немножко аскетический опыт на себя возьму, чтобы с чистой совестью причаститься». А Господь говорит: «Войди в радость Господа твоего».

– Что делать, если ты не можешь поститься и читать молитвы, не понимаешь их?

– Очень важно не вычитывать по десять молитв подряд. Лучше взять одну молитву, ею помолиться, потом ее разобрать. В Интернете можно посмотреть. Очень часто не смысл молитвы непонятен, а отдельные церковнославянские слова. Вроде звучит знакомо на слух, но не до конца значение понимаешь. Не все русские переводы молитв удачные. Они авторские и могут немножко разниться, но общее впечатление дадут и что-то прояснят. В домашней молитве мы спокойно можем по-русски молиться. Своими словами мы же по-русски молимся, хотя в храмах богослужение совершается на церковнославянском. Если совсем не продираешься сквозь смысл церковнославянский, то можно открыть Интернет и прочитать молитвы в русском переводе. Не должно быть у христианина отношения к молитве как к заклинанию. Или бывает такая опасность: чтобы причаститься, сейчас одиннадцать молитв прочту, еще канон и псалмы;  тогда стану достоин причастия Тела и Крови Христовых.

– Именно так и думают. Не буду причащаться – не прочитал молитвы.

– Мы сегодня говорили, что самый первый грех, который цепляешь, был еще до человечества, когда были только ангелы небесные, – это гордость. Когда ты не можешь причащаться? Когда думаешь, что подготовился, попостился, прочитал молитвы и теперь достоин причащаться. Если такая мысль посетила – сразу надо задуматься, будет ли достойным сейчас причащение? Это не повод отказываться от причастия, а повод смириться. Не ломиться вперед, а всех подождать, пропустить. С более смиренным видом подойти. Молиться. Сколько ни вычитывай, сколько поклонов ни клади, сколько ни постись, хоть 365 дней в году, все равно достойным причастия сам человек себя сделать не может. Достойным причастия нас делает Господь наш Иисус Христос. Мы можем быть чуть более или чуть менее подготовленными.

Древо познается по плодам. Если ты прочитал десять молитв, а у тебя вместо легкости на сердце гордость, что ты все преодолел, или раздражение, значит, ты не то делаешь. Лучше прочесть три молитвы. Многие люди идут причащаться с утра после смены. Если молитвослов забыл на работе, то можно своими словами помолиться.  Стоишь где-то на вахте, а про себя Иисусову молитву говоришь. Самая лучшая подготовка к причастию – чистосердечная молитва, когда не умствуешь.

– А если батюшка спросит у Чаши – постился ли три дня, молился ли, а ты только Иисусову молитву читал?

– Надо говорить, что все Правило ко Причастию читал, без уточнения, какое именно правило. Что постился, тоже лучше без уточнения. Но еще лучше договориться заранее. Всегда легче спасаться, когда священник, рядом с которым ты молишься, тебя понимает, твой единомышленник на пути к Христу, тебе помогает.

Почему батюшка может спрашивать около Чаши, готовился ты или нет? Особенно в местах паломничества. Когда я был дьяконом, служил в Покровском женском монастыре, там к Чаше подходили люди, которые толком не верят. Им сказали, что если отстоять к мощам блаженной Матроны, то исполнится какое-то желание. Они отстояли в очереди к мощам, потом зашли в храм, видят еще какую-то очередь и становятся к Чаше. Они могут даже некрещеные быть. В больших многолюдных храмах всегда так.  Вроде человек видит, что все остальные делают, и тоже сложит руки на груди, сделает смиренный вид, назовет имя и так далее. Пример несложно повторить.

– Разве это плохо?

– Стремление хорошее. Когда люди подходят к Чаше, их не прогоняют как недостойных. Все-таки паломническое место. Если есть еще священники на исповеди, батюшка может сказать: «Вы исповедовались? Там батюшка исповедует. Подойдите». Многие люди так впервые на исповедь попадают. Если бы они не встали в эту очередь, вообще об исповеди не то что не задумались, они бы не знали, что такое есть. Им кто-то сказал, что можно к мощам постоять, а про исповедь они ничего не слышали. Кажется, как так? Люди даже об этом не подозревают. Спрашиваешь: «А Вы исповедовались»? Они могут перекреститься и сказать: «Исповедую Отца и Сына и Святого Духа». Они думают, что это как Символ веры прочитать.

В этом тоже есть какой-то богословский смысл, но к таинству Покаяния, к таинству перемены своей души, к таинству Исповеди это не имеет отношения. Если священник спрашивает, готовился ли ты, молился ли, это не значит, что он хочет тебя прогнать. Просто, может, ему показалось, что твой летний наряд не очень церковного склада... Мы говорили о причастии в осуждение, когда ты пришел в храм в злобе, в обидах и думаешь: «Причащусь, помолюсь, и Господь накажет моих обидчиков». Какие-то ужасные, кощунственные мысли. Священник спасает такого человека, когда говорит: «Друг, остановись».

И если ты исповедовался в большой праздник, в ближайшие дни причащаешься без дополнительного перечисления одних и тех же грехов. Но если ты не исповедовался год или вообще никогда в жизни, то сначала надо заглянуть на исповедь.

–  Правильно разделять таинство Исповеди и таинство Евхаристии. В нашей русской традиции это практически неразделимо. Исповедуешься и идешь причащаться.

– Русская традиция – это не только традиция 90-х. Шесть лет назад был принят синодальный документ, который потом утвержден Архиерейским Собором. Это общецерковный документ «Об участии верных в Евхаристии». В этом документе говорится, что надо чаще исповедоваться (перед причастием, при подготовке к нему), но необязательно это делать каждый раз. Но это не повод скандалить со священником, а повод с ним договориться. Можно быть правым и на святых отцов опираться, но если это будет во вражду, то зачем? Батюшка старенький, необразованный, просто любящий. Он делает так, как ему рассказал другой батюшка в советские годы. Зачем его переучивать на старости лет? Лучше сказать: «Батюшка, три дня назад был праздник, я исповедовался, и вот еще один праздник, чудотворной иконы, что я буду говорить одно и то же?» И батюшка ответит: «Иди; во имя Отца и Сына и Святого Духа благословляю тебя на причастие». Если подойти с любовью – можно договориться.

Эта договоренность нужна не только со священником, а вообще с нашими близкими. Если мы собираемся с кем-то воевать, человек никогда с нами не согласится, разве только смиренный святой подвижник. Мы действуем с любовью, лаской, не с сознанием собственной правоты, а со снисхождением к немощам других. «Батюшка, я раздражаюсь, когда много повторяю одно и то же. Можно я не буду этого делать»? Это исповедь формальная. Мы говорили о причастии в осуждение, а я бы еще поднял вопрос об исповеди в осуждение, когда исповедуешься ради галочки, формально.

Покаяние – это когда понимаешь, что полностью недостоин, когда ты полностью меняешь свою жизнь. Ты мыслил в одном направлении и жил в одном направлении, а теперь мыслишь и живешь в другом. Недаром в Древней Церкви люди исповедовались раз в жизни. Вот они согрешили, каялись: «Братья и сестры, страшный грех совершил, буду каяться, молитесь за меня, буду свою жизнь менять, жить так больше не буду». Это была поворотная точка. Конечно, в эпоху иконоборчества, когда иконоборцы захватили почти все приходские храмы в Византийской империи, люди стали удаляться в монастыри. Монахи держались, были за стенами, и люди шли туда. Там была монашеская традиция исповеди с откровением помыслов. Исповедь стала более частой. Но даже в те времена никто из монахов не требовал от мирян исповедоваться каждый раз перед причастием.

Мы должны опасаться того, чтобы исповедь стала формальной: собираюсь причащаться, поэтому назову одни и те же вещи. Если ты несколько дней назад или за неделю до этого перечислил какой-то перечень грехов, то, по сути, сказал: «Господи, у меня не получилось с ними справиться, я хочу с ними справиться, мне нужна Твоя помощь. Дай мне Твою помощь, Господи, и я обещаю Тебе эти грехи побеждать». А потом приходишь и говоришь: «О, Господи, я не стал их побеждать, я у Тебя еще раз прощения прошу». Господь относится к нам, своим детям, снисходительно. Точно так же ты своему ребенку говоришь: «Наведи порядок, убери игрушки, заправь постель». И ребенок говорит: «Ой, папа, не успел, сейчас наведу порядок». Приходишь, а ребенок ничего не делает. Говорит: «Ой, папа, извини». Еще раз; и еще раз.  Да и среди друзей и знакомых есть те, которые вместо того, чтобы исправляться, каждый раз говорят: извини. Они не скандалят, не отстаивают свою правоту, а просто извиняются каждый раз. Повторяют одно и то же. Это не располагает тебя к прощению человека; наоборот, даже злоба нарастает внутри. Конечно, у Господа злоба не нарастает. Он Всеблагой. Но зачем Господа так оскорблять?

Любой батюшка на литургии с Чашей в руках говорит: «Люди причащаются во оставление грехов и в жизнь вечную». Это очень важное богословское исповедание, что прощаются грехи. На исповеди мы меняем свою жизнь, переворачиваем ее, просим, чтоб Дух Святой помог нам все поменять. А какие-то повседневные, обычные грехи не нужно каждый раз говорить. Праведник восемь раз на дню грешит: обижался, раздражался,  отвлекался на молитве... Причастие Тела и Крови Христовых попаляет грех. Это не значит, что наше покаяние не нужно. Мы покаялись и обещаем с нашим грехом бороться. Но без Божией помощи, без причастия Святых Христовых Таин мы этот грех не победим. Поэтому покаялись и дальше спокойно одну, вторую, третью неделю причащаемся, если ничего не случилось. Но если у нас случилась какая-то страшная ссора, мы не ждем две, три недели, а уже утром на исповеди. Случилась ссора в середине дня – если есть возможность, сразу бежим в храм. Что таскать это в себе? Сначала помирились со своим ближним, потом прибежали в храм. Батюшка говорит: «Да ты вроде бы с утра исповедовался». Я говорю: «Батюшка, я не ради галочки. У меня действительно душу тянет – я сейчас поругался на ровном месте».

– Так батюшек на всех не хватит.

– Если уйдут из очереди люди, которые стоят ради галочки, и будут приходить только те, у которых и правда болит душа, то и батюшки будут спокойно людей выслушивать. Не будет такой ситуации, с которой наверняка на больших праздниках сталкивались наши дорогие телезрители. Приходится выслушивать второй, третий десяток человек, которые говорят одно и то же без покаяния, формально. Только священник святой жизни может все это вынести и не подать виду, а обычные батюшки вроде меня, конечно, говорят: «Друг, не надо повторять одно и то же. Ты же исповедовался в этом на прошлой неделе. Приобщайся Святых Христовых Таин и живи со Христом».

– Давайте коротко расскажем, как правильно в первый раз подойти на исповедь. Есть такой вопрос от нашего телезрителя: «Как начать исповедь?»

– Надо понимать: когда мы говорим со священником, это уже вершина нашего покаяния. Поэтому путь на исповедь – это уже участие в таинстве, когда ты для начала должен осознать свои грехи. Господь послал нам дар с небес – совесть, которая должна нам помогать. Она не всегда помогает, но все же помогает.

Второе – мы все-таки открываем и читаем Евангелие, и задача – не просто прочитать его от корки до корки, но мы регулярно сравниваем его со своей жизнью. Ты говоришь: «Я думаю, в такой ситуации правильно отомстить обидчику. Человек сделал плохо, а я ему сделаю еще хуже, по справедливости». А в Евангелии Господь говорит, как поступать по любви. Сколько есть замечательных притч! Ты уже понимаешь, в чем тебе каяться. Есть брошюрки со списками грехов, но они, бывает, уводят в некое отцеживание комара, а человек может проглотить верблюда.

– Есть «Опыт построения исповеди» отца Иоанна (Крестьянкина).

– Да, это единственная из всех многочисленных брошюр, которую я могу посоветовать. Она есть в нашем храме, ее разрешают выставлять в нашей церковной лавочке. Чем же она отличается от других? Тем, что отец Иоанн берет евангельские слова и разбирает их.

Человек может читать Евангелие и не совсем понимать, чего от него хочет Господь, а отец Иоанн просто по заповедям говорит. Человеку кажется, что какую-то заповедь он не нарушает, а отец Иоанн берет и разбирает ее, и человек понимает, что на самом деле он ее нарушил. Ты должен на эту брошюру опереться, но только после Евангелия. Отец Иоанн не одобрил бы того, что вначале он, а потом Христос. Он был очень смиренным человеком. Сначала нужно обратиться к Христу, прочесть Его евангельское слово, а потом уже слова отца Иоанна.

Приходишь на исповедь и спрашиваешь в храме: «А какой батюшка не будет очень торопиться? К какому батюшке пойти, чтобы он выслушал?» Потом подходишь к этому батюшке и говоришь: «Батюшка, я пришел на исповедь в первый раз. Когда мне лучше подойти?» Если ты пришел на большой праздник, батюшка скажет: «Видишь, сейчас очередь в сто человек. Поэтому приходи сегодня вечером или в будний день, когда у вас заканчивается рабочий день. Я буду служить службу или дежурить в храме, и можно будет спокойно исповедоваться». То есть все-таки лучше отдельно поговорить со священником.

Если так не получилось, все откладывается, приди на исповедь и обязательно скажи священнику: «Батюшка, я в первый раз на исповеди. Спрашивайте у меня что-то в случае чего, а то я даже не знаю, как и что делать». Ты, конечно, понимаешь, что исповедуешься не священнику, а Христу. Поэтому не важно, что батюшка может быть уставшим, раздраженным, невнимательным, торопливым. Ты беседуешь с Богом, каешься в своих грехах. У многих людей первая исповедь бывает торопливой, но уже после нее Господь снимает с души слой греха, и душа очищается. Нельзя за первую исповедь исповедовать все грехи…

Ты исповедовался, и лукавый уже не так крепко вцепился в твою душу, он ее чуть-чуть еще придерживает, но уже не так глубоко, и душа начинает понимать: «Да, мой обидчик был не прав на 90%, но в этих 10% я тоже поступил подло. Я не должен был так поступать. Мне надо в этом покаяться». Главное – начать, главное – сделать первый шаг. Потому что какие бы ни были батюшки или злобные бабушки на пути к исповеди – все равно встречает нас Христос. Он обязательно коснется души кающегося человека, и если человек захочет дальше удалять эти инородные вещества, грехи из своей души, Господь ему обязательно поможет.

– Что делать, если ты подготовился к причастию, постился, а утром случайно выпил воды?

– Надо идти и, ничтоже сумняшеся, причащаться Святых Христовых Таин, понимая, что это просто искушение. На всякий случай маленькая поправка. В постановлении Архиерейского Собора, в том же самом документе «Об участии верных в Евхаристии», оговаривается, что можно запивать лекарство. Более того, если людям, больным диабетом, нужно что-то съесть, чтобы усвоилось какое-то лекарственное средство, то это можно съесть перед причастием.

Священник может прийти к человеку, например, в ситуации какой-то болезни. Иногда у меня получается причастить на дому кого-то только вечером. Я говорю: «Спокойно позавтракайте и пообедайте, но пока не ужинайте. Вечером я приду». Приходишь, причащаешь болящего человека на дому, и уже после этого он может ужинать. Поэтому от любви Божией нас не может отлучить ни глоток воды, ни даже какой-то кусочек еды.

– Почему нужен евхаристический пост?

– Евхаристический пост – это на самом деле единственный настоящий пост. Если мы посмотрим на значение русских и церковнославянских слов, они немножко разнятся. Пост – это как раз пост евхаристический, без пищи, без питья. А ограничения в пище по-церковнославянски называются другим словом – «говение». У нас это слово почти ушло из русского языка, но все-таки сохраняется.

Если мы посмотрим на практику Древней Церкви, то тогда в некоторых раннехристианских общинах был немножко другой подход. Например, считалось, что нужно, наоборот, есть до причастия. Как мы видим, на Тайной Вечере Христос и апостолы пируют, а в конце причащаются и уже после причастия ничего не вкушают. Тело Христово как бы ложится сверху. Кажется, это вещи противоположные, а смысл у них один и тот же – мы специально выделяем кусочек жизни для того, чтобы побыть только со Христом.

В нашей сложившейся многовековой практике это предварительная подготовка, когда мы готовимся ко Христу и не отвлекаемся ни на что другое, даже на принятие земной пищи, потому что мы жаждем пищи небесной – Тела и Крови Христовых. В раннехристианской практике, наоборот, люди говорили: «Мы сейчас поели, но зато после причастия до вечера пищу уже не вкушаем, чтобы помнить, что в нас вселился Христос».

Однако если ты соблюдаешь евхаристический пост, но говоришь: «Я без пищи, без питья, но пока попляшу на дискотеке», – это будет неправильно, потому что здесь все-таки речь не о пище, а о том, чтобы хоть в какой-то кусочек своей жизни ты полностью от всего отвлекся, чтобы приготовиться к встрече с Богом.

– У нас есть вопросы телезрителей.

«В Ветхом Завете евреи верили в Единого Бога, а в Новом Завете Бог Троица»

– Сначала надо определиться с терминами. Есть иудаизм как ветхозаветная истинная богооткровенная религия, а есть иудаизм поддельный. Это религия, отвергшая Христа, Спасителя мира. Между этими религиями есть что-то общее, какое-то общее прошлое, а вообще они диаметрально противоположны, поэтому не нужно их смешивать.

В ветхозаветной богооткровенной религии Бог, Которого знали ветхозаветные люди, это, конечно, Бог Единый, потому что Бог как был Единым, так и остается Единым. Однако Бог Един в трех Лицах. Какое лицо Живоначальной Троицы открывалось людям в Ветхом Завете? Дух Святой говорил через пророков. Пророки совершали свое пророчество, наставляли, давали заповеди Духом Святым, как, например, ветхозаветный пророк Моисей.

Но, как мы помним, Дух Святой сходит в мир через Господа и Бога Спасителя нашего Иисуса Христа – Второе Лицо Святой Троицы. Христос посылает Его Своим божественным ученикам и апостолам, и точно так же Он посылает Его и пророкам. Поэтому надо понимать, что Лицо Святой Троицы, Которое действует в Ветхом Завете, это Бог Сын. А где же Бог Отец? Этим вопросом интересуемся не только мы – его задает и апостол Петр. Он говорит: «Господи, покажи нам Отца». И Господь отвечает: «Петр, ты столько был со Мной и ничего не увидел. Видевший Меня видел Отца».

Моисею был открыт лишь некоторый отблеск Божьей славы. Мы можем молиться Богу, не имея ветхозаветной преграды между небом и землей. Мы не можем представить, как чувствовали себя люди две тысячи лет назад, а вот ветхозаветные люди, даже пророк Илия, не понимали некоторого Промысла Божия. Илия  был еще человеком ветхозаветным и не мог вступить в глубину общения со Христом, Который еще не воплотился, не явился. Но залог единства Святой Живоначальной Троицы – Бог Отец.

У еретиков-ариан самая первая ересь, с которой боролись святитель Николай Чудотворец, святитель Спиридон Тримифунтский на Первом Вселенском Соборе, в том, что они по своей гордости не признавали Святую Живоначальную Троицу. «Я могу общаться с Богом Отцом, переступив через Бога Сына – Христа».

А мы как христиане все-таки понимаем: мы можем общаться с Богом Отцом только благодаря тому, что Бог Сын явился, воплотился; и вслед за Ним мы можем воскреснуть, как Он воскрес из гроба, и вознестись на небо, и сесть одесную Бога Отца.

– Как прощать человека, который никогда не извиняется?

– Вот если бы не хотелось наследовать Царство Небесное, то ты бы подумал: «Я не буду прощать, как не прощают те, кто не хочет попасть в рай». Потому что в Царство Небесное может попасть только тот, кто как Сын Царя Небесного – как Христос. А Христос прощал людей, которые не то что никогда не извинялись, они распинали Его, потешались, издевались над Ним, плевали на Него. А Господь молился и говорил: не ведают, что творят. Если человек не просит у Вас прощения за очевидное зло, он не ведает, что творит.

У человека, который делает зло и не понимает этого, прежде всего больше страдает его душа. На самом деле это очень тяжело в момент какой-то острой обиды. По себе знаю: когда я бываю на кого-то в обиде из-за какой-то несправедливости, неоправданной агрессии, злобы и так далее, приходят мысли, далекие от христианских. Но, слава Богу, все остается на уровне мыслей. Потом начинаешь понимать, что этот человек в чем-то несчастный, что у него такие обстоятельства жизни, тяжелое детство. Ты больше узнаешь о человеке и понимаешь, что если он проявляет вражду, то этим мучает себя, свою душу.

И как нельзя пить минеральную воду, даже самую полезную, когда острая стадия кишечных болезней, так не нужно думать о человеке, который несправедлив с тобой, когда ты в ярой обиде на него. Просто отстранись от этих мыслей, забудь о нем, а потом, когда будешь спокойно попивать чаек, можно уже и вспомнить о нем и подумать: «Ах, какие пустяки! Человек сам себя мучил. Как хорошо, что в моей душе такого нет. Как хорошо, что я могу простить любого обидчика, как заповедовал Христос».

Ведущий Сергей Платонов