Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает сотрудник Синодального отдела внешних церковных связей, насельник Заиконоспасского ставропигиального мужского монастыря иеромонах Стефан (Игумнов).

– Сегодня мы вспоминаем избиение 14 000 младенцев в Вифлееме и бегство в Египет Святого семейства – два взаимосвязанных события.

Знаю, что в Египте есть целый маршрут, по которому Святое семейство обошло эту страну. Можете ли подробнее рассказать, что это за маршрут?

– Конечно. Иногда мы придаем слишком мало значения этому эпизоду Евангельской истории, очень важному эпизоду из жизни Богомладенца Христа. Не так много у нас свидетельств о детских годах нашего Господа, часть которых Он провел в Египте. Египетские христиане очень бережно хранят память о том, каким путем прошло Святое семейство в Египте. Более трех лет Святое семейство пребывало там.

Маршрут был следующим. По пути из Палестины в Египет они двигались сначала по северу Синайского полуострова примерно до района современной Александрии. Затем семейство двинулось на юг, проходя через территорию очень известной Нитрийской пустыни – это соляная пустыня на севере Египта, где впоследствии зародилось монашество. Затем семейство прибыло в пределы современного Каира (тогда он носил другое название). Именно в самом Каире показывают несколько мест, где останавливалось семейство. Именно в Каире оно переправилось на другой берег. В тот период они еще спасались от преследователей, по пятам за ними шли посланники Ирода. Семейство было вынуждено переправиться на другой берег Нила и дальше путешествовать вверх по Нилу, вплоть до тех мест, где сегодня расположен известный египетский город Луксор, пройдя через земли, называемые Фиваидой. Это место впоследствии стало вторым очагом распространения монашества, очень известное название.

В Египте у Святого семейства было около двадцати фиксированных остановок. На каждой из этих остановок сегодня есть памятные храмы, источники, потому что большая часть этого пути проходила по пустыне, где не было воды. Когда Богомладенец с Его Пречистой Матерью приходили в эти места, происходили чудеса, появлялись святые источники, которые существуют до сих пор, рассыпались в прах языческие идолы (в основном это было на севере Египта) и так далее. Все это хранится до сих пор с тех времен египетскими христианами.

– Обычно мы о Египте вспоминаем как о стране туристической: это Шарм-эль-Шейх, Хургада и другие места отдыха. Но получается, что Египет интересен и как паломническая страна. Какие святые места можно отметить в Египте?

– Наша очень большая ошибка, идущая от незнания, что мы воспринимаем Египет только как туристическое место пляжного отдыха или как центр мусульманского мира. Действительно, это очень важный для мусульман центр, но это прежде всего святая земля для нас, христиан. Это библейская земля, которую Своими стопами освятил Богомладенец Христос. В Египте живет огромное количество христиан (по разным данным, от 10 до 20 миллионов). Конечно, мусульман больше, но христианская Церковь Египта – это древняя Церковь, которую мы называем Коптской. Она не относится к семье Православных Церквей, она из семьи так называемых Дохалкидонских Церквей – древних восточных. Тем не менее это древние христиане, которые во все эти века очень непростой для них жизни сохранили христианскую веру.

Если говорить о паломнических маршрутах, прежде всего это путь Святого семейства, о котором я уже сказал. Сегодня это разработанный паломнический маршрут. Когда закончится карантин, каждый желающий может присоединиться к этой паломнической программе и пройти путем семейства с севера на юг Египта, посетить все остановки. Кроме этого, есть места зарождения монашества. Можно думать даже, что такое благословение, которое Святое семейство преподало Египту, привело к тому, что уже очень скоро, в первые века христианства, на египетской земле возникло монашество. Первый монах-отшельник – Антоний Великий, а до него в той же пустыне был Павел Фивейский – это Египет. Первый христианский монастырь, основанный Макарием Великим, – это Египет, Нитрийская пустыня. Монашеский Устав, который придумал Макарий Великий, существует до сих пор. Это тоже Египет. Общежительный устав монашеского делания, который используется у нас, – тоже Египет, Фиваида, Пахомий Великий. То есть вся история зарождения христианского монашества – это Египет.

Эти монастыри, основанные в первые века, первоначальные монастыри христианства, существуют до сих пор, и в них никогда не прерывалась традиция монашеского делания. Это тоже объекты поклонения для паломника. Можно посетить пещеру, в которой молился Антоний Великий, келью, в которой подвизался Павел Фивейский, и много других мест. В Египте можно посетить мощи (и поклониться им) величайших подвижников христианства – Макария Великого, Пахомия Великого, Моисея Мурина и мощи фактически всех монахов и отцов, о которых мы читаем в Египетском патерике. Если начинать путешествие с Каира, то нужно направляться в так называемый старый христианский центр этого города, в храм святых мучеников Сергия и Вакха, тоже очень известных на Руси. В этом храме можно будет посетить грот, пещеру I века, где останавливалось Святое семейство. Там впоследствии был сооружен храм.

– Тогда, в IV веке, безусловно, был расцвет монашества. В течение еще несколько веков мы много знаем из источников о египетских монахах. Каково состояние монашества в Египте сейчас?

– Я бы сказал, что это состояние стабильного расцвета. Как я уже упомянул, монашеская традиция в Египте не прерывалась с самых времен Антония Великого и Макария Великого. Были периоды относительного упадка или расцвета. Сейчас монастыри заполнены монахами. Продолжается традиция монашеского делания. Но если когда-то в монастырях Нитрийской пустыни было пять тысяч монахов и даже еще больше (говорят даже о десятках тысячах монахов в какой-то период истории), то сейчас столько, конечно, нет. Но существующие монастыри заполнены монашествующими.

До сих пор даже существуют отшельники. Если Устав Пахомия Великого был общежительный – примерно как у нас все живут в монастыре, вместе за трапезой, за молитвой, за послушаниями, то первоначальный Устав Макария Великого  общежительно-особножительный. То есть в Нитрийской пустыне существовал скит. Само слово «скит» – египетское. Был монастырь, где братия жила совместно, а какая-то часть братии жила в скиту. Что такое скит? Это пещерки в пустыне, где монахи жили отшельническим способом. Был специальный Устав, предусматривавший, когда и в какие периоды года эти монахи могут прийти, чтобы участвовать в общей трапезе и общем богослужении. Как правило, они приходили на воскресный день, на Великий пост удалялись. Мы хорошо знаем такой порядок монашеской жизни. Он тоже родился в Египте. Были и совершенные отшельники, которые долгие годы не общались с братией. До сих пор таковые существуют в коптских монастырях.

– С ними можно общаться?

– С ними общаться нельзя, потому что там сохраняется традиция такого делания. Если человек уходит, получает благословение и живет в дальней келье отшельником, как он может с кем-то общаться?

Один раз было сделано исключение. Я хочу сказать, что у нас сегодня очень активно развиваются связи с Коптской Церковью и с египетскими христианами. Есть очень интересный проект монашеских обменов. Мы не можем игнорировать такую богатую традицию монашества в Египте. Мы приезжаем монашескими делегациями наших монастырей, чтобы посмотреть, как там все устроено и каковы были основы монашеской жизни в первые века христианства. Происходит обмен информацией, опытом. Кстати, к удивлению нашей стороны, обнаруживается, что у нас очень много похожего. Монашеская традиция крайне близка, потому что мы произошли от одного корня в этом смысле.

Один раз мы приезжали такой монашеской делегацией. Копты всегда очень радостно нас принимают, всегда рады, когда приезжают христиане из России. Для них Россия воспринимается как некое место, где православная христианская вера сегодня переживает период расцвета, на Россию они равняются в этом смысле. Однажды игумен монастыря Павла Фивейского дал благословение одному отшельнику, который несколько лет жил в пустынной келье, ни с кем не общался, и тот по благословению, как человек смиренный, вышел из своей кельи и пришел специально, чтобы пообщаться с нами. Опыт общения с этим отшельником, конечно, незабываемый, уникальный. В том числе это пример того, как человек ради благословения игумена даже нарушил свое пустынножительство. Но такие благословения – очень большое исключение.

– Вопрос телезрителя: «В Послании к Колоссянам есть такие слова: „Смотрите, братья, чтобы кто не увлек вас философией по преданию человеческому, а не по Христу“. Дальше пишется, что Христос пригвоздил предание ко кресту. Получается, Он ко кресту пригвоздил человеческое предание, которое является человеческим изобретением?»

– Не уверен, что до конца правильно понял вопрос. Отвечу следующим образом: конечно, во времена апостола Павла, в эпоху зарождения Церкви Христовой и ее распространения, эта тема была очень актуальна. Как Церковь может адаптировать, воспринимать те научные знания, особенно философские, которые были накоплены человечеством? Отцы- каппадокийцы чуть позже дадут на этот вопрос очень четкий ответ. И Василий Великий, и Иоанн Златоуст, и Григорий Богослов. Ответ заключается в том, что Церковь, конечно, должна брать от научных достижений, в том числе философии, все самое ценное, но главным образом методы диалектики, познания, методы построения логики, терминологию и так далее. Когда формировалось наше богословие, богословские понятия (в эпоху Вселенских Соборов), использовалась и перерабатывалась та терминология, которая уже была в обороте до этого много веков в рамках греческой философии. В этом смысле происходит некое воцерковление философской науки.

В то же время важно предостережение в том, чтобы в процессе взаимодействия науки с Церковью не произошло соблазна и уклонения, как Вы упомянули, этими мудрствованиями и увлечения наукой как таковой ради науки. Ведь можно даже вести богословскую дискуссию ради самой дискуссии, не ради того, чтобы проповедовать истину, а только чтобы услаждаться спорами. Это неправильно. Точно так же можно в богословствовании (а на самом деле в философствовании) дойти до схоластики. Такие примеры мы знаем – высчитывать, сколько бесов помещается на острие иглы. Вопрос, можно сказать, богословский или философский, но совершенно праздный и ненужный для нас. Апостол Павел предостерегает от того, чтобы мы увлекались такими ненужными мудрствованиями, не имеющими отношения к нашему спасению.

– Как Вам кажется, учение отцов-каппадокийцев, потом Кирилла Александрийского и других богословов само по себе не является ли этой философией, не увлекаться которой призывал апостол Павел?

– Ни в коем случае. Учение отцов-каппадокийцев – это вершина православного богословия, которое нашло полное выражение в решениях всех семи Вселенских Соборов. В общем-то, все это восходит к отцам-каппадокийцам. Первые Вселенские Соборы проходили при непосредственном участии этих отцов и так же формировали свои решения. Нужно сказать, что это, наверное, и есть та сокровищница Православной Церкви, из которой мы черпаем. Может быть, в нашем православном богословии тоже есть некие пределы, за которые выходить не следует. Бывают такие ситуации и сейчас, когда мы увлекаемся некими вопросами богословского характера, которыми вовсе и не следует увлекаться и не стоит даже их ставить. Есть определенные рамки человеческого знания. Не всё мы можем познать своим умом. Нужно познавать верой, сердцем, через свою духовную жизнь. Порой нужно поставить предел в своем вопрошании.

– Вопрос о богословии. Мы знаем из истории, что разработка богословской системы после отцов-каппадокийцев (не зря я сказал про Кирилла Александрийского) привела к расколу. Мы начали говорить про Египет, Вы упомянули Коптскую Церковь. А ведь Церковь эта не относится к семейству Поместных Православных Церквей (из-за того, что откололась, не приняв решение Четвертого Вселенского Собора).

– Да, но если мы внимательно изучим церковную историю (даже не нужны какие-то специальные источники, просто общеизвестные труды по церковной истории и истории Вселенских Соборов), увидим, что главными причинами расколов были не богословские разногласия, а чисто политические вопросы, чисто человеческая мотивация. А богословские вопросы и формулировки ставились как поводы, чтобы эти разделения возникали. Хотя, конечно, богословские разделения имели место, это было важно. Но я бы так сказал: то, что эти разделения не удалось преодолеть, связано с озлоблением, с политической мотивацией, с человеческим фактором.

Даже если мы сейчас посмотрим на богословие докалхидонских Церквей, увидим, что оно достаточно далеко от монофизитских формулировок, которые возникли в тот период. Это уже совершенно иное богословие. Оно, конечно, не вполне совпадает с нашим богословием, это предмет для отдельного разговора. Вы правы, это как раз, возможно, возникло в тот период… Как сейчас популярны ток-шоу, где обсуждаются разные житейские темы, так такие же ток-шоу происходили на базарах в Малой Азии, а обсуждались вопросы богословские. Это то, о чем сказал Григорий Богослов в свое время, фактически он запретил обсуждение богословия на базарах. Как раз та ситуация, где нужно поставить предел. Он не был поставлен в свое время,  поэтому богословские вопросы оказались очень политизированными в ту эпоху. Разделения избежать не удалось.

– Да, Григорий Богослов очень интересно писал об этом: «Приходишь на рынок за хлебом, а тебя спрашивают: Сын Божий единосущный или подобосущный?» И не знаешь, как правильно ответить, чтобы тебе хлеб продали.

– Совершенно верно.

– Мы уже пришли к тому, что в Египте достаточно серьезное христианство. Как оно сосуществует с исламом? Египет известен как очень сильная исламская страна, это один из центров ислама в мире.

– Да, это один из основных центров для мусульман в мире. Там находится крупнейшее мусульманское учебное заведение – университет Аль-Азхар, авторитетные мусульманские богословы. Кроме коптов там еще есть Александрийская Православная Церковь, это очень небольшая по численности Греческая Церковь, принадлежащая к нашей семье Православных Церквей. Сейчас у нас тоже не все просто в отношениях. Не нужно забывать, что там и греки присутствуют. Тем не менее христиане за период всех прошедших веков своего существования в Египте, конечно, получили большой опыт взаимодействия с исламом. Это непростой опыт. Бывали периоды откровенных гонений на христиан, бывали периоды разумного сотрудничества. Хотя по большей части в течение большинства веков христиане воспринимались как люди второго сорта, и они были вынуждены находить способы взаимодействия, сосуществования с представителями другой религии. Хотя сегодня христиане в Египте, как они сами говорят, переживают один из лучших периодов в своей истории, потому что Египет тоже сотрясался в последние годы разными политическими нестроениями. Сейчас там сложилась такая система и государственной власти, и межрелигиозных взаимоотношений, что христиане, в общем, довольны своим положением сегодня.

Хотя на бытовом уровне притеснения есть. Я приведу маленький пример. В Египте, если христианин вздумает жениться на мусульманке, непременно угодит в тюрьму. И конечно, христианская проповедь среди мусульман запрещена. Обратная ситуация возможна: если мусульманин вознамерится жениться на христианской девушке, ему никто препятствовать не сможет. То есть законодательные права не равные, но христиане научились в этих условиях как-то выживать. Если мы посетим египетские монастыри или новые, строящиеся храмы, то будем ошеломлены. Едем по пустыне – и вдруг видим огромный храм или монастырь. Мы понимаем, что Церковь живет в Египте.

– То есть в мусульманской стране еще строят храмы?

– Да. В этом смысле Египет сегодня дает пример сосуществования христиан и мусульман.

– Вернемся к событиям в Вифлееме – избиению 14 000 младенцев. Цифра огромная. Могло ли правда такое быть? Мы говорим о небольшом городе в Палестине, это I век нашей эры. Не те мерки, что сейчас. Это не мегаполис, не столица государства, тем не менее такая цифра...

– Несомненно, было так, потому что, во-первых, об этом говорит Священное Писание. Во-вторых, оно нам об этом говорит не для того, чтобы мы производили какие-то арифметические расчеты, а для того, чтобы вынесли духовный смысл из этого события. А смысл таков, что избиение младенцев стало результатом безумной ярости Ирода и безумного его страха потерять свою власть. Он был готов не останавливаться ни перед чем и истребить всех, кто мешал этой власти. Все это стало результатом страшной страсти, страшного греха подозрительности. Одна только молва, одно подозрение на то, что якобы родился Тот, Кто похитит его власть, побудили его к таким действиям.

– Действительно, родившегося Христа называли Царь. Волхвы, придя к Ироду, спрашивали, где родился Царь Иудейский. Это пугало Ирода. Он столько лет успешно правил, а тут какой-то новый царь, война, восстание. Он мог потерять свое комфортное существование в качестве царя.

Женщина, которая задумала сделать аборт, может ли уподобиться Ироду в совершении акта детоубийства? Она тоже делает это ради того, чтобы не нарушился ее собственный комфорт.

– Я бы сказал, что в значительной степени такая женщина уподобляется Ироду. В какой степени? Я уже сказал, что безумный поступок Ирода был связан с тем, что в нем возобладал грех подозрительности. Он боялся потерять свою власть, свой комфорт, поэтому совершил такое страшное преступление. Женщина, которая совершает аборт, не одержима грехом подозрительности, у нее несколько иная первоначальная мотивация. В этом различие с Иродом. Но у нее есть такая же боязнь потерять собственный комфорт. Это приводит к тому, что человек готов убить собственного ребенка. Это очень близко греху Ирода.

– Вопрос телезрителя: «Когда святые были уже в Духе Святом, они были, как говорил апостол Павел, в таком состоянии: уже не я живу, а Господь во мне живет. Но страсти полностью от них не уходили, были какие-то огрехи. Как они проявляли заботу о своей душе, как не падали? Потому что маленькие падения могут привести к большому падению, даже если человек до этого уже один раз сильно пал. Как они боролись со своими проблемами, даже когда, подчеркиваю, были уже в Святом Духе?

И второй вопрос. Как-то в эфире батюшка Димитрий Смирнов сказал, что человеку не прощается (и он всю жизнь им мучается) грех убийства. Как это понять? Может ли проститься человеку этот грех, если он всю жизнь будет вымаливать прощение?»

− Спасибо большое, важные вопросы. Начну с первого. Действительно, как говорит Церковь устами святых отцов, человек может достичь такой степени святости, когда это уже будет непадательное состояние. Что это значит? Возьмем пример одного из величайших святых на земле − Макария Великого. Братия прекрасно понимала, что это за человек и подвижник, и когда он умирал, просила последнего благословения, спрашивая: «Ты уже, наверное, видишь ангелов Божиих?» А Макарий Великий отвечал: «О чем вы говорите? Оставьте меня, мне не хватает времени на покаяние. Успею ли я хоть раз еще покаяться?» Вот это состояние Макария Великого есть результат всех его подвижнических трудов, когда человек, находясь на вершине своей подвижнической жизни, ощущал себя самым великим грешником и проявлял действительно величайшее смирение. И это было искренне: он действительно считал, что ему не хватает времени покаяться, что он великий грешник. Это и есть непадательное состояние, в котором он уже не мог совершать те грехи, которые привели бы его к погибели. Это и есть наша цель и венец всех подвижнических трудов, наших духовных усилий – прийти к такому состоянию. Если мы его еще не достигли (а мы его не достигли), значит, для нас, конечно, падения возможны, и наша духовная брань (борьба) продолжается. А благодать и милость Божия – это то, к чему мы должны прибегать, то, что нам только и может помочь в этой ситуации. А также наши непрестанные усилия: пал − вновь поднимись и иди.

Что касается греха убийства, то Священное Писание говорит о том, что только один грех не прощается – грех хулы на Святого Духа. Это может относиться и к убийству. Если человек убил и не понимает всей глубины своего падения, своего греха и не хочет каяться, то здесь присутствует момент хулы на Святого Духа. Таким образом, человек отвергает благодать покаяния, само понятие греха, и если он коснеет в этом, значит, в конце концов отвергает благодать Божию, восстает против Церкви и Бога. Постепенно грех становится непрощаемым, то есть тем, от которого человек не может избавиться в своей душе, не может его изжить, смыть слезами покаяния. Если же он совершил грех, пусть даже убийства, и искренне раскаялся, показал своей жизнью раскаяние, то, конечно,  Господь прощает такой грех.

 Но опять же мы иногда разбрасываемся словами «искренне покаялся» и тому подобными: нам кажется, что совершил грех, а потом искренне покаялся. Но мы не знаем, что такое искреннее покаяние, поэтому когда легко идем на грех, то действительно очень сильно рискуем оказаться в той ситуации, когда наш грех будет непрощаемым – не омытым слезами нашего собственного покаяния. Мы не знаем, как каяться, как эти слезы в себе взрастить.

Это то, что я хотел сказать, и еще добавлю, что если отец Димитрий Смирнов на эту тему так говорил, то я не дерзаю противоречить ему или отвечать таким образом, чтобы это было воспринято по-другому. Советую еще раз пересмотреть то видео, где отец Димитрий про это говорил; думаю, эта мысль там подтверждена или еще более глубоко батюшка до нас донес мысль об этой ситуации.

− Вопрос от телезрителя: «Ирод уничтожил 14 000 младенцев. Почему же Господь попустил убить такое количество невинных младенцев? Даже Александр сказал, что они могли бы родить столько поколений... Или это не моего ума дело?»

− Мне бы хотелось задать встречный вопрос: а если бы Ирод убил одного младенца, это было бы разве лучше? Конечно, нет, с нашей человеческой точки зрения, потому что смерть даже одного человека, тем более ребенка, − это трагедия, несчастье. Ваш вопрос относится к так называемому вечному вопросу, который задают Церкви и о который ломали зубы многие наши интеллигенты в XIX веке (кого-то это даже могло оттолкнуть от Церкви, если человек не был действительно церковным): почему Господь попускает страдания, тем более страдания детей? А почему тогда мученики страдают, прославляют Бога и очень рады и счастливы от того, что имеют такую возможность?

Мы должны все-таки понимать, с чем мы имеем дело, с какими категориями, когда говорим о Боге и о страданиях в нашей жизни. Наша жизнь и любые переживания, которые мы здесь испытываем, не просто ничто по сравнению с вечностью, с нашей бессмертной душой, с ее участью, с Богом, перед Которым мы предстанем в вечной жизни, это даже не капля в море − это несравнимые вещи. Сейчас мы живем во временном мире, где есть пространство и время. Вечность – это не бесконечное время, это отсутствие времени. Если нам трудно представить даже, как соотносятся сто лет жизни с вечностью, с бесконечным временем, то еще более трудно представить, как все соотносится с тем, когда время вообще отсутствует. Это и есть вечность, в которой пребывает душа с Богом. В состоянии души, когда она ощутит вечную жизнь, в которую мы придем в том или ином качестве, мы даже не вспомним о своей земной жизни. Это касается и всех страданий, которые мы здесь испытываем. То, что Господь попустил страдания детей (14 000 мучеников), указывает нам на то, что по сравнению с вечной жизнью, с блаженством во Христе даже такие ужасы, как страдания детей, − это ничто. Насколько вечное блаженство превосходит даже эти ужасы, если Господь их попускает? Что Господь, попуская это, нам показывает? – Это вопрос ко всем нам.

Конечно, это только один из аспектов, который мы своим немощным умом можем немножечко нащупать. Но, безусловно, веруя в Бога, во Христа, Который Сам пожертвовал жизнью ради нас, Сам претерпел страдания, мы можем быть уверены, что если Господь попускает страдания, значит, настолько велико блаженство на небесах у тех же младенцев, что оно покрывает страдания, обращая их в ничто, превращая их в блаженство. Я бы так ответил.

− А я бы от живших и убитых младенцев хотел перейти к младенцам, которые не успевают даже родиться: происходит выкидыш или другие случаи. Почему Господь это попускает? Ведь смерть даже неродившегося ребенка вызывает скорбь у женщины, которая могла стать матерью, но не стала. Почему так?

− Конечно, смерть близких или кого бы то ни было из людей, которых мы знаем, вызывает скорбь. Потому что мы существуем во временном мире со страстями, скорбями и теми переживаниями, которые Господь от нас не отнимает, так как они нам нужны здесь, в нашей жизни, чтобы немножечко запечатлевать в сердце образы вечности. Через страдания в нашей душе рождается милосердие и любовь. Когда мы все время имеем человека рядом, то не понимаем, как его любить: не проявляем к нему ни любви, ни участия. Когда же близкий человек уходит, мы вдруг неожиданно понимаем, как нам его не хватает, понимаем хотя бы чуть-чуть, что такое любовь. Многое Господь попускает в нашей жизни из-за милостивого отношения к нам, чтобы мы наконец-то поняли, ради чего живем.

Что касается смерти невинных младенцев не по вине матери, то действительно бывает, что происходят такие случаи: выкидыши и так далее. Здесь Церковь однозначно утешает матерей. Такие младенцы идут на небеса, пребывают с Богом, это избранники Божии − это мы можем смело заявить. И матери, конечно, скорбят, потому что дети – это их утешение и в жизни, и в старости. Но в то же время Господь попускает это для чего-то: может быть, для того, чтобы матери укрепились в вере или чтобы правильным образом выстраивалась их ценностная система. Все-таки есть нечто, что выше даже того, что у нас рождаются дети, того, что Господь нам их дает, выше нашей любви к близким. Мы знаем, что Господь сказал: если человек любит отца или мать больше Его, то это не совсем правильно – нужно больше любить Бога. Вот такие ситуации, возможно, помогают нам больше возлюбить Бога, если мы правильно к ним относимся.

Но есть другая сторона медали: ситуации, когда женщина с согласия мужчины (в таком случае они оба несут этот грех) делает аборт. Это совсем иная ситуация.

− Я как раз хотел перейти от детей к родителям, а именно к мужу и жене, и задать такой вопрос от телезрителя: «Скажите, грех ли жить в гражданском браке, когда все как у всех: семья, быт, дети, но штампа в паспорте нет?»

− Очень удобная ситуация: жить просто в гражданском браке, не иметь никакого штампа или поставить его, если на этом настаивают родственники или вторая половина, но не венчаться, очень долго так жить, думая, что ты никому ничем не обязан. Это уловка, к которой, к сожалению, часто прибегают и христиане. Вынужден разочаровать тех, кто так считает: это обман Бога и самих себя. Господь так создал мужчину и женщину, что если они вступают в физическую близость и начинают вместе жить, если у них возникают какие-то отношения, обязательства по отношению друг к другу, то Бог воспринимает эти обязательства очень серьезно и за их нарушение спрашивает и с мужа, и с жены. Многие в таком браке живут − почему они не венчаются, не расписываются? Потому, что думают: мы сейчас попробуем, а потом, может быть, разойдемся. Это грех, самое прямое нарушение заповеди Божьей. И обманывать себя не нужно. Если мужчина и женщина сошлись для совместной жизни, значит, они должны и расписаться, и венчаться, если они христиане. Более того, совместная жизнь, как Церковь учит, возможна только после того, как люди расписались и повенчались.

Еще раз подчеркну для тех, кто живет в браке, но не хочет венчаться: не нужно себя обманывать − если вы разведетесь, Господь с вас спросит как с прелюбодеев, как с тех людей, которые разрушили брак и вступили во второй, третий и так далее. А венчание поможет вам ваш брак сохранить: если вы придете в церковь, повенчаетесь, то Господь освятит ваш брак и даст благодать, силы брак сохранить, преодолеть все конфликты, которые возникают в семье. Бывают ситуации, когда муж приходит с работы уставший, у него проблемы на работе, жена тоже была на работе или с ребенком занималась, перенервничала. Он сказал слово, она ему ответила − возникает конфликт. Переругались, обиделись друг на друга, она сидит в одном углу, он в другом, и никто не находит в себе сил для того, чтобы подойти и сказать: «Прости». Ну, один раз нашли силы, второй, но в конце концов семья приходит к такому моменту, когда ни один, ни другой этих сил не находит. Почему? Потому, что Господь их не дает по причине того, что брак невенчанный. Люди сами себя лишили благодати, и такой брак под большой угрозой. Идите и венчайтесь, тогда Господь будет вам помогать сохранить брак.

− Вопрос: «Когда женщина делает аборт, создавая себе после этого легкую жизнь, я почему-то думаю, что есть варианты, когда она, наоборот, заботится при этом не о себе, а о своем будущем малыше. Она знает, что, может быть, его не прокормит в силу физической неполноценности или своей беспомощности: у нее нет денег, нет родных рядом, нет крыши над головой. Она выйдет из роддома и не сможет сама ничего. И тем, что она делает аборт, она спасает свое дитя. Простите, может быть, я не права».

− Вы задали вопрос, который действительно соответствует тому, о чем многие женщины иногда думают, размышляя, делать аборт или нет. А еще чаще женщинам говорят именно то, что Вы сейчас сказали, со стороны в качестве совета. Это, безусловно, великий обман и бесовская уловка, которой пытаются человека уловить. Во-первых, Господь никогда не оставит младенца, которого дарует той или иной женщине: он устроит его жизнь таким образом, что это будет наилучший для него путь. Потом, конечно, включаются механизмы и нашего участия в жизни этого младенца (родителей и тех, кто на него влияет), и его воли. Но те условия, которые Господь создаст для младенца, будут идеальными для спасения его души. Во-вторых, как я уже сказал, это бесовские наветы, которые  приходят в голову в такой ситуации. Что нужно делать, когда это происходит? Немедленно идти в храм, чтобы бесовское влияние изгонялось благодатью Божьей, – это первое и главное, что нужно такой женщине делать. Следует приступать к таинствам, исповедовать эти свои мысли священнику, многократно проходить эту процедуру, причащаться, и увидите результат: этих мыслей в голове не останется. И приходим тогда к выводу, что придут мысли, которые являются правильными.

− Как Вы считаете, есть ли какие-то варианты, при которых аборт допустим?

− Тут не нужно мне даже ничего считать, здесь Церковь очень четко, имея опыт и водительство от Самого Бога, утверждает, что таких ситуаций нет. Есть отдельные случаи, о которых сейчас говорят, когда по медицинским показаниям женщине предстоит выбор: сохранить свою жизнь или младенца. Во-первых, мы знаем очень много случаев, когда медицина ошибается, и в итоге выживают оба. Во-вторых, это все равно моральный выбор, потому что христианин в конечном итоге всегда полагается на волю Божию. Господь должен выбирать, кто выживет − мать или младенец. По нашему маловерию Церковь снисходительно, с пониманием иногда смотрит на такие ситуации. Но опять же, если мы будем утверждать, что такие ситуации норма, то можем зайти далеко. Аборт – это серьезный грех.

− Скажите, если врачи говорят матери, что у нее ребенок будет с патологией (ДЦП или любые разные синдромы) и на определенном сроке беременности это выявлено, может ли она в этом случае сделать аборт? Или она обязана родить ребенка, несмотря на то, что он будет больным и это будет ее крест?

− Разве мы любим своих детей только когда они здоровые? Мы с вами, если ребенок чем-то заболел, перестаем его любить? А если он тяжело заболел, уже будучи в каком-то возрасте и вдруг стал инвалидом, мы его убиваем или сдаем в приют? Может, кто-то так и делает, но, наверное, все-таки люди, которые в дискуссии нашей участвуют, вряд ли так мыслят. Почему же мы должны так поступать с неродившимся ребенком, если есть подозрения, что он будет больным? Это уже ребенок, который дан Богом. Мы его уже должны любить.

− Есть ли прощение женщине, которая в прошлом решилась на аборт по разным причинам: ради комфорта, ради будущего или из-за болезни ребенка, но сейчас раскаивается?  

− Безусловно. Если человек раскаивается, Господь прощает грехи, кроме одного – греха хулы на Духа Святого, который, по сути, является неспособностью человека к покаянию, отвержением самой благодати Божией, церковных таинств и Церкви. Подчеркну, это не значит, что мы должны грешить в надежде покаяния. Покаяться искренне, до конца – очень и очень трудно. Если кому-то такая благодать дана Богом, то этот человек действительно так умоется святыми слезами, сердце так очистится через покаяние, как у разбойника на кресте, что это будет даже определенная степень святости. Если у человека истинное покаяние, то это раскаявшийся разбойник. Вот теперь посмотрим: у нас такая степень покаяния или нет, когда мы говорим, что искренне раскаиваемся в том ином грехе?

− Отец Стефан, спасибо большое Вам. Мы сегодня начали говорить о евангельских событиях, вспоминая праздник Рождества Христова, и о том, что было после него: бегство в Египет и избиение младенцев; затронули немало актуальных тем, очень важных в современное время. Хотел бы в заключение программы попросить Вас подвести итог и что-то пожелать нашим телезрителям.

− Спасибо большое. Действительно, вопросы были важные и интересные. Мы рассмотрели несколько очень тяжелых ситуаций, и я не хочу, чтобы складывалось такое впечатление, что Церковь учит очень высоким, строгим вещам, которые людям часто трудно исполнить. Бывает, родить ребенка надо, а условий нет, ребенок-инвалид или еще что-то. Я хочу подытожить следующим образом: в любой ситуации нашей жизни, какой бы тяжелой она ни была, нужно немедленно бежать в церковь, нужно прибегать к Богу, обращаться к Нему − для этого Господь и создал Свою Церковь. И вы увидите, как ваша ситуация будет разрешаться, как Господь будет смягчать сердце и вселять в него радость. Он будет неожиданно давать понимание всех ситуаций,  давать выход и помощь. Это удивительно, что у нас есть Церковь и Господь – Спаситель наш.

Ведущий Александр Черепенин

Записали Маргарита Попова и Наталья Богданова