Беседы с батюшкой. Протоиерей Василий Гелеван. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Сокольниках протоиерей Василий Гелеван.

− Отец Василий, сегодня в Евангелии мы слышали достаточно известные слова Господа о том, что надо любить врагов. Из этого вытекает простой вопрос: как полюбить своих врагов?

− Здесь должна быть личная мотивация. Каждый из нас, конечно, ищет блага для себя самого. Очевидно, что, полюбив того, кто тебя обидел, ты его простишь. Значит, перестанешь испытывать гнев, злобу – то, что прежде всего губит тебя самого. Но здесь речь идет об отношениях людей друг с другом, а не о врагах Отечества или веры. Нужно это различать. Слово «враг» − обобщенное. Опыт нам подсказывает, что врагов нужно прощать только лично. Как написано: «примирися тя опечалившим», а потом только приступай к Чаше. И еще ведь больше сказано: молитесь за врагов ваших. Это Господь говорит о тех, кто нас лично обидел, а не о тех, кто напал на нашу Родину или кто не просто оскорбляет, а искажает нашу православную веру (враги Церкви). Есть враг рода человеческого. Его невозможно любить. Прямо сказано, что если ты находишься в состоянии вражды с сатаной, значит, находишься в состоянии мира с Богом. И наоборот: если ты дружишь с дьяволом, потакаешь своим страстям и являешься их рабом, значит, ты в состоянии вражды с Богом. Тебе нужен Христос, Который, как сказано, воплотился, чтобы примирить человека с Богом.

− Как Вы думаете, о чем правильно будет думать в тот момент, когда ближний тебя обижает? Что сказать себе, чтобы полюбить в этот момент ближнего и не обидеться?

− Может быть, прежде чем что-то говорить, нужно выдержать паузу и сказать: «Господи, помилуй». Очень полезно не спешить, потому что все мы чувственные люди, гордые. Нам хочется сразу же мстить. У детей так: прежде всего надо отомстить за себя, защититься. Как говорят, лучшая защита − это нападение. Но так не надо поступать. Мы делаем друг другу неприятное, и потом нам трудно помириться. Немногие способны сказать: «Прости». Это очень сложно. Поэтому здесь лучше все-таки  остановить гнев, выдохнуть, а потом подумать, что бы Христос или святые угодники сказали. Или представить себе, что бы твой духовник сказал на твоем месте. Наверное, он бы не сказал никакого слова гнева. Он бы сказал что-то с любовью и кротостью. Нужно тоже постараться сказать несколько слов с любовью и кротостью.

− А если человек обижает регулярно? Вроде находишь в себе силы его прощать, любить, молиться за него, но он продолжает обижать. Как в этой ситуации быть?

− Это зависит от того, какие отношения у этих людей, в какой степени родства они находятся. Если это посторонний – поклон, да был таков. А бывает, что это кто-то близкий: родители обижают детей или дети не чтут родителей. Бывают люди неисправимые. Ты к ним с кротостью, любовью, а они на шею садятся, тебя унижают. Отношения − это действие двоих: оба должны друг друга чувствовать, друг другу уступать, не раздражаться. Как в Писании написано: друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов. А если тебе одному приходится тащить эти тяготы, то это непосильно. Можно поменьше общаться.

− Вопрос: «В Евангелии описывается, что когда Христос нес Свой Крест на Голгофу, Он падал под его тяжестью. Но с Ним были распяты еще два разбойника. Они тоже должны были нести кресты. Интересно, они падали или нет? Или самый тяжелый крест был у Христа? Христос нес крест Вараввы и даже всего человечества. Может, поэтому он был такой тяжелый?»

− У слова «крест», безусловно, есть сразу несколько уровней смысла. Прежде всего это исторический смысл. Крест − орудие смерти. В этом смысле кресты были стандартны. В Евангелии не говорится, у кого сколько весил крест. Но я подозреваю, что там все было стандартизировано: кресты были одинаковые.

Вы говорите, что это был крест Вараввы, человечества, − да, конечно, но это несравнимо. Потому что разбойники страдали за свои грехи. Один человек сколько может нагрешить за свою жизнь? Тот же Варавва. А здесь искуплено все человечество от Адама. И искуплены грехи не только те, которыми мы уже успели согрешить, но и те, которыми мы еще успеем нагрешить. Искуплены кровью, пролитой на Кресте. В этом смысле нравственная тяжесть Креста Христова несоизмерима с тяжестью любого креста. Это один-единственный искупительный Крест.

Помните, умершего человека прикладывали к трем крестам поочередно? И лишь когда приложили его к Кресту Христову, мертвый ожил. Это был знак, что это тот самый Крест. Это Животворящий Крест.

А так можно было бы сказать: этот крест большой, а эти два маленькие. Можно предположить, что исторически они были одинаковые.

− А у нас, интересно, в духовном смысле кресты одинаковые?

− Нет, конечно. Совершенно разные. Есть потрясающий мультик на эту тему «Твой крест». В нем отразилась мысль, что у каждого свой крест, но мы склонны преувеличивать свои нагрузки, жалеть себя. Нам кажется, что наш крест самый тяжелый. Человек несет свой крест, потом берет поменьше. И в ответственный момент, когда пора перешагнуть через пропасть, ему нужно положить крест как мост, чтобы один конец креста касался одного берега, а второй – другого. А поскольку крест маленький, у него ничего не получится.

Мы просим себе крест поменьше, попроще, но Господь знает, какой нам нужен крест. Он дает крест и силы его нести. Я всегда об этом говорю, себе прежде всего. Когда кажется, что не можешь нести крест, надо довериться Богу: «Господи, Ты мне дал крест. Ты же знаешь мое сердце, знаешь мои возможности. Ты же мне поможешь, дашь силы, поэтому я верю и с верой принимаю свой крест».

− Считается ли дополнительным крестом молитва за других людей?

− Совокупность действий, событий мы крестом не считаем. Надо понимать, что крест − это то, что ниспослано. Если мы берем на себя какое-то правило, то вряд ли можно сказать, что это крест. Скорее всего это наше пожелание. Кто-то  попросил нас – и мы взяли на себя этот труд. Кто-то пошел в больницу волонтером, кто-то в темнице помогает. Но это не крест. Это может быть даже подвиг для очищения души, покаяния или из любви к ближнему. А крест – это наша жизнь, или, как говорят, судьба. Мне не нравится это слово, которого нет в Евангелии. Но если искать его эквивалент, то это, наверное, будет слово «крест» как совокупность вызовов нашей земной жизни. И на каждый вызов надо отвечать адекватно.

Собственно, то, что ниспослано Богом, Промыслом Божьим, − это крест. Как сказано: возьмет крест свой. Здесь имеется в виду: да примет со смирением, покаянием то, что дает Бог. Но прежде этого: да отвержется себе, то есть размышлений, самости. И только после этого: и по Мне грядет.

− Вопрос телезрителя: «Мой невоцерковленный муж может вспылить и накричать на меня. Я воспринимаю это остро, до сердечной боли. Стараюсь перетерпеть, но сердце начинает покалывать. Это может быть признаком моей гордости? Ведь у некоторых же получается не реагировать и даже переводить это в шутку».

− Гордость у всех есть, наверное. Только святые угодники могли этим управлять. Но что-то мне подсказывает, что и у них тоже есть это чувство. Только они сознательно избавляются от этого покаянием, молитвой, трудом. А мы не такие: у нас, конечно, есть гордость. Я нисколько не сомневаюсь, что это проявление гордости и что это грешно.

Другое дело, что это нелегкий момент, когда тебя оскорбляет тот, кто должен  поддерживать и от кого ты ждешь нежности. Женщины более склонны к сентиментальным отношениям. Они ценят, когда мужчина проявляет к ним внимание, говорит ласковые слова, помогает, жалеет. А тут, наоборот, грубый муж, который как будто только с казармы вернулся. Он сознательно ведет себя по отношению к жене так, как будто находится в мужской компании. Она переживает, бедняжка. Я думаю, здесь есть только один выход − поговорить с мужем. Нужно сказать: «Меня это обижает. Ты мог бы как-то по-другому со мной общаться?»

Второе – это то, с чего мы начинали сегодняшнюю программу: всегда есть желание в ответ сказать грубое слово. Но этого не надо делать еще и по той причине, что мужчина к этому привычный,  ему даже может это понравиться, а вы себя израсходуете. Когда женщина так себя ведет, у нее происходит эмоциональное истощение. Это бестолково и вредно. Надо ласково. Ласковые слова более убедительны.

Поэтому постарайтесь, дорогая наша телезрительница, с мужем своим поговорить. Наверняка есть еще какие-то другие проблемы в Ваших семейных отношениях. Они всегда решаются разговором. Как легко на душе, когда тебя поймут. Я вспоминаю мою преподавательницу в Смоленской духовной семинарии Анну Алексеевну. Она так говорила: «Искусство состоит не в том, чтобы промолчать, а в том, чтобы правильно сказать». Здесь я бы посоветовал Вам найти правильные слова, правильный тон и обязательно проговорить эту ситуацию со своим мужем.

– В контексте слов Спасителя о любви к врагам понятно, что муж – не враг. Но разве справедливо, когда есть два человека и один постоянно обижает другого, а другой, руководствуясь христианским, евангельским принципом, постоянно прощает?

– Мы все разные, у нас очень разные установки. Даже когда мы думаем, что поступаем по-евангельски, – не факт, что это так. Может, мы занимаемся самоедством или не можем нормально выйти из психологической ситуации. Вряд ли Богу угодно, чтобы мы мучились. Он создал нас, чтобы мы радовались, нашли решение всех житейских проблем и наконец-то вылезли из этой раковины и посмотрели на небо, порадовались Богу, церковному празднику (Рождеству Христову, Пасхе), тому, что звучит Евангелие – голос Христа, любви, радости. В Евангелии 365 раз говорится слово «радуйся», прямо как сколько дней в году. На каждый день Христос приготовил нам повод для радости, а мы скорбим. Это первое.

Второе: когда муж оскорбляет (христианин он или думает, что христианин, и далек от христианства) – получается нахлест. Мы видим жизнь так, а он эдак. В семье муж и жена помогают друг другу идти в Царствие Небесное: они, как шлифовальный камень и наждачная бумага, друг к другу притираются и становятся богоподобными. Потому что в браке очень хорошо помогает терпение, взаимоуважение, взаимопомощь. У него температура высокая – она за ним ухаживает; она болеет – он ни разу стакан воды ей не принес; не то чтобы два пакета с апельсинами – даже не позвонил в больницу. Но она терпит, живет, потому что это христианство, брак и она его любит. Любовь – больше, чем апельсины принести, любовь – это самопожертвование.

Не все мы к этому готовы, мы все очень разные. Но если не разбежимся, научимся разговаривать, не поленимся лишний раз найти слова, то Господь будет с нами. Чай заварили, положили пряник – поговорили как родные, как муж и жена. Роднее никого нет. Оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть…  Что Бог сочетал, того человек да не разлучает, тем более какие-то человеческие страсти.

– Вопрос телезрителя: «Я хочу уйти в монастырь на послушание  – не берут. Потрудиться тоже не берут. Я, правда, инвалид без ноги: как мне быть? Посоветуйте, пожалуйста».

– Нужно выйти на связь с руководством, пообщаться с игуменом, архимандритом этого монастыря. Хочется верить, что мудрый игумен обязательно найдет Вам применение, потому что в монастыре есть множество различных послушаний. Не всегда они связаны с физическими нагрузками: в монастыре не самое главное, чтобы все брали вилы и ворочали сено.

Монах прежде всего – молитвенник. Читают Неусыпаемую Псалтирь, есть огласительные беседы. В конце концов, помогают в храме за богослужением. Наше богослужение не связано с большими физическими нагрузками: можно стоять и читать кафизму на всенощной, петь на клиросе. Я не знаю, какие у Вас есть таланты, но игумен расспросит, и Вы расскажете свой жизненный путь, свои трудовые подвиги, то, кем Вы работали. Пусть даже бухгалтером – монастырь та же организация, у них есть своя канцелярия.

Но я хочу добавить от себя то, в чем точно уверен: в монастыре не терпят гордых людей. Даже если бы у вас было три ноги, а вы – выпивоха, то вас бы туда не взяли; если вы были бы семи пядей во лбу, но с блудным грехом – точно не нашли бы места. Поэтому стоит обратить внимание на Ваше духовное устроение, внутренний мир, грехи, если они у Вас есть. Я с Вами не знаком, но могу точно сказать, что, если Вы от этого свободны, – Вам точно найдется место в православном монастыре.

– Есть такая практика: если ты обуреваем страстью, то нужно пожить в монастыре; и если не избавиться от страсти, то хоть облегчить ее.

– Есть такая практика. С одноногим человеком сложнее. По опыту знаю: отправляют, например, на коровник.

– Работает ли вообще такая практика?

– Работает, но это не монашество. Мы все знаем: прежде чем человека примут в монастырь и он станет монахом, должен быть период испытаний. Его испытывают, смотрят, насколько он достоин, и он примеряет, насколько это его, чтобы потом не передумать. Годы пройдут, прежде чем человек утвердится и скажет: «Да, я точно люблю монашество». Монахом становятся из любви, не из чего-то другого. Становятся, когда в мире нет ничего, что стоило бы тебе монашества, что ты бы любил еще больше. Когда ты готов свою волю отдать в подчинение игумену. И если есть дети и жена, то в монастырь никто не возьмет. Если есть дети – нужно довести их до совершеннолетия, устроить. Обязательно обратите на это внимание. Любите вы их или не любите – у вас есть долг перед детьми, человеческий долг воспитать их и отправить в жизнь. Только после этого можете распоряжаться своей жизнью так, как хотите: идти в монастырь или жить в одиночестве. Это ваше дело. Но есть обязанности.

Когда монашество любишь больше – говоришь «хочу». Но подожди, брат, сначала – в коровник, потом иконы писать, если умеешь, и порегентовать пару лет на клиросе, а потом – постриг.

– Еще, кажется, есть иноческий постриг, потом монашеский…

– Иноческий – это уже иной. А потом монашество…

– Вопрос телезрителя: «Постоянно срываюсь, не могу полностью держать пост: трудно, тяжело, устаю с маленьким ребенком. Еда – способ расслабиться. Помогите словом, замотивируйте соблюдать пост».

– Есть такое слово – «антистресс». Я, конечно, для Вас не настоятель, не приходской священник или духовник, поэтому у меня нет права благословлять. Вам следовало бы обратиться к священнику, который будет Вас причащать, принимать исповедь. Я думаю, батюшка услышит, что Вы с маленьким ребенком. Каждый человек знает, что быть с маленьким ребенком – само по себе пост. Причем такой пост, когда первые года два-три надо ночами вставать, терпеть… Кто папа и мама, тот знает, что это такое: это похлеще нашего воздержания в мясном. Поэтому я полагаю, что Вам стоит благословить послабление, пусть это будет Ваш антистресс.

А Вы компенсируйте другим. «Пусть я не пощусь, но душа просит подвига. Материнство, кормление грудью – это у всех так, а душа просит чего-то добавить», – тогда откажитесь в среду и пятницу от чего-то ради Бога, скажем, от говядины со свининой, и ешьте только курицу или рыбу. Взвесьте свои возможности с батюшкой.

Хорошо помогает и утешает Евангелие. Когда ребенок ложится спать, а душа жаждет подвига, возьмите Евангелие и читайте спокойным материнским голосом, вместо колыбельной. Поверьте, и Вам будет в назидание, и ребенок будет спать с миром, слыша звучание слова Божьего; и его душа будет назидаться.

– Вопрос телезрителя: «Господь никогда не нарушает свободной воли человека. Почему тогда Господь не принял выбора пророка Ионы, когда тот не захотел идти в Ниневию? Второй вопрос: почему, когда мы молимся за человека, который не хочет быть с Богом, Господь ему помогает? Получается, что Он идет против воли человека ради его спасения?»

– На второй вопрос Вы сами ответили: Бог – Благ. И у Него есть язык, Он говорит с нами. Но Он не говорит языком насилия. Он мягко подводит нас к чему-то. Мы можем это сразу не увидеть. Пройдет время, и мы поймем, что Господь нас вел, призывал к вере.

Относительно пророка надо понимать, что это необычная ситуация. Пророк избран Богом, он находится на служении. Если внимательно читать, мы увидим, как принял это избрание святой Иона. Он очень не хотел быть пророком. Понимал, что пророчество – путь невольный, когда ты в руках Божиих являешься инструментом. Но речь идет не о пророке Ионе, а о тех людях, которых нужно было предупредить. Формулировать, высказывать волю Божью было его призванием.

Пророк – это тот, кто говорит не свои мысли, а Божественные. Иона не верил, что ниневитяне смогут покаяться. Это была основная причина, почему он не хотел к ним идти; он не верил в их покаяние. Но он не знал Промысла Божьего, а Бог знал сердца ниневитян. Им нужно было увидеть лицо Ионы, услышать его грозный голос. Потому что он должен был стать детонатором, спичкой, чтобы загорелась вера.

Все мы знаем, что произошло дальше: был кит. Правда,  трудно представить, что кит проглотил пророка, что трое суток пророк там пробыл. Это сложно объяснить физически. Но мне нравится замечательное объяснение святителя Филарета (Дроздова): «Если бы в Библии было написано, что это не кит проглотил Иону, а Иона – кита, я бы поверил и в это». Потому что это слово Божье. Мне нравится такая вера, и я тоже хочу так верить.

– С Ионой получается интересная история. Ни одно его пророчество не сбылось. Тогда возникает вопрос: может ли Бог заставить кого-либо что-либо делать?

– Бог никого не заставляет. Сатана подвергает нашу волю постоянной агрессии; это называется прилогом у святых отцов. Он постоянно вторгается в нашу свободу. А Бог дал нам дар свободы еще в день творения и не отнимает его. Разговор о свободе выходит на разговор о нашей посмертной участи. Потому что только свободный человек может избрать для себя, хочет он быть с Богом или нет. Это его свободное волеизъявление. Ты знаешь, что есть храмы, что в храме идет литургия, что тебя там ждут; ты только дойди. Отверзи свои уста и прими Тело Христово. Ты знаешь, что это есть, но не идешь. Когда все кончится для тебя, ты уже не сможешь пойти в храм. Ты знал, что мог это сделать, но отказался. Это похоже на то, когда мы смотрим телевизор, но не можем в него войти. Вот такое состояние грешников.

– Вопрос телезрителя: «Кто должен первым просить прощения, родители или дети? Дети уже взрослые, 25 лет».

– Нет такого слова – должен. Обычно просят прощения первыми младшие. Потому что сказано: чти отца и матерь. Это не только говорить «доброе утро» или «доброй ночи», но заботиться о них. И не только принести часть зарплаты на лекарство и обеспечить их старость, что само собой разумеется. Но еще уважать, не обижать и бояться их обидеть. Потому что младшие призваны любить и благодарить старших. Они многое претерпели, чтобы мы жили. Они обеспечивали наше детство, а мы обеспечиваем их старость не только материально, но и в эмоциональном плане. Это должно быть по умолчанию. Теперь пришла наша очередь чем-то пожертвовать и делать что-то для их блага. Когда мы просим прощения, это говорит о наших нравственных качествах. Кто упрямится, не делает этого, тот поступает глупо.

– Вопрос телезрителя: «Почему Библию вы называете словом Божьим, как протестанты? Православные говорят: богодухновенная Книга». 

– Библию мы называем и словом Божьим, и богодухновенной Книгой.

– Вопрос в том, что словом Божьим ее называют протестанты.

– Ну и пусть называют. Я с детства так говорю. И святые отцы так говорят. Это так и есть. Это слово Бога. Мы же веруем в Духа Святого. То есть Он взял слово, вербализовал его, написал; а мы читаем слова Божьи, слова Христа. Христос – наш Бог. Я впервые в жизни сталкиваюсь с этим. Мне кажется, что это никого не должно смущать. Протестанты тоже христиане. У них отношение к слову Божьему такое, что нам еще поучиться надо у них. Они штудируют слово Божье; сразу скажут, какая глава, какой стих; расскажут комментарии к данному отрывку. Кто из нас так умеет?

Я прилагаю серьезные усилия, когда готовлюсь к выступлению, проповеди, как в семинарии. Потому что слово Божье требует уважения. Чтобы это не было профанацией, я готовлюсь, читаю святых отцов, прежде чем давать комментарии. Комментарий получается на две минуты, но подготовка занимает час. Это труд. Я желаю, чтобы каждый из нас был к этому призван. Надо изучать слово Божье; как протестанты. А мы Библию послушаем в субботу, в воскресенье, и всё.

Конечно, надо читать комментарии святых отцов: Иоанна Златоуста, Феофилакта Болгарского… Есть сейчас интернет-ресурсы. Толкования святых отцов на Евангелие и другие книги Священного Писания можно найти без труда. Призываю вас к этому. Называйте так, как хотите. Но изучайте! Ибо это глаголы жизни вечной.

– Словом Божьим мы имеем полное право называть, потому что даже в буквальном смысле это Книга, которая содержит слова Бога.

Протестанты выжимают оттуда все, что можно. Получается, что выжимать можно сколько угодно, а это остается неисчерпаемым?

– Конечно. Меняются эпохи, меняется ментальность, появляются новые смысловые пласты, а слово Божье живет. Это удивительная книга. Человеческое слово, сказанное красиво и умно, останется печатью своей эпохи. А слово Божие живет и меняется. Христос говорит непреложно, потому что говорит о жизни вечной. Это слово преломляется через жизнь временную. Поэтому культура эпохи Христа требует изучения. Очень увлекательно изучать археологию, культурологию времен Христа.

Мы сейчас далеки от этого, мы не аграрные люди. Я, например, уже не работаю на земле. А когда-то и грядки полол, и в питомнике работал, сосны выращивал, ухаживал за коровами, свинками, птицей… Современникам Христа было все понятно. Сеятель знает: вырастет только там, где вспахано, удобрено. Это образ человечества. А Христос сеет между всеми грешными людьми. Мы все разные.  Христос идет ко всем, Он открыт для всех. В этом смысле слово Божие универсально.

– Почему Бог не может вспахать всю землю, какая бы она ни была, сделать ее одинаково плодородной и тогда уже сеять?

– Бог так бы мог давно сделать. Еще в творении запрограммировать нас, чтобы мы не имели никакой склонности ко греху. Тогда получилось бы, что Он заставил бы нас быть добрыми. Это было бы несовершенно. Кого заставили, тот не может любить. Любовь – это всегда личный выбор. Когда понимаешь, что это свобода, дар, ответственность, призыв, – тогда начинается искренняя любовь к Богу; возникает желание верить и следовать за Христом. Он не заставляет, а ждет.

– Получается, что как бы ни менялись эпохи, люди, Священное Писание одинаково актуально…

– Оно всегда актуально. Что-то есть общее между всеми людьми. Это общее – образ Божий. Это останется неизменным. Мы все созданы по образу и подобию Божьему. У всех одинаковая бессмертная человеческая душа, требующая богообщения. Есть это место в душе, которое может занять только Бог. Только после этого мы обретем покой. Всеми другими суррогатами невозможно обрести душевное равновесие. Потребность установить контакт, вернуться к богообщению, выйти на связь и есть религия; в переводе с латинского religare значит «связь», «воссоединение». Выходите на связь, друзья!

Ведущий Александр Черепенин

Записали Наталья Богданова и Ирина Обухова